- Можешь звать меня удальцом и читать мне наставления, старый капканщик мускусных мышей, - грубо ответил ему шпион, - но белые вы или краснокожие, кто позволил вам обращаться так с охотником?
- Если бы вместо того, чтобы пытаться подслушать то, что вас не касается, достойный сеньор Доминго, так кажется вас зовут, - насмешливо произнес дон Стефано, - вы спокойно продолжали бы спать в своем лагере, с вами не случилось бы маленькой неприятности, на которую вы изволите жаловаться.
- Я должен признать справедливость ваших рассуждений, - ответил бродяга с иронией, - но что делать? Я всегда имел страсть узнать именно то, что от меня старались скрыть.
Незнакомец устремил на него подозрительный взгляд.
- А давно у вас эта страсть, сеньор Доминго? - спросил он.
- С самого детства, - дерзко ответил тот.
- В таком случае, вы, должно быть, узнали очень много различных вещей?
- Бесчисленное множество, господин мой. Дон Стефано обратился к Вольной Пуле.
- Друг мой, - сказал он ему, - ослабьте немного веревку, стягивающую его, я желаю поговорить с ним; может, что и узнаем от него.
Охотник безмолвно исполнил просьбу дона Стефано. Бродяга, почувствовав облегчение, с удовольствием сделал глубокий вздох и сел.
- Слава Богу! - воскликнул он насмешливо. - Теперь хоть находишься в сносном положении, можно и поговорить.
- Не так ли?
- Точно так, господин мой, теперь я готов для вас на любые услуги.
- В таком случае я воспользуюсь вашей любезностью.
- Пользуйтесь, пользуйтесь, сударь, от разговоров с вами я могу только выиграть.
- Может быть, вы и правы. Скажите-ка мне: не считая вашего благородного любопытства, в котором вы мне так чистосердечно признались, нет ли в вас еще каких маленьких недостатков?
Бродяга сделал вид, будто добросовестно вдумывается в себя, и через две-три минуты ответил с огорчением:
- Нет, сударь, не вижу никаких.
- Уверены ли вы в этом?
- Гм! Пожалуй, и могут быть, но, однако, не думаю.
- Ага, вы, видимо, не уверены в этом!
- В самом деле, это правда! - воскликнул бродяга с фальшивой откровенностью. - Вы знаете, сударь, как несовершенна человеческая натура.
- А если бы я вам помог, - сказал дон Стефано, - может быть, что…
- Мы найдем кое-что, не так ли, сударь? - живо прервал его Доминго. - Так помогите, помогите мне, ничего лучшего я не желаю.
- Так, например… заметьте хорошенько: я полагаю, но не утверждаю…
- Я знаю, полноте, сударь, не стесняйтесь.
- Итак, может быть, в вас есть некоторая слабость к деньгам?
- В особенности к золоту.
- Это-то я и хотел сказать.
- Потому только, сударь, что золото так приятно звучит! О! И если его честно приобрести!..
- Разумеется. Вот, например, предположим, что кто-нибудь предложил бы вам тысячу пиастров за открытие тайны паланкина дона Мигеля Ортеги.
- Хорошо! - воскликнул бродяга, устремляя ясный взгляд на незнакомца, который в свою очередь внимательно следил за ним.
- И если кто-нибудь, - продолжал дон Стефано, - дал бы вам сверх того, в задаток, такое вот кольцо.
Произнося эти слова, он повертел перед глазами негодяя великолепным бриллиантом.
- Я бы согласился, клянусь Богом! - с жадностью воскликнул бродяга. - Хотя бы для открытия этого секрета мне пришлось бы навсегда лишиться места в раю, на которое я все же надеялся!
- Освободите этого человека, Вольная Пуля, - холодно произнес дон Стефано, - мы поняли друг друга.
Почувствовав себя на свободе, метис подпрыгнул от радости.
- Где перстень? - спросил он.
- Вот он, возьми его, - сказал дон Стефано, подавая ему перстень. - Договор заключен?
Доминго сложил крестом большой палец правой руки и большой палец левой и, гордо подняв голову, сказал громко и с чувством:
- Клянусь крестом Искупителя употребить все усилия для открытия тайны, которую дон Мигель так ревностно скрывает! Клянусь никогда не изменять кавалеру, с которым заключаю условие в настоящую минуту! Эту клятву произношу в присутствии трех лиц, здесь стоящих, и обязываюсь, если обману их, подвергнуться без ропота такому наказанию, даже смерти, к какому угодно будет этим господам присудить меня.
Клятва, принесенная Доминго, была самая грозная, какую только могут произносить испано-американцы; не было примера, чтобы они нарушили ее. Дон Стефано удовольствовался ею и доверился честности бродяги.
Вдруг на некотором расстоянии от них раздалось несколько выстрелов, а вслед за ними громкие крики.
Вольная Пуля вздрогнул.
- Дон Хосе, - сказал он незнакомцу, положив руку на его плечо, - Бог покровительствует нам. Возвращайтесь в лагерь. Следующей ночью я, вероятно, сообщу вам что-нибудь новое.
- Но что означают эти выстрелы?
- Не беспокойтесь, идите, предоставьте действовать мне.
- Если вы этого хотите, извольте, я уйду.
- А я? - спросил Доминго. - Послушайте, друзья, если вам предстоит подраться на ножах, то не можете ли вы и меня взять с собой?
Старый охотник внимательно посмотрел на него.
- Гм! Мысль твоя не дурна, - сказал он через минуту, - пойдем, пожалуй, с нами.
- В добрый час; вот и найден предлог для оправдания моего отсутствия.
Дон Стефано улыбнулся. Напомнив еще раз Вольной Пуле об их свидании в следующую ночь, он скрылся в кустарнике, направляясь к лагерю.
Оба охотника и метис остались одни.
Глава IV
ИНДЕЙЦЫ И ОХОТНИКИ
Мы уже сказали, что в том месте, где находились три охотника, река Колорадо широко разлилась, и ее серебристые воды извивались среди красивой, очень живописной местности. Пирога Вольной Пули пристала к небольшой долине, скрытой со всех сторон высокими деревьями, густая зелень которых окружала ее, словно зеленым занавесом; охотники, находясь в ней, избавлялись даже днем от любопытных или нескромных посетителей, но в такой поздний час, при мерцающем свете луны, проникающем к ним через свод древесных листьев, они могли считать себя в полнейшей безопасности.
Убедившись в прочности своей позиции, Вольная Пуля разработал план сражения с той ясностью, какая дается только продолжительным опытом жизни в прериях.
- Приятель, - спросил он метиса, - знаешь ли ты степь?
- Конечно, не так, как ты, старый капканщик, - скромно ответил тот, - но все же настолько, что могу оказать вам помощь в деле, затеваемом тобой.
- Люблю такой ответ, он доказывает желание быть полезным. Слушай меня внимательно; мои седины и морщины на лице говорят тебе за мою опытность: всю свою жизнь провел я в лесах; нет ни одной травинки, которую бы я не знал, ни одного шороха, которого я не мог бы объяснить, ни одного следа, которого бы я не узнал. Несколько минут назад неподалеку от нас раздались выстрелы и воинский клич индейцев; среди выстрелов я узнал выстрел из ружья моего друга. В настоящую минуту он находится в опасности, бьется с апачами, напавшими на него во время сна. По числу выстрелов я узнал, что с моим другом только два товарища; он пропал, если мы не явимся к нему на помощь, потому что противники его многочисленны. Наша попытка опасна, подумай, прежде чем ответить: все ли еще хочешь ты сопутствовать нам и рисковать своей шкурой?
- Э-э! - беспечно ответил бродяга. - Умирают только один раз; может быть, не представится больше такого прекрасного случая умереть честно. Располагай мной, старый капканщик, я ваш телом и душой.
- Хорошо, я ждал такого ответа. Однако мой долг был предупредить об угрожающей тебе опасности. Но довольно говорить, пора действовать: время не терпит, каждая потерянная минута кажется веком тому, кого мы хотим спасти. Ступайте по моему следу, держите глаза и уши настороже, будьте особенно внимательны и без моего приказа ничего не делайте. Пошли!
Приведя в порядок ружье, вслед за обоими своими товарищами, Вольная Пуля осмотрелся и, увлекаемый инстинктом охотника, пошел быстро, но неслышно в направлении разыгравшейся битвы, знаком позвав за собой своих спутников.
После двадцатиминутной очень трудной и вместе с тем очень осторожной ходьбы Вольная Пуля остановился. Слегка раздвинув ветви кустарника, они увидели следующее.
Перед ними, не далее как в десяти шагах, открылась прогалина; в центре ее были разложены три костра, вокруг которых сидели индейцы апачи и важно курили, а их лошади, привязанные к стволам деревьев, жевали молодые древесные побеги.
Верный Прицел равнодушно стоял подле вождей, опираясь на свое ружье, и разговаривал с ними. Вольная Пуля ничего не мог понять: апачи, казалось, были в самых лучших отношениях с охотником, который со своей стороны не выказывал ни жестами, ни выражением лица никакой озабоченности.
Чтобы дать понять читателю то странное положение, в котором находились все эти люди по отношению друг к другу, мы должны несколько отступить назад.
Мы уже сказали, что после внезапного нападения индейцев Верный Прицел вышел к ним, размахивая в знак мира бизоньим плащом. Индейцы остановились, чтобы выслушать объяснение охотника. Даже два вождя вышли к нему навстречу, вежливо прося его высказаться.
- Что хочет мой бледнолицый брат? - спросил с коротким поклоном один из вождей.
- Разве мой краснокожий брат не знает меня? Нужно ли говорить ему мое имя, чтобы он знал, с кем говорит? - ответил Верный Прицел сердито.
- Это лишнее. Я знаю, что брат мой великий воин. Уши мои открыты, я жду его объяснений.
Охотник презрительно пожал плечами.
- Разве апачи стали трусливыми хищными волками, которые стаями грабят в прериях? Зачем они напали на меня?
- Мой брат сам знает.
- Нет, не знаю, раз спрашиваю. Апачи-антилопы имели вождем великого воина по имени Красный Волк, этот вождь был моим другом, я заключил с ним договор. Но Красный Волк умер, без сомнения, его скальп украшает жилище команча, потому что молодые воины его племени напали на меня, нарушив мир, в котором клялись, и напали изменнически во время моего сна.
Вождь выпрямился, нахмурив брови.
- У бледнолицего, как и у всех его соплеменников, язык ехидны, - сказал он грубо, - сердце его прикрыто кожей, из груди его вылетают лживые слова. Красный Волк не умер, его скальп не украшает жилище собаки-команча, он все еще старший вождь апачей-антилоп, охотник это хорошо знает, потому что говорит теперь с ним.
- Я очень рад, что брат мой назвал себя, - ответил охотник, - я не узнал бы его по его поступкам.
- Да, один из нас изменник, - сухо возразил вождь, - и, конечно, изменник бледнолицый, а не индеец.
- Я жду, чтобы брат мой объяснился - я не понимаю его, глаза мои затуманились и ум омрачился. Я уверен, что слова вождя рассеют это затмение. Спрашивай, я буду тебе отвечать.
По знаку Красного Волка апачи разожгли костры и расположились лагерем. Несмотря на хитрость вождя, сомнение закралось в его душу, он хотел доказать белому охотнику, что действует чистосердечно и не таит против него никакого злого умысла. Апачи, видя восстановившееся согласие между их вождем и охотником, поспешили исполнить приказ своего предводителя. Всякая враждебность вмиг пропала, и прогалина приняла вид мирного лагеря охотников, принимавших у себя лучшего друга!
Верный Прицел внутренне усмехнулся успеху своей хитрости и обороту, какой он сумел дать делу; однако он не без волнения ждал объяснения с вождем и чувствовал себя в западне, из которой мог благополучно выйти только чудом. Красный Волк пригласил охотника к своему костру. Верный Прицел принял это приглашение.
- Будет ли белый охотник отвечать мне? - спросил Красный Волк.
- Жду вопросов моего брата.
- Тогда пусть он откроет уши, вождь хочет говорить.
- Слушаю.
- Красный Волк известный вождь, команчи страшатся его имени и бегут от него, будто трусливые женщины. Однажды во главе молодых воинов Красный Волк проник в деревню команчей-бизонов. Все их воины охотились в прерии. Красный Волк сжег их жилища, а женщин увел в плен. Правда ли это?
- Правда, - ответил охотник.
- Среди женщин была одна, которая привлекла к себе расположение вождя, - это была жена старшего вождя команчей-бизонов. Красный Волк привел ее в свой лагерь, обращался с ней не как с пленницей, а как с любимой сестрой. Что же сделал белый охотник?
Сказав это, вождь устремил на Верного Прицела строгий взгляд. Тот даже не моргнул.
- Я жду, чтобы брат мой обвинил меня, и тогда я мог бы узнать свою вину, - произнес он.
Красный Волк продолжал с некоторым волнением в голосе:
- Белый охотник, злоупотребив дружбой вождя, проник в его селение под предлогом посещения его красного брата. Так как он был всем знаком и всеми любим, то беспрепятственно ходил по всему селению, а когда узнал, где находится Дикая Роза, то в одну темную ночь похитил ее как негодяй и предатель.
При этом оскорблении охотник судорожно сжал дуло своего ружья, но тотчас, справившись с собой, равнодушно произнес:
- Вождь - великий воин, слова в изобилии слетают с его губ. К несчастью, он увлекается и рассказал все не так, как оно было на самом деле.
- О-о-а! - воскликнул вождь. - Разве Красный Волк клеветник? Тогда его лживый язык должно кинуть собакам!
- Я терпеливо выслушал вождя, теперь он должен выслушать меня.
- Хорошо! Говори, брат мой.
В эту минуту послышался очень слабый свист. Индейцы не обратили на него внимания, но охотник вздрогнул, глаза его сверкнули, и на губах появилась торжествующая улыбка.
- Я скажу коротко, - начал он. - Правда, я вошел в селение моего брата, но явно и честно, чтобы просить у него от имени Летучего Орла, великого вождя команчей-бизонов, его жену, которую Красный Волк похитил. Я предлагал за эту женщину богатый выкуп: четыре шкуры белых бизонов и два ожерелья из когтей серого медведя. Я действовал таким образом, чтобы избежать войны между команчами-бизонами и апачами-антилопами. Мой брат Красный Волк отверг мои дружеские предложения, вместо того чтобы принять их. Тогда я предупредил его, что Летучий Орел возьмет свою жену с согласия его или насильно, так как она была изменнически похищена во время его отсутствия. После этого я ушел. В чем может упрекнуть меня брат мой? В каком отношении я поступил против него дурно? Летучий Орел увел свою жену - и хорошо сделал, он имел на то право, Красный Волк ничего не может возразить против этого; при подобных обстоятельствах, он и сам поступил бы точно так же… Я все сказал. Пусть брат мой ответит по совести, ошибаюсь ли я.
- Хорошо, - сказал вождь. - Брат мой был здесь с Дикой Розой несколько минут тому назад. Пусть он скажет мне, где они спрятались. Красный Волк уведет ее, после этого не будет недоразумений между ним и его другом.
- Будет лучше, если вождь забудет Дикую Розу, Летучий Орел не уступит ее ему.
- У Красного Волка есть воины, которые поддержат его волю, - надменно произнес индеец. - Летучий Орел один, как может он противиться воле старшего вождя апачей.
Верный Прицел улыбнулся.
- С Летучим Орлом многочисленные друзья, - сказал он. - Теперь он находится в лагере бледнолицых. Красный Волк может отсюда увидеть их огни. Пусть брат мой прислушается, я думаю, что он услышит шаги в лесу.
Индеец в волнении встал на ноги. В эту минуту три охотника вышли на прогалину. Это были Вольная Пуля, Руперто и Доминго.
При виде их апачи, хорошо знавшие этих людей, тревожно вскочили с мест, вскрикнув от удивления, почти с испугом хватаясь за оружие. Три охотника продолжали идти вперед, делая вид, что не замечают их враждебности.
Мы объясним в нескольких словах внезапное появление охотников и их вмешательство, которое, вероятно, должно было изменить ход дела.
Глава V
ВЗАИМНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
Вольная Пуля с обоими своими товарищами, благодаря занимаемому ими месту, не только видели все, что происходило на прогалине, но и слышали от слова до слова весь разговор Верного Прицела с Красным Волком. Многие годы оба канадских охотника были связаны тесной дружбой, сколько уже раз они предпринимали вместе самые отважные экспедиции против индейцев; секретов между ними не было, все у них было общее - и враги, и друзья.
Вольная Пуля знал о событии, на которое намекал Красный Волк, и если бы некоторые причины, которые мы откроем позднее, не помешали ему, он вторично помог бы своему другу похитить у апачей Дикую Розу. Одного только он не мог объяснить себе: присутствие Верного Прицела среди апачей, раздора, крики и выстрелы которого он слышал и законченного теперь дружеским разговором.
Однако он решился рискнуть и дать знать другу о своем присутствии давно условленным между ними сигналом. Тогда он тонко свистнул, и Верный Прицел вздрогнул, услышав знакомый сигнал, который имел еще другое следствие, не предвиденное Вольной Пулей: ветви дерева, к стволу которого он прижался, осторожно раздвинулись, и человек, повисший на руках, вдруг упал в траву в двух шагах от него, но так легко, что падение его не произвело ни малейшего шума.
При первом же взгляде на человека, точно с неба свалившегося к его ногам, Вольная Пуля узнал его и, благодаря умению владеть собой, ничем не выдал охватившего его удивления при таком неожиданном появлении.
- Что за фантазия пришла вам, вождь, прогуливаться ночью по деревьям, - сказал он, усмехаясь, на ухо подошедшему к нему индейцу.
- Летучий Орел стережет апачей, - ответил тот охотнику также на ухо. - Брат мой не ожидал увидеть меня?
- В прериях всего должно ожидать, вождь; признаюсь, что в настоящую минуту мне в особенности очень приятна встреча с вами.
- Брат мой идет по следу апачей-антилоп?
- Час тому назад я не знал, что они так близко, клянусь вам, вождь! Если бы не ваши выстрелы, вероятно, теперь я бы спал спокойно в своем лагере.
- Да, брат мой услышал звук ружья своего друга и пошел к нему.
- Вы угадали, вождь. Расскажите же мне теперь, в чем дело, я ничего не знаю.
- Разве белый брат не слышал Красного Волка?
- Отлично слышал; и нет ничего другого?
- Ничего. Летучий Орел похитил свою жену, апачи преследовали их, как негодные волки, и сегодня ночью напали на них у их костра.
- Дикая Роза в безопасности?
- Дикая Роза - жена команча! Она не ведает страха.
- Это я знаю, но не в этом теперь дело - что вы рассчитываете делать?
- Выждать благоприятную минуту и напасть на этих собак.
- Пусть брат мой предоставит мне вести это дело, - сказал охотник, - намерения его очень скоры, я немного изменю их. Его присутствие скорее может повредить нам, чем принести пользу; мы не можем надеяться побить таких многочисленных врагов. Благоразумие требует, чтобы мы прибегли к хитрости… Обещает ли вождь не делать ни одного движения без моего сигнала? - упорно повторил охотник.
- Летучий Орел - вождь, он обещает повиноваться Седой Голове.
- Хорошо, теперь смотри, ожидание твое не будет продолжительным.
Сказав это, старый охотник смело раздвинул кусты и в сопровождении обоих товарищей твердым шагом вышел на прогалину.
Мы видели тревогу, произведенную их неожиданным появлением.