- Продолжим, - оказал Вейс. - Все ли ясно офицерам?.. Хорошо, тогда - отправляться немедленно. За городом вас встретят грузовики с солдатами. Руководить операцией будет штандартенфюрер Кригер.
Вошёл адъютант. Наклонившись к Вейсу, что-то сказал.
- Пусть войдёт, - распорядился генерал.
Адъютант впустил Грегора Оста.
- У вас вечно какие-нибудь неожиданности, - недовольно поморщился шеф абвера. - Говорите!
Ост поглядел на офицеров, замялся, как бы не зная, может ли он докладывать при них.
- Говорите, - повторил группенфюрер, - теперь все равно: они в курсе дела.
- Наш человек, заброшенный в лес, только что сообщил: руководитель группы Оскар Шуберт ждёт ещё одну, а может быть, две новые группы беглецов. Они уже в пути, пробираются рассредоточено, должны прибыть со дня на день.
- Как Шуберт мог узнать об этом? У него нет средств связи!
- Сегодня в лес проник посторонний, который и сообщил об этом Шуберту. Осведомитель утверждает: это какой-то офицер.
- Что? - переспросил Вейс.
- Офицер!.. Но это ещё не все. Есть данные, что обитатели леса связаны с окрестным населением. С кем, ещё не выяснено - на это надо время. И я осмеливаюсь просить: отложите операцию. А мы поработаем ещё немного…
Шеф абвера несколько минут раздумывал. В кабинете царила тишина. Наконец, Вейс поднял голову.
- Операция откладывается. Вы, - он посмотрел на Грегора Оста, - вы головой отвечаете за офицера и за всех остальных. Пока никого не трогать. Установим всех, и тогда!.. Офицеры свободны.
3
В час, когда генерал Вейс собрал офицеров по поводу предстоящей операции против антифашистов - беглецов из концентрационного лагеря, в пригороде, в своей конспиративной квартире торопливо чистился и мылся Иржи Громек. И он сам, и его костюм очень в этом нуждались.
Накануне вечером Громек вернулся из командировки и был тотчас же вызван Мартой на свидание.
Вскоре гауптантурмфюрер фон Герхард и Хильда Бауэр катили в автомобиле.
- Сегодня днём, - оказала Марта, - я приняла приказание: включить рацию и быть на приёме с девятнадцати до двадцати часов.
- Это же вне расписания?
- Да. Но приказание повторили дважды: с девятнадцати до двадцати непрерывно слушать эфир.
- Значит, что-то непредвиденное, особо серьёзное… - Громек взглянул на часы. - В нашем распоряжения ещё пятнадцать минут.
Он замолчал. Молчала и Марта.
Машина неторопливо двигалась по улице, пробираясь на окраину.
Марта сидела неподвижно и, скосив глаза, с тревогой глядела на Громека. Как он в последнее время изменился!.. На лбу, раньше таком отладкам и чистом - пролегла резкая морщина. И румянец исчез с лица; полные губы - ссохлись, потрескались…
Громек, в свою очередь, наблюдавший за спутницей в смотровое зеркальце, увидел, как она вздохнула и опустила голову.
- Марта, - тихо позвал он, - Марта, я так давно хотел…
- Не надо!..
Громек нахмурился, выпрямился.
- Я боюсь, Иржи! - Марта заговорила взволнованно, торопливо. - Я ночи не сплю - кажется, будто за вами пришли, схватили, бьют вас… О-о! - Она застонала, откинулась на спинку сиденья, закрыла руками плаза.
Громек молчал, ошеломлённый тем, что сейчас услышал. Если б знала Марта, кем она является для него! Впервые в жизни он полюбил. И знает: это навсегда. Полюбил, несмотря на то, что не имел сейчас права думать о личном… Но что он мог поделать с собой, если даже в самые трудные минуты перед ним неотступно стоят глаза Марты - большие, широко открытые, чуть насмешливые и такие синие, что их не сравнить ни с чем!.. Как хотелось поглядеть сейчас в эти глаза, сказать: он восхищён её огромным мужеством, и нет для него никого дороже и ближе на свете, чем она, любимая, родная Марта…
Но Громек не обернулся. Пригнувшись к рулю и как-то весь сжавшись, он на большой скорости вёл машину, которая уже миновала окраины города и шла теперь по пригородному шоссе.
- Девятнадцать часов, - хрипло проговорил Громек.
Стемнело. Ветер со свистом мчался навстречу автомобилю. Громек молчал и не отрывал глаз от дороги. Марта сидела, прижав левой рукой наушник к уху, правой регулировала ручку настройки. Эфир молчал.
Но вот она схватила карандаш и поправила на коленях лист бумаги. Карандаш торопливо забегал по нему, и вскоре обозначилась колонка цифр.
Приём радиограммы был закончен. Марта свернула передатчик и быстро расшифровала сообщение. Это было задание. Громеку предписывалось немедленно установить контакт с группой беглецов из фашистских концентрационных лагерей, освобождённых при помощи людей из подполья, связанных с партизанами. Беглецы были укрыты в лесу, который находился близ города, где действовал Громек. Там они должны были выждать некоторое время, подкрепиться, собраться с силами, затем - переправляться на восток.
Громек должен был предупредить их, чтобы, уходя, они оставили кого-нибудь в лесу. Только что из лагерей бежала и направлялась в этот лес другая группа антифашистов. Её надо было встретить.
Дело было срочное, чешскому разведчику сообщили явку.
…Рано утром Громек вывел из гаража машину и помчался на север, где неясной зубчатой стеной темнел лес. В маленьком хуторе, километрах в семи от леса, разведчик остановил автомобиль и стал сигналить. С тяжёлой суковатой палкой в руках вышел хозяин хутора - старик лет шестидесяти.
- Что надо? - спросил он.
Громек объяснил: в радиаторе выминала вода, следует подлить свежей, а заодно и подкачать камеру. Пусть хозяин пришлёт работника; за все будет заплачено.
- Ладно, - проворчал старик.
Он постучал по палисаднику палкой. На крыльцо вышел парень лет двадцати пяти - коренастый, длиннорукий увалень.
- Эй, Стефан, ведро воды в машину, - распорядился хуторянин. - А потом подкачаешь колесо!
Громек протянул хозяину деньги. Тот спрятал их в жилетный карман и скрылся в доме.
Длиннорукий парень принёс воду. Иржи вылез из машины, и они вдвоём залили радиатор. Затем работник взялся за насос.
- Сегодня хорошая погода, на небе ни тучки, - сказал Громек.
Работник, словно не расслышав, продолжал действовать насосом.
- Хорошая, говорю, сегодня погода, на небе ни тучки, - повторил Громек.
Парень оставил насос, поднял голову, оглядел небо, по которому ветер гнал низкие клочковатые тучи с лиловыми краями, и ответил:
- Хорошая погода. А завтра будет ещё лучше!
- Да, - кивнул Иржи, - завтра будет лучше, чем сегодня.
Парень покраснел от волнения, выпрямился, хотел было что-то сказать, но Громек едва заметно качнул головой.
- Работай, - вполголоса оказал он.
Парень вновь взялся за насос.
- Езжайте прямо, километра два. Будет ложбина - поставьте там машину, ждите. Я подойду. Пойдём болотом. Есть и другая дорога - короче, но опасно: уже второй день там вертится какой-то тип…
Через два часа Иржи Громек был среди обитателей леса, передал все, что требовалось, и тотчас же ушёл.
4
Аскер вернулся в свой кабинет, опустился на стул, задумался. Теперь все стало на место. Пришло время вплотную заняться "Бешеным" я его школой. Кроме того, надо было найти возможность как-то помочь беглецам из лагерей. Не мог же он спокойно ждать, пока эсэсовцы схватят и перестреляют их! Что касается военного, проникшего к беглецам, то Аскер сильно подозревал, что им был чех. Шевельнулась мысль - это фон Герхард. Но Аскер отогнал её: фон Герхард находился в командировке. Впрочем скоро все станет ясно. Он не сомневался, что многое узнает в самые ближайшие дни.
Прозвучал телефонный звонок. Аскер снял трубку и услышал голос Хаммера.
- Хэлло! Это вы, Курт?
- О, с благополучным возвращением, Рудольф.
- Будь проклята эта собачья жизнь, - понеслось из трубки. - Завтра в ночь опять вылет.
- Значит, не увидимся? А так хотелось провести вечер вместе!
- Сегодня буду спать… Чертовски устал. Нам здорово досталась. Я едва унёс ноги. И сейчас одно желание - спать. Завтра, дорогой Курт! Утром приезжайте на стадион. А там увидим, что делать.
- Хорошо, до завтра! Ждите меня на стадионе.
Аскер положил трубку. Завтра, по всем признакам, предстоял боевой день. Он оделся, вышел, сел в машину. Скорее в гостиницу, в постель, чтобы отдохнуть и набраться сил.
Машина шла по городской площади. Часы на башне гулко пробили восемь раз. Аскер мысленно выругался, вспомнив, что сейчас у кинотеатра его ждёт Анни Гельвиг.
"Штеер" свернул и вскоре подъехал к кино. Девушка была там. Аскер окликнул её, приоткрыл дверку, и Гельвиг вскочила в автомобиль.
- Куда мы поедем? - спросила она, поздоровавшись.
Аскер пожал плечами.
- Не знаю… Давайте покатаемся.
- И все? - Анни была разочарована.
… Иржи Громек, приведя себя в порядок, торопился на свидание с Мартой. Он шёл по улице в расстёгнутом плаще, держа фуражку в руке, с наслаждением подставив лоб под струи лёгкого вечернего ветерка. Внезапно Громек насторожился, замедлил шаг, затем быстро стал за выступ стены.
Мимо проехал автомобиль. За рулём сидел оберштурмфюрер Краузе и рядом с ним девушка. Громек тотчас же узнал её. Это была почтовая работница. Он присвистнул. Так вот, оказывается, почему Курт Краузе завёл в ресторане разговор о письмах!..
Проводив взглядам машину, Громек закурил, чтобы успокоиться, и торопливо направился к перекрёстку, где должна была ждать Марта. Он увидел её и понял, что девушка чем-то взволнована.
- Скорее! - прошептала она, беря его под руку и увлекая в темневший неподалёку переулок.
Марта рассказала. Как и обычно, сегодня она работала в ателье и наблюдала за гостиницей Громека. И вот туда подкатила машина. Девушка хорошо видела, как из автомобиля выпрыгнули несколько человек, среди них тот самый мужчина в берете, который преследовал их тогда на холме.
- У меня упало сердце, - продолжала шёпотом Марта. - Я почувствовала, что это за вами… И не ошиблась. Окно вашего номера, до этого тёмное, вдруг осветилось. Потом в комнате задёрнули шторы…
- Обыск. - Громек криво усмехнулся и рассказал о Краузе и его спутнице. - Надо уходить!..
5
А белый автомобиль продолжал катиться по улицам города. Анни весело болтала. Вдруг она спохватилась.
- Забыла! Забыла главное. Курт, вам письмо!
- Мне? - Аскер притормозил.
- Вам, вам!.. Поезжайте же, я все расскажу. Оно пришло три дня назад. Я все это время звонила, чтобы сообщить, но вы где-то пропадали… Куда это вы ездили? Я так злилась… Мы пропустили чудесный фильм.
- Где письмо? - Аскера бесила беззаботная болтовня девушки.
- Письма нет. Его взяли…
Разведчик остановил машину и круто обернулся к спутнице. Он был не на шутку встревожен.
- Как взяли? Кто?
Анни рассказала. Письмо пришло три дня назад. Она положила его в общий алфавит, несколько раз звонила Курту, чтобы передать, но не могла застать. А вчера, перед закрытием почтамта, к её столику подошёл начальник отдела писем и с ним какой-то человек в штатском. Начальник попросил её выйти из-за стола. На её место сел штатский и стал перебирать письма. Он отобрал четыре письма. Три были чьи-то посторонние, а четвёртое - Курта. Она хорошо запомнила большой жёлтый конверт - такой был один. Человек в штатском забрал все четыре письма, оказав, что знает тех, кому они адресованы, и непременно передаст.
- Значит, он вам не вручил ещё письма? - Девушка была огорчена. - Ну, ничего, передаст, наверное, завтра. - Видя, что офицер недоволен, она улыбнулась и хитро прищурила глаз. - Впрочем, если вы очень попросите, я моту сказать, что было в письме!..
- Вы прочли его?
- Я ревнива. И подумала, что оно, может быть, от дамы. Но ошиблась, и так рада!.. Оно от мужчины, Курт. В нем ничего особенного. Какой-то ваш приятель… погодите, как его звать?.. Кажется, Юлиус… Юлиус… Вспомнила: Юлиус Олендорф! Это ваш друг?
- Да! Но что он писал?
- Могу вас порадовать: этот Олендорф завтра или послезавтра будет здесь!.. Вы служили где-то вместе, он получил сюда командировку и вот написал. Я так поняла: Олендорфу нужна квартира, он хочет, чтобы вы помогли ему. В конце спрашивает: цел ли автомобиль, который он продал вам? Вот, кажется, и все. Ничего интересного. И вряд ли стоило так волноваться и переживать.
Аскер повернул машину и повёз Анни Гельвиг домой.
- Я наказана? - капризно надула губы девушка.
- Нет. - Аскер старался говорить спокойно. - Просто мне надо немедленно разыскать письмо. Я так ждал его…
- А сами три дня не приходили на почту!
Разведчик прикусил язык.
Глава четырнадцатая
1
Оставшись один, Аскер поехал в гостиницу. Сосед его лежал в постели.
- Спали? - спросил Керимов.
- Спал. Я просидел в кабинете до вечера и страшно устал.
Говоря так, обер-лейтенант Орентлицер лгал. Вместе с Грегором Остом он весь день был в районе леса, где скрывались беглецы из лагерей. Ост, под началам которого продолжал работать Орентлицер, приказал ему вновь быть на месте рано утром и сменить агента, оставленного в лесу на ночь.
- А пока, - продолжал Ост, - отправляйтесь к себе и как следует пошарьте в вещах оберштурмфюрера Краузе.
- Но я дважды рылся в них - там все чисто!
- Сделайте это третий раз и весьма тщательно.
- Что-нибудь новое? - На лице Орентлицера отразилось острое любопытство. - Говорите, я же ничего не знаю!
Ост усмехнулся.
- Четверть часа назад пришла такая весть, что у меня дух захватило!.. Нет, нет - это не о Краузе, о другом…
- О ком же?
- О другом… Кажется, мы изловим, наконец, этого чеха!
- Он и Краузе связаны?
- О Краузе пока ничего нового. Пока только чутьё… Идите, действуйте, а я, может быть, позвоню вам позже. Кстати, пора и мне. - Ост поглядел на часы. - Сейчас предстоит весьма серьёзное дельце.
Орентлицер сгорал от любопытства, но так и не узнал ничего нового. Он направился в гостиницу и добросовестно исследовал чемодан и постель соседа. Лёг Орентлицер с приятным сознанием честно исполненного долга.
2
Вечером, приехав домой после совещания в абвере, группенфюрер Вейс с облегчением вздохнул. В этот субботний вечер никаких дел не предвиделось, и он мог посвятить его любимому занятию. Генерал стянул тесный мундир, с наслаждением облачился в мягкую фланелевую куртку и прошёл во флигель, где вдоль стен длинными рядами тянулись клетки с птицами. Здесь было несколько попугаев, которых Вейс самолично выучил говорить, с десяток канареек, пара сибирских щеглов, какие-то другие птицы и даже соловей. Последний, несмотря на все усилия Вейса, петь в неволе отказывался. Группенфюрер делал все, чтобы сломить упрямство птицы, но ничего не добился. Сегодня он намеревался применить новое средство, которое ему посоветовал знакомый профессор-орнитолог.
Вейс прямикам направился к клетке соловья, но вошла горничная и позвала генерала к телефону.
Звонили из абвера. Несколько минут Иоганн Вейс слушал, затем потребовал машину и уехал.
Вскоре он уже входил в свой служебный кабинет. Дежурный подал лист бумаги. Это была расшифрованная телеграмма. Внизу стояла подпись: адмирал Канарис.
Руководитель германской контрразведки сообщал, что службой безопасности Праги несколько часов назад разгромлена группа боевиков-чехов. При этом раскрылось, что чехи выкрали гауптштурмфюрера СС Гуго фон Герхарда и заслали в опекаемый группенфюрером Вейсом абвер двойника фон Герхарда. Адмирал Канарис выражал надежду, что уж теперь-то группенфюрер сможет разыскать и обезвредить чешского разведчика, которого так давно и безуспешно ловит.
Письмо было составлено в самых язвительных выражениях, и Вейс понимал, что это почти отставка. Сколько-нибудь поправить дело он сможет только в том случае, если сейчас, сию же минуту схватит вражеского агента. Он распорядился, чтобы немедленно вызвали Грегора Оста.
Ост и Орентлицер, только что прибывшие из леса, находились в управлении.
Грегор Ост выслушал указания генерала, вызвал по телефону помощников, в ожидании их спустился к Орентлицеру. Он хотел было взять с собой и его, но в свете последних событий у Оста с новой силой возникли подозрения в отношении Курта Краузе. Поэтому Орентлицер и получил задание произвести очередной обыск в вещах оберштурмфюрера.
Кроме того, в кармане Грегора Оста лежало перехваченное письмо Юлиуса Олендорфа Курту Краузе. Судя по штемпелю на конверте, Олендорф служил в той самой группе войск генерала фон Штумпфа. Значит, он и мог решить сомнения Фогта в отношении Краузе. Завтра или послезавтра Ост встретит Олендорфа, покажет ему Курта Краузе и тогда, наконец, все выяснится.
Вскоре помощники прибыли. Ост усадил их в машину и повёз в гостиницу. Там, у её входа, агентов обнаружила Марта…
В тот вечер генерала Вейса ждала ещё одна неожиданность. Зазвонил вновь берлинский телефон. Переговорив, генерал поспешно набрал номер Вальтера Гасселя.
- Готовьте свой товар, - сказал он, - поедете его продавать… Нет, не завтра, а сегодня, сейчас.
- Что-нибудь случилось? - опросил Гассель.
- Нет. Впрочем, не знаю. Таков приказ. О транспорте не беспокойтесь. Все будет обеспечено.
3
Раздевшись, Аскер скользнул под одеяло. Он лежал в темноте с широко открытыми глазами, плотно сжав губы и сцепив на груди пальцы. Кто взял адресованное Курту Краузе письмо? И почему взяли? Что это, обычная проверка, вроде той, которую он устроил фон Герхарду, или же какие-то подозрения? Ничего этого Аскер не знал. В голове тяжело ворочался клубок мыслей. Одна догадка сменяла другую. Но все это были только догадки. Они ничего не прояснили. Быть может, завтра он что-нибудь установит?
Завтра!.. Аскер шумно вздохнул и прижал руки к разгорячённому лбу. Да, завтра многое должно произойти…
Утром Аскер принял голодный душ, побрился. Вернувшись из умывальной в номер, он не застал там Орентлицера. Впрочем, поглощённый своими мыслями, он и не заметил его отсутствия.
Разведчик спустился в ресторан, позавтракал, затем вывел автомобиль и поехал к стадиону.
Стадион был за городом. Аскер подъехал к нему, когда матч уже начался. Он поставил машину и торопливо направился к трибунам.
Разная собралась здесь публика. Часть мест занимали солдаты и раненые из соседнего госпиталя, какие-то штатские. На правом крыле особняком разместилась большая группа офицеров.
Ряд за рядом осматривал Аскер трибуны, пока не увидел "Бешеного". С ним был и Хаммер. Они напряжённо следили за игрой. "Бешеный" выглядел теперь не холодным, замкнутым человеком, как в тот вечер, когда Аскер впервые увидел его, - но обычным футбольным зрителем. Он громко аплодировал, когда брала верх команда, за которую "болел", ёрзал на месте и жмурился при удачах её противника.
Аскер перевёл взгляд на поле. Класс игры армейской команды был невысок - он в этом убедился ещё на тренировке. Сейчас стало ясно, что очень посредственен и противник. Команды играли плохо и грубо. Футболисты кучей кидались за мячом, оставляя ворота без достаточной защиты, мешали друг другу, горячились.