Глава десятая
Лаура Приттс Сакетт была безупречной женщиной. Она была холодной и отчужденной, однако ей удавалось создать впечатление, что под маской спокойной безучастности скрывается темпераментная, обуреваемая страстями натура, которая только ждет своего часа. Хладнокровная и бесстрасстная молодая женщина, она очень рано поняла, что видимость бурлящих эмоций под спокойной внешностью - грозное оружие, и она умело им пользовалась.
Ее безудержное восхищение отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом ему противостоять.
Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и она стала беспокоиться. Допустим, апачи не убили Телля Сакетта? Допустим, он вернется, и ее ложь раскроется? О последнем она беспокоилась меньше: у нее так или иначе не было намерения оставаться в Тусоне.
Она знала Сакеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из казалось бы безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.
Она уедет из Тусона и незамедлительно вернется на восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре могли вообще не прийти. У ее отца была на востоке кое-какая собственность, пора вернуться и привести ее в порядок. Но прежде она предпримет последний шаг.
Лаура Сакетт сидела в "Мухобойке", когда у нее родился этот план. Она, как и все, знала о перестрелке в салуне "Кварцевая скала" и видела Хэдденов в городе. Она также слышала разговоры Хэдденов о том, что они сделают с Теллем Сакеттом и Тампикой Рокка, если снова их встретят.
Вдруг дверь открылась, и вошел капитан Льюистон, сопровождаемый лейтенантом Джеком Дэвисом, которого она помнила по путешествию на дилижансе.
Они подошли к ее столику.
- Миссис Сакетт, - сказал Дэвис, - разрешите представить вам капитана Льюистона.
Лаура широко раскрыла свои голубые глаза, но ощутила со стороны капитана прохладную сдержанность. Этого не так просто провести, как лейтенанта.
- Как поживаете, капитан? - сказала она. - Не хотите ли присесть?
Мужчины сели и заказали кофе.
- Простите за вторжение, миссис Сакетт, но мы хотели бы знать местонахождение Телля Сакетта. Кажется, он ваш родственник?
- Он брат моего мужа, - ответила Лаура, - однако надо признаться, что я впервые его встретила только несколько недель назад. Кстати, именно здесь, в этом зале. Он был с какими-то людьми. Не знаю, куда они направились. У него неприятности?
Льюистон заколебался.
- И да, и нет, - наконец сказал он. - Если мистер Сакетт, как мы слышали, уехал в страну апачей, у него могут быть очень серьезные неприятности.
Губы Лауры затрепетали.
- Он… он ведь не убит? Все Сакетты - безрассудные, отчаянные люди, и… - голос ее затих.
- Мы не получали оттуда вестей, - сказал Льюистон. - Армия планирует нанести удар по апачам, для этого понадобится глубокий рейд на территорию Мексики. Нам не хотелось бы раздражать мексиканцев самовольной и нелегальной экспедицией.
- Я… я не знаю. Если с мистером Сакеттом что-нибудь случится, муж будет чрезвычайно огорчен. Они были очень близки.
- Миссис Сакетт, по моим сведениям вы предоставили в распоряжение мистера Сакетта коня. Это правда?
- Конечно. Его лошадь убили, и он никак не мог найти ей замену. Я просто помогла. - Она улыбнулась. - Чем еще могу быть полезна?
Льюистон не был удовлетворен ответами Лауры Сакетт, и тем не менее у него не было оснований не верить ей. Она действительно могла не знать, где Телль Сакетт, хотя была ему родственницей и много с ним разговаривала. Капитан не мог найти причину неудовлетворенности, но смутное беспокойство. Более того, ему нравился Телль Сакетт, и он тревожился за него.
Позже он поделился своими сомнениями с Дэвисом.
- Да бросьте, капитан! - возразил Дэвис. - Если бы Лаура Сакетт что-нибудь знала о Телле, она бы наверняка сказала вам. С какой стати ей лгать?
- Не знаю. Но почему она осталась в Тусоне? У нее здесь нет ни знакомых, ни родственников; к тому же сейчас не то время года, чтобы останавливаться в Тусоне, если есть возможность уехать. Пойми меня правильно, мне нравится город, но женщина с востока, такая как Лаура Сакетт, вряд ли захочет жить здесь.
Дэвис тоже задумывался над этим. Тусон был знойным, пыльным маленьким городишком, лежащим в пустыне, вряд ли привлекательным для леди из аристократического общества, как не раз осторожно намекала Лаура. Отдых после утомительного путешествия из Калифорнии воспринимался нормально, но шли дни, а она все еще оставалась в Тусоне. Если бы у нее здесь были друзья, ее присутствие не вызвало бы никаких разговоров, но она держалась отчужденно и не проявляла желания заводить знакомства.
Лауру не волновало то, что думали о ней другие. Она презирала город и его жителей и больше всего на свете желала уехать в Эль Пасо, оттуда в Новый Орлеан и дальше на восток.
Она знала, что делать. Телль Сакетт отсутствовал вот уже три недели. Он может быть мертв, а может в это самое время ехать по тропе на север через Сонору. Значит, ей нужно сделать еще одну вещь: не допустить, чтобы он вернулся в Тусон живым. Каким-либо образом она должна суметь поговорить с Арчем или Волком Хэдденом.
Они редко заходили в "Мухобойку". Для таких, как они, существовали другие заведения, где можно было поесть. Лаура видела их на улице в компании таких же головорезов с дурной репутацией. Прислушиваясь к разговорам, она узнала, что Хэддены были, помимо прочего, охотниками на мустангов. В город они привели несколько лошадей на продажу.
Как бы между прочим она заговорила с миссис Уоллен:
- В Тусон приехал один мужчина - довольно грубого вида - по имени Хэдден. Я слышала, что он продает неплохого гнедого жеребца. Мне бы хотелось встретиться с ним.
Миссис Уоллен помедлила в нерешительности, затем положила руки на бедра.
- Мэм, приличной леди негоже разговаривать с этими Хэдденами. Я скажу мистеру Уоллену, он все разузнает.
- Если позволите, - холодно произнесла Лаура Сакетт, - я бы хотела поговорить с ними сама. Я уже имела дело с такими людьми, которые состояли на службе у отца. У меня также есть опыт в покупке лошадей.
- Ну и хорошо, - ответила миссис Уоллен, поджав губы, - делайте как хотите.
Лаура чуть не рассмеялась. Она знала, что миссис Уоллен ее недолюбливает - вообще-то ей было все равно, но то, что она достаточно вежливо поставила на место хозяйку ресторана, доставило ей удовлетворение.
Она допила чай и, встав из-за столика и подобрав юбки изящной, затянутой в перчатки ручкой, вышла на дощатый тротуар. Жара ударила, словно из открытого кузнечного горна. Она мгновение постояла, оглядев улицу в обе стороны, и направилась к своему пансиону.
На ступеньках сидел Арч Хэдден. Когда она подошла, он встал.
- Уоллен сказал, что вы хотели поговорить со мной насчет лошади.
Лаура несколько секунд изучала его.
- О лошади, - сказала она, - и о других вещах. Если вы утром оседлаете гнедого и подъедете сюда, я прогуляюсь с вами. Я оценю его и, возможно, куплю.
Ранним прохладным утром следующего дня они выехали за город. Небольшой гнедой мустанг двигался хорошо, но Лауру интересовал не он. В густых зарослях кактуса и кустарника она остановилась, и Арч Хэдден подъехал к ней.
Он посмотрел на Лауру с понимающей ухмылкой.
- Мэм, вы выбрали верного человека. Сейчас я слезу и помогу вам…
В ее руке оказался двуствольный деррингер.
- Стой, где стоишь, Хэдден. Я привезла тебя для разговора. Ты знаешь мою фамилию?
Он озадаченно уставился на Лауру, тем не менее оставаясь настороже.
- Вряд ли, мэм. В конюшне Уоллен только сказал мне подойти и встретить блондинку у того пансиона. Похоже, в городе все вас знают, мэм.
- Я Лаура Приттс Сакетт.
Лицо Арча неожиданно вытянулось, казалось, что на нем туго натянулась кожа. Он стоял, не двигаясь, и Лаура почти с радостью подумала, что знает, о чем он думает. Она была женщиной - женщиной вооруженной. Она могла убить его и сказать, что защищалась от нападения. Никто ее не обвинит, но если Арч выхватит оружие и убьет ее, то его повесят.
- Не пугайся, Хэдден, я не собираюсь в тебя стрелять. Наоборот, мне нужно, чтобы ты кое-кого прикончил… нашего общего врага.
- Как это?
- Один человек уехал в Мексику, и по-моему, его убили апачи, но если вдруг он вернется, я хочу, чтобы его пристрелили, прежде чем он доедет до Тусона.
Хэдден покачал головой.
- Мне приходилось убивать людей, - сказал он, - но только в поединках. Я не наемный убийца, мэм.
- Даже если этого человека зовут Телль Сакетт?
Арч все еще осторожничал, но видно было, что он заинтересовался.
- И вы меня об этом просите? Вы ведь тоже из семьи Сакеттов.
- Но я не Сакетт, Хэдден. Просто имела несчастье выйти замуж за одного, чтобы помочь отцу, но его предали. Телль - брат моего мужа, и он должен умереть.
В городе есть люди, Хэдден, которые за пятьдесят долларов убьют любого, на границе таких еще больше. Я дам тебе двести долларов, если ты принесешь мне доказательство того, что Телль Сакетт мертв. Мне все равно, ты ли его прикончишь или кто-то другой. Все, что мне нужно, - это доказательство.
Хэдден положил руки на луку седла и пожевал губами. Он слышал, что Сакетт уехал на юг, но он также знал, что Испанец Мэрфи сказал друзьям в мексиканском квартале, что вернется через несколько недель.
Арч Хэдден был жестким, крутым и ожесточенным человеком. Он приехал в Тусон в поисках своего злейшего врага - Джона Бэттлса и решил убить Тампико Рокку, ничего о нем не зная, потому что тот был другом Бэттлса, и его убийство заставило бы Бэттлса обнаружить себя. Телля Сакетта он встретил впервые и ничего о нем не слышал. С тех пор, как в перестрелке в салуне одного его человека убили, а второго тяжело ранили, Арч узнал достаточно много о Сакеттах, чтобы составить о них впечатление. Он хотел пристрелить Телля Сакетта, но теперь был не так уверен, что сможет справиться с ним в поединке. Более того, ему предлагали двести долларов - сумму, которую ковбой получает за полгода тяжелой работы, - только за то, чтобы убить ненавистного человека. Заработать эти деньги будет сплошным удовольствием.
Он медленно достал табак и бумагу и скатал сигарету. Лаура Сакетт, казалось, не спешила, и он хотел как следует обдумать предложение.
- Тебе ничего не грозит, Хэдден, - настаивала она. - У тебя с ним уже была стычка. Если будет другая, и ты убьешь его, никто не станет задавать вопросов.
- Почему вы выбрали меня?
- Это очевидно. Телль Сакетт превзошел тебя, поэтому ты хочешь ему отомстить. К тому же ты именно тот, кто может это сделать.
- Как вы будете платить?
- Сто долларов сейчас, а сто долларов будут ожидать моего распоряжения в конторе "Уэллс Фарго".
- А люди не удивятся, что вы мне платите?
- Вы якобы объезжаете для меня четырех лошадей, а потом доставите их в Эль Пасо. Деньги пойдут в оплату за услуги.
Арч мрачно уставился на Лауру. Она все еще держала деррингер, и он знал, что если понадобится, она выстрелит без промедления. Он, конечно, не даст ей повода, и все равно - женщина была опасной.
- Допустим, я возьму вашу сотню и уеду?
Она улыбнулась.
- Хэдден, мы с отцом участвовали в войне за землю в Нью Мексико и нанимали парней, которые умели пользоваться оружием. Я уже сказала, что на границе с Мексикой полно людей, которые за пятьдесят долларов прикончат любого. Если ты возьмешь деньги и не выполнишь работу, я найму по отдельности четырех убийц с хорошими винтовками и пошлю их по твоему следу - и будь уверен, они свое дело сделают, Хэдден.
Он рассмеялся.
- Я пошутил. Ладно, мэм, я беру вашу сотню. Я и так хотел убить Сакетта, а деньги мне пригодятся.
Лаура Сакетт приехала в город вместе с Хэдденом и на конюшне перед свидетелями сказала:
- Мне не понравился гнедой, но вы все же доставьте четырех лошадей в Эль Пасо. Я заплачу вам сто долларов сейчас, и сто по моему распоряжению заплатит "Уэллс Фарго", когда лошади будут у меня.
Арч Хэдден поставил коня и вышел наружу. Он свернул еще одну сигарету, прикурил и глубоко затянулся. Эти деньги приятно будет заработать. Арч оглянулся и увидел подходившего брата.
- Волк, - сказал он, - у нас есть работа. У нас есть хорошая работа.
Глава одиннадцатая
Ночь прошла спокойно. До самой темноты я слышал, как кричат перепелки. Это были мексиканские голубые перепелки, которые чаще бегают по земле, чем летают, иногда собираясь в стаю по тридцать-сорок птиц.
Мы долго говорили, собравшись вокруг маленького костра. Каждый из нас понимал, что апачи пойдут по нашему следу и ни за что не отступят от своего - ведь мы вторглись на их землю и похитили пленников.
Лошадям нужен был отдых. На покинутом ранчо была вода и много густой, сочной травы, его при необходимости легко можно было защитить. Я в жизни не видел такого удобного и красивого места и поделился мыслями с Дорсет.
- Оно действительно выглядит очень красиво и мирно, - согласилась она. - Удивительно, почему его бросили.
- Из-за апачей, они разорили огромные пространства. Люди вновь и вновь пытаются построить здесь дома, наладить жизнь, но ничего не получается.
- Когда уедем с ранчо, - продолжил я, - нам придется бежать. Нас ждет адское испытание, пока не доедем до пограничных поселений.
- Почему она так поступила, Телль? - спросила вдруг Дорсет. - Почему она хочет, чтобы вас убили?
- Я и не знал об этом.
- Телль, неужели вы не можете понять, что не было никакого Орри Сакетта? Она солгала вам. Индейцы украли только троих детей - двоих ребятишек Крида и мою сестру. Гарри похитили давным давно, а других попросту не было.
Меня мысль об Орри тоже беспокоила. Стоило задуматься и над словами Дорсет, потому что если у брата не было сына, зачем посылать меня неизвестно для чего на смертельно опасную территорию? Если только Лаура действительно не хотела моей смерти. А если так, остановится ли она на этом? Допустим, она снова попытается меня убить, когда я объявлюсь живой и здоровый? Если вообще объявлюсь…
Я не мастак раздумывать над сложными проблемами. Если дело касается работы, путешествия или драки - тут я могу найти ответы на любые вопросы, но никогда не мог понять, почему люди творят зло.
- Дорсет, не могу придумать, почему кто-то хочет меня прикончить таким вот образом. Да ведь из-за нее со мной могли погибнуть и мои товарищи.
- Возможно она хотела отомстить вашему брату. Возможно она ненавидит всех Сакеттов.
Это не имело смысла, но с другой стороны, она направила меня в Мексику выручать ребенка, который не существовал.
Кто-то может подумать, что нам следовало поискать подольше, но не те, кто знает апачей. Если они брали в плен белого, это тут же становилось известно всем - у апачей мало секретов друг от друга. Оставалось одно: меня послали по ложному следу в надежде, что я здесь погибну.
Даже вернувшись, я едва ли буду в состоянии что-нибудь доказать: Лаура просто скажет, что я вру, что ничего такого она не говорила… если она еще в городе.
Она будет знать, что я не смогу избить или застрелить женщину. Мы, Сакетты, всегда обращаемся с женщинами хорошо, даже если они этого не заслуживают.
Если бы дело касалось только меня, я бы посчитал, что меня обвели вокруг пальца, и на этом все и оставил бы, хотя сама мысль меня бы, конечно, не обрадовала. Но она же рисковала жизнью моих друзей.
Мы пережидали на заброшенном ранчо три дня, и не только потому, что устали мы или наши лошади. Дело еще в том, что человек, который сидит на одном месте не оставляет следов, а апачи будут искать наши следы. Они, естественно, подумают, что мы без остановки рванули до границы, и не найдя отпечатков наших лошадей, отправятся туда по разным тропам, обмениваясь по дороге дымовыми сигналами. Сидя на ранчо, мы заставим индейцев заподозрить, что выбрали никому неизвестный путь.
На утро четвертого дня мы двинулись дальше. Тампико Рокка сказал, что в двадцати с лишним милях на запад есть ранчо, и мы направились туда, стараясь держаться низин и используя любую уловку, чтобы скрыть отпечатки копыт.
Но мы не слишком на это полагались и ехали с винтовками наготове, настороженно осматривая все вокруг. В первый день лошади шли ходкой рысью, потому что нам хотелось отъехать как можно дальше от места стоянки.
Это была суровая земля, и чтобы понять, насколько суровая, ее нужно было видеть. Вода и деревья встречались все реже, а кактусы - все чаще. Время от времени по пути попадались антилопы, а однажды увидели пустынных баранов, у которых необыкновенно вкусное мясо. Но мы не собирались стрелять и тем самым предупреждать индейцев о нашем присутствии.
Приблизившись к ранчо, мы обнаружили, что оно довольно большое и лежит рядом с извилистым ручьем на открытой местности. Ручей был перегорожен плотиной и образовывал приличных размеров пруд. Кругом росли деревья, преимущественно тополя, а посреди них стоял просторный, построенный в испанском стиле, дом. В нем жили.
Мы осадили лошадей на гребне невысокой гряды холмов среди зарослей кактусов окотильо и изучили округу, поскольку не собирались подъезжать к незнакомому месту, не убедившись, что оно безопасно.
Из трубы медленно поднимался дымок, от колодца доносился звук ворота кто-то набирал воду. Из задних ворот выехала пара вакерос и направилась к холмам, лежащим на юго-западе. Они ехали спокойно и беззаботно, развалившись в седлах, как будто ни один из них не знал штуки под названием несчастье.
Мы поехали вниз по склону, стараясь держаться подальше друг от друга.
- Кто-то за нами наблюдает. - Рокка указал на низкую смотровую башню, и мы увидели блеск солнечных лучей, отраженных от бинокля или телескопа.
Наблюдавший наверняка заметил детей и решил, что нам можно доверять, потому что большие деревянные ворота открылись, хотя никого не было видно.
Однако когда мы подъехали, то увидели нацеленные на нас черные дула нескольких винтовок. Мы миновали ворота, и они закрылись. Во дворе стояли человек шесть, а на широкую веранду вышел высокий седой старик с гордой осанкой, в руке он держал тонкую кубинскую сигару.
Спускаясь по ступенькам, он обежал нас взглядом умных и проницательных глаз и, по-моему, понял, в чем дело, раньше, чем я открыл рот, потому что измученные лошади и дети - причем один из них был в одежде апачей - сказали ему все.
- Buenos dias, senores, - сказал он и перешел на английский. - Мой дом - ваш дом.
- Может вы и не захотите, чтобы мы оставались, сеньор, - сказал я. Мы отбили этих детей у апачей, они ищут нас.
- Они уже приезжали к нам, к тому же по менее важной причине. Вы мои гости, джентльмены. Меня зовут дон Луис Сиснерос.
- А меня Телль Сакетт, - и я представил остальных.
Он поздоровался со всеми, потом посмотрел на меня.
- Ваша фамилия мне знакома, - сказал он. - Один из Сакеттов женился на внучке моего давнего друга.