- Значит, ты присутствовал при кончине этого несчастного капитана? - спросил Сандокан.
- Да, сударь, - ответил сипай взволнованным голосом. - Он умер у меня на руках.
- Тогда ты знаешь в лицо Суйод-хана, - сказал Сандокан.
- Я видел его, как вижу вас сейчас. Когда он выстрелил в моего бедного капитана, он был в десяти шагах от меня.
- А как же ты сам избежал смерти? Мне рассказывали, что туги уничтожили всех, кто был там.
- По счастливой случайности, господин, - ответил сипай. - Меня ударили кинжалом по голове, в то время как я пытался приподнять капитана, получившего две пули в грудь. Я упал без сознания, а когда я пришел в себя, была ночь. Я лежал среди груды трупов. Туги не пощадили никого из наших. Моя рана оказалась не очень тяжелой. Я остановил кровь и бросился к реке в надежде найти канонерку, на которой мы прибыли в Сундарбан. Но я не увидел ничего, кроме обломков и плавающих на воде трупов: Суйод-хан, расправившись с сипаями, захватил и корабль. Он взорвал и потопил его на месте стоянки.
- Да, мы знаем об этом, не так ли, Тремаль-Найк? - сказал Сандокан.
Бенгалец с грустным видом сделал головой утвердительный знак.
- Продолжайте, - попросил Янес, повернувшись к сипаю. - Эти подробности меня интересуют. Значит, на Мангале больше не было никого из ваших?
- Никого, господа, потому что экипаж канонерки, который при первых ружейных выстрелах бросился нам на помощь, был тоже уничтожен тугами.
- Значит, их было много, этих негодяев? - спросил Сандокан.
- В пятнадцать или двадцать раз больше, чем нас, - ответил сипай. - Я две недели скитался в джунглях, питаясь дикими плодами, рискуя быть растерзанным тиграми, переходя с одного острова на другой, пока не достиг наконец берега океана.
- Бедар, - сказал Тремаль-Найк после недолгого молчания. - Ты видел с тех пор Суйод-хана?
- Никогда, сударь.
- Однако мы знаем из верного источника, что он находится в Дели.
Сипай подскочил от удивления.
- Он здесь! - воскликнул он. - Я знаю, что к нам примкнуло много тугов, большие отряды пришли из Бенгалии, из Бунделкханда и даже из Ориссы, но я никогда не слышал о прибытии самого главаря.
- Мы приехали, чтобы найти его, - сказал Тремаль-Найк.
- Хотите свести старые счеты? Если так, можете рассчитывать на меня, господин Тремаль-Найк, - сказал Бедар. - Я тоже хочу отомстить за моего капитана - я любил его, как отца, хоть я индиец, а он англичанин, - и за моих товарищей, павших в болотах Сундарбана.
- Да, - продолжил бенгалец мрачным голосом. - Я приехал сюда, чтобы убить его и вырвать у тугов мою дочь, которую они похитили несколько месяцев назад.
- Ваша дочь похищена!
- Я расскажу тебе это позже. Сейчас мне важнее узнать от тебя, сможем ли мы войти в Дели, или, вернее, даст ли нам Абу-Хассам разрешение?
- Я не сомневаюсь в этом, господа, у него нет никакой причины видеть в вас английских шпионов. Кто мог бы подтвердить это? Вы уже видели генерала?
- Еще нет: мы знаем, что командир, который привел нас сюда, предупредил его о нашем прибытии.
- И давно вы здесь?
- Час.
- И он еще не прислал за вами?
- Нет.
- Это странно, - сказал сипай. - Обычно он не медлит. Позвольте, я схожу к командиру. Это, должно быть, тот же самый, что поручил мне отнести сюда ужин.
Едва он поднялся и собрался выйти, как увидел, что командир сам входит в сопровождении двух индийцев, лица которых были спрятаны под кусками ткани, свисавшими с их огромных тюрбанов.
- А я собрался искать вас, - сказал сипай. - Эти люди торопятся в Дели.
- Я пришел как раз для того, чтобы попросить их потерпеть еще четверть часа, потому что генерал в этот момент очень занят. Ты отведешь их, Бедар.
- Хорошо, - ответил сипай.
Сказав это, командир удалился, сделав знак двум людям следовать за ним.
- Кто эти два индийца в огромных тюрбанах? - спросил Сандокан у сипая, который провожал их взглядом. - Его адъютанты?
- Не знаю, - ответил Бедар, несколько обеспокоенный. - Мне кажется, это шейхи.
- А почему они прячут свое лицо?
- Они, наверное, дали какой-нибудь обет.
- А есть другие шейхи в лагере? - спросил Тремаль-Найк.
- Немного. Большинство объединились с англичанами, забыв, что они индийцы, как и мы.
- У вас есть надежда выстоять перед англичанами?
- О-о!.. - сказал сипай, поникнув головой. - Если бы все индийцы поднялись с оружием, сейчас не было бы ни одного англичанина в Индостане. Но они боятся, а мы остались одни, и будем расплачиваться за всех. Англичане не дадут нам пощады. Что же, мы покажем им, как умеют умирать индийцы.
Прошло еще четверть часа, Бедар поднялся со словами:
- Следуйте за мной, господа. Абу-Хассам не любит ждать.
Они покинули хижину и в сопровождении отряда кавалеристов направились к центральной площади, где Абу-Хассам расположил свой штаб.
Все улицы были заполнены повстанцами, никто в эту ночь не спал. Они болтали, сидя вокруг гигантских костров, держа оружие в руках, готовые вскочить по первому сигналу трубы.
Тут были сипаи, которые все еще носили свои живописные костюмы, приверженцы Тантия Топи и Рани, бородатые шейхи с огромными тюрбанами и тяжеленными саблями, отряды из Ориссы и даже маратхи, стройные и неподвижные, которые казались бронзовыми статуями.
Отряд, возглавляемый Бедаром и охраняемый кавалеристами, скоро достиг широкой площади, тоже наводненной повстанцами и освещенной огромными кострами из цельных стволов горящего дерева, и, перейдя ее, остановился перед постройкой довольно жалкого вида, со стенами, пробитыми снарядами и пулями, которая раньше, наверное, была элегантным бенгали какого-нибудь богатого индийца из Дели.
- Вот здесь живет генерал, - кивнул Бедар.
Он сказал часовым пароль и ввел мнимых повстанцев в первую комнату, где находился знакомый командир, который разговаривал с несколькими людьми высокого роста, вооруженными до зубов.
- Положите свои пистолеты и сабли, - сказал он, обращаясь к Сандокану и другим.
Те повиновались.
- Теперь следуйте за мной, - продолжал командир. - Генерал ждет вас.
Их ввели в другую комнату, довольно просторную, с поломанной мебелью и хромыми стульями, на которых виднелись еще следы крови - верный знак, что здесь была ожесточенная схватка.
Четыре шейха атлетического сложения сторожили две двери, держа обнаженные сабли.
За столом сидел старый человек, с почти седой бородой, загнутым черным носом, похожим на клюв попугая, и черными глазами, блестевшими из-под чалмы.
Увидев Сандокана и других, он поднял голову и прищурился, как если бы свет лампы мешал ему; несколько минут разглядывал их, а потом спросил сиплым голосом:
- Это вы просили разрешения войти в Дели?
- Да, - ответил Тремаль-Найк.
- Чтобы сражаться и умереть за свободу Индии?
- Против наших извечных врагов, англичан.
- Откуда вы пришли?
- Из Бенгалии.
- А как вам удалось пройти через вражеские линии? -спросил старый генерал.
- Мы воспользовались ночью, которая была очень темной вчера, потом спрятались в разрушенной хижине, пока не увидели ваш отряд.
Старик помолчал еще несколько мгновений, особенно пристально глядя на Сандокана и его малайцев, потом снова спросил:
- Ты бенгалец?
- Да, - ответил Тремаль-Найк без колебаний.
- Но другие, мне кажется, не индийцы. Цвет их кожи не такой, как в нашей стране.
- Это правда, генерал. Этот человек, он указал на Сандокана, - малайский князь, ярый враг англичан. Он много раз сражался с ними на берегах Борнео. С ним его воины.
- Так, - сказал генерал. - А зачем он приехал сюда?
- Он приехал в Калькутту навестить меня. Сам я несколько лет назад был его гостем. Узнав от меня, что индийцы восстали, он решил примкнуть к нашему делу.
- Это так? - спросил Абу-Хассам, обращаясь к Тигру Малайзии.
- Да, мой друг сказал правду, - отвечал пират. - Я долгие годы был самым страшным врагом англичан на Борнео. Я много раз сражался с ними в Лабуане, и именно я сверг Джеймса Брука, могущественного раджу Саравака.
- Джеймс Брук! - воскликнул генерал, кладя руку на лоб, как бы пытаясь вызвать старые воспоминания. - Да, да, это тот самый лейтенант Индийской компании, которого я знавал в молодости. Да, мне говорили, что он стал раджой на каком-то малайском острове. Он был англичанин, и, стало быть, твой враг. А этот, с лицом европейца, откуда приехал? - спросил он, указывая на Янеса.
- Это друг князя.
- Он тоже ненавидит англичан?
- Да.
- Только ли англичан? - спросил генерал, вставая и резко меняя тон.
- Что вы хотите сказать, генерал? - с беспокойством спросил Тремаль-Найк.
Вместо ответа старик сказал:
- Хорошо, через два или три часа вы отправитесь в Дели с сопровождающими, которые привели вас сюда. Но оставьте свое оружие: его вам возвратят у стен города.
- А куда нас поведут?
- В вербовочный пункт, - ответил генерал, делая знак выйти.
Тремаль-Найк и его товарищи вышли и снова оказались среди всадников во главе со знакомым им командиром.
- Следуйте за мной, - сказал тот, делая знак своим людям окружить их. - Все в порядке.
Бедар приблизился к Тремаль-Найку и шепнул ему на ухо:
- Не доверяйте им: ваши дела плохи, но мы скоро увидимся.
Отряд отправился в путь, когда два человека с лицами, полускрытыми огромными тюрбанами, вошли в комнату генерала.
- Это они? - спросил генерал.
- Да, мы их точно узнали, - ответил один из них. - Это те, что ворвались в пагоду Кали, что затопили подземелья и перебили множество наших. Они сторонники англичан.
- Это тяжкое обвинение, - сказал старик.
- Раз они явились сюда, у них одна цель: захватить нашего главаря и убить его.
- Так чего же вы хотите от меня?
- Или ты обойдешься с ними, как с предателями, или все туги, которые есть в Дели и которые готовы умереть за свободу Индии, покинут завтра ваши ряды.
- Люди сейчас слишком ценны для нас, чтобы мы решились их потерять, - сказал старик после минутного размышления. - Нас и так слишком мало, чтобы защищать этот город. Идите. Я согласен на все.
Глава 30
ПРЕДАТЕЛИ
Вместо того чтобы отправиться к хижине, где Сандокан и его товарищи оставили своих лошадей, отряд двинулся по другой дороге, которая проходила среди полуразрушенных бенгали и разоренных садов.
Тремаль-Найк, который был настороже после предупреждения сипая и очень обеспокоен, боясь чего-нибудь непредвиденного, попробовал расспрашивать командира, но тот вместо ответа сделал ему знак продолжать путь.
- Дружище, - сказал ему Янес, - мне кажется, что дела идут не слишком гладко. Так что же случилось?
- Не знаю, - ответил бенгалец. - Но думаю, они нас не впустят в Дели.
- Неужели они приняли нас за английских шпионов? - спросил Сандокан.
- Это было бы самое скверное, - отвечал Тремаль-Найк. - Шпионов расстреливают и с той, и с другой стороны, не особенно разбираясь с ними.
- Но ведь они ни в чем не могут нас обвинить, - сказал Янес.
- У меня возникло одно подозрение, - вдруг сказал Сандокан.
- Какое? - в один голос воскликнули Тремаль-Найк и португалец.
- Кто-то видел, как мы разговаривали с де Люссаком.
- Если это так, то беда, - сказал бенгалец. - Не знаю, сможем ли мы выкрутиться.
- И у нас в руках нет оружия! - воскликнул Сандокан.
- Даже если бы и было, что нам с ним делать? Вокруг тысячи повстанцев, и большинство из них - солдаты.
- Верно, Тремаль-Найк, - сказал Янес. - Но, может, все кончится хорошо.
- Куда нас ведут? - спросил Сандокан.
Отряд остановился перед массивной постройкой, которая когда-то была пятиугольной башней. Но большая часть ее обрушилась, и обломки кучами валялись вокруг.
- Неужели это и есть вербовочный пункт? - спросил Янес.
Командир обменялся несколькими словами с двумя часовыми, стоявшими у ворот, потом сказал Тремаль-Найку и его товарищам:
- Входите, там вы получите пропуск для прохода в священный город.
- А когда мы сможем отправиться? - спросил Сандокан.
- Через несколько часов, - ответил офицер. - Пойдемте, господа.
Он зажег факел, который принес с собой, велел открыть массивную дверь и начал подниматься по узкой лестнице, полуобвалившиеся ступеньки которой были покрыты слоем грязи.
- И здесь выдают пропуска? - удивился Тремаль-Найк.
- Да, на верхнем этаже, - отвечал офицер.
- Это скорее напоминает тюрьму.
- У нас здесь нет более подходящего помещения. Быстрее, господа, я спешу.
Оказавшись на втором этаже, он толкнул тяжелую металлическую дверь и отступил, чтобы пропустить Сандокана и его друзей. Но едва они очутились внутри, как быстрым движением с лязгом захлопнул ее, оставив их в глубокой темноте.
Сандокан издал крик ярости:
- Каналья! Он нас обманул!
Тяжелое молчание было ответом ему. Даже Янес, которого нелегко было вывести из себя, казался ошеломленным.
- Кажется, мы попались, - сказал он наконец. - Черт возьми, неприятный сюрприз! Я этого не ожидал, ведь мы не сделали повстанцам ничего плохого. Что ты об этом скажешь, друг Тремаль-Найк?
- Этот мошенник генерал просто обманул нас, - ответил бенгалец.
- Тремаль-Найк, - неожиданно сказал Сандокан. - А нет ли здесь лапы Суйод-хана?
- Невероятно, чтобы он оказался здесь именно в момент нашего прибытия.
- И все-таки у меня есть такое подозрение.
- Скорее какой-нибудь туг узнал нас и донес генералу, будто мы шпионы, - высказал предположение Янес.
- Вполне возможно, - ответил Сандокан. - Я даже уверен, что здесь рука душителей.
- Давайте посмотрим, что можно сделать в этой ситуации, - предложил Янес. - Нас семеро, и мы смогли бы кое-что предпринять.
- У тебя есть огниво и трут? - спросил Сандокан.
- И даже веревка, которая послужит нам, как факел, - отвечал португалец. - И потом у наших малайцев найдется еще в глубине их карманов.
- Зажигай! - сказал Сандокан. - Мы как слепые.
Янес высек огонь и поджег трут, а затем и веревку. Сандокан поднял ее повыше и огляделся кругом.
Они находились в просторной комнате, без всякой обстановки, с четырьмя окнами продолговатой формы, забранными толстыми железными решетками.
- Это настоящая тюрьма, - заключил он.
- Они выбрали для нас подходящее место, - ответил Янес. - Стены толщиной с добрый метр, и решетки что надо. Хотелось бы знать, чем кончится это приключение. Неужели эти ребята решили пустить нас в расход? Не слишком веселая перспектива.
- Подождем, пока кто-нибудь придет, - сказал Сандокан. - Не оставят же они нас надолго без известий и без еды.
- Есть еще Бедар, сипай капитана Макферсона, - вспомнил вдруг Тремаль-Найк. - Этот парень сумеет связаться с нами. По крайней мере на это можно надеяться.
- Верно, - ответил Янес. - А я уже и забыл о нем.
- Он мало что может сделать, - сказал Сандокан. - У него нет здесь власти.
- Но у него, наверное, есть друзья, - заметил Тремаль-Найк. - Я доверяю ему.
- Постараемся получше устроиться на ночь, - сказал Янес, бросив на пол догоревшую веревку. - До завтра никто не появится.
Не имея ни постелей, ни соломы, все семеро растянулись на голом полу; впрочем, достаточно чистом и сухом. Все были так утомлены, что несмотря на свое беспокойство, вскоре уснули.
Когда они проснулись на следующий день, солнце уже начало заглядывать через толстые железные решетки окон.
- Подъем, - скомандовал Сандокан. - Оказывается, даже без постелей выспаться можно вполне прилично.
- Ничего нового? - спросил Янес, потягиваясь.
- Пока ничего. Они просто на нас наплевали. Не очень-то любезны эти повстанцы. Посмотрим, куда выходят окна.
Он подошел к одному и выглянул. Окно выходило на полуразрушенную каменную ограду, заваленную обломками, рядом с которой возвышался густой и тенистый тамаринд. Сандокан уже собирался отойти от окна, когда его внимание привлекла одна ветка на дереве, которая раскачивалась сильнее других.
"Обезьяны там, что ли?" - подумал он.
Но, вглядевшись получше, понял, что обезьяна не может раскачивать такую толстую ветку, и заметил среди густой листвы что-то бело-красное, похожее на одежду человека.
- Там человек, - сказал он. - Неужели он следит за нами? Эй, Тремаль-Найк!
Бенгалец, который болтал с Янесом, подошел на зов.
- Ты был прав, когда говорил, что этот сипай не оставит нас, - сказал ему Сандокан. - Смотри, он спрятался на этом тамаринде и подает нам знаки, которые я не могу понять. Кажется, он хочет что-то сообщить.
- Слава богу! - воскликнул Тремаль-Найк. - Это в самом деле Бедар. Если он не осмеливается приблизиться, значит, за нами следят.
- Ты понимаешь знаки, которые он делает?
- Похоже, он просто советует нам набраться терпения.
- Мне всегда не хватало именно этого, но я предпочел бы что-нибудь посущественнее, - проворчал Сандокан. - Дай понять ему, чтобы он как-нибудь достал нам оружие.
- Поздно: Бедар уже спрятался. Кто-то, видимо, приближается к башне.
Они посмотрели на ограду и увидели двух повстанцев, которые перелезли через нее и спрыгнули среди обломков.
- Мне кажется, я уже видел эти два огромных тюрбана, - сказал Сандокан.
- Да, вчера вечером, после ужина, - отвечал Тремаль-Найк. - Эти люди сопровождали командира, спрятав лицо.
Оба индийца посмотрели снизу на окна, внимательно оглядели стены башни, затем снова перебрались через ограду и исчезли с другой стороны.
- Они пришли убедиться, что мы не вырвали решетки и не проломили стены, - сказал Сандокан. - Дурной знак.
В этот момент послышался лязг замка, потом железная дверь со скрежетом повернулась на своих петлях, и появился вчерашний офицер в сопровождении четырех шейхов, вооруженных карабинами, и двух солдат, которые несли корзины.
- Как провели ночь, господа? - спросил он с насмешливой улыбкой, которая не ускользнула от Сандокана.
- Прекрасно, - ответил тот. - Смею, однако, заметить вам, что у нас с пленниками обращаются если и не столь любезно, то более заботливо. Если для нас нет постелей, то можно принести хотя бы сухих листьев. Надеюсь, война еще не истребила все ваши деревья?
- Вы тысячу раз правы, господа, - ответил офицер. - Но я не думал, что вам тут придется провести всю ночь. Я полагал, что вас расстреляют еще до рассвета.
- Расстреляют нас!
- Я так думал, - сказал индиец с натянутым смешком. Он, кажется, уже пожалел, что у него вырвались эти слова.
- По какому праву здесь расстреливают иностранцев, ни в чем не замешанных? - спросил Сандокан. - Какие обвинения выдвинуты против нас?
- Я не могу ответить вам, господа. Здесь командует генерал Абу-Хассам. Мне кажется, есть люди, которые подталкивают его к тому, чтобы вас расстреляли как можно быстрее.
- Кто эти люди? - спросил Тремаль-Найк, подойдя ближе.
- Я не знаю.