Писалась у нас книга, писалась и написалась. Злая и добрая, циничная и сентиментальная, в общем, похожая на нашу малую Родину. Так уж получилось, что родились и выросли авторы на земле, некогда известной как Дикое Поле. Земле, сменившей с тех пор много названий, земле, говорящей с древних времен на замечательной смеси языков, главным из которых был и остаётся русский язык. Мы с огромным уважением относимся к украинской мове и автору "Кобзаря", но Гоголь и Булгаков, Паустовский и Катаев нам ближе.
И нам дорога та, старая Украина, мирная, многоязыкая, здравомыслящая, где мы могли гордиться огромными металлургическими заводами и солнечными азовскими пляжами, изяществом Зеркальной струи и прохладной тишиной источника Григория Сковороды. Всё ещё вернется: расцветут города, загудят железные дороги, вновь начнут строиться метро и театры, вернутся на улицы дружелюбные и ироничные, образованные и трудолюбивые люди. Всё будет хорошо. Когда-нибудь…
А пока время вспомнить о нежити и нечисти. О той дремучей чертовщине, кою можно было вразумить пулей, клинком, а то и запросто, ухватив за хвост, выпороть. Славные были времена, простые. Отчего и не вспомнить иной раз о чем-то старинном?
(Опытный читатель, несомненно, сразу угадает, что перед ним вторая книга летописи, известной как "Дети Гамельна. Зимний Виноградник". На сей раз судьба заведет наёмников ордена Deus Venantium, чей удел - истребление тьмы во всех её проявлениях, на самый край мира - к реке известной как "Danapris")
Содержание:
Авторы благодарят за помощь и советы: 1
Авторы так же благодарят за финансовую помощь в создании книги: 1
Авторское предисловие 1
Пролог 1
Глава 1. О святости подозрений и сомнительности старых дорог 2
Глава 2. Об опасностях рек, берегов и прочих жизненных ценностей 4
Глава 3. Об уравнительности длин, ширин и иных гадских измерений 9
Глава 4. О вреде горилки и оживлённостях 15
Глава 5. Об опасности дорожных безрекомендательных знакомств 18
Глава 6. О губительности злата (в особенности иудейского). И о бездонности бесовских ям 21
Глава 7. О превратностях погоды и иных естественных оправлений 26
Глава 8. О тяжкостях воровства и иных непозволительных греховностях 29
Глава 9. О ненадежностях описаний, означенных приречными бестиариями 33
Глава 10. О бренности и тщете лыцарской славы 37
Глава 11. О пылкости внезапных встреч и щекотливости разговоров 42
Глава 12. О памятности славных битв и иных сражений 47
Глава 13. О бесконечности и конечности всех дорог 55
Использованная литература: 56
Примечания 56
Михаил Рагимов Юрий Валин
Дети Гамельна. Ярчуки
Посвящается тем, кого мы помним прежними
Ярчук - "Собака с волчьими зубами, - ее боятся ведьмы (нар. поверье). У меня собака ярчук; у нее волчьи зубы - ее и ведьмы, и волки боятся. Если хочешь завести ярчуков, то нужно сучку, как ощенится, убить и всех щенят перебить, оставить только малую сучку, да так до девяти поколений, а тогда уже девятая сучка и родит ярчуков."
Словарь української мови. Упор. Б. Грiнченко. Том IV. С. 543. К., 1909
Авторы благодарят за помощь и советы:
Игоря Николаева
Юрия Паневина
Ивана Блажевича
Римму Кривошеину
Михаила Лапикова
Андрея Фесенко
Наталью Рагимову
Сергея Павлова
Павла Аврамца
Сергея Сизарева
Евгения Кутузова
Сергея Науменко
Владимира Барынина
Олега Куца
Марину Птицу
Александра Красникова
Павла Клюкина
Бориса Михайлова
Александра Терещенко
Ивана Кольцо
А.С.
Авторы так же благодарят за финансовую помощь в создании книги:
Alek
novik65
psw
Всеволода Мартыненко
Сергея Соболева
Алексея Голдина
Романа Базилевского
kemalt
Виталия Каплана
Антона Канарейкина
Ирину Колесову
Александра Черкаева
And24
Александра Поведёнка
felenai
Дмитрия Ильчука
Михаила Криворогова
Matmyst
Михаила Царева
Алексея Ильина
Лимон 972
Bretmeier Gregory
Вадима Нестерова
Петра Королёва
Александра Кирсанова
snanti
Андрея Финенкова
Алексея Куприянова
Gromoboy
Максима Заломаева
Тимофея Славкина
Contra
Slam
Константина Ананича
Hrod
Dimmel
Владимира Фонарева
Павла "Вредителя" Аврамца
Евгения Чайкина
Нину Челек
Александра Филатова
dr. nowikoff
Владимира Баранова
Сергея Аленчикова
Павла Овчинникова
Виктора Кариана
Голду Мирович
mihalchuk_1974
fatangryopossum
Авторское предисловие
Писалась у нас книга, писалась и написалась. Злая и добрая, циничная и сентиментальная, в общем, похожая на нашу малую Родину. Так уж получилось, что родились и выросли авторы на земле, некогда известной как Дикое Поле. Земле, сменившей с тех пор много названий, земле, говорящей с древних времен на замечательной смеси языков, главным из которых был и остаётся русский язык. Мы с огромным уважением относимся к украинской мове и автору "Кобзаря", но Гоголь и Булгаков, Паустовский и Катаев нам ближе.
И нам дорога та, старая Украина, мирная, многоязыкая, здравомыслящая, где мы могли гордиться огромными металлургическими заводами и солнечными азовскими пляжами, изяществом Зеркальной струи и прохладной тишиной источника Григория Сковороды. Всё ещё вернется: расцветут города, загудят железные дороги, вновь начнут строиться метро и театры, вернутся на улицы дружелюбные и ироничные, образованные и трудолюбивые люди. Всё будет хорошо. Когда-нибудь…
А пока время вспомнить о нежити и нечисти. О той дремучей чертовщине, кою можно было вразумить пулей, клинком, а то и запросто, ухватив за хвост, выпороть. Славные были времена, простые. Отчего и не вспомнить иной раз о чем-то старинном?
(Опытный читатель, несомненно, сразу угадает, что перед ним вторая книга летописи, известной как "Дети Гамельна. Зимний Виноградник". На сей раз судьба заведет наёмников ордена Deus Venantium, чей удел - истребление тьмы во всех её проявлениях, на самый край мира - к реке известной как "Danapris")
Пролог
Людская память прихотлива. Одни истории хранятся в ней долго, а другие исчезают без следа. Но те сказания, которым суждена долгая жизнь, обретают, порою, вид удивительный и причудливый…
Говорят, что некогда вернулся из крестового похода рыцарь по имени Йомберг, родом из германских земель, а может быть, из франков. Вернулся при почете и славе, к деве, что ждала его верно. Но печальной и короткой оказалась их свадьба - суженых погубил враг, коварный и злотворный. А был то человек или демон - осталось неведомым, равно как и старые счеты, что были меж губителем и рыцарем Йомбергом. Памятно лишь имя злого убийцы - Иржи Шварцвольф, а также то, что не был он ни смертным, ни даже человеком. А может и был когда-то, но давно отринул всё людское, продав душу тому, кого не следует поминать всуе.
Ещё сказывают, что у погубленной невесты был брат, муж сумрачный и таинственный. Он знал и умел многое, чего не пристало знать доброму христианину. И кое-кто сомневался - не дьявольское ли отродье скрывается под людской личиной? Даже имени человеческого у брата не было, а если и было, то никто его не знал. Смерть Йомберга и его невесты изгладилась из памяти людской. Но брат мёртвой невесты ничего не забыл и не простил. В ночь полной луны, на перекрестке дорог, он отворил холодным железом кровь из собственных жил и поклялся отомстить.
А ещё говорят старые люди, многие легенды и были помнящие, что в неведомом году в неизвестный месяц пришел некий человек в славный город Гамельн, изнывающий под гнётом крыс. Назвался тот пришелец Крысоловом и обещал избавить город от напасти за немалую плату. Но был обманут, избит и выброшен за городские ворота с позором. Однако избавитель жестоко наказал неблагодарных и бесчестных - колдовской музыкой своей волшебной дудочки он зачаровал и увел из Гамельна всех детей, и горожане оказались не в силах ему помешать. Никто более не видел Крысолова, только легенды о нём странствовали по миру.
А спустя некоторое время смелые, искусные воины стали изводить нежить Старого Света, который тогда никто Старым не называл, ибо не отплыли еще корабли за дальний океан, в поисках кратчайшего пути в Индию. И называли тех воинов Deus Venantium, сиречь Девенаторами, а если по-простому - Божьими Охотниками. Впрочем, бывало, что звали по-иному - Детьми Гамельна.
Сказывают, что тёмная, страшная, укрытая от сторонних глаз война длилась не один век. Не было в ней ни славы, ни почестей - только смерть и чёрная кровь на клинках и когтях под безлунным небом. Девенаторы гибли, но на место павшего воина вставал новый, столь же умелый и суровый.
Шли века, менялся мир и люди в нём. Дыхание безжалостного времени коснулось и ордена Deus Venantium. Всё меньше оставалось в его рядах истинных бойцов-Девенаторов и всё больше - наёмных воинов, ландскехтусами именуемых. Прежней оставалась лишь война, которую Дети Гамельна неустанно вели с Шварцвольфом, ибо служили ему многие нечестивые создания. И говаривали даже, что истинной целью Девенаторов был не покой добрых христиан, а давний кровный враг Крысолова.
Так или иначе, прихотливая нить судьбы свела в одном месте Девенаторов и Шварцвольфа с его премерзким воинством. Звалось то место - Драконий Лес. И была страшная битва, и длилась она всю ночь, а также полный час, что разделяет ночь и утро, когда тьма особенно крепка и властна. На заре, божьим попущением и крепкой сталью, Шварцвольф был сражён, как и все, кого он привел с собой. Тела их обратил в пепел жаркий огонь, а пепел тот милосердно приняла земля, из которой все вышли и куда каждый когда-нибудь вернётся. Но горек был вкус победы, и не нашлось места радости в сердцах победителей, ибо слишком многие Охотники пали в том сражении.
На том легенды заканчиваются, а что дальше было - если кто и знал, то никому не сказывал…
Глава 1. О святости подозрений и сомнительности старых дорог
Туман наползал на дорогу. Плотный, густой - хоть ножом режь. Не бывает такого тумана посреди дня. В нём тонули окружавшие дорогу деревья, чьи ветви смыкались подобно куполу, защищавшему путников от палящих лучей солнца.
По камням, помнившим легионы Рима и конников Шарлеманя, застучали копыта. Из-за поворота показались три всадника, судя по доспехам - рейтары. Ехавший посередине мрачно и неодобрительно смотрел на окружающий мир из-под козырька шлема. Поперёк седла у него лежал прикрытый куском материи длинный доппельфаустер - двуствольный колесцовый пистолет, что так любят кавалерийские офицеры.
Следом, влекомая четвёркой лошадей, неторопливо катилась карета, покачиваясь на неровностях и выбоинах. Замыкали кавалькаду четверо верховых. Эти снаряжены были полегче, по драгунскому образцу.
Авангард резко остановился. Остановилась и карета. Драгуны арьергарда, не дожидаясь команды, развернулись, прикрывая карету. Окружавший лес молчал, утопая в белёсой пелене. Перед рейтарами сидел человек, почти скрытый в струях тумана - будто призрачные змеи танцевали неведомый и странный танец.
- Эй, бродяга, прочь с дороги! - приказал старший, кладя ладонь на приклад.
- Месье, же не па манж дё труа жур! - невнятно произнес бродяга, медленно поднимаясь с истёртых камней дороги. Говоривший по-французски путник был невысок ростом и широкоплеч. Лицо прятал под капюшоном.
- Да мне плевать, сколько ты там не жрал! - рявкнул солдат и взялся за рейтшверт. Тратить выстрел на нищего - излишняя роскошь. Не заслуживает он такого почета. Хлестануть тяжёлым клинком старинной полушпаги-полумеча, и пусть убирается, радуясь, что остался жив после встречи с "чёрными всадниками".
Бродяга презрительно фыркнул. И прыгнул на всадника. Тут же из придорожных кустов по конвою хлестанул мушкетный залп. Затем еще один.
Пороховой дым мешался с туманом. Слышались стоны, лязг железа и утробное волчье рычание…
***
Дым поднимался к потолку, клубился меж балок, овевал окорока, развешенные хозяином, берегущим место в кладовке. Мясо приобретало странный привкус, но кого волнует такая мелочь после пятого кувшина вина?
Взбираться на лавку и тянуться до непочатого окорока было лень. Да и жадина-хозяин непременно потребовал бы заплатить. Сержант Мирослав срезал кусочек мяса с валяющейся на столе кости, снова воткнул нож в столешницу.
Рядом хлопали карты - парни разыгрывали не полученные ещё деньги. Дельце, ради которого банду капитана Бальбоа занесло в такую даль, оказалось пустячным до неприличия. Все тайны и загадки были проделками нерадивых слуг, решивших изобретательно и жестоко проучить жадных господ. Выдумщиков изобличили чуть ли не сразу по приезду. И пока шёл долгий процесс согласования оплаты, наёмникам ничего не оставалось, кроме как пить, жрать и играть в карты.
Для офицеров, впрочем, имелись и другие развлечения. Капитан и оба лейтенанта разглядывали старые немецкие гравюры, неведомыми путями оказавшиеся здесь - в пригороде Рима. Впрочем, таверна три века подряд проторчала у выезда на Тибрскую дорогу, и ничего странного в подобной находке не было. Удивляло другое - как никто не украл до сих пор эти забавные рисунки? Места ведь соответствующие. Ворьё наглее, чем здесь, отыщешь разве что в окрестностях Пизы.
- Ты глянь, как ландскнехта нарисовал! Будто этот Альбрехт сам из наших!
- Ты на эту посмотри! Вот бы мне такой рог!
- А мне его доспехи на задницу! - поддержал гогот своих офицеров капитан.
Сержант скривился. Он знавал когда-то одного Бальбоа, но тот баск хоть и слыл жутким треплом и, по слухам, баловался сочинительством, но хотя бы знал с какой стороны браться за мушкет. А вот его тезка был безмозгл и напыщен, как развалины Колизея. И как только подобные люди выбиваются в верхи?..
Так и выбиваются. Гибель Шварцвольфа стоила Ордену очень дорого. Много крови пролилось на снег Драконьего леса. Потери восполняли как придётся. Мирославу вспомнилось, как ему самому предлагали возглавить одну из банд, и сержант ещё раз скривился. Нет уж, каждый должен занимать своё место. По способностям, так сказать, и по потребностям…
- Прикинь, как бы нам пришлось убивать такую громадину, а? - хмыкнул капитан и подвинул в лужу сержантского вина потрепанную гравюру.
- И что тут сложного? - пожал плечами Мирослав. - Десяток аркебузиров расстреляют этого чудо-зверя раньше, чем он успеет задрать хвост.
- Охотил таких? - Бальбоа с ухмылкой толкнул его в плечо. - Ты у нас старый вояка! Или только нарисованных и видел?
Сержант промолчал.
В дверь таверны вдруг грохнуло - будто кто-то норовил вышибить её таранным ударом. Тяжёлая створка распахнулась, и внутрь ввалился человек. Судя по старомодному фальтроку и изобилию желтого с синим - папский гвардеец. Высокий, худощавый…
Наёмники опустили пистолеты.
Гость привалился к стене, запалено дыша и со свистом втягивая воздух. Рванул тонкими бледными (не ранен ли?) пальцами ворот, выдохнул:
- В двух милях отсюда. На повороте. Засада. Особой важности обоз. Его Святейшество…