- Неужели непонятно, - все-таки высказался Шерри, - если вы признаете, что боялись своего дяди, то этим доказываете, что могли желать…
- Убить его? - спросила она совершенно твердым голосом. - Конечно понимаю. Я пытаюсь рассказать, как все было.
- Вы боялись дяди, - напомнил шериф. - Сказали так, когда ваш друг прервал вас. Шерри, вам придется выйти из комнаты.
Беатрис Вилтон сразу же напряглась.
- Нет! Разрешите ему остаться, - умоляюще произнесла она. - Его присутствие помогает мне говорить правду!
- Тогда… как вам угодно, - любезным голосом разрешил шериф. - Давайте продолжим наш разговор как трое друзей. И не забывайте, юная барышня, правду говорить всегда лучше. И не только чтобы быть в ладах с законом, но и потому, что Господь, в чем я уверен, слышит нас всех!
Конечно, на пастбищах для скота не часто вспоминали о религии, а суровые представители закона не были склонны произносить святые имена, как и безответственные погонщики скота и бандиты, которых они пытались держать в узде. Поэтому Шерри воспринял упоминание шерифом Бога с удивлением и трепетом. А девушка некоторое время переводила взгляд с Шерри на Герберта Муна, но потом остановила его на здоровяке.
- Итак, вы боялись вашего дяди, - вновь повторил шериф. - Но почему вы его боялись?
- Деньги моего отца через несколько дней должны были перейти в руки моего опекуна - дяди Оливера. Конечно, они все равно принадлежали мне, но допустим, я бы умерла. Тогда следующим законным наследником стал бы дядя Оливер. Это понятно?
Шериф кивнул:
- Ваш дядя стал бы наследником. И вы думали, что он способен… лишить вас жизни из-за этих денег?
- Не знаю. Но я боялась!
- Что внушило вам такую мысль?
- Многие обстоятельства. Он странно вел себя. Жил в этом доме как в крепости. Постоянно тренировался в лесу за домом в применении оружия. К тому же я однажды случайно подслушала… - Она замолчала.
Однако шериф не стал ее торопить, это сделал легким кивком Шерри.
Тогда девушка продолжила, обращаясь прямо к нему:
- Моя жизнь в этом доме протекала Довольно одиноко после смерти отца. Не знаю почему. Раньше здесь царило веселье. Мы жили как на гребне волны. Можно было одним взглядом окинуть весь город, равнину, холмы и возвышающиеся за ними горы. Но потом все померкло, стало холодным. Я возненавидела дом и стала проводить большую часть времени в саду, гуляя среди деревьев. Однажды я допоздна задержалась там. Зашло солнце, и мне уже следовало быть дома. Да, я помню, что видела между стволами багровые отблески заката. Но возвращалась я очень медленно, потому что было противно идти домой. И вероятно поэтому шла почти бесшумно. И вдруг услышала голоса, точнее, возбужденный голос дяди.
- А кто был его собеседником? - поинтересовался шериф.
- Не знаю. Тот говорил значительно тише. Я практически ничего не поняла из того, что он сказал. Но вроде бы это был голос доктора Леймана.
- Продолжайте, пожалуйста.
- Мой дядя кричал: "Я же говорю вам, что у меня их нет. Я их потерял. Не осталось ни одной!" Потом выругался, как обезумевший от гнева человек, и продолжил: "Неужели вы считаете, что если бы я смог их найти, то стал бы тратить драгоценное время здесь, пытаясь…"
- Как он закончил это предложение?
- Он его не закончил, умолк, а потом заявил: "Да простят меня Небеса! Да простят меня Небеса! Люди считают, что я благородный человек. Если бы они только знали, что у меня на душе и в уме! А тут являетесь вы, чтобы меня изводить! Но клянусь, нет ни одной! Разве я задержался бы здесь, если бы они у меня были?"
После этого я четко услышала слова собеседника: "Это ваши проблемы. Они у вас были. Вы распоряжались ими. И знали, что должны были их сохранить. Вы обязаны достать деньги, чтобы это оплатить. Это не значит запрашивать слишком много!"
Мой дядя что-то так же возбужденно ответил, но тут поднялся ветер, и больше ничего не стало слышно. Я вернулась в дом и начиная с этого момента ужасно боялась, не придется ли мне погибнуть, опасалась даже еды, которую мне подавали за столом!
- Так, понятно. А что произошло сегодня?
- Я стала носить с собой револьвер, начала тренироваться. Полагала, если научусь хорошо стрелять, то смогу постоять за себя. Понимаете? Сегодня в саду занималась этим же делом. Зарядила барабан и сделала один выстрел… в молодое деревце.
- Вы попали в него?
Беатрис моргнула.
- Нет. Думаю, не попала. Я пошла среди деревьев, вышла на тропинку и тут увидела мужчину, лежавшего ничком на земле! Я наклонилась над ним и поняла, что это дядя Оливер. Дотронулась до его лица, надеясь привести в чувство. Но, испачкав руку кровью, отдернула ее, запаниковала и бросилась в кусты, где вы меня и нашли, а потом принесли обратно к покойнику!
Глядя на Шерри, она как-то криво улыбнулась, затем зажмурилась и побелела.
Глава 18
В этот момент Малышу Лю показалось, что бедная девушка полностью доказала свою невиновность. Он немного подался вперед, чтобы, повернувшись, посмотреть на лицо шерифа, рассчитывая увидеть в его глазах такую же убежденность. Но блюститель порядка наклонил голову и скороговоркой строго произнес:
- Мертвеца, конечно, видеть неприятно. Очень неприятно. Это подействовало вам на нервы, заставило броситься в кусты. Полагаю, у вас помутился разум, потемнело в глазах, верно? Бедняжка!
- Да, да! - пробормотала она, не открывая глаз.
Конечно, слова шерифа не могли успокоить девушку, они, безусловно, ярко вызвали в ее памяти ужасную картину увиденного. К тому же произнесены они были отнюдь не любезным тоном, а как-то слишком торопливо, с пылом, что не поддавалось пониманию Шерри.
Про себя он подумал: "Все-таки в этом маленьком мужчине есть что-то ядовитое. Все коротышки такие!" Он давно заметил, что чем меньше человек ростом, тем язвительнее его характер. Что же касается самого Малыша Лю, то его постепенно начала охватывать злость. Он мог вынести много насмешек и даже оскорблений - протест медленно рождался в нем. Но когда страсть охватывала голову, Шерри был уже не способен этого выносить и вступал в борьбу. В тот момент он решил, что шериф необоснованно позволил себе сделать выпад против беспомощной девушки.
Опять раскрыв глаза, Беатрис остановила их на Малыше, но он понял, что она его не видит.
Шериф поднялся.
- Не стану вас больше беспокоить, - проговорил он. - Полагаю, вы сообщили мне все, что знаете.
- Ничего другого не могу припомнить, - отозвалась она.
- Я ухожу, - продолжал шериф, - а Шерри останется на тот случай, если вам что-нибудь понадобится или вдруг станет плохо. Мистер Шерри позаботится о вас.
Он проворно покинул комнату, а Беатрис сразу же вышла из состояния транса, вскочила и подбежала к Малышу Лю. Она была очень маленькой, ее голова не доходила до его плеча. Девушка ухватилась за его руки, твердые, как стальные канаты.
- Он не поверил мне! - выпалила Беатрис.
- В таком случае Мун - глупец! - искренне высказался Шерри. - Но он не говорил, что не поверил вам. Знаете ли, защитники правопорядка ухитряются ловко уходить от прямых ответов.
- Он мне не поверил! - повторила она, качая головой, как бы отмахиваясь от неуверенного возражения Шерри. - Скажите, он ведь действительно не поверил тому, что я рассказала?
- Они чудные… все эти охотники за людьми! - отозвался Малыш. - Впрочем, не важно, что думает шериф. Он не судья. И уж тем более не может заменить двенадцать присяжных заседателей.
Казалось, она немного отошла от страха, но как-то ослабела. Опустилась в кресло возле стола, сцепила руки и поверх них уставилась на Шерри.
А он был просто зачарован, потому что уже очень давно не видел таких изящных и нежных белых рук. Даже почти забыл, что бывают такие - не утолщенные, не огрубевшие от натягивания поводьев и размахивания топором, не покрасневшие от мойки посуды, бесконечной, стирки или работы тяжелой метлой.
Беатрис была из другого мира - утонченного и элегантного, поэтому Шерри глазел на кисти ее рук, которые с такой силой сжимали одна другую, что дрожали. Запястья походили на них - никакая жилка не вздулась! Малыш мог легко одной своей ладонью обхватить их оба. Но чем больше он осознавал свое физическое превосходство над девушкой, тем сильнее ее жалел и благоговел перед природой, создавшей такое чудо.
Когда она снова заговорила, ее голос изменился. Он стал хриплым, будто она долго кричала на ветру или горько рыдала.
- Вы считаете, что он будет настраивать на судебном разбирательстве? Вы так считаете, мистер Шерри?
- Это решает не он, - объяснил здоровяк. - Это зависит от следователя по делам об убийствах.
Беатрис протянула к нему обе руки ладонями вверх и полузакрыла глаза. Он испугался, что она вот-вот зарыдает.
- Неужели вы не понимаете? Здесь все поступают так, как того пожелает шериф Мун. Он тут все решает за весь Клейрок. Если он только нахмурился, меня тут же обвинят и не подумают о… о… - Не закончив фразы, она расцепила руки и одной из них провела вокруг шеи.
Он заметил тонкую голубую жилку на правой ее стороне и удивился, что видит через просвечивающуюся белую кожу - ведь вены скрыты так глубоко!
- О Боже! - воскликнул Шерри. - О чем вы говорите?! Неужели полагаете, что люди позволят случиться такому? Неужели считаете, что существуют такие тюремные двери, которые невозможно открыть и не найдется человека, чтобы вызволить вас из-за решетки?
Он протянул к ней руку, но не для того, чтобы привлечь к себе внимание, а потому что его вдруг охватило горячее чувство, которое придало ему силы, подобно тому, как сильный ветер раздувает мощное пламя. Льюис Шерри был прекрасным человеком, совершенно не похожим на людей в белых сорочках и черных обеденных фраках, умеющих искусно произносить жалящие слова. А сейчас он походил на могучего зверя, пылающего готовностью к действию.
Беатрис осмотрела его с ног до головы и неожиданно улыбнулась.
- Уж не вы ли распахнете для меня эти двери! - поинтересовалась она тем же хриплым голосом.
Потом, как бы набравшись от его вида сил, поднялась с кресла и, все еще улыбаясь, подошла к нему. Она была значительно ниже его, поэтому ей пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Шерри охватило сладостное чувство печали, подобно аромату последних роз в конце года. Ему хотелось попросить ее не улыбаться. От красоты и близости девушки его сердце переполнялось сознанием того, что она так глубоко верит ему потому, что стоит на краю гибели.
- Я больше никогда так не упаду духом, - пообещала Беатрис. - И вижу, что вы верите в меня.
- Это точно, - подтвердил Малыш Лю. - Я верю в вас.
Он произнес очень простые слова, но не сумел проконтролировать тональность голоса, прозвучавшего как колокол, как декларация веры. Если бы Шерри признался ей в любви, сказал бы, что боготворит ее, Что будет служить ей, как только сможет, то, пожалуй, не выразил бы свои чувства яснее. Усталость и беспокойство мгновенно слетели с лица Беатрис, на нем появилось радостное выражение, которое так красит девушек.
- Если вы хотите помочь мне, свяжитесь с доктором Лейманом, - посоветовала она. - Он лучше других знает, что можно для меня сделать. Сообщите ему, что это я направила вас к нему. И если вы действительно желаете мне помочь, то непременно последуйте его совету! Потому что он мудрее всех остальных. Он даже умнее самого шерифа… и гораздо добрее его!
Малыш Лю почувствовал, что готов произнести какие-то безумные слова, потому что вдруг устыдился своего высказывания, а также потому, что Беатрис упомянула другого мужчину, что подействовало на него отрезвляюще. Все это заставило его тут же покинуть ее и, спотыкаясь, выйти в сад.
Здесь Шерри ослепил яркий свет. За то короткое время, что он находился в комнате девушки, ветер переменился, и темная масса облаков теперь не мчалась на юг, а плыла на северо-восток, разбившись на отдельные кучки, похожие на стены и башни, между которыми просвечивало голубое небо. Солнце клонилось к закату, свет его приобрел золотистый оттенок, опять вселив надежду всему миру и наполнив сердце Льюиса радостью.
Шериф уехал в город. Шерри нашел Леймана, который ходил взад и вперед по саду, иногда останавливаясь, чтобы пнуть ногой камень.
- Беатрис Вилтон посоветовала мне встретиться с вами, - объявил он. - Она считает, что вы подскажете мне, что надо делать.
Доктор не сразу взглянул на него. Руки он заложил за спину, отчего его худощавая фигура стала выглядеть еще более тонкой. В тот момент он показался Малышу истинным представителем интеллектуалов.
- Она направила вас ко мне? - переспросил доктор.
- Да.
- Черт ее дернул! - пробормотал доктор, продолжая идти дальше и сбивая с дороги мелкие камешки.
Однако Шерри не обратил внимания на его грубость, ибо подумал, что доктор поступает так потому, что сильно расстроен.
Остановившись на краю тропинки, Лейман наконец повернулся к нему и медленно произнес:
- Она послала вас ко мне. Но объяснила ли, какое вы имеете право разговаривать со мной о ней?
- Она сказала, вы подскажете мне, что я мог бы сделать, чтобы ей помочь.
- Помочь ей? Разве она нуждается в помощи? - так же резко спросил доктор.
Шерри почувствовал некоторое раздражение.
- После разговора с шерифом, пожалуй, нуждается.
- Шериф - упрямец, не так ли? - буркнул Лейман. - Похоже, он снискал себе такую репутацию. Но разве она не могла как-то на него повлиять?
- Она только рассказала ему, как было дело, - пояснил Шерри.
- И это не помогло?
- Нет, насколько я могу судить. - Шерри помолчал, затем поинтересовался: - Положим, я спрошу вас, зачем она отправила меня к вам за указаниями?
Доктор с сомнением посмотрел на него. Потом пожал плечами:
- Предположим, я сообщу вам, что мы помолвлены. Нужны ли вам теперь дополнительные объяснения?
Глава 19
Туманная надежда, появившаяся было у Шерри, мгновенно улетучилась. Как порывистый ветер быстро разгоняет облака, так и она разлетелась в клочья. Ему пришлось смириться с мыслью, что искать решение придется самому.
- Могу признаться, что это совсем другое дело, - негромко произнес он.
- Я так и думал, - отозвался доктор. - Только самостоятельный молодой человек способен несколько раз увидеть Беатрис и не потерять голову. - Он кивнул Шерри.
На его прямоту нельзя было обидеться. Очевидно, Лейман просто размышлял вслух и одновременно выражал свою точку зрения другому человеку. В его высказывании не чувствовалось злого умысла. Поэтому великан ничего не ответил.
А доктор продолжал в несколько раздраженной манере:
- Если хотите знать, это может коренным образом изменить вашу точку зрения.
- Относительно помощи ей? - уточнил Малыш Лю.
- Вот именно.
- Нет! Этого не случится.
- Ха! Любопытно! - воскликнул Лейман.
Он опять принялся ходить по дорожке взад и вперед, машинально и в то же время злобно отфутболивая мелкие камешки. Наконец, не оборачиваясь, остановился.
- Никто не способен помочь ей, если не займется этим от всего сердца!
- Полагаю, это так, - согласился Шерри.
Доктор повернулся к нему лицом.
- Вы можете уезжать, - объявил он. - Вы не получите десяти тысяч долларов, за которые вас наняли.
Великан опять промолчал. Он гадал, не желает ли доктор испытать его нрав и выдержку.
- Вы не собираетесь уезжать? - полюбопытствовал Лейман.
- Не собираюсь.
- К тому же оставаться здесь и помогать Беатрис небезопасно. Вы подумали об этом?
- Вы имеете в виду появление других моряков?
- Ха! - воскликнул Лейман, но потом спокойно пояснил: - По крайней мере, вы заглянули немного вглубь.
- Спасибо, - сухо поблагодарил Шерри.
- Не гордитесь! Не задавайтесь! - предостерег его доктор. - Пройдет много времени, прежде чем все это закончится, вы еще сможете себя показать. - Он вдруг засмеялся и добавил: - Могу вас заверить: масса времени и уйма возможностей! - Он подошел к Шерри и схватил его руку с такой силой, что здоровяк удивился. - Вы ездили в гостиницу. Узнали там что-нибудь новое о Феннеле?
- Я обнаружил, что он здорово прикидывается, - сообщил Малыш.
- В каком смысле? Что именно вы обнаружили?
- Он представлялся пьяницей, а на самом деле, возможно, в рот не брал спиртного, пил только на людях, для показухи.
- Ха! - издал знакомое восклицание доктор. - Как бы не так! Я же установил у него алкогольное отравление. Не считаете ли, мой друг, что мне это приснилось?
- До свидания, - бросил ему Шерри.
- Что?
Малыш Лю пошел прочь, но Лейман поспешил за ним и дотронулся до его руки.
- Вы правы, - согласился он, когда здоровяк к нему обернулся. - Я не могу злоупотреблять вашим благосклонным отношением к Беатрис… и ко мне. Но дело в том, что я веду себя как полоумный. Естественно, все происшедшее взвинтило меня. Вы же видите это, Шерри? На самом деле я очень высоко ценю вашу помощь. Она может склонить чашу весов в нашу пользу.
- Надеюсь на это.
- Поэтому расскажите мне еще о моряке или о мнимом моряке - как угодно. Вы сказали, он не пил спиртного?
- Не стану противоречить заключению врача. Полагаю, вы знаете свое дело.
- Я не гениальный врач, - поскромничал Лейман. - Но думаю, могу распознать алкоголика, когда с ним встречаюсь. В этой части света алкоголизм - болезнь не редкая.
- Очень хорошо. Передаю вам только то, что знаю. В комнате у Феннела я побывал дважды. И убедился, что в промежутке между этими посещениями он употребил больше одной бутылки виски. Мне это показалось невероятным. Человек, поглотивший больше литра виски, не может подняться по крутой тропинке для стычки с другим человеком, даже если допустить, что он выродок и способен нагрузиться вдвое большим количеством спиртного, чем простой смертный.
- Больше литра? Конечно не сможет! Организм этого не выдержит. Думаю, человек потеряет рассудок.
- Очень хорошо. Но спиртное у Феннела закончилось, бутылки опустели. Я стал осматриваться, чтобы понять, куда оно подевалось. И заметил небольшую скрытую дверцу в свинцовой водосточной трубе. Спустился вниз, вышел на улицу. Земля у стока пропиталась запахом виски. Вот вам и ответ. Вроде бы очевидно, что Феннел должен был заработать алкогольное отравление от того количества виски, которое он якобы потреблял. Но он просто дурил окружающих, выливая спиртное в водосточную трубу.
- Какими же идиотами могут быть люди! - воскликнул Лейман. - Человек, замысливший убийство, почему-то захотел приписать себе репутацию пьяницы. Отсюда затея с водосточной трубой. Ну… Феннела, конечно, и след простыл? А этот осел шериф вознамерился возложить вину на Беатрис? Да простит его Небо за такую слепоту!
- Мне непонятно, зачем Феннелу убивать Вилтона? Не удивительно ли это? - проговорил Шерри.