Альпинист Джек Фернесс обнаружил в пещере Гималайских гор череп неизвестного науке человекоподобного существа. Вскоре он вернулся туда с командой специалистов. Но один из них - не тот, за кого себя выдает. Его злая воля грозит гибелью и ученым, и обнаруженному ими уникальному виду.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 1
Глава 3 4
Глава 4 5
Глава 5 8
Глава 6 11
Глава 7 12
Глава 8 15
Глава 9 18
Глава 10 22
Глава 11 24
Глава 12 27
Филип Керр 27
Филип Керр
Исав (в сокращении)
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями. Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми - случайность.
Глава 1
В висках стучало. Ноги едва цеплялись за отвесный обледенелый склон. Над головой в ослепительных лучах послеполуденного солнца переливался ажурный ледяной гребень, восседающий на Мачхапучхари гигантским венцом, будто сотворенным для церемонии небесного бракосочетания. Под ногами зияла бездна, на дне которой лежал Южно-Аннапурнский ледник. За спиной поднимался пик горы Аннапурна. Но он не смотрел по сторонам. Когда болтаешься на веревке, нет времени любоваться красотами. Тот, кто стремится достичь вершины, не обращает внимания на пейзаж. Особенно если это вершина одного из самых труднодоступных пиков, окружающих Аннапурнское святилище, которую к тому же власти Непала объявили запретной зоной, дабы она во веки веков оставалась девственной и неоскверненной.
Из страха перед тюремным заключением и большими штрафами мало кто из альпинистов отваживался нарушить запрет непальского правительства. Но для Джека Фернесса этот запрет был личным оскорблением, вызовом его профессионализму, - ведь он публично объявил о своем намерении покорить все основные вершины Гималаев. Поэтому, успешно завершив санкционированное восхождение по юго-западному склону Аннапурны, они с Дидье решили лезть на Мачхапучхари без официального дозволения. Курировавший их чиновник в Катманду был убежден, что они все еще на Аннапурне, а молчание проводников-шерпов они купили. И все складывалось вполне удачно, пока не испортилась погода.
Упершись ногой в выдолбленную ранее выемку, Джек подтянулся на веревке и ледорубом выбил другую, для руки.
- Как ты там? - окликнул его напарник, находившийся футами пятьюдесятью ниже.
Джек промолчал. Напрягая ноющие мышцы, он приник к отвесному склону. Нет времени докладывать об успехах. Или об их отсутствии. Нужно как можно скорее добраться до вершины, иначе их ждут серьезные неприятности. Пользуясь заслуженной передышкой, он вдыхал разреженный воздух, пытаясь успокоить тревожную пульсацию в висках. Более сложного восхождения он не помнил. Аннапурну покорять было гораздо легче.
Стук в голове начал ослабевать, но появился странный свист в ушах. Звук нарастал, становился громче, и наконец громыхнуло так, словно выстрелила корабельная пушка. Гора содрогнулась. Джек закрыл глаза, стараясь побороть тошноту.
Шум наконец стих. Он открыл глаза.
- Что это было, черт побери? - прокричал Дидье.
- Судя по звуку, что-то обрушилось на противоположном склоне. Похоже, лавина.
- Должно быть, чертовски мощная.
- А может, и метеорит грохнулся, - предположил Джек.
Дидье расхохотался:
- Как будто здесь и так не опасно. Еще и Всевышний камнями бросается.
Джек оттолкнулся от склона и, повиснув на веревке, глянул вверх, на огромный ледяной козырек. Если эта махина обвалится, их уже ничто не спасет.
- Надо поскорее убираться, - прокричал он.
С ушами вновь началось что-то неладное. Он словно оглох. Джек повторил последнюю фразу, но звук его голоса будто мгновенно относило прочь. Воцарилась мертвая тишина.
Секундой позже небо исчезло за черным занавесом низвергавшейся лавины. Гигантское облако удушающих паров и снега повлекло Джека вниз.
Погребенный в лавине, он не имел представления ни о том, с какой скоростью летит, ни о том, что ему угрожает впереди. Он ощущал только мощный напор. Джек инстинктивно раскинул руки и ноги, пытаясь зацепиться за какой-нибудь уступ.
И вдруг все кончилось. Его окружило черное безмолвие.
Ноги его были свободны, но вся верхняя часть тела находилась под снегом. Выбравшись из сугроба, он упал на твердокаменную поверхность. Несколько минут он просто лежал, оглушенный и ослепленный снегом. Обнаружив, что руки двигаются, Джек осторожно очистил от снега нос, рот и глаза, потом огляделся. Он находился в бергшрунде - большой продольной расселине в каменном склоне. Вход был завален снегом, но пробивавшийся сквозь белую толщу свет наводил на мысль, что, возможно, он замурован не наглухо.
Обмотанная вокруг пояса веревка тянулась куда-то сквозь снежный завал. Поднявшись на колени, Джек стал пробираться по ней наверх. Еще одно отчаянное усилие - и Джек наконец выглянул из расселины. Лежавший внизу изуродованный склон подтвердил его худшие опасения: лавина пронеслась по всему леднику, бравшему начало на высоте двадцать тысяч футов и кончавшемуся на шестнадцати тысячах. У шерпов, как и у Дидье, практически не было шансов остаться в живых.
Его самого спас бергшрунд, хотя, падай он под другим углом, столкновение с нижней кромкой расселины окончилось бы для него верной смертью. До лагеря около полутора тысяч футов и добраться туда до темноты не удастся. Пожалуй, лучше переночевать в бергшрунде.
Джек скинул со спины рюкзак, вытащил фонарь и принялся осматривать место ночлега. Бергшрунд имел форму раструба, достигавшего у выхода двадцати футов в высоту и постепенно сужавшегося в туннель около пяти квадратных футов в сечении. Решив проверить, сколь далеко в глубь горы тянется этот туннель, он, пригибаясь, двинулся по каменной трубе.
Футов через триста Джек обнаружил, что может встать во весь рост. Осветив пространство над головой, он увидел, что находится в огромной пещере высотой никак не меньше ста футов. Луч фонаря до потолка не добивал.
Джек крикнул. Звук его голоса эхом отразился от стен. Сколько веков здесь царствовала тишина? Может, за все время существования Гималаев в эту пещеру вообще не ступала нога человека? Спустя минуту Джек получил ответ на свой вопрос.
Поначалу он решил, что из влажного земляного пола пещеры торчит камень, и, лишь приглядевшись, понял: на него пустыми глазницами смотрит череп.
Джек опустился на колени и принялся разгребать вокруг черепа землю и мелкие камни. Он знал, что в Гималаях встречается много останков, возраст которых составляет миллионы лет, но сам впервые натолкнулся на подобную находку.
Джек взял череп в руки и внимательно осмотрел. Сначала он решил, что это ископаемые останки медведя, но потом заметил отсутствие клыков. Вскоре он уже не сомневался, что держит в руках череп гоминида. Но имеет ли он отношение к окаменелостям гоминидов, обнаруженным в Гималаях раньше, да и вообще, окаменелость ли перед ним, Джек не знал.
Среди его знакомых только один человек мог бы дать квалифицированный ответ на этот вопрос - доктор палеоантропологии Калифорнийского университета Стелла Свифт. Может быть, преподнести находку ей в подарок? Пожалуй, Свифт она понравится больше, чем любой другой из непальских сувениров. К тому же не исключено, что этот череп представляет ценность для науки.
Но прежде следует подумать, как спуститься с горы.
Глава 2
Стелла Свифт вошла в Кребер-Холл, расположенный в юго-восточной части студенческого городка, и направилась по коридору первого этажа к аудитории, где ее ждали несколько десятков первокурсников.
Войдя, Свифт положила на стол портфель и взглянула на одного из студентов, который демонстративно продолжал читать "Пентхаус".
- Что это ты читаешь, Тодд? - поинтересовалась она. - Решил подучить анатомию человека? Хорошая идея. А то я слышала, у тебя с этим предметом туговато.
Приятель Тодда, сидевший рядом, громко расхохотался и толкнул его в бок. Внимание аудитории на мгновение переключилось на Тодда, а Свифт повернулась к доске, взяла мел и начала что-то писать крупными заглавными буквами.
- Вот кого ты мне напоминаешь, Тодд, - сказала она, показывая на слово, которое только что вывела на доске.
- Акантоцефалус, - с трудом прочитал Тодд. - Это что еще за чертовщина такая?
Свифт улыбнулась:
- Акантоцефалус - обыкновенный паразит, живет в организме рыб. Колючеголовый червь. У тебя с ним есть один общий физический признак, нетипичный для человека.
- Это еще какой?
- Репродуктивные органы у него значительно крупнее головы.
Студенты весело рассмеялись. Тодд выдавил смущенную улыбку. Уверенная, что теперь внимание аудитории полностью принадлежит ей, Свифт решила использовать шутку про акантоцефалуса в качестве вступления к лекции.
- Что бы ни думал Тодд, - начала она, - объем мозга обязательно учитывается при попытках объяснить эволюционные различия между обезьяной и человеком. Обратите внимание, я сказала, "при попытках объяснить". Дело в том, что происхождение Homo sapiens - больной вопрос для палеоантропологов. Например, мы так и не знаем, почему у нас объем мозга больше, чем у остальных приматов. Какие такие особые условия жизни в ту отдаленную первобытную эпоху способствовали значительному увеличению объема мозга у определенного вида обезьян? Не забывайте, уровень интеллекта не обязательно зависит от объема мозга.
Свифт присела на край стола.
- И все-таки, если уж наш мозг в четыре раза больше мозга шимпанзе, значит, это должно нам давать большие преимущества. Иначе какой смысл? В конце концов, на поддержание работы мозга наш организм тратит целых двадцать процентов всей расходуемой им энергии.
Между прочим, человекоподобные приматы, от которых, как принято считать, произошел Homo sapiens, были далеко не самым преуспевающим видом обезьян. Их ближайшие родственники, мартышкообразные, или низшие узконосые обезьяны, имели более широкое распространение и отличались большим многообразием. Если бы нам удалось перенестись на пять-шесть миллионов лет назад, мы непременно обнаружили бы, что мартышки - самые многочисленные приматы на планете, и, возможно, даже предположили бы, что именно они станут в будущем хозяевами земли. А их более крупные и медлительные братья, передвигающиеся на четвереньках, могли показаться нам представителями тупиковой ветви.
Теперь перенесемся из той эпохи на несколько сот тысячелетий вперед. Мы заметим, что один подвид двуногих приматов выказывает значительные эволюционные сдвиги. Почему? С чего вдруг маленькая ветвь малочисленного вида совершила столь резкий эволюционный скачок? Этот вопрос по сей день остается для ученых загадкой. Он приобретает еще большую значимость, когда начинаешь понимать, сколько, оказывается, у нас общего с обезьянами. У всех нас. Не только у Тодда.
Свифт отпила воды и затем объяснила, каким образом специалисты по молекулярной антропологии устанавливают точные различия между двумя особями на уровне ДНК.
- Цифры впечатляющие, - сказала она. - Если ДНК двух лягушек разных видов отличается по составу на восемь процентов, то у человека и шимпанзе эта разница сводится к одной целой и шести десятым процента. Вы только подумайте, одна целая и шесть десятых процента!
Она вывела число на доске, но продолжать не спешила, давая студентам возможность осмыслить услышанное.
- Эта цифра будет больше, если сравнить два разных вида гиббонов, лошадь с зеброй, собаку с лисой и, что самое главное, шимпанзе с гориллой. Иными словами, у нас с шимпанзе больше общего, чем у последней с гориллой.
Свифт глянула на часы.
- Что бы ни послужило толчком к началу процесса развития из обезьяны человека - так называемого большого скачка, - будь то способность мыслить или навыки изготовления орудий труда, изменения затронули всего лишь одну целую и шесть десятых процента генов. Подумайте на досуге, что могло явиться причиной данных изменений.
В этот момент раздался колокольный звон, возвещавший о наступлении полудня и окончании лекции. Студенты повскакали с мест и принялись убирать в сумки тетради с ручками.
- Ладно, - громко произнесла она, перекрывая нарастающий гомон, - на этом пока закончим.
Как и многие жилые постройки в Нортсайде, тихом зеленом районе Беркли, пользующемся популярностью у преподавателей и научных работников, деревянный коттедж Свифт казался высеченным из окружающего лесистого ландшафта.
Пройдя в кабинет, Свифт отключила телефон и вытянулась на диване. Размышляя, как провести вторую половину дня, она вскоре заснула.
На стене зажужжал домофон. Свифт в испуге пробудилась и глянула на часы. Пять. Она одним махом спустила с дивана свои длинные ноги и по гладкому пепельному полу прошлепала к тому месту, где висел аппарат.
- Кто там? - спросила она.
- Джек, - раздался из динамика голос. - Джек Фернесс.
- Джек! - радостно воскликнула Свифт и нажатием кнопки открыла входную дверь.
Джек стоял на пороге с большим деревянным ящиком под мышкой. Он выглядел несколько осунувшимся. Ясно, что экспедиция в Гималаи оказалась не легкой прогулкой.
Она крепко обняла его, потом отстранилась и, остановив на нем укоризненный взгляд, спросила:
- Почему не позвонил? А если бы меня не было дома?
Джек пожал плечами:
- А я не знал, что сказать. Полагаю, ты слышала о случившемся?
- Была заметка в "Кроникл", - ответила Свифт. - Буквально несколько слов. Сообщили только, что Дидье погиб под лавиной, а тебе удалось спастись. - Она снова обняла его и увлекла в дом.
- Не один Дидье. Погибло еще пять шерпов.
- Боже, какой ужас!
Она закрыла дверь и вместе с гостем поднялась в кабинет. Джек поставил ящик на пол и грузно опустился на большой мягкий диван. Свифт налила ему его любимый напиток, виски "Макаллан", и села рядом.
- Когда ты вернулся?
- Вчера. Точнее, минувшей ночью. Поздно ночью.
Джек осушил бокал и обратил взгляд на Свифт, любуясь ее стройными загорелыми ногами и выразительной фигурой в облегающем полотняном платье цвета сандалового дерева.
Свифт склонилась к нему и тыльной стороной ладони коснулась его щеки.
- Не понимаю, зачем ты это делаешь, - сказала она. - Ну что это за занятие - альпинизм? В конце концов, тебе уже сорок. По-моему, пора остепениться.
- А ты предлагаешь мне руку и сердце?
- Нет, конечно, - рассмеялась она.
- Значит, мне еще рано уходить на покой.
- То есть это я виновата, да? - Она игриво ткнула его кулачком в плечо. - Может, ты лазаешь по горам, потому что в тебе говорит обезьяна?
- Может быть. Но, думаю, истинная причина в другом. Горы - моя страсть. Я бы даже сказал - священная страсть. По мнению тибетцев, горы священны, и восхождение на некоторые пики считается у них богохульством. Так вот, именно неодолимое желание потягаться с Господом и гонит меня на вершины. Даже на те, которые запрещено покорять. - Джек расхохотался. - Тебе кажется, я мелю чепуху?
Свифт промолчала, понимая, что это один из тех редких случаев, когда Джек делился с ней чем-то глубоко личным.
Он заключил ее в объятия и приник губами к ее губам, словно хотел, чтобы она вдохнула в него жизнь.
Свифт отстранилась:
- А что в ящике?
- Подарок.
- Мне? - оживилась она. - А что это? Мне понравится?
Джек досадливо крякнул:
- А нельзя чуть попозже?
- Еще чего! Вдруг ты раздумаешь дарить. Сейчас или никогда. К тому же ты наверняка хочешь, чтобы все мое внимание было отдано тебе, верно?
- Ты не понимаешь, Свифт. Это… это не обычный сувенир вроде индийского подноса или циновки. Я привез нечто имеющее отношение к науке. Так что давай повременим, ладно?
- Ну, теперь ты меня и вовсе заинтриговал, - рассмеялась она. - Показывай.
Джеку пришлось подчиниться. Он встал с дивана, поднял с пола деревянный ящик и направился к двери в кухню.
- Ты даже не представляешь, чего мне стоило протащить это через таможню, - пробурчал он.
Свифт проследовала за ним. Джек поставил ящик на стол, снял с помощью ножа крышку и убрал верхний слой соломы.
- О Боже, - выдохнула она. - Череп гоминида.
Бережно, словно мать, впервые принимающая на руки новорожденного, Свифт извлекла череп из упаковки.
- Джек! Какая красота!
- Ты и впрямь так считаешь? В ящике остался фрагмент нижней челюсти. Еще я привез образцы грунта и камней с того места. Чтобы ты могла установить возраст.
Скрестив руки на груди, он присел на гладкую деревянную поверхность стола, любуясь ее зачарованным лицом. Свифт молча разглядывала череп и наконец улыбнулась:
- Посмотришь на него немного, и он начинает говорить с тобой.
- И каков твой вердикт? Интересная находка?
- Я не первый год, напрягая зрение, охочусь за древними останками, и до сего дня мне попадались лишь мелкие осколки костей, в лучшем случае кусок челюсти. Но это… Это просто фантастика, Джек. Почти целый череп. О такой находке палеоантрополог может только мечтать.
- По-твоему, это ценная вещь?
- Впервые вижу ископаемое в столь идеальном состоянии. Самое настоящее чудо. Где ты его нашел?
Джек рассказал ей про лавину, убившую Дидье, и о том, как сам он провалился в бергшрунд и в пещере, спрятанной глубоко в горе, наткнулся на череп. Правда, он умолчал о том, что это случилось на Мачхапучхари, а не на Аннапурне.
- Говоришь, просто лежал на дне пещеры?
Джек кивнул.
- Как череп неандертальца, - прошептала Свифт. - Тот нашли еще в 1856-м. И тоже на дне пещеры.
- Значит, и этот принадлежит неандертальцу?
- Этот? Ну нет. Твоя находка гораздо интереснее. Скажи, на какой высоте та пещера?
- Где-то двадцать тысяч футов, - уклончиво ответил Джек. - Я чуть не остался там навечно. Ладно, ты все же объяснишь, что я привез, или мне дожидаться твоей статьи в "Нейчур"?
- Начнем с того, что он принадлежал какому-то крупному существу типа гигантского примата. Видишь выступы в передней и затылочной частях? Такие же были у южноафриканских австралопитековых. Только этот не от них. Сагиттальный шов расположен гораздо выше, чем следовало бы ожидать. - Она замолчала и, приподняв череп, внимательно осмотрела внутреннюю структуру. - Да и полость черепа указывает на более крупный мозг. Во всяком случае, он был крупнее, чем у гориллы. Но меньше, чем у современного человека.