Чувствовал Кольцо, что свершение его потомки не забудут в веках, но, на душе было пусто. Гордость хороша для молодых, горячих. Им она согревает сердца, будоражит кровь, даёт возможность прихвастнуть и порисоваться перед друзьями и девицами. А когда тебе за полвека перевалило, все прежние потуги кажутся нелепыми и детскими. Хочется не пустой славы, пусть и заслуженной потом и кровью, хочется несбыточного, да чтобы это руками потрогать, детям и внукам оставить. Чтобы потомки твои жили также богато и справедливо, как те же магаданцы живут. Вроде русские православные люди, а, поди, ж ты, в городах чистота и порядок, пьяные морды у кабаков не валяются. Царские мытари народ не кабалят, а денег у державы больше, чем в Кремле. Почему так?
Извечные размышления русского человека "Кто виноват, и что делать?", были прерваны далёким гудком со стороны моря. Тут же разросшееся до трёх сотен жителей население острога высыпало на берег, совершенно не беспокоясь о возможном нападении. Ну да, улыбнулся атаман, кто рискнёт на казаков теперь нападать? Да и поблизости никого чужаков нет, местные жители, добровольно принявшие русскую власть, лучше любого дозора. Сообщают не только о врагах или купцах из Китая и Маньчжурии, даже о своих соседях докладывают, если те большим числом к острогу идут. О тех же новых данниках, сегодня пришедших, Кольцо узнал три дня назад, сразу от трёх соседних стойбищ гонцы прибежали.
Иван потянулся, сбрасывая задумчивость, и поспешил к приближавшимся кораблям, настоящим, магаданским. Три огромных по местным меркам корабля шли против ветра со снятыми парусами. Мальчишки и молодые казаки удивлённо обсуждали невиданные суда, а ветераны, побывавшие с атаманом в Петербурге, солидно поправляли молодёжь. Дескать, не самые крупные это корабли, есть у магаданцев и двое больше, да не деревянные, а из железа сделанные, истинный крест, из железа. По знаку атамана, на берегу зажгли два костра, указывавшие глубокие места у самого берега, где удобно встать на якорь. Бабы кинулись готовить угощение гостям, топить бани, да гостевые избы очередной раз подмести, чтобы стыдно не было. Чай, гости не меньше казачьего прошли от Петербурга до Дальнего Востока, умаялись с дороги.
Тем же вечером в тереме атамана разговаривали командиры между собой, обсуждая будущее сотрудничество. Позади остались радостные приветствия гостей и хозяев, подарки гостей казачьим жёнам и детям, количество которых едва вместилось в три полных шлюпки. Там были и два десятка кусков разноцветной материи, две сотни пар обуви, три ведра карамели, сотня топоров, двуручных пил, ножи, швейные иголки, нитки, самовары и сковороды, котлы и кастрюли. Полная отрада для женского счастья и недоумённые улыбки казаков, не веривших в рассказы ветеранов, побывавших в Петербурге. Позади осталось угощение за общим столом, счастливое и шумное, разбавленное гостинцами - чудными фруктами из Китая.
Теперь шёл неторопливый обстоятельный разговор между командиром плаванья Фёдором Лютовым, тремя капитанами кораблей, с одной стороны, и атаманом Кольцо и его тремя ближайшими соратниками, с другой стороны. Все были после бани, успели отдохнуть, пили исключительно квас, пренебрегая спиртным. Слишком серьёзные предстояло обсудить дела, слишком сладким казался кусок, который предлагали, русы казакам. На столе лежала карта Дальнего Востока, китайского и корейского побережья, с нанесёнными в масштабе соседними островами - Сахалином, Курилами, Ясу, - пока находившимися под полной властью айнов. Вернее, полным безвластием родовых общин и мелких князьков, скучавших с своём первобытно-феодальном безделье. Единственным развлечением айнов на островах служили войны и распределение мелочных благ, вроде лишней связки шкурок или права первой ночи.
Далее на юг шёл большой остров Хонсю, на котором дикие японские племена резались друг с другом и не менее дикими айнами, сохранявшими за собой северную часть острова. И небольшие острова Сикоку и Кюсю, где японцы установили относительный порядок. По берегу на юг от амурского острога русы, показали казакам владения их соседей - Маньчжурию, Корею и далее Китай. Дальше советовали не спешить, пока не накопят русские казаки достаточно сил, слишком многочисленны южные страны, задавят одним количеством. Хотя, как заметил Лютов, никто не мешает казакам ходить в те южные страны за зипунами. Однако, надо сначала обезопасить свои владения и расширить их на юг, где русы сразу предложили выстроить ещё два острога - в незамерзающей бухте Находка и в большой бухте Владивосток.
- Почему в незамерзающей бухте надо обязательно строить острог, всем понятно, - Фёдор Лютов коротко взглянул на казаков, слышат ли они его слова, затем продолжил. - Через этот острог наши корабли смогут снабжать казачьи поселения круглый год. Рано или поздно у казаков будет свой флот, Находка для него очень удобна, южные страны можно круглый год беспокоить. Это ясно всем, потому для защиты Находки мы привезли десять русских пушек и тысячу снарядов к ним. Да оставляем на год пять пушкарей, чтобы ваших парней обучить, а не пулять в белый свет, как в копеечку. Целевым назначением для Находки мы привезли сотню новых ружей, с полусотней патронов каждое. Всё это наместник Пётр Головлёв дарит казакам для дела общего, установления русской православной власти на Дальнем Востоке.
- Чем отдариваться будем, - недовольно закряхтел Степан Дума, прошедший царскую дыбу и ханскую яму. Он давно не верил в бескорыстие властей, везде искал подвох.
- Нам от Руси ничего не надо, наши предки вышли из Руси, вы наши братья. Между братьями могут быть ссоры, но не торговля. - Твёрдо отрезал Лютов, передвигая карандаш по карте на юг. - С Владивостоком решайте сами, найдёте место удобнее, ставьте острог там. Главное в том, чтобы казаки продолжили брать под себя и Русь побережье океана как можно дальше на юг. Примерно здесь граница Кореи, но, страна эта слабая, воевать не умеют. Сможете захватить пограничные города - честь вам и хвала, поможем удержать. Доставим боеприпасы и прикроем с моря.
- Почто ты нас на юг толкаешь, боярин? - Недоверчивый Степан показал на острова, прижимавшиеся к побережью. - Острова эти ближе, поди, богаче. На север мы тоже узнавали, никого там нет, а места пушниной богатые.
- Потому и толкаю, - усмехнулся Лютов, - что вы господа казаки до края земли русской дошли, а не остались в Тобольске ясак собирать. На севере и островах ближних - Сахалине и Ясу, считай, задний двор Руси уже начался. Чужаки туда не доберутся, пока через вас не перепрыгнут, а вы их не пустите, как я уверен. На севере пушнину через десяток лет будут возами вывозить в Тобольск и Москву, так вы же не торговцы? Племена там малочисленные и под руку Москвы их легко без вас приведут, заслуги в том не будет. Зато на юге есть возможность ещё пределы Руси расширить, закрепиться прочно, чтобы боялись ханьцы и корейцы, да земли их пограничные под руку свою забрать.
- Там не просто юг, там земли богаты людьми и товарами, не меха с рыбой ясаком возьмёте, а ткани шелковые, пряности и фарфор китайский. Этот фарфор в Москве дороже любой пушнины ценится, а в Европе дикой его совсем не знают. Народ в тех краях робкий и добрый, да работящий, не хуже уральских мастеров. Они вам построят корабли, на которых можно тот же Китай грабить не хуже, чем Критская Сечь турок чистит. - Лютов вспомнил рекомендации наместника Петра и добавил последнюю каплю. - Тут можно такое Дальневосточное казачество организовать, весь Дон к вам переберётся. Это вам не у калмыков и ногайцев отары овечьи красть, тут можно золотые дворцы с дувана выстроить каждому казаку. И за Русь постоять, её пределы расширить, царскую благодарность получить. А будет царёво недовольство, так сюда ни один стрелецкий полк не доберётся, сами знаете, какова дороженька.
- Сладкие речи говоришь, боярин, - буркнул недоверчивый Дума, теряя последние сомнения.
Капитаны русских кораблей по знаку Лютова достали из мешков и выложили на стол книжку и свёрток с образцами китайских товаров. На столешницу легли жемчужные украшения, шёлковый лоскут, мешочки с чаем, рисом и пряностями, фарфоровая чайная пара, чётки из сандалового дерева и слоновой кости, другая драгоценная мелочь.
- В книге описание портов Аннама, Китая, Кореи, куда мы заходили, их расположение, основные товары, охрана и богатые припортовые склады. - Цинично кивнул Фёдор Лютов. - Мало вас пока, господа казаки, очень мало. Потому и показываем то, что вполне по силам, на бо́льшее сами замахивайтесь, без нас. Так вот, к этому месту южного побережья необходимо выйти в первую очередь потому, что неподалёку исток реки Сунгари. Её, эту реку Сунгари, надо нам с вами, господа казаки, сделать пограничной рекой между ханьцами и Русью. Вот отсюда до впадения в Амур и дальше по Амуру вверх по течению. Земли под вашей рукой окажутся богатыми и малонаселёнными. Как вы станете Сунгари удерживать, не знаю, вы тут опытнее меня. Мы обещаем помогать оружием и боеприпасами, Петербург будет каждый год караван кораблей присылать для вас и нас. Но, придётся платить, - красной икрой, рыбой, мехами, рыбьим зубом, трофеями.
- Вы-то чем станете заниматься? - Впервые открыл рот на совещании Кольцо, кивая на карту.
- Мы с вами станем соседями, - впервые улыбнулся Лютов, догадавшись, что его дипломатия сработала. Своих задач он не боялся, считал их лёгкими и привычными для русов. Фёдор, несмотря на молодость, успел повоевать везде, где стреляли из русских пушек, дослужившись до майора. Начав с прапорщика-пушкаря, показал себя грамотным тактиком в пехотных сражениях, и лихим бойцом-кавалеристом в прорыве вражеской обороны. Быстро освоил самоходную технику и прошёл на грузовике от Хайфы до Персидского залива, затем усмирял индусов и прошёл переподготовку в Петербурге. Там и получил личный приказ наместника об отправке на Дальний Восток.
- Мы с вами станем соседями. Смотрите, - рука майора указала на остров Хонсю. - От вас мы направимся на этот остров, где захватим пару удобных портов и заключим союз с айнами против японцев. Если понадобится, уничтожим всех японских воинов на острове, но, уверен, справимся без этого. Там их должно быть немного, не больше двадцати-тридцати тысяч. Закрепившись на острове, устроим свою базу на этом островке, - Цусиме. После чего начнём давить на Корею и грабить китайское побережье. Корейцы нам нужны в качестве союзников, Китай будем доить, как корову, пока не заплачут сами. Так, что мы с вами будем соседями, радиосвязь не теряйте, берегите радиста.
- Подожди, - не выдержал скептичный Степан, - у тебя, сколько людей, где ты их прячешь?
- Вы всех видели, одна усиленная рота в составе двухсот тридцати бойцов и командиров, техника и боеприпасы сверх нормы. У нас на двести карабинов не норматив в двадцать тысяч патронов, а полмиллиона патронов. Считай, сколько японцев и прочих китайцев мы в состоянии перестрелять? Да снарядов десять норм на пушку, а пушек тех почти сотня. - Майор улыбнулся и добавил. - Господа казаки, вы тут совсем от жизни отстали. Мы шестью тысячами бойцов половину Индии захватили, войска Великого Могола разбили, их там тысяч семьдесят было, что ли. Давай, атаман, сделаем вот, что. Ты отправь с моим отрядом пару казаков опытных, чтобы они взглянули, как мы воюем. А я двух своих ветеранов вам оставлю, может, что интересное через полгода наблюдатели те расскажут, когда мы их обратно обменяем?
- Что, казаки, справимся? - Улыбнулся Иван Кольцо, предчувствуя наступление весёлых и опасных времён. Снова забурлила кровь в жилах старого атамана, снова опасность и азарт небывалых побед будоражили душу. Кончилось сиденье в опостылевшем остроге, возможность отвести душу в южных странах грела лучше всякой водки. Атаман уже успел прикинуть, кого оставит в остроге Находке, кого поведёт с собой на юг, к корейскому пограничью. Да, не забыть бы через радиста выслать приглашение старым друзьям на Дон и в Тобольск, пусть слезают с печей и добираются на Дальний Восток. Тут они от прострела в спине не слягут, или голова слетит, или жаркие китаянки согреют.
Глава десятая
Их опять собрали всех вместе, почти, как семь лет назад. Офицеры и капралы немногословно здоровались, некоторые обнимались, вспоминая незабываемый рейд к Праге и захват императорского дворца. Расспрашивали о судьбе отсутствующих, горевали о погибших. Из того легендарного состава в двести бойцов выжили сто восемьдесят девять, а сегодня собрались сто шестьдесят. Кто-то уволился по ранению на пенсию, кто-то выполняет задания слишком далеко, чтобы прибыть к сроку. Но, сто шестьдесят ветеранов пражского штурма, собранные командованием на закрытой даче министерства обороны, быстро догадались, что им предстоит сложнейшая задача. Самые молодые уже обсуждали возможные объекты предстоящего штурма, вроде султанского дворца в Константинополе, или королевских покоев в Париже.
Никого из бойцов не волновала политическая необходимость подобных акций, подлинные мастера спецназа интересовались лишь технической стороной вопроса. Благо, на регулярных курсах повышения квалификации курсантами обыгрывались самые невероятные объекты для захвата, вплоть до дворца наместника в Королевце и Кремля в Москве. Последние, правда, рассматривались в качестве повышения защитных мер, каковые рекомендации после штабных игр получили обе дружественные спецслужбы. Ибо молодой царь Иоанн Иоаннович не чурался заимствований, в первую очередь, у передовых магаданцев. Военные советники из Петербурга три года работали в Москве, помогая обученным в Новороссии офицерам совершенствовать стрелецкие полки.
На верфях Холмогор новороссийские мастера устанавливали петербургские пушки на русские кочи. Ныне знаменитые русские корабли были известны во всех европейских и американских портах. Оборотистые купцы из Руси добирались до порта Южного на африканском побережье, радуя бывших земляков мочёной клюквой и калеными кедровыми орехами. При отсутствии уничтоженных английских пиратов и значительно прореженных алжирских разбойников, мореплавание в Атлантике стало гораздо спокойнее. А наличие большого числа дружественных стран и портов в Европе, Африке и Америке, второе десятилетие выводило Московскую Русь в ряд крупнейших морских держав. При дешевизне русских традиционных товаров и отсутствии ввозных пошлин в православных странах, конкурировать европейцам с ними было сложно.
В Чёрном море, с помощью последних мощных локаторных станций, находившемся под полным контролем Новороссии, русские корабли торговали без ограничений на всём побережье. В случае редких конфликтов, катера Дунайской флотилии быстро и бесцеремонно наводили порядок на всём русском побережье, от Керчи до устья Дуная. Турецкие и греческие торговцы с ругательствами и скандалами теряли свои позиции в черноморской торговле. Но, привлечь привычный довод против конкурентов в виде оттоманской эскадры, не могли. После появления на бо́льшей части черноморского побережья казачьих поселений, от Буджака до Приазовья, остатки турецкой черноморской эскадры ушли в глухую оборону. Их сил едва хватало на контроль болгарского и кавказского побережья. Чёрное море, полтора столетия бывшее внутренним турецким озером, на глазах возвращало себе исконное название Русского моря.
Учитывая огромные доходы Руси от освоения Сибири, превосходившие по стоимости пушнины всё американское серебро и золото Испании, московское царство переживало всплеск нежданного богатства. Каковое, в прежней русской истории, выродилось в строительстве огромного количества церквей и монастырей, да в десятилетия Смуты. Ныне, в условиях, практически тепличных, лишённая внешних врагов и обременительных войн, Московская Русь активно строила города и остроги, забирая под себя огромные территории, от Дуная до Урала и Арала. Если царь Борис Годунов, в своё время, успел построить почти сотню городков и острогов, то у Иоанна Пятого было гораздо больше возможностей. Русские поселения росли со скоростью грибов на южных землях, наравне с православными церквями и монастырями.
Как всегда, оказалось много недовольных усилением московских властей даже среди лояльного населения. Казачья старши́на на Правобережной Украине требовала себе боярских привилегий, католики-литвины и украинские евреи настаивали на своей независимости и самостийности. Остатки ногаев в междуречье Волги и Дона привычно грабили всех подряд, ибо не знали других способов заработка. По совету русов и авторитетного для царя лекаря Алексея Кочнева, недовольных подданных не вешали и не подкупали, как было принято ранее. Им предоставлялось право переселиться в Сибирь с сохранением всего имущества и выплаты немалых денег на хлопоты, либо покинуть страну. К тому же, на юге беспрепятственно работали агенты влияния русов, агитировавшие недовольную московскими порядками молодёжь на переселение в Африку и Америку, либо на обучение в Новороссию. Учитывая принятые меры и безоговорочное превосходство стрельцов в военной мощи против любого кочевого племени, крупных бунтов на огромных южных землях Руси удалось избежать. Евреи с помощью русов добровольно-принудительно переселялись в Израиль, а католики ставились перед свободным выбором - сохранить веру и жить в Сибири, либо остаться на родине, но, православными христианами. Многие оставались жить в Литве.
Постепенно русским дьякам и воеводам, на примере русов, удалось наладить добровольно-принудительное переселение прочих недовольных и неудобных православных подданных на Восток, на чернозёмы Южного Урала, и, на Алтай. Сопротивление Боярской Думы посол Новороссии преодолел привычным для шестнадцатого века путём подкупа, средств для этого в стране хватало. Подарок наместника Петра царю Ивану Пятому Ивановичу для обороны Южного Урала тысячи ружей и сотни пушек, с двойным боеприпасом сыграл окончательную роль, убедив сомневавшихся советников царя. Остроги по реке Яик и его притокам возникли почти на полтора века раньше, чем в прежней истории Руси. А ещё не закабалённые крестьяне из Центрального Нечерноземья спешили перебраться на вновь открытые богатые земли, где нет бояр, и надел нарезается по желанию любому православному бесплатно.
Активные в прежней истории Руси набеги башкир, калмыков и казахов, в Поволжье и Приуралье, на сей раз легко отбивались скорострельными и дальнобойными ружьями и пушками. А к концу девяностых годов шестнадцатого века, когда русы через Северную Индию и Афганистан пробрались в Среднюю Азию, набеги на русские земли стали затихать. Все калмыцкие и казахские кочевья устремились на юг, где узбекские, туркменские и киргизские ханы судорожно набирали наёмников для своей защиты. Слишком жестоким и стремительным оказалось наступление механизированной группы войск русов на среднеазиатские ханства. Афганистан и Туркмения были захвачены русами за два месяца, несмотря на отчаянное сопротивление бежавших туда приверженцев могольской империи.