* * *
Первого июня Крюгер отбыл на каникулы в Берлин, а Павел с супругой на две недели в Весьегонск. Не столько отдохнуть, сколько просто проведать Ванечку и его "деда" Савченко.
Игорь Семенович, согнувшись в три погибели, копался в собственном огороде. Возле него с лейкой в руках бегал упитанный рослый мальчуган в шортах и матроске, в котором Вяловы с трудом признали бывшего сироту-детдомовца.
Приближение своих молодых друзей старый чекист почувствовал спиной.
– Ну-ка, погляди, Ванюша, кто к нам приехал?
Малыш бросил нехитрый садовый инвентарь и ринулся навстречу долгожданным гостям по узкой, специально вытоптанной, тропинке.
– Боже, какой ты уже большой! – одновременно вырвалось у Павла и Кати.
– Солнце, воздух, домашние харчи хорошо делают своё дело, – за "внука" ответил подоспевший Савченко. – Плюс каждый день рыба. Ну-ка, пошли в дом, похвастаюсь утренним уловом…
На столе в кухне, похожий на двухметровое бревно, покрытое зелёным мхом, лежал огромный сом. В нём было пуда три-четыре – не меньше.
В глазах Ванечки зажглись шальные огоньки, казалось, он, как все, сейчас воскликнет: "Ого!", но мальчик по-прежнему молчал.
– А ты помогал деду? – спросила Катя.
Детдомовец согласно наклонил подбородок и хитро улыбнулся.
– Ещё как! – заверил Игорь Семенович. – Он первый заметил поклёвку.
– Как вы справились с таким гигантом? – удивлённо пробасил Вялов, знающий толк в рыбалке.
– Сам не знаю, – развёл руками ветеран. – Сначала я вообще не мог понять, кто кого поймал: он нас или мы его. Канат натянулся, и неведомая сила потащила лодку против течения… Целый час не могли остановиться. Хорошо, что мимо проплывали знакомые рыбаки, у одного из них было с собой ружьишко… Сома подтянули ближе к поверхности и расстреляли! А так бы ушёл гад, точно! – Он взял в углу избы топор и занес его над рыбьей тушей. – Вы приехали как раз вовремя. Вот снесу ребятам голову – на юшку обещался – разведем костёр и будем жарить мясо! Гарантирую: ничего вкуснее вы не ели!
Игорь Семенович порезал сома на мелкие одинаковые кусочки и залил кислым молоком. Одновременно Вялов наколол дров и аккуратно сложил за избой в свежевырытой ямке. Затем вырубил в лесу несколько длинных кольев, смастерил из них подставку для прутьев из лещины, которые заострил самодельным ножом, изготовленным народным умельцем Савченко из какой-то запчасти то ли для комбайна, то ли для трактора, и только тогда разжёг костёр.
Когда дрова перегорели, виновник торжества нанизал мясо на импровизированные шампура и принялся коптить их над дымом. Языки пламени, иногда вырывавшиеся снизу, умело гасил Ваня всё из той же лейки – видно, ему уже не раз приходилось готовить с "дедом" шашлыки.
Вскоре блюдо было готово. Жирные, сочные, горячие ломтики просто таяли во рту.
– Да, снова вы меня обловили, – с сожалением в голосе констатировал Павел. – Скажи, только честно, Семёныч, как долго ты его пас?
– С начала мая!
– Еще одного там нет?
– Ну почему же – есть. Сомы живут парами – ты должен об этом знать.
– Завтра берёшь меня с собой. Это – не просьба, а приказ!
* * *
После расстрела Горшкова его функции начал выполнять сержант Бабиков – грузный, долговязый парень на год младше Павла. Он тоже был местный – из деревни Дели, ушедшей под воду одной из первых. Теперь же о существовании населённого пункта с таким названием напоминала лишь улица Дельская в нетронутой части Весьегонска.
Среди своих коллег Пётр слыл "радиопомешанным". Всё свободное время он только тем и занимался, что мастерил различные приборы: приемники, антенны, переговорные устройства. Чтобы не следить постоянно за домом Парфёновых, провёл к ним в избу какой-то провод. С тех пор как только у соседей открывались двери, в доме Бабикова раздавался громкий звуковой сигнал. Душераздирающая сирена: "У-а, у-а!!!"
Благодаря такому техническому новшеству уже через две минуты после приезда Вяловых Петр смог присоединиться к веселой компании. Помог готовить шашлыки, прибрал в доме, помыл посуду, закопал мусор…
Узнав, что на рассвете Игорь Семенович везет Павла на сома, Бабиков пообещал встать в пять утра и не оставлять без присмотра Катюшу с Ванечкой, пока его старшие коллеги не вернутся с рыбалки…
* * *
На конце каната был огромный кованый крюк, на который Савченко, как и в прошлый раз, нанизал обжаренного на костре цыпленка.
Но сом так и не клюнул.
Зато чекисты смогли спокойно поговорить. Без лишних ушей.
– А где Борис? – окончательно убедившись, что клёва не будет, поинтересовался Игорь Семенович.
– Там, откуда не возвращаются…
– Хоть за дело?
– Так точно.
– Ты в этом участие принимал?
– Конечно.
– И что он натворил, если не секрет?
– Продался иностранной разведке. Взят с поличным у тайника во время передачи секретной информации…
– Касательно Ванечки?
– Так точно.
– Вот гад… А я-то думал, чего он всё время возле нас вьётся? Ты не волнуйся, от меня Борька ничего не узнал. Как ни старался. Онемел пророк после неудачной попытки похищения – и точка!
– Спасибо. А как вам Бабиков?
– Наш человек. Без надобности – носа на улицу не кажет. Лишних вопросов не задаёт, интереса к пророку не проявляет… Сидит дома и всё время что-то паяет.
– Может, передатчик для связи с центром? – усмехнулся Вялов.
– Не похоже, – принял всерьёз его предположение Савченко. – Хотя… Я проверю. На всякий случай.
– Вы и в этом разбираетесь?
– А то! "Радио" с двадцать четвертого выписываю.
– Зачем?
– Настоящий чекист должен знать толк и в людях, и в технике.
– Понял… Значит, от Бабикова подвоха ждать не приходится?
– Нет! Я же говорю: наш человек! Только всё равно, смотри, не перепутай, называй меня при нём Глебом Васильевичем!
– Само собой разумеется… Ну что, будем собираться домой?
– Куда спешить? Посидим ещё с полчасика… Скажи, Павел Агафонович, как долго ещё будет продолжаться моя командировка?
– Вопрос не по адресу, Игорь Семенович.
– Я понимаю…
– Что, так не терпится домой?
– Напротив. Будь наша воля, мы бы с Ванечкой отсюда до конца жизни никуда не выезжали…
* * *
20 июня Вяловы отбыли в Москву, чтобы до дня рождения дяди успеть осмотреть достопримечательности столицы. Катя давно мечтала посетить Третьяковку, побывать в Мавзолее, просто прогуляться узкими старинными улочками и широкими современными проспектами. Павел был без формы, поэтому молодые вели себя свободно, по архаичным советским меркам, – даже слишком: толкались, обнимались, громко смеялись, вызывая недоумение прохожих.
Однажды, когда супруги направлялись по Арбату в сторону Кремля, к ним подошёл широкоплечий юноша в штатском и, не представляясь, потребовал предъявить документы.
– В чём дело, товарищ? – изумился Павел, но показал своё удостоверение.
– А это кто? – указал на Катю незнакомец.
– Жена! Разве не видно? – кивнул на живот супруги Павел.
– Ясно. Ведите себя достойно, коллега! Здесь ездит сам товарищ Сталин!
– Есть!
– Это ж надо – так испортить отдых! – возмущалась благоверная. – Почему мы вынуждены вести себя как неродные, если в наших паспортах стоят штампы о браке?!
Вялов молчал.
Ему только выговора за аморалку не хватало!
* * *
Дядя праздновал юбилей в трёх местах: на Лубянке, в ресторане и дома.
В комиссариате его с утра поздравили коллеги, пришлось отобедать с ними в столовой НКВД. В ресторане после работы собрались ближайшие соратники, комиссары разных рангов, и сам народный комиссар внутренних дел – Берия. Гуляли недолго – до восьми вечера. И только после этого Николай Петрович стал собираться домой.
Любовь Витальевна решила без именинника не начинать, хоть тот, зная наперёд свой распорядок дня, просил усадить гостей за стол не позже пяти вечера.
Чтобы перебить аппетит, родственники перекусили на кухне и теперь, собравшись в большой комнате, знакомились с семейными фотографиями гостеприимных хозяев, собранными в двух огромных альбомах.
Как вдруг…
На одном из снимков Вялов увидел дядю и Лаврентия Павловича в компании улыбающегося большеголового мальчишки.
– Кто это? – спросил удивленно.
– Не знаю! – пожала плечами тётя. – Мало ли на свете беспризорных пацанов?
– Не похож он на беспризорного, – заключил Павел, тихо добавляя: – И на того Ваню, которого я сопровождал в Москву, не похож. Интересно, кто же удостоился такой высокой чести?
В начале девятого приехал Николай Петрович, и гости наконец-то уселись за стол. Однако донимать вопросами дядю в тот праздничный вечер Вялов так и не решался, хотя, когда все легли спать, еще долго беседовал с комиссаром тет-а-тет. Как не старались они оба уйти от актуальной темы, разговор всё равно постоянно возвращался к предсказаниям Ванечки.
– День рождения прошёл, а война так и не началась, – в конце концов подытожил дядя. – Значит, ещё как минимум год у меня есть!
* * *
Из Москвы Вяловы поехали в Сочи – Николай Петрович, как всегда, сдержал своё слово. О ведомстве, пославшем их на лечение и отдых, в названии объекта на самом деле не оказалось и намёка, просто санаторий № 1 – великолепный современный комплекс из двух корпусов в приморской части долины Бочарова ручья.
Катя не могла нарадоваться: горный воздух, свежий субтропический климат – это именно то, что ей было нужно в теперешнем интересном положении.
А Павел почему-то с первого дня впал в уныние и всё чаще отказывался от назойливых предложений прогуляться.
Жена в одиночку исходила пешком всё побережье. Особенно впечатлила её горная речушка Мзымта, впадающая в Черное море неподалёку от рабочего поселка Адлер. Катя могла часами просиживать на её каменистом берегу, глядя на бурлящий шальной поток, играющий лучами ласкового солнца, – в равнинной части России, которую ранее она никогда не покидала, такого чуда не увидишь: тамошние реки несут свои воды монотонно и величаво…
Супруга еле уговорила Павла поехать с ней на экскурсию к Изумрудным водопадам. Там он вроде бы ненадолго "ожил", даже искупался в минеральном источнике, но вскоре снова впал в прежнее безразличное состояние.
Ему б Волгу-матушку, лодку деревянную, удочку из лещины…
Как у него хватило терпения отбыть срок до конца в этом "дурацком" санатории – Вялов и сам не мог сказать!
* * *
– Ну, как отдохнули?! – первым делам полюбопытствовал Савченко, когда супруги после долгих странствий вернулись в Весьегонск.
– Прекрасно! – улыбнулась Катя.
– Слава богу, ни в дугу! – буркнул Павел. – А как у вас, всё спокойно?
– За время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось, – шутливо отрапортовал Игорь Семенович.
– И то ладно… Рыба клюет?
– Так. Мелочишка… Последний раз поймал пару лещей, когда дождь шёл – на прошлой неделе.
– Засолил?
– Так точно!
– А на сома ставил?
– Было дело.
– Поймал второго?
– Пока нет. Но место, куда он поохотиться выходит, засёк!
– И где оно?
– Возле острова есть яма, за ней – отмель, на кромке между ними сом такое вытворяет!..
– Что именно?
– Хватает птицу, гоняет малька, даже жабами не брезгует.
– Всё. Завтра встаём в четыре утра.
– Есть!
– Бабиков на месте?
– Так точно!
– Женщин и детей оставляем под его присмотром. Беречь, как зеницу ока!
– Слушаюсь, товарищ генералиссимус!
* * *
Сом снова не клюнул, хоть и резвился на мелководье целых полчаса. Всё это время незадачливые рыбаки могли любоваться его схожей на обыкновенные водоросли серо-зелёно-чёрной спиной, то метавшейся тенью в глубине прозрачных вод, то поднимавшейся в тёплые верхние слои, то издевательски выворачивавшейся чуть ли не под самой лодкой.
– Ну, что ему не хватает, дядя Игорь, а?
– Динамита!
– Точно… Взять шашку в управлении и бросить прямо под морду!
– Не то удовольствие, Паша. Вот когда он тянет лодку так, что нос уходит под воду – это да! Дух захватывает, руки-ноги дрожат, да что там говорить – яйца к горлу подступают!
– Всё равно я его поймаю. Всё равно… Только ты без меня не вздумай этого делать!
– Есть! – вздохнул Савченко.
– Поднимай якорь. Пойдем к тому пирсу, возьмём пару окуньков – и домой, готовить юшку. Похлебаю ушицы и подамся в область, а то руководство уже соскучилось.
– Оно тебе надо? – здраво рассудил философ Савченко. – Потребуешься – вызовут.
– Согласен. Однако наглеть тоже нельзя.
– Можно! Главную чекистскую мудрость знаешь?
– Нет.
– Чем реже встречаешься с начальством – тем дольше живёшь.
– Это верно! Но я всё равно поеду.
* * *
В управлении наконец-то воцарилось спокойствие. Тишь. Благодать. Никого не уволили, никого не расстреляли. Правда, получил новое назначение старый знакомец Крутов, его отдел теперь возглавлял Василий Егоров.
Начальник – Токарев – работал на прежнем месте. Уже полтора года! Такого ни с кем из его предшественников не случалось.
Вялов состряпал очередную порцию предсказаний Юродивого и отправил их в столицу. Почтой. Затем продублировал телефоном. Не столько для того, чтобы заинтересовать потенциальных врагов, сколько для того, чтобы пообщаться с Николаем Петровичем.
У того тоже всё было в порядке.
Нет, так жить неинтересно!
Павел опечатал двери кабинета и пешком направился к тестю с тёщей – проведать родителей велела Катя. Да и сам он успел соскучиться по этим чудесным интеллигентным людям, ставшим вдруг для него самыми близкими на белом свете. Естественно, после жены, сестры и дяди.
* * *
Осень, как всегда, нагрянула неожиданно, объявив о своём пришествии затяжными, пока ещё тёплыми, дождями. Савченко такое положение вещей вполне устраивало: наконец-то в лесу пойдут грибы. И у рыбы, ленившейся клевать в жару, начнётся долгожданный сезонный жор.
А вот Катя восприняла изменение погоды с тревогой: как бы не развезло дороги! Через месяц ей рожать, а из этой дыры в распутицу никак не выбраться.
Впрочем, грядущей сентябрь был ознаменован не только слякотью.
Четырнадцатого числа Ванечке исполнится пять лет.
А дальше – через два дня – день рождения самой Екатерины Андреевны, еще через четыре – Глеба Васильевича Парфёнова. И хотя в документах Савченко стоят совсем другое число и месяц – праздновать всё равно придётся!
Именно в это время Вялов решил осуществить свою давнюю задумку: познакомить Вальдемара с Юродивым. Дядя дал добро на акцию и, как всегда, помог с автомобилем, теперь в нём ехали в Весьегонск Дроздовы, Нина с Ильёй (Володя остался дома – работу в субботу никто не отменял!) и Крюгер.
Все они везли Ванечке подарки, совершенно не подозревая о том, что воспитанник детдома не знает точной даты своего рождения. Что ж, четырнадцатого – значит, четырнадцатого, ни подтвердить, ни опровергнуть этот факт немой мальчуган не сможет.
* * *
Накануне Савченко с Вяловым сходили на рыбалку. И Пашке впервые удалось перещеголять своего учителя. Добытого им судака взвесили в магазине потребкооперации, он потянул на все 12 килограммов! Дед (с недавних пор Павел, чтобы не проколоться, его иначе не называл) пообещал приготовить на именины "внука" очередное знатное блюдо: пельмени. Мол, судак единственная в наших водоёмах рыба, у которой нет поперечных костей, поэтому его мясо идеально подходит для приготовления фарша.
Сказано – сделано.
Из головы, хвоста и хребта рыбы Игорь Семенович сварил уху. Филе пропустил через мясорубку вперемешку с салом, и начал заворачивать фарш в тесто, которое замесил еще с вечера. За этим занятием и застала его Софья Григорьевна.
– Что это вы делаете, Глеб Васильевич?
– Не видите – пельмени леплю.
– Из какого мяса?
– Угадайте с трёх раз.
– По виду не понять. Для говядины оно светловато… Птица? Нет… Свинина? Откуда ей взяться в наших краях? Или вы успели обзавестись хрюшей?
– Не гадайте напрасно. Попробуете – скажете.
– У меня уже слюнки текут.
– Потерпите чуть-чуть… Сейчас вскипячу воду – и через пять минут всё будет готово.
Крюгера, в отличие от немолодой преподавательницы, кухня вовсе не интересовала. Он рыскал по просторному крестьянскому подворью, надеясь вынюхать хоть что-то, могущее подтвердить опасения его шефа – доктора Левина: обыскал сарай, отогнул край свежего стога соломы и заглянул в середину, даже в деревянном туалете побывал. Нигде ничего подозрительного. Ни оружия, ни притаившихся за кустами чекистов! Неужели Вялов выполняет задание по охране Юродивого один? Вокруг такого уникума, по идее, должна крутиться целая рота солдат! А их нет! И на место расстрелянного Горшкова никого не прислали… Чёрт побери, либо эти русские – полные профаны, совершенно не понимающие, какое сокровище у них в руках, либо с этим провидцем не всё чисто, как и подозревал оберштурмбаннфюрер…
Вялов уже усадил "именинника" во главе стола и принялся собирать в кучу разбежавшихся гостей; не забыл пригласить и единственного соседа – Бабикова. Его личность сразу вызвала у Вальдемара нездоровый интерес: вот она, вездесущая рука НКВД, но добродушный, инфантильный сельский парень быстро развеял его сомнения. Такого олуха не рискнет использовать ни одна спецслужба мира.
Чтобы убедиться в "умственной отсталости" своего соседа по столу, Крюгеру хватило пяти минут и нескольких "каверзных" вопросов, на которые Пётр не смог найти ответа. С той минуты Вальдемар окончательно успокоился и решил для себя, что Вялов бдит Юродивого один только потому, что в его руководстве собрались сплошные безбожники-атеисты, не принимающие всерьёз всяких там пророков и ведьм, то есть принял версию самого старшего лейтенанта госбезопасности, высказанную во время одной из предыдущих встреч.
Такие выводы упрощали его задачу, поэтому сомневаться в их правдивости Крюгеру не хотелось.
А надо бы!