* * *
Вот когда все яркие кубики, с непонятными до этого фрагментами картинки, встали, наконец, на положенные им места! До чего же все одновременно и сложно, и просто! А с другой стороны. Подло, страшно и очень опасно!
Карл зло отшвырнул пачку аккуратно отпечатанных машиной листов на кровать в номере отеля. Потом, спохватившись, бережно собрал их, сложил и спрятал в свой объемистый бумажник, мысленно укорив себя: нашел, чем бросаться!
Веселенькое дельце, черт его побери! У них тут подковерная политическая ожесточенная борьба, разные военные интриги, а он отвечай? Втравили в этакую мерзость! Ну уж нет, друзья, не выйдет, не на того напали, мы тоже успели кое-чему научится.
Схватив шляпу, Диц быстро спустился вниз. В холле отеля его окликнул портье:
- Минутку, сеньор! Вам письмо!
Кивком поблагодарив, Карл, не глядя, сунул конверт в карман пиджака и вышел на улицу. Хотелось шагать и шагать, куда несут ноги, и глядят глаза, потом зайти в первый попавшийся бар, крепко выпить, затеять с кем-нибудь драку, чтобы дать хоть какой-то выход скопившемуся раздражению.
Все ловко подстроено, буквально все! Долго и старательно разрабатываемый им "Фронт борьбы за демократию" вместе со своим молодежным лидером Хуаном Фернандесом, никогда не имел никакого отношения ни к международным преступлениям, ни к Средиземноморской мафии, ни к транспонртировке и распространению на побережье наркотиков. Никогда! В этом отношении они чисты, словно ангелы небесные.
А он, Карл Диц, давно и не без веских оснований считавший себя вполне опытным полицейским, сам того не ведая, послушно плелся, как осел на веревочке, за разработчиками операции из разведотдела НАТО. Вот они в конце концов и сделали бы из глупого осла пресловутого козла отпущения: пожалуйте, герр Диц, в ад, жариться за чужие грехи.
Надо отдать разведчикам должное - разработка подготовлена и осуществлялась просто блестяще. Изощренный ум его дяди - старого гестаповца - подсказал офицерам разведки НАТО наилучший путь решения вопроса. Руководство альянса давно интересовало широкое движение в стране, направленное против военного блока. И вот начато осуществление первого этапа операции "Эскориал" - найдена, пока не имеющая четкой политической платформы молодежная организация, по своей ориентации в чем-то весьма сходная с партией "зеленых". Одновременно, в среде испанских неонацистов подобраны несколько боевиков для вступления во "Фронт" с приказом - терпеливо ждать своего часа, а пока ничем не выделяться, притихнуть и поступать, как все: собирать подписи под петициями, ходить на антивоенные демонстрации и митинги. Тем временем, для штаб-квартиры Интерпола в Сен-Клу, сотрудники разведки НАТО специально изготовили весьма правдоподобную информацию, якобы неопровержимо свидетельствующую о связях "Фронта" с мафией и, в частности, с каморрой. Свои люди в Интерполе нажали на нужные рычаги, и международная криминальная полиция начала разработку молодежной организации, как легального прикрытия мафиози. Дело стронулось. И стали готовиться ко второму этапу - просто иезуитская интрига, в которой чувствовалась рука герра Энгельхена.
По сигналу военной контрразведки боевики-неонацисты, заранее внедренные в ряды "Фронта", должны устроить кровавую стычку с полицией во время одной из больших демонстраций. Это старая, хорошо испытанная практика провокаций, прекрасно освоенная нацистами в период борьбы Адольфа Гитлера за власть в Германии. При таких столкновениях неизбежно возникает паника, - многие приходят на демонстрации с маленькими детьми: ведь всегда все было тихо и мирно! - неонацисты постараются, чтобы были жертвы с обеих сторон, и вполне способны открыть стрельбу, поджечь машины, начать громить магазины и мародерствовать. Уголовщина для них - родная стихия, они чувствуют себя в ней, словно рыба в воде!
Реакцию властей на подобные выступления предвидеть совсем не трудно - ни одно правительство не захочет терпеть подобные безобразия на улицах и ответит и ответит жесткими силовыми мерами, чтобы показать избирателям: оно способно полностью контролировать ситуацию и управлять ею. Следовательно, начнутся репрессии, поскольку даже самый демократичный режим не любит, когда посягают на устои государства. Все тюрьмы быстро забьют "под завязку".
И он, всегда считавший себя честным полицейским, помог бы неонацистам упечь за решетку сотни, а то и тысячи ни в чем неповинных людей.
А тут, вроде как неожиданно, с помощью давно купленной прессы вскрылись бы материалы о связи "Фронта" с мафиози, со страшной каморрой. Газеты тут же начали бы истерично кричать, что эту молодежную организацию уже давно держал на крючке Интерпол, но почему-то все тянул, и о правоте тех, кто видит будущее страны только в союзе с США.
Хорошо, если остановятся только на этом и формировании общественного мнения. Но вполне возможно и существование запланированного суперсекретного третьего этапа, сведения о котором не доверили даже электронике. Боевики неонацистов при поддержке некоторых других крайне правых организаций способны спровоцировать уличные бои - оружие им дадут, в этом можно не сомневаться! - и начать строить баррикады.
Тогда в дело вступит АРМИЯ! По улицам, лязгая гусеницами, поползут боевые машины пехоты и танки, десантники в пятнистом камуфляже начнут прочесывать кварталы, заработают военно-полевые суды. Вынося один и то же приговор…СМЕРТЬ! Это военная ДИКТАТУРА! Дай Бог, чтобы подобного никогда не случилось.
Но каков этот старый оберштурмбанфюрер Энгельхен, паралитик с холодным умом иезуита! Прекрасная работа. Видимо, да что там видимо, наверняка, операция "Эскориал" только один из элементов мозаики, небольшой фрагмент в сложной картине множества подобных операций, проводимых разведчиками НАТО для подготовки общественного мнения к новому повороту вправо. Они задались целью во всех странах опорочить идею выхода из военного блока, отправить на кладбище более активных борцов за ликвидацию баз, поднять неистовый шум в прессе. Заставить рядового обывателя бояться выходить на улицу и молить бога о скорейшем появлении "твердой руки" в правительстве. Справедливости ради, стоит признать, что их цели в ряде стран уже достигнуты почти полностью.
Не спецслужбы ли и убрали Хорхе, который, сам того не зная, мог интуитивно нащупать механизм начала осуществления широко задуманной провокации. И быстро поплатился за это жизнью. Значит, около его квартиры Карла встречали не мафиози и не нацисты, а замаскировавшиеся под них контрразведчики? Тогда они никогда не простят ему поражения. Вот интересно - согласись он тогда поговорить, что последовало бы за этим, что бы ему сказали? Скорее всего - ничего!
Убивать им его ни к чему, зато избили бы до потери сознания, отобрали найденные пленки, вывернули все карманы, чтобы полиция поверила: немец стал жертвой обычного уличного ограбления, совершенное какой-нибудь молодежной бандой.
И все-таки, смерть Хорхе - серьезное предупреждение ему самому! Платить жизнью за осведомленность о замыслах военщины Диц не хотел. Как профессионал, он понимал - в покое его ни за что не оставят: наверняка, они уже следят за ним, а если еще нет, то вскоре обязательно начнут. И стоит им только узнать о распечатке материалов об операции "Эскориал"…
Надо очень торопиться. Торопиться обезопасить себя!
Неожиданно он вспомнил о письме. Что за черт, от кого бы это? Напоминает о себе Гюнтер Саре? Но зачем ему это делать столь экзотическим способом, присылая письмо без адреса, без марок? К тому же, сегодня вечером они договорились встретиться. Опять придется что-то врать, выкручиваться адвоката в сторону пустыми обещаниями и туманными намеками.
Повертев в руках конверт, Диц вскрыл письмо. Внутри оказалась узкая полоска бумаги с машинописным текстом: "Интересовавшее вас лицо вчера вечером неожиданно сменило адрес. Оплата по тарифу срочно".
Еще не осознав все до конца, а скорее по наитию, он поднес к клочку бумаги огонек зажигалки. Медленно растер в пальцах пепел.
Бог мой! Да это же сообщение Рамона! Как он сразу не догадался?! А лицо, котором идет речь, наверняка Гарсиа Раскес, за которым Карл просил бывшего полицейского приглядеть. Видимо, Раскес уже арестован. Да, прав оказался бедняга - электроника хитрая штучка. Она все-таки подала сигнал тревоги, и он был услышан теми, кому предназначался. Значит, теперь времени нет совсем: настала его очередь!
На Раскеса ни в коей мере рассчитывать нельзя - долго он на допросах не продержится, заговорит и тут же со всеми потрохами выдаст Дица. А если испанские вояки поймают сыщика и упрячут в свои казематы. То потом и дядя вряд ли спасет со всеми своими связями. Контрразведчики предпочитают не выпускать из своих когтей жертву. Никогда! Сейчас в контрразведке, конечно, не так, как при старом режиме, но все равно очень не сладко. Да и к чему эти опасные приключения? Разве нечем больше заняться в Европе, кроме пустого и бездарного времяпрепровождения в какой-нибудь секретной военной тюрьме?
Диц нашел небольшое кафе, купил у бармена жетоны для телефона, прошел в кабину и, плотно прикрыв за собой дверь, набрал знакомый номер.
- Рамон? С нашим общим знакомым случилась большая неприятность? Да? Я так и думал. Что его призовут на военную службу. Ах, не ошибся. Ну что же, значит время подошло. Вы еще будете по этому номеру? Хорошо, я позвоню, ждите.
Прижав рукой рычаг телефонного аппарата, он несколько минут напряженно раздумывал - стоит ли рисковать и начинать играть с огнем? Но почему обязательно придется прятаться и отсиживаться в норе? А если его все же выследят и, как Хорхе, вмажут автомобилем в стену? Нет, если мыслить логически, то не должны - Раскес на первом допросе наверняка выложит им про распечатку. Значит, они немедленно начнут охотиться за Карлом, чтобы узнать: где секретные материалы об операции "Эскориал"? А что спросить у трупа?
Пожалуй, при таком раскладе есть варианты вывернуться. Но надо совершенно точно знать - открыли за ним охоту или еще нет?
Контора на Ривьере
Отпустив рычаг, сыщик набрал номер служебного телефона Раскеса. Ответили после третьего гудка. Натренированный слух Дица четко уловил едва слышный характерный щелчок, когда на том конце провода подняли трубку: контрразведчики уже поставили спецтехнику.
- Алло! Сеньора Раскеса, пожалуйста… Кто спрашивает? Карл Диц… Хорошо, спасибо, я подожду.
Карл посмотрел на часы - через тридцать-сорок секунд надо разъединиться. Этого времени вполне достаточно, чтобы они установили, откуда поступил звонок. Или не стоит настораживать вояк зря? Все равно он все успеет, что задумал. Но как иначе их спровоцировать на активные действия и выманить из засады?
- Не нашли… жаль: передайте, что я позвоню позже.
Так, прошло почти три минуты. Они уже, наверняка, выехали. Надо поторапливаться, если еще не пропало желание поиграть в хитрые оперативные игры.
Диц выбежал на улицу, свернул в неприметный переулок и поднялся на веранду второго этажа небольшого ресторанчика. Сделав официанту небольшой заказ, он попросил его срочно вызвать такси и велел подать машину к выходу на бульвар. Но не раньше, чем через пять-семь минут. У вас так уютно. И я хочу успеть выпить свой кофе.
Сидя за столом, Карл увидел серую "Вольво": она остановилась немного не доезжая покинутого им кафе. Несколько мужчин, выйдя из машины, быстро разошлись в разные стороны. Один направился прямо к дверям заведения, откуда Диц только что звонил Раскесу. Надо полагать, загонщики вышли. Охота началась!
"Когда они не найдут меня в кафе, то тщательно прочешут весь квартал, заглянув в каждую щель. На это уйдет примерно полчаса. Потом им придется проверить: где моя машина? Это сделают по радио, связавшись с другой группой. Накинем еще пять минут. Одновременно контрразведчикам придется выяснять. Нет ли меня в полицейском управлении или в номере гостиницы. А уж когда не найдут и там, станут ждать у отеля, куда я все равно должен рано или поздно вернуться. Пора уходить!"
Расплатившись, Карл спустился к выходу на бульвар и сел в ожидавшее такси. Через несколько минут он был уже в туристическом агентстве. Купив билет на ближайший самолет, вылетавший в Париж, он позвонил в Сен-Клу. По счастью, Шарль Дорнье оказался на месте.
- Срочно вызови меня телеграммой! - быстро заговорил в микрофон трубки Диц.
- Что случилось? - похоже, Дорнье заволновался.
- Не расспрашивай, потом все объясню. Настаивай на моем немедленном прибытии в штаб-квартиру. Копию телеграммы дай в отель. Сейчас только ты можешь меня выручить, Шарль! Я вляпался в дурно пахнущую политику.
- Хорошо… Все сделаю. Тебя встретить?
- Если можно, прямо у трапа. Я вылетаю в пятнадцать часов. Спасибо, Шарль! Ни секунды не сомневался, что смогу на тебя положиться.
В Париже до него добраться значительнее труднее. Кому бы это не было нужно - сотрудникам разведки НАТО или неонацистам. А с дядюшкой-паралитиком он еще поговорит по душам, дайте только срок. Подложить такую свинью любимому племяннику… Старая гестаповская каналья!
Впрочем, о дяде потом. Сейчас необходимо исхитриться и повернуть ситуацию так, чтобы всем здесь в Мадриде стало не до него! Пусть теперь попляшут под другую музыку, которую закажет он сам!
Карл поймал такси и попросил отвезти себя в приличную банковскую контору, желательно подальше от центра столицы.
Вскоре он под пристальным взглядом телекамеры, обшарившей своим голубоватым зрачком полупустой прохладный банковский зал, и рослого вооруженного охранника, застывшего у дверей, оформлял абонирование сейфовой ячейки. Попросив у служащего конверт, Диц вложил в него копии распечатки плана проведения операции "Эскориал", и подробно оговорил с клерком условия вскрытия сейфа. Подписав документы, он внес в кассу необходимую сумму и получил на руки дубликат ключа от одного из множества номерных стальных ящиков, замурованных в толстенную бетонную перегородку в подвале банковской конторы…
Такси Карл отпустил, не доезжая нескольких кварталов до отеля. Расплатившись с водителем, пошел дальше пешком.
- Вам телеграмма, сеньор Диц! Срочная! - остановил его в холле возглас пожилого портье. Отчего он так нервно кричит? Раньше всегда говорил тихо, а не орал как на восточном базаре. Приказали дать знак при появлении сыщика?
Взяв бланк телеграммы из рук портье, Карл незаметно осмотрелся: да, его ждали и, видимо, не доверяя имевшимся у них фотографиям, приказали портье подать какой-либо знак при его появлении. А тут просто подарок судьбы - срочная телеграмма. Вон, в разных углах просторного холла, сидят три господина. Посторонний ни за что не обратил бы на них внимания. Посторонний, но не профессиональный полицейский, знающий, как за ним открыта охота. Неужели решатся брать его здесь, прямо в холле? Нет, скорее всего, немного подождут и поднимутся следом за ним в номер - зачем лишние свидетели? Возможно даже, они вообще не станут торопиться с задержанием - хотят поводить, посмотреть, с кем встречается прослушать разговоры, выявить побольше связей…
Боже, он опять совсем забыл про распечатку! Пока они ее не получат, ни за что не успокоятся. Надо ему поторапливаться!
- Закажите мне билет на вечерний рейс в Париж. И такси! - также громко распорядился Карл.
В номере следов обыска он не заметил. Или работали очень грамотные профессионалы или просто вояки еще не успели сунуть сюда нос. Быстро побросав в дорожную сумку спортивного типа пару фотоаппаратов, портативный магнитофон, запасной револьвер и патроны, он безжалостно сжег все материалы о лидерах "Фронта борьбы за демократию" и спустил в унитаз ломкий пепел. Так же поступил и с фотографиями неонацистов, оставив при себе в потайном кармане на поясе брюк только снятые Хорхе пленки. Материалы, компрометирующие Гарсиа Раскеса, Диц уничтожил еще раньше.
Бедный адвокат Гюнтер Саре. Когда он сегодня придет в гости к старому университетскому приятелю, то попадет прямо в цепкие лапы военной контрразведки. Придется адвокату изрядно попотеть, объясняя им, кто он, откуда и зачем пришел к Дицу. Ну, ничего, Гюнтер перетерпит. Потреплют ему несколько дней нервы и отпустят. Но богатства Гюнтеру теперь не видать, как своих ушей, потому, что ни за что не выиграть процесс. Придется французским наследникам остаться без компенсации Ничего, надо полагать, они не помрут с голоду. А ему пора на самолет…
Уже собравшись выйти из номера, Карл услышал тихие, крадущиеся шаги нескольких человек в коридоре. Остановились возле его двери. Он быстро и бесшумно прошел в ванную комнату и пустил воду.
В дверь номера громко постучали.
- Сеньор Диц?!
Карл молчал, притаившись в сумраке прихожей и, на всякий случай, расстегнув кобуру вальтера под мышкой.
- По-моему, он в ванной, - глухо проговорили за дверью.
Раздался хорошо знакомый Дицу тонкий скрежет отмычки, и ручка двери начала поворачиваться. Сыщик всем телом вжался в простенок.
Вошли двое. Первый, не осматриваясь, прошел сразу в комнату. Второй задержался, закрывая дверь. Когда он увидел Карла, глаза его округлились, рот приоткрылся, но крик застрял где-то внутри, так и не вырвавшись наружу. Отработанным движением Диц резко рубанул его ребром ладони по выступающему над воротником голубой сорочки кадыку. Контрразведчик осел. Придержав падающего противника, Карл добавил ему своим тяжелым кулаком по затылку.
Распахнув дверь, ведущую в гостиную, сыщик бросился на второго, сбил его с ног приемом регбиста, поймал за волосы и несколько раз сильно приложил головой о пол. Вот и пригодился толстый ковер, заглушивший все звуки. Поднявшись, Карл одернул пиджак и осторожно выглянул из номера. Хвала всем Богам: в коридоре было пусто и тихо, ни одной живой души. Заперев за собой дверь номера, сыщик открыл заранее припасенным ключом выход на пожарную лестницу и спустился в подвал, где располагался гараж. С независимым видом он пересек гулкий бетонированный зал и очутился в помещении прачечной. Все уже рассчитано и отхронометрировано очень точно: не зря он столько времени изучал распорядок жизни отеля и все его потаенные закоулки. Как раз сейчас привезли партию нового белья. Показав шоферу фургона полицейское удостоверение, Карл забрался в крытый кузов пикапа и, никем незамеченный, с комфортом доехал до оживленного перекрестка, где быстро поймал такси.
Водителю фургона, обслуживавшего прачечную, он велел молчать, если тот не хочет нажить себе неприятностей с криминальной полицией. Полный курчавый шофер в ответ только закатил глаза и замахал на него руками:
- Что вы, сеньор! Я всегда, чем только могу, помогаю полиции.
- Числишься осведомителем? - прищурился немец.
- Раньше, да, - потупился водитель.
- Запомни, - угрожающе сказал немец, - если тебя дернет твой шеф из полиции, молчи, как рыба! Иначе твоей толстой заднице придется вялиться на солнце под аккомпанемент воплей безутешной семьи. В наше время люди пропадают в одно мгновение, и ищут их годами и не находят.