- И мы положим к ногам папского престола новые земли, на которых восторжествует истинная вера.
- Прекрасно! - магистр взял в руки кубок. - Я хочу выпить за истинных Христовых воинов. Пусть услышит папа твой звенящий голос и воздаст тебе должное. Да поможет тебе Господь!
Они осушили бокалы. Выдохнув, заморский гость спросил:
- Как я понял, магистр, ты одобряешь мои намерения и готов их поддержать.
- Я всегда готов биться, чтобы нести истинное слово. Но не всегда пути, которыми мы идем, отвечают нашим пожеланиям, - произнес фон Зальц.
Гость ответа не понял: "Идет или не идет тевтонец?" Он хотел было спросить его об этом напрямик, но дверь внезапно отворилась, и вошел юноша. Лицо магистра просветлело.
- Мой племянник Рудольф, - представил прибывшего хозяин. - А это - ярл Швеции Биргер аф Бьельбо Фолькунг.
Биргер и племянник любезно раскланялись.
- Дорогой Рудольф, - продолжал магистр, - Биргер аф Бьельбо хочет совершить прогулку по улицам Новограда. Нет ли у тебя желания составить ему компанию?
Юный рыцарь непонимающе посмотрел на дядю. Зато его хорошо понял швед. "Ясно, магистр отвергает совместный поход. Что ответить папе? Может, словами же Германа: "Не всегда пути отвечают желаниям"? Пусть Иннокентий сам догадывается об истинных намерениях тевтона. Он очень скрытен. Похоже, мое предложение о совместном походе его насторожило. Откуда взялся этот увалень? - он раздраженно взглянул на тяжелое лицо Рудольфа. - Только помешал разговору, не дал побольше выведать о намерениях тевтонца".
- А где твоя сестра? - живо поинтересовался фон Зальц.
- Сейчас будет. Где-то задержалась.
"Отличный повод уйти от разговора. Но я не уеду, пока не добьюсь чего-то конкретного", - отметил про себя ярл.
- Почему быстро вернулись? Что, в Добжине плохо встретили? - продолжал расспрашивать племянника магистр.
Но Рудольф не успел ответить. Дверь с шумом отворилась, и в комнату ворвалась Маргарита. Со свойственной юности энергией она бросилась к своему дяде. Однако, заметив чужого человека, остановилась как вкопанная.
Ярл взглянул на нее. Их взгляды встретились. В груди сурового воина полыхнуло огнем. Девушка в смущении опустила голову.
- Я попозже зайду, - сказала она и легко выпорхнула за дверь.
Лицо гостя порозовело. Пергаментное лицо магистра собралось в складки.
Глава 13
Князь сдержал слово. Отоспавшись, Михаил спустился во двор и велел отроку вылить на спину ушат колодезной воды. Он долго отфыркивался, энергично потрясая головой, а затем, не вытираясь, натянул на мокрое тело рубаху.
- Позови Аскольда, - приказал он юноше, направляясь в гридню.
- Ну, садись, - приказал он вошедшему козельцу, в его голосе звучала доброта. - Сказывай, как ты хочешь отыскать своего половца.
- Есть тут один человек, Иван. Он знает дорогу, - уклончиво ответил Аскольд.
- Ха! Ха! - рассмеялся князь от души. - Иван знает. А знает ли твой Иван, что их давно нет в половецких степях? Батый их прогнал.
Душно было в гриднице. Князь вспотел.
- Эй, - гаркнул князь во все горло.
Появился отрок.
- Принеси хренового квасу! Холодненького, - добавил он пареньку, который опрометью бросился исполнять команду.
Вскоре отрок притащил два кувшина.
- Князь, - сказал он, переведя дух, - здесь водица, зубы ломит, а это квас, как ты велел.
- Налей водицы.
Отпив несколько глотков, Михаил довольно крякнул:
- Хороша-а! Хочешь? - спросил он у Аскольда и показал на кувшин.
Аскольд отказался, хотя жажда и его начала мучить. Князь несколько раз принимался за братину. Напившись, он вернулся к разговору. Голос его посуровел.
- Беда большая, если мы не отыщем мальца. Молодец, что хочешь это сделать. Деньга у тебя есть?
Увидев, что Аскольд горестно покачал головой, князь произнес:
- Не горюй. Я пособлю. К половцу без гроша, как к купцу, ходить нечего. Дам тебе и дружинников.
Аскольд решительно возразил:
- Нет, князь, воины тебе тут нужны. Думаю, лучше идти налегке. Из своих Кулотку возьму да, если позволишь, Зуба.
Михаил посмотрел в открытое окно. Оно выходило во двор. Там уже появился народ. Кто колол к вечеру дрова, кто подметал двор.
- Половцы навроде бежали к венгерскому королю Владиславу, - вернулся к разговору князь.
Аскольд удивился:
- Так что, Батый от нас пошел на половцев?
- Так сказывают. Сам Котян ко мне гонца не посылал. Но я велю написать ему грамоту. Передашь ему. Хочу просить его, чтобы оказал тебе помощь.
- Премного буду благодарен, князь, - склонился Аскольд. - Только как я ему отдам?
Михаил махнул рукой:
- Это дело простое. Подожди, уж не послать ли мне с тобой боярина Зиму? Мужик он тонкий. У хана бывал.
- Просил бы, князь, этого не делать. Если бы точно знать, что это был Василий, другое дело. И боюсь, если хан узнает, что у него наш князь, всякое может сотворить.
У Михаила на переносье сошлись брови, и он как-то по-особенному посмотрел на юношу:
- А что, ты, пожалуй, прав. И Зиму я с тобой не пошлю. Но поедешь ты с купчиной Путятой. Он должен не сегодня завтра отбыть. У него с венграми дружба. От них я просил его привезти оружия. Может, успеет до татар обернуться, - князь вздохнул.
- Может, не пойдут, - предположил, чтобы как-то успокоить, Аскольд.
- Может, и не пойдут, - охотно согласился князь. - Твой отец, слава ему, здорово, видать, намял татарину бока. Да… надо было тогда, когда ты был здесь, и мне ударить по нему. Но былое не вернешь. Господь определил нам нашу участь. Людей у меня бери, кого хошь. Ты говорил о Зубе? Бери его. Думаю, он добрый воин.
От князя Аскольд бросился к Зосиму. Отец Меченного, услышав от Аскольда решение князя, потащил его к купчине.
Тот сидел на крыльце, навалившись на стену плечом. Плоская крыша с козырьком отбрасывала на ступеньки спасительную тень. Он дремал, но, заслышав лай кобелей, открыл глаза. Увидав, как Зосим с каким-то парнем отбиваются от злющих собак, тотчас заорал на них. Кобели разбежались, издавая грозное рычание.
- Ну и псину же ты развел, - Зосим опустился рядом. - Доброму человеку проходу нет.
- Кабы были одни добрые, в кобелях и нужды не было бы. С чем пожаловал, дорогой гость? А это кто с тобой? Постой, не сын ли воеводы?
- Точно! Узнал-таки. Востер еще твой глаз.
Купец довольно фыркнул.
- Не только глаз, ха, ха, - он покосился на Аскольда.
Зосим понял:
- Он тоже мужчиной стал.
- Не на княжне ли?
- Точно.
Купец поднялся. Спустился с крыльца к Аскольду.
- Молодец, парень, - он ударил того по плечу. - Это по-моему. Сказано - сделано. Побился ты за нее изрядно. Чем сильнее борьба, тем глубже любовь. Поверь, молодец, нет ничего дороже. Любое богатство променял бы за свое счастье.
- Полно, купец! - рассмеялся Зосим. - У тебя добра полны короба, вот ты язык и чешешь. А доведись чего - за грош удавишься. Знаю я вашего брата.
Купчина оставил Аскольда, поднялся по ступенькам и остановился напротив Зосима.
- Что ты знаешь? Знаешь ты одно. А заглянул бы сюда, - он ударил ладонью по груди. - Ладно, - махнул он рукой, - зачем пришли? Выкладывайте.
Зосима не пришлось упрашивать:
- Слыхивал, что ты к венграм готовишься?
- Уж не со мной ли собрался? - удивленно посмотрел на него купчина.
- С тобой. Только не я - он. Дело у него неотложное, - Зосим кивнул на Аскольда и добавил: - Расскажи ему.
Рогович слушал внимательно.
- Опасна твоя затея, парень, - заговорил купец, выслушав юношу. - Люди эти коварны. Если половцы почувствуют запах наживы, они ни перед чем не остановятся, чтобы ею завладеть. Они князя тебе за так не отдадут.
Аскольд запротестовал:
- Я не собираюсь им говорить, кто этот мальчик. Мне необходимо узнать, где он, жив ли? А там видно будет.
Путята снисходительно улыбнулся:
- Почему ты думаешь, что малец сам об этом не расскажет?
Купец озадачил Аскольда. Вмешался Зосим:
- Прав Аскольд. Сначала выясним, жив ли Василий, а потом будем решать, что делать.
- Ну что ж, собирайся, - купец потеребил бороду. - Дней через пять выходим. Только уговор: никому ни слова.
- Через пять дней? Я ждать не могу! Пойми меня, Путята, - воскликнул он. - Князь, мальчик, в плену! Он может погибнуть. Ты же отец. Неужели у тебя очерствело сердце? Тогда я пойду один!
Наверное, страсть, с какой были произнесены эти слова, заставила купца как-то по-особенному взглянуть на юношу.
- Эх, была не была - завтра в ночь выступаем. Обозы увязаны, впрягай лошадей да езжай потихоньку. Завтра сходим в церковь, помолимся на дорогу, а ночью тронемся с Богом. Только, чур, никому ни слова.
На прощание купчина напомнил Аскольду:
- Грамоту и деньги ты у князя возьми. Они могут сослужить хорошую службу.
Путята выполнил обещание. На следующую ночь обоз, как только угомонился Чернигов, тронулся в путь. Возглавил движение сам Путята. Рядом с ним ехал уже знакомый Аскольду Иван Шига. Они о чем-то переговаривались, но Аскольд, приотстав, не слушал их разговора. Он погрузился в свои думы: "Где сыскать Буда или Кыргая? Что делать с грамотой князя? Если сразу вручить, он может отправить меня тотчас назад. Просить у хана помощи? Но не навредит ли моя просьба мальчику? Что делать?" Аскольд решил обсудить эту проблему с Путятой.
- А я тоже об этом думаю, - признался тот. - Мне многие знатные половцы знакомы. Можно попросить их. Они не откажут.
- Но не вызовет ли это у них подозрение? - спросил Аскольд.
Купец задумался.
- Ты прав. Все может быть. Этот народец скользкий. А как твой знакомый… Кыргай? Он надежен?
Аскольд пожал плечами и неуверенно произнес:
- Вроде. Но выбирать не приходится. Других я не знаю.
Дорога, если можно было так назвать узкий, меж скал проезд, в этом месте круто пошла вверх. Купец спешился.
- Надо помочь поднять возы, - пояснил он.
Подошли возы. Они поочередно сопровождали их до перевала, изрядно попотев. Когда был поднят последний воз, Аскольд, переводя дух, заметил:
- Ну и дорогу ты избрал, Путята, не доведи Господь.
- А чем она плоха? - купец отер пот. - Зато кому придет в голову, что здесь могут пройти обозы? Так-то, дружок, простая хитрость. Иди я иной дорогой, сколько бы потребовалось дружинников! Князь за них как липку меня ободрал бы. Знаю я их… Да, признаться, и они не всегда спасают. Присядем, переведем дух, - предложил купец, опускаясь на камень.
Рядом с ним скала резко обрывалась. В зияющей пропасти глубоко по дну бежала речушка. Ее журчание, подхваченное эхом, вырывалось наружу, как рык дикого зверя.
- Садись, - показал купец на камень рядом с собой.
Какое-то время он сидел молча, низко опустив крупную косматую голову. Его сильные, мускулистые руки безжизненно повисли на коленях.
- Пора, - сказал Путята и решительно поднялся. - Сейчас будет спуск, а он хуже подъема.
Они догнали обоз, когда дорога начала круто спускаться вниз.
- Эй, Иван, - крикнул купец, - клинь колеса!
- Знаю, - донеслось откуда-то сверху.
Аскольд увидел, что обозники вставляют жерди между спицами.
- А это еще зачем? - полюбопытствовал он.
Купец усмехнулся:
- Бросай свои бранные дела и давай со мной торговлишкой займись. Людей будешь радовать, а я тебя таким премудростям научу, век благодарен будешь.
- Колеса не будут крутиться, и возы легче спускать, так? - козелец сам нашел ключ к разгадке.
- Точно, - подтвердил Путята и пошел вперед, придирчиво оглядывая возы.
Он вернулся к прерванному разговору, когда обоз, после долгих мытарств спуска, очутился наконец на ровной местности, представляющей собой долину, заросшую густым кустарником. Миновав его, обоз вышел на берег небольшого искрящегося озерка. Купец, упав на колени прямо в воду, принялся жадно утолять жажду.
Наконец Путята поднялся. Зачерпнув ладонью воду, брызнул себе на лицо. Заметив, что Аскольд лежит под кустом, подошел к нему и повалился рядом. Он лежал какое-то время молча, потом вдруг сказал:
- Вот что я думаю, Аскольд…
- Ты о чем, Путята? - не понял козелец.
- О тебе. Сделаем так. Ты едешь со мной. В Эндеруме я быстро продаю товар, закупаю оружие, и мы направляемся к хану.
Аскольд живо поднялся:
- Нет, Путята, столько я ждать не могу. Я чувствую, что мы скоро пересечем горы. А там до них рукой подать. Если я у татар не пропал, то и тут как-нибудь постараюсь не угодить им в лапы.
Видя, что козельца не уговорить, Путята спорить не стал.
- Давай так договоримся, - сказал купец, - впереди еще предстоит трудная дорога. Как одолеем, тогда и решим.
Аскольд согласно кивнул.
Глава 14
Боярин спал, повернувшись лицом к стене. Он тяжело, прерывисто дышал. Воздух вырывался из его груди с клекотом и присвистом.
Князь Даниил Романович осторожно опустился на сиделец у изголовья и дал знак служке, чтобы те не беспокоили больного.
Даниил сидел и смотрел на знакомый широкий плешивый затылок. Ему вспомнилось, как боярин Мирослав, нимало не заботясь о себе, пришел ему на помощь, когда он пошел походом на Александра Бельзского. Князь Александр силой захватил у него, Даниила, Перемышль и засел там с группой предавших Романовичей бояр. Пока он вспоминал о бегстве Александра из Перемышля, боярин проснулся. Узнав князя, он удивился и хотел было подняться.
- Лежи, лежи, - заторопился Даниил, положив руку ему на грудь. - Я велю немца-лекаря прислать.
- Э-э, пустое, - отмахнулся боярин. - Слыхивал я от людей, - Мирослав говорил с трудом, - что живет в Дебровском лесу колдун, который… - боярин закашлялся, - который мертвых подымает на ноги.
- Вот к нему и поедем, - обрадованно произнес князь.
Но больной отрицательно помотал головой.
- Сил надо сперва набраться. Я сейчас как бревно: куда бросят, там и лежать буду… А ты давно здесь? - вдруг заволновался он.
- Нет, - нехотя соврал князь, опустив глаза.
Своей горячей рукой боярин взял руку князя.
- Данилушка, - тихим мягким голосом сказал он, - врать-то негоже.
- Не буду больше, дядька.
От этих слов на глазах боярина навернулись слезы.
- Ты так звал меня в детстве, - старик начал всхлипывать. - Уйду я скоро, Данилушка. Кто о тебе позаботится? - старик отвернулся к стене.
- Это ты брось, - Даниил взял его за плечо и осторожно повернул к себе. - Михаил меч не вложил, отпрыск его в Венгрии полки против нас снаряжает. А тут еще новая вражина появилась - татары какие-то.
- Это я слышал, - старик тяжко вздохнул. - Жаль, силов почти не осталось. Какой я тебе сейчас помощник? Молодых поищи, - лицо боярина сделалось печальным.
В это время дверь в опочивальню скрипнула, заставив князя обернуться.
- Вот и матушка пожаловала, - оповестил Даниил, увидев на пороге невысокую полноватую фигуру немолодой женщины.
- Данилушка! - ахнула боярыня. - Гость-то какой!..
Она торопливо засеменила, поскрипывая толстыми половицами. Даниил поднялся и сделал несколько шагов ей навстречу. Подойдя, она заставила того склониться и поцеловала в голову.
- Внучек, Мирослав, как и дед, слег, - печально объяснила она, оправдывая свое отсутствие.
- Как он? - поинтересовался боярин, услышав упоминание о внуке.
- Он-то скоро побежит. А вот ты… - она в отчаянии махнула рукой. - Говорю ему, надо в Дебровский лес ехать, так кочевряжится! - боярыня повернулась к князю. - Сколько раз обещал поехать, а сам, как колода, лежит и лежит… Колдун тебя враз на ноги поставит. Скажи ему, Данилушка.
- Ты что князя тревожишь? - заволновался Мирослав. - У него столько забот! Михаил с сыночком опять что-то замышляют.
- А-а, - махнула рукой боярыня, - сколько лет вы с ними возитесь: то миритесь, то опять расходитесь…
- Ну, ты, - с трудом повысил голос боярин и зашевелился.
- Успокойся, - опять уложил своего дядьку князь. - Сейчас мы тебя вмиг соберем и поедем в Дебровский лес. И не возражать мне! Князь я тебе иль нет? Если князь, изволь слушать. Моя воля такая: ехать тебе в Дебровский лес… Матушка, вели сыскать проводника.
…Дебровский лес встретил их суровым, угрожающим молчанием. Даниил отметил про себя, что, будь он ребенком, наверняка забоялся бы дальше идти. Они долго пробирались сквозь чащу, пугая и пугаясь сами убегающих жителей леса. Часто сквозь листву мелькали ветвистые рога сохатых. Слышалось невдалеке и грозное рычание лохматого хозяина. Кони пугливо шарахались, их била мелкая дрожь. И только грозные окрики наездников заставляли бедных животных продолжать путь. Наконец лес стал редеть, и путники вышли к небольшому озерку. Оно поблескивало меж буйной зелени, словно оброненное кем-то зеркальце.
На берегу стоял домик, рубленный из вековых лиственниц. На крыше топорщился кустарник. Двери были открыты. Даниил спрыгнул с коня и направился к жилью.
- Эй, - крикнул он, заглядывая в двери.
Ему никто не ответил. Он переступил порог.
Внутри было сумрачно. Только отблеск огня в очаге слабо освещал помещение. К своему удивлению, князь заметил, что на столе стоят чаши, наполненные дымящейся пищей. Хозяин ждал гостей? Но где он сам?
- Ты меня кликал? - раздался вдруг сзади чей-то голос.
Даниил оглянулся. В дверях вырисовывалась чья-то фигура.
- Ходи сюда, - хозяин махнул рукой.
Они вышли наружу, и Даниил разглядел человека. Тот был очень странен. Невысокого роста, худощав. На тонкой шее - большая продолговатая голова с редким пушком светло-льняного цвета. Впалые скулы и довольно странная борода. Она напоминала лисий хвост, густо растущий с подбородка. Щеки, как и голова, были покрыты таким же пухом. Поразили глаза. Бледно-голубые и какие-то стеклянные. По ним совершенно невозможно было определить возраст.
- С прибытием, князь, - писклявым голосом произнес хозяин, чем очень удивил Даниила.
Они никогда не встречались, ибо такого человека он бы запомнил.
- Боярин будет жить, - неожиданно произнес тот.
Эти слова вновь удивили Даниила. Действительно колдун!
- Ты когда успел его осмотреть? - не удержался он от вопроса.
Но колдун на него не ответил, а предложил:
- Обед, князь, ждет, а боярина я сейчас приведу.
- Больной не может ходить, - предупредил Даниил.
- Придет, - уверенно сказал колдун и направился к конским подвесным носилкам.
Князь, влекомый простым человеческим любопытством, последовал за ним.