Что?- Буркнул он в поднятую трубку. - Кого? Какого летчика? А, Этого. Ну ладно пусть Семенов подождет в приемной.
- Идея конечно, здравая. Однако мелочь. Несомненно, создание какой то там эскадрильи, не заслуживало внимания "Самого". Но приказ есть приказ. Выполнить его нужно аккуратно, точно, и в срок.
Что же касается летчика... Это отдельный вопрос. Будем рассуждать.- Опытный царедворец привычно разбил задачу на пункты. Кому выгодно? - Раз. Кто инициатор - два. И, наконец, что можно получить из этого? - Информатора? Чушь. О чем он будет докладывать.
Стоп. Торопимся. Итак. Фамилия эта прозвучала после визита генерала Россковского. Следовательно. Рекомендовал он. Почему? Не понятно. Не в том положении этот враг народа, чтобы лезть с просьбами. Значит чем-то рассказ об этом человечке Хозяина заинтересовал. Найти опытного и главное преданного человека не сложно. Тогда остается одно. Товарищ Иванов прикармливает этих "героев гражданской войны"...
На меня у генерала зуб точно растет. Ну, это понятно. Хотя, знал бы он, что по мне так нафиг не нужно было сажать его. Политика. Ничего личного, как говорят союзники.
Мысли интригана, еще несформировавшиеся, но уже забрезжила в голове. Он поправил бумаги, и приказал адъютанту. - Зови Семенова, а летчик пусть пока ждет.
Начальник отдела особых операций, как обычно, спокойный, чуть ироничный, прикрыл дверь и вытянулся у порога, козырнув сидящему за столом.
Проходи, проходи дорогой, кивнул на стул, приставленный к столу для совещаний хозяин.
Рассказывай. - Привычка к многозначительности не раз выручала наркома. Не зная о деталях, он, тем не менее, вел себя как владеющий всей полнотой информации.
Семенов, поддался на провокацию. Тяжело вздохнул, и развел ладони в покаянном жесте.
-Виноват. Лаврентий Павлович. Хотел поднатаскать ребятишек на захват в условиях города.
-Ну? И.- Блеснули знаменитые пенсне наркома.
- Я не заметил. Вроде смотрел во все глаза. Лейтенант Иванцова шла наживкой. Остальные подстраховывали. Все по плану. А затем секунда, и вся группа с отбитыми, хм причиндалами. - Подобрал обтекаемое выражение командир.
- Что, и Катерина? - Не удержался от грубоватой шутки хозяин. Семенов, увел взгляд, понимая, что шутка для него лично ничего хорошего не предвещает.
- Никак нет. - Он сдержался и ответил, не меняя тона. Она разоружила этого лейтенанта, но расшифровалась. В общем, незачет.
- Паслушай. Я тебя, что про тренировку спросил?- Проснулись горские корни Руководителя ведомства.- Я спросил про офицера. Что можешь про него сказать.
- Боюсь обобщать, но что-то в нем не так. - Подобрал, наконец, объективное определение своему ощущению Семенов. - Обычный, не особенно умен, простоват. А вот в глубине... Я не готов. Нужно время присмотреться.
Значит, что-то учуял.- Резюмировал про себя Лаврентий. Ай, Коба, ай молодец. Я всегда говорил, он на порядок выше всех. По короткой фразе уловить нечто, и среагировать. И человечка зацепить. Так, так. Перечить хозяину, себе дороже. А вот паренька возле себя притормозить было бы интересно...
Знаешь, что, Семенов, а давай ты с ним ближе познакомишься.
Майор чуть дрогнул бровью. - Как скажете Лаврентий Павлович. Даже не понимая чего-то, он не считал нужным переспрашивать.
- Так и скажу. Прикомандируем его к вашему отделу. Присмотрись, наведи мосты. А там видно будет.
- Есть. - Озадачено ответил оперативник. А как он, согласен?
Нарком покривил губу. - А это уже второй вопрос. У нас нет, не говорят.- Правильно, я гаварю товарищ Семенов. Майор вскочил. - Так точно. Разрешите идти.
- Ишь ты, обидчивый какой?- Усмехнулся собеседник. - На обиженных, сам понимаешь, в бараке вся работа...
- Сиди и учись. А то, только и умеешь, что ледорубы таскать. - Сыграл интонацией начальник.
Ожидая вызова Говоров, вовсе не скучал, был занят постижением внезапно проявившихся ощущений. - Могу, но как этот механизм запустить? Неизвестно.
От размышлений оторвал голос адъютанта. Он приподнялся из-за стола, и кивнул, приглашая Павла пройти в кабинет высокого начальства. Проходя мимо открытой двери кабинета, соседнего с приемной, Павел заметил огромного человека в офицерской форме. Особенно бросились в глаза его руки. Такими руками, можно было свернуть бычью шею. Охрана? Это правильно, хотя... Павел прошел в кабинет.
Лицо, человека, сидящего в глубине кабинета, оставалось в тени, но что-то подсказало. Это он. Павел замер, отрапортовал. - Товарищ Народный комиссар, лейтенант Говоров прибыл по вашему приказанию.
- Вольно, лейтенант. - Отозвался хозяин.
Он внимательно всмотрелся в простоватое лицо офицера.
- Действительно. - Словно отвечая сидящему поодаль майору, произнес нарком. Хотя, внешность порой обманчива.
- Вот что, лейтенант. Коротко говоря, тебе выпала огромная честь и ответственность. Служить в подразделении, которое...
Звонок, длинный и пронзительный, прервал его слова. Он вскочил, и поднял трубку стоящего особняком аппарата. И одновременно, махнул рукой, выпроваживая присутствующих.
Да, у аппарата. - Сдержано ответил он абоненту. Вызывает? Понял. Скажите, буду через десять минут. Павел, еще не успел среагировать на изменившуюся ситуацию, а непонятно как успевший оказаться рядом, Семенов уже вытянул его из кабинета.
Все, все, считай, аудиенция окончена. Остальное мы, как ни будь сами. - Он повел лейтенанта по пустому коридору. Значит так, Говоров Павел. Сейчас идем ко мне, и пообщаемся. Прорвемся. - Совсем не по уставному подмигнул он младшему по званию.
Они покинули здание, и на той же черной машине выехали из величественных ворот.
Поздняя ночь, как оказалось, вовсе не самое спокойное время для ведомства, которое представлял улыбчивый майор.
-Входи Павел. - Пригласил он гостя, войдя в небольшой кабинетик. Где, на каком этаже, и даже в каком районе столицы он находился Говоров так и не понял. Но явно, не на знаменитой Лубянской площади.
Никакой помпезности, скорее похоже на школу Осовиахима при домовом комитете.
Ободранный диван. Зарешеченное окошко, лампа в сто свечей под засиженным мухами абажуром. Стол и три стула. Вот и весь интерьер. Не считая огромного во всю стену сейфа. Матерого, еще царского. А вот обязательного портрета вождя над столом не оказалось. Висел только легкомысленный плакатик, предлагающий хранить деньги в сберегательной кассе. Мордатый колхозник в косоворотке, скалясь, будто сглупа хватанул стакан уксуса, сжимал в мозолистой руке пачку карбованцев. Заем...
- Вот. Это и есть наше логово.- Семенов точным броском вбросил фуражку на одиноко торчащий из стены гвоздь.
Павел присел на стул, и приготовился к продолжению. А вот хозяин замер на пороге и внимательно, словно сканируя сектора, осмотрел кабинет. Видимо, удовлетворенный увиденным, расслабился и занял свое место за казенным, с традиционным зеленым сукном столом.
Отвечаю на незаданные вопросы.- Опередил Семенов, раскрывшего было рот лейтенанта.
Первое.- Принято решение создать особое подразделение истребительной авиации, которое будет обеспечивать безопасность передвижения высших лиц государства. Твоя кандидатура получила одобрение на самом высоком уровне. Скажу больше. На высочайшем. Усек? То-то.
Однако. Сам понимаешь, дела такие с кондачка не решают. Правильно? Пока создадут оргштатную структуру, То да се. Поставят технику, обеспечат. В общем, время.
А держать тебя мил человек в запасе не разумно. Вот и было принято решение. Послужить тебе пока у нас. Не корчи из себя чучело совы. Нормальная служба. Отдел по специальным операциям. Звучит? А то... Кого ни попадя не берут.
Вопрос второй. Почему тебя. Правильно. Нет у тебя мил человек подготовки, ни знаний. А есть то, чем ты моих орлов сделал. Проглотил бы, глядишь и обошлось, хотя... я и не знаю где бы ты тогда эти месяцы своего самолетика дожидался? Подсказать? Ну, смотри.
А так, и проверка, и польза родине. Логично?
Не перебивай старших. - Шутливо прихлопнул папку, лежащую на столе Иван Пантелеевич. Вот, кстати и дело твое. Хочешь глянуть? Ну и правильно, многие знания, многие печали.
И последнее, по порядку, но не по значению. - Тут некоторые считают нас почти вурдалаками, в человечьем образе... Так вот. Заруби на носу. Говорю один раз. Я, Иван Пантелеевич Семенов, ни одного хорошего человека в расход не вывел. В этом я могу поклясться хоть на партбилете, хоть на Библии.
Есть государство. Хорошее, или плохое. Не важно, но, оно мое. И есть его враги. Так есть, и так будет. И даже через пятьдесят лет, и через сто. А Государство и справедливость несовместимы.
Но, поскольку в своем деле я лучший, то могу себе позволить воевать с самыми матерыми врагами этого государства. И иметь такую роскошь, как чистая совесть.
Павел тупо уставился на майора. - Да что, вы, Иван Пантелеевич. - Наконец выдохнул он. Какой из меня даже не знаю, как сказать... Я же летчик. Мне без неба...
- Стоп, это ты Катерине расскажешь, если случай выпадет... А мне сопли по паркету не стоит размазывать. И так скользко.
Значит ты летчик?
А я, что, по-твоему, контрразведчиком родился? Может, я писателем стать хотел.
И что? Мне теперь прийти в тот кабинет и вот так сказать.- Я писатель, мне без книг нельзя...
Знаешь, Паша, как сказал один, кстати, писатель с большой буквы. Ты его, может быть, не читал, но не суть...
Так вот, сказал он, Паша: " ...Плохо не то, что человек смертен, плохо то, что он внезапно смертен"...
У нас приказы не обсуждаются. Или, или. Пойми, дурак, тебе интересное дело предлагают, а он еще кочевряжится. Ну? А что касается самолета, поверь, если пройдет все, будешь еще и взлетать, и садиться. В хорошем смысле этого слова.
Говоров растеряно оглянулся. " Отказаться? А потом? В лагерь? Но, судя по всему, лагерем тут не обойдется... А родители? Им потом как? Сын враг народа...
- Я согласен.- Он выдавил это словно приговор.
- Что-то мне говорит, ты не понял.- Усмехнулся, враз растеряв благодушие, майор. Не ты согласен, а тебя согласились принять в клуб. А в этот клуб пускают не каждого. И правило здесь одно - служить на совесть. И за честь. Предателей у нас не было, и не будет. Потому, как не живут предатели долго. Вообще не живут.
- Я не пугаю. Теперь о деле. Подписок, там, расписок не берем. Пустое. Работа у нас живая, с людьми, опять-же. Но ты Павел пока еще не работник, так стажер.
Неладно конечно твое знакомство с товарищами по работе вышло. Но ничего, они ребята понятливые. Прикажет Родина на ежа... сядут, но ты уж постарайся с ними контакт наладить. Как? Тут я не советчик. Сам думай.
Стук помешал ему закончить.
- Ну что как не родные, входите.- Крикнул Семенов, подмигивая одновременно гостю.
Дверь распахнулась, и на пороге появились давешние носильщики. Они гурьбой ввалились в тут же ставшую тесной комнату. И в мгновение лица их скривило. Глаза уперлись в сидящего.
Входите, не толпитесь... - Поторопил майор подчиненных. Последней протиснулась в кабинет девчонка.
И стоило Павлу столкнуться с нею взглядом, как словно огромное, ватное одеяло ухнуло на голову. И он погрузился в беспамятство.
- Экий ты, парень? Припадочный что-ли?- майор озадачено поскреб висок. - Как тебя в авиацию- то взяли? Оклемался? Слава тебе. А я уж думал, придется доктора звать. Павел сообразил, что сознание его вернулось в реальность. Хотя теперь он уже ни в чем не был уверен. - 'Стоп, как это? Там был сон. И дракон говорящий, и все остальное. Действительность здесь. А вот как с этим жить? Неизвестно. Летчик с провалами сознания. Анекдот. Да такого на пушечный выстрел к самолету нельзя подпускать'. Он поднялся с кушетки, и смущенно застегнул воротник гимнастерки. - Виноват, товарищ майор. Сморило.
-Да, уж.- Иван Пантелеевич вернулся за стол. - Ребят я отпусти. Ни к чему им твои припадки наблюдать. Будем считать, ничего не было. Но и на оперативную работу я теперь тебя направить не могу, не имею права.
- Что же мне с тобой делать? Вот подкинул шеф задачку. - Майор рассуждал так, словно и не было рядом подчиненного. Он перебрал папки, лежащие на рабочем столе. Это не то, опять нет. Ага. Вот, пожалуй, сойдет. И место подходящее. - Семенов вчитался в бумажки.
- Решено. Слушай сюда. - Он закрыл документ и начал рассказ. Отдел наш особый, и занимается делами особыми. И хотя в контрразведке все дела такие, но... Бывает обычный, так сказать, рядовой шпион, диверсант. Скороспелка. Их с началом войны у нас в тылу кишмя кишит. Немцы умело воспользовались, тем, что в приказе номер 170, где говориться о введении красноармейских книжек, по недомыслию, а может и сознательно в пункте семь бойцам действующей армии такую книжку и не предусмотрели. Головотяпство? Согласен. Однако представь. Десятки тысяч бойцов выходит из окружения. А документов нет. Правильно, собирались громить врага на его территории, малой кровью. А вышло...
Немцы создали специальный полк Бранденбург-800, приписанный к Абверу. Генерал Пфульштайн, командующий спецназа вермахта, лично распорядился укомплектовать целый батальон этого полка, офицерами и солдатами, владеющими русским языком. А задача их проста как вилы. Смешаться с отступающими, и устраивать диверсии шпионить, а при удачном раскладе залегендировать внедрение. Не взвод, не рота, батальон. Представляешь? Семенов повертел в пальцах карандаш. Отбросил, и вздохнул. Говорить банальности ему было даже неловко. - Большую часть этих Брандербуржцев мы, конечно, отфильтровали, но и среди этой плотвы оказалась настоящая щука.
Разведчик высочайшего класса. Еще до войны работал на нашей территории. Язык, знание реалий, опыт. А, кроме того, везунчик. Три медали от высшего руководства. Его мы вычислили. Парень попал под случайный обстрел и сейчас лежит в госпитале. Здесь, в Москве. Документы у него железные. Прошел все проверки. Павел, вначале слушал внимательно, понемногу заскучал.
- Что ты вертишься?- Заметил его движение майор. Хочешь сказать, причем тут ты?
Говоров пожал плечами.
-Объясняю. Я не зря обмолвился про его нюх. Стоит нашим людям попасть в его поле зрения. И можно считать игра закончилась не начинаясь. Сообщить о провале он успеет, а мы потеряем прекрасную возможность. Потому и хочу я тебя, летчик, ему подставить. Выучки никакой, по учетам не засветился. Глядишь и клюнет. Задача простая. Войти в контакт. Зарекомендовать себя... Он должен почувствовать к тебе интерес. Начнет вербовку, иди. Он к стати по докладам активно интересуется именно летчиками.
На связи у тебя будет Катерина. Лейтенант Иванцова. Ну а кого еще? Остальные ребята только в дурдоме, санитарами, будут естественно выглядеть, а ее медсестрой пристроим и порядок.
Задача понятна?- Усмешливо глянул он.- Тогда поговорим о деталях.
- Иван Пантелеевич. Я ведь не специалист. Как ...
-А тебе и не нужно им быть. Повторяю. Твой плюс - полное отсутствие знаний. Он ведь будет проверять. И будь спокоен, так, что не заметишь. А он поймет. Это, как сказать, чутье.
Кстати, и припадки твои пригодятся. Достоверность, это самое главное. Не устраивать же тебе, для правдоподобности, ранение?
Хотя? Ты правша? - Заинтересованно глянул майор на собеседника. Шучу, шучу. - Заметив, как вытянулось Пашино лицо, рассмеялся он.- Мы же не звери. Мы хуже, Рационалисты. Ты нам целый нужен. Все. Решили.
Судьбоносная ночь окончилась. Рассветные сумерки за окном сменились первыми лучами солнца.
Глава 6
Госпитальный быт прост и понятен. Тяжелые заняты лишь одним. Выкарабкаться, выжить. Те, кто ранен полегче, уже прикидывают, сколько придется здесь проваляться.
Впрочем, будет преувеличением сказать, что ребята, все как один только и делали, что искательно заглядывали в глаза врачам с немым вопросом. - Когда, когда-же, снова на фронт?
Неправда это. Да, в первые дни может, и были у кого иллюзии, но, попробовав кровавой кухни артобстрелов и ночных бомбежек, атак под пристальными взглядами бойцов загранотрядов, лишний раз подумаешь, стоит ли спешить. И не в том дело, что непатриотично. Они ведь свою кровь пролили, имеют право отдохнуть? Это ведь только в нормативных документах сказано - после госпиталя восстановление в тыловых частях, а на практике как уж повезет.
Потому и заняты выздоравливающие простой мыслью. Как бы и в симулянты не угодить, и недельку другую прихватить... по закону.
От того и следят друг за дружкой чуть ревниво. А ну как соседу продлят?
Павла разместили как раз в такую палату выздоравливающих. Конечно офицеры, но ухо пришлось держать востро. Уж больно крепкий видок у контуженного летчика.
Легенду, правда, слепили крепкую. Но когда в одной палате и день, и ночь, бок о бок, то видны не строчки в истории болезни, а те мелочи, на которых и "палятся" даже опытные разведчики.
"Вот ведь, - тихонько постанывая в темноте, думал новоявленный больной. Вместо, чтоб сны смотреть, приходится изображать из себя контуженного. И это в самом сердце Родины, всего-то сто километрах от Москвы". Но ответственность победила. Взялся за гуж, так что-ж теперь. Добросовестно отработав программу, кое-как задремал. Проснулся от крепкого толчка. Вернее это ему показалось, что кто-то невидимый от души приложил его в бок. Распахнул глаза и с удивлением обнаружил, что рядом с кроватью никого.
Спрятался? Да куда тут спрячешься? Но необычности не окончились. В слабом свете от горящей в коридоре лампы сумел разглядеть, что все восемь соседей крепко спят. Только разноголосое похрапывание, да слабое оханье старлея, лежащего в углу, возле окна.
Павел незаметно повернул голову и вздрогнул. Того, из-за которого он и находился здесь, крепкого с открытым, симпатичным лицом капитана, на своей кровати не оказалось. Только белела из-под откинутого одеяла простыня.
Вот тебе и раз...- Озадаченно выдохнул лейтенант. И чего бы это значило? Может по нужде вышел? - Предположил самое простое объяснение он. Но, судя по отсутствию халата и трости, на которую опирался раненый, ушел дальше, чем расположенный напротив туалет. Туда и в трусах добежать можно, и уж вовсе не обязательно палку брать.
Павел повертелся в тягостном раздумье. А ну как сбежит? Вот стыдоба будет...
Уже вовсе собрался встать и выглянуть в коридор, как заметил, что другой сосед, теперь уже справа, сонно поднялся с койки и двинулся в коридор.
-Приспичило ему. - В сердцах ругнулся наблюдатель. - Занятый переживаниями даже не заметил, как приоткрылась дверь, и в палату проскользнул капитан. Он ловко скинул халат, бесшумно прислонил палку к тумбочке и, умудрившись не скрипнуть ни одной пружиной на растянутом панцире, улегся. Задышал ровно и спокойно, словно давно и крепко спящий. Однако, привыкнув к темноте, Павел сквозь сощуренные веки разглядел, что сосед внимательно следит за входом. И только когда вернулся ночной посетитель небезызвестного заведения, прикрыл глаза.
Похоже, он просто следил, - сообразил лейтенант. Но зачем? Или опасается? Но кого.