- Это и есть "африканский мед". Смотри, как с ним надо управляться.
Карминильо вытащил из гнезда десяток огромных черных муравьев странного вида.
Да, Педро был прав: насекомые казались лишенными способности двигаться и распухшими как от водянки.
Собственно, раздутыми были только их брюшки, тогда как передняя часть тела с защищенной, словно блестящей стальной броней, грудью и крошечной головкой отличалась миниатюрными размерами. Собственно, грудь и голова казались принадлежащими какому-то другому насекомому…
Ловко оторвав голову пальцами, Карминильо взял брюшко муравья в рот.
- Что ты делаешь? - изумился Педро.
- Ем мед, - хладнокровно ответил инженер. - Попробуй, и тогда увидим, что ты скажешь.
Недоверчиво и нерешительно юрист последовал примеру инженера и взялся за ближайшего муравья. Но едва тело насекомого коснулось его уст, как крик изумления вырвался из его груди.
- Но, Мадонна, да ведь это во сто раз слаще и ароматнее гранадского меда! Что за штука?
И лакомка принялся без пощады истреблять странных медоносных африканских муравьев.
Однако Карминильо не дал ему насладиться муравьиным медом вволю.
- Довольно, довольно! - остановил он товарища. - Надо быть умеренным!
- А что? - осведомился Педро, поглядывая жадными глазами на беспомощно копошившихся муравьев-брюхачей.
- Всякий мед, друг мой, - наставительно сказал Карминильо, - обладает свойством вызывать сильную аллергическую реакцию. У многих даже от незначительной порции пчелиного меда высыпает крупная розовая сыпь по всему телу.
- А от муравьиного меда? - испуганно спросил Педро.
- А от муравьиного меда ты рискуешь опьянеть, как от целой бутылки агуардиенте. И куда мы с тобой будем годиться в этом случае? Не забывай, что мы в стране, где друзей нет, а врагов - сколько угодно, и нам надо держаться начеку.
Со вздохом Педро покорился благоразумному совету.
Быстро все собрались и тронулись в дальнейший путь, пробираясь по кустам. Но едва сделали несколько сот шагов, как шедший впереди Янко подал сигнал остановиться.
- В чем дело? - приблизившись к нему, шепотом осведомился Карминильо.
- Арабы! Рифы! - ответил шепотом же цыган. - Целый отряд. И будь я проклят, если этот отряд не вышел разыскивать именно нас! Впереди едет на махари тот самый араб, товарища которого я ночью уложил моей навахой. Узнаешь ли ты его, Заморра?
Припав на одно колено, цыган показывал рукой в ту сторону, где далеко внизу, по склонам холмов, медленно, словно ползущая змея, двигался большой отряд конных арабов. В центре отряда виднелась фигура закутанного в бурнус человека на красавце-махари.
- Надо бежать! - прервал общее молчание Карминильо. - Они доберутся сюда через четверть часа, и если мы не успеем спрятаться, нашему путешествию придет конец.
- Я знаю эти места! - отозвался Янко. - Тут поблизости, на гребне этой скалы, есть кубба, могила одного колдуна, священное место. Там обитает женщина нашего племени, которую арабы считают колдуньей. И если мы доберемся туда раньше, чем они отыщут наши следы, то, может быть, мы будем спасены.
- Да, но как же мы можем туда забраться? Нужны крылья! - покачивая головой, возразил Педро.
Карминильо внимательно осмотрел колоссальную стену, преграждавшую странникам путь. Сначала его взор был озабочен, но потом просветлел.
- Вздор! - решительно вымолвил он. - Кому дорога жизнь, тот не будет нуждаться в крыльях! Мы взберемся на эту скалу!
- Но как? - почесывая затылок, протестовал Педро.
- Стыдись! Я тебя не узнаю! - ответил ему Карминильо. - В дни нашей юности мы с тобой лазали, как кошки. Помнишь? Ну, так наши горы ничуть не лучше африканских скал. Смотри! Вот подобие тропинки, по которой можно, конечно, с трудом и не без риска, забраться…
- Хоть на небо? - засмеялся Педро. - Ты забываешь, что с нами Заморра.
- Обо мне не беспокойтесь, сеньоры! - вмешалась девушка. - Я ведь не сеньорита! Я простая цыганская девушка, привыкшая к странствованиям и скитаниям. Где пройдете вы, мужчины, там пройду и я, хитана-танцовщица!
И беглецы, уходя от неминуемой опасности, поползли по почти отвесной скале, пользуясь каждым выступом, каждой трещиной, цепляясь за ветви выросших из щелей в камне деревцев. Нельзя сказать, чтобы восхождение отличалось легкостью и удобствами: буквально каждый момент грозила опасность сорваться и упасть с головокружительной высоты.
Янко лез впереди. Вторым полз Карминильо, прокладывая дорогу для следовавшей за ним хитаны, помогая ей подниматься.
Шествие замыкал Педро, который, вспомнив свою молодость, оказался заправским альпинистом и показывал чудеса ловкости.
На его долю досталось немало труда помогать Заморре подниматься, и не один раз девушка, чуть-чуть опираясь стройной ногой на плечо Педро, висела в воздухе, поддерживаемая сильной рукой Карминильо.
Но всему бывает конец. Пришел конец и этому головокружительному подъему.
Совершенно выбившиеся из сил, задыхающиеся, с бьющимися с неудержимой силой сердцами и помутившимися от изнеможения взорами, беглецы добрались наконец до верхней площадки.
Идти дальше уже не было сил.
Один Янко, передохнув всего несколько минут, мог продолжать путь.
- Я пойду на разведку! - сказал он. - Мне надо знать, жива ли "Царица Ветров". Может быть, ее нет, и тогда нам нельзя будет искать убежища в куббе.
Никто не возразил на предложение цыгана, и Янко исчез в кустах.
Товарищи остались дожидаться его возвращения, не без комфорта расположившись на площадке над обрывом, откуда открывался вид на необозримое пространство - на прибрежную полосу земли, на море.
Там, в море, показались три черные точки.
Присмотревшись, Карминильо сказал:
- А ведь это наши канонерки! И, кажется, так близко - стоит крикнуть, и голос долетит! Но на самом деле до них добрых двадцать километров…
Впрочем, они идут, кажется, к берегу. Может быть, пройдут совсем близко отсюда. Но нам от этого не легче!
Заморра прикоснулась к его плечу кончиками пальцев и, улыбаясь, тихо вымолвила:
- Друг, не печалься! Ты знаешь, ведь мы, хитаны, обладаем чудесным даром видеть будущее! Хочешь, я скажу, что ждет нас с тобой? У меня есть колода карт, я могу погадать. Смотри!
И она умелой рукой разложила карты прямо на траве и склонилась над ними, что-то шепча.
- Ну, предсказывай, дитя! - обратился к ней Карминильо. Брови красавицы цыганки нахмурились. Алые губы зашевелились.
- Кровь, кровь! - вымолвила она беззвучно.
- Гм! Не очень приятно, дитя! Значит, меня убьют?
- Нет, друг! Я вижу целый ряд событий из твоей грядущей жизни. У тебя будет жена, готовая отдать свою жизнь для тебя. У тебя будут дети, и ты увидишь внуков. Значит, твоя жизнь будет долгой.
- Спасибо и на этом, - рассеянно отозвался Карминильо.
- Погадай, хитана, мне! - вмешался в разговор Педро. Заморра снова разложила карты и долго смотрела на них, потом весело рассмеялась.
- Чего ты смеешься? - не без досады осведомился Педро.
- Потому что мне смешно! - ответила цыганка. - Тебя тоже ждет долгая-долгая жизнь.
- Прекрасно!
- Ты будешь пользоваться общим уважением.
- Отлично!
- Но никогда ни одно женское сердце не забьется сильно в твоем присутствии.
- Вот тебе на! Это за что же такая немилость?
- Не знаю! Может быть, потому что ты не холодный и не горячий, а только теплый, друг! Ну, и твоя голова слишком занята всяческими думами…
- О разного рода яствах и питиях! - улыбаясь, выдал тайну товарища Карминильо.
Пока трое оставшихся беглецов развлекались гаданием Заморры, покинувший место привала Янко быстро пробирался по чащобам, вползал с ловкостью ящерицы на скалы. Он шел почти по прямой линии, и это доказывало, что идет он по хорошо знакомой ему дороге.
Вот он спустился в неглубокий овраг, вскарабкался по крутому склону преграждавшей ему дорогу скалы и очутился на гребне этой скалы, скрывавшей до этого момента очаровательный уголок с богатейшей субтропической растительностью - уголок, богатый живительной влагой и на редкость живописный.
Прямо под его ногами на отдельно стоящем пригорке высилось оригинальное здание арабской архитектуры: кубической формы строение с куполообразной крышей и сбоку словно неимоверно толстая белая колонна. Но это была не колонна, а обрушившийся минарет.
- Зизи-Сабба дома! - пробормотал Янко, видя, как из неуклюжей трубы поднимается голубой дымок.
Янко свистнул.
На пороге дома показалась горбатая старуха с бронзовым морщинистым лицом и с головой, прикрытой ярко-красным платком. До Янко донесся ее хриплый крик:
- Это ты, сыночек? Ты все-таки вернулся? Спускайся сюда! Цыган быстро сбежал по тропинке, ведшей с вершины скалы к дому старухи. Зизи-Сабба радушно приветствовала его.
- Я ждала тебя, сыночек, - твердила она. - С тех пор как ты побывал здесь и принес мне вести о нашем племени, я так скучала! Почему так долго не приходил ты ко мне? Ведь я же люблю тебя, как если бы ты был в самом деле моим родным сыном! Ты так похож на покойного Джурбу, Янко! Мне иной раз чудится, что ты не Янко, а Джурба, который потонул вместе с экипажем своего парусника…
Скажи, что привело тебя сюда, сыночек?
- Дела, мать Сабба. Серьезные дела! У тебя никого сейчас нет?
- Хи-хи-хи! Кто может быть у меня? Глупые арабы боятся меня, как самого дьявола! Они верят, что я "Госпожа Ветров" и "Царица Града", и боятся, боятся бедной старухи! Хи-хи-хи!
Но это к лучшему: эти разбойники давно зарезали бы меня, если бы не боялись моего колдовства!
Надеюсь, сыночек, тебе-то нет нужды ни в моих гаданиях, ни в моих чарах? Но почему у тебя такое мрачное лицо?
Стиснув зубы, Янко ответил:
- Гадать я умею не хуже тебя, Сабба! И не хуже тебя я умею творить заклинания…
Но в твоей помощи я нуждаюсь, и обойтись без тебя мне будет трудно.
- Скажи, чего ты хочешь?
- Сначала войдем в твое помещение, мать.
Старуха, любовно глядя на цыгана выцветшими, но все еще зоркими глазами, повела его внутрь куббы, усадила на скамье, покрытой какой-то пестрой тканью, подала на стол блюдо какого-то остро пахнувшего месива и кувшин с пивом.
Утолив голод и жажду, Янко приступил к разговору.
- Привет тебе, мать, от твоего народа!
- Спасибо, сыночек! Разве есть на свете люди, которые не забыли Зизи-Саббу?
- Их немного, мать, но те, которые помнят тебя, тем больше привязаны к тебе. Кланяется тебе кровник твой, Архаз, наш вождь.
- Спасибо Архазу! Это - мудрый вождь!
- Он нуждается в твоем содействии, мать.
- Я готова помогать Архазу! Скажи, что нужно сделать?
- Опять племени грозит опасность позора, мать: одна из "Детей Месяца", из рода Заморры, египтянки, хочет уйти из племени.
- Убейте ее!
- Правнучку египтянки, мать? Ты забыла наш закон!
- Да, да, правда, сыночек! Я забыла наш старый закон! Те, в жилах которых течет хоть капля крови египтянки, "Матери Тайны", - неприкосновенны.
Но тогда помешайте ей, девушке из дома Аменготена, уйти от племени.
- Трудно, мать! Времена изменились. Мы живем не так, как жили наши предки. Половина племени возмутится, если мы допустим малейшее насилие над дочерью "Высокого Дома".
- Выдайте непокорную замуж за родича, и муж сумеет заставить ее забыть свои грезы о свободе.
- Она не такова, мать! Это - гордая девушка, которая не покорится нелюбимому человеку. Кроме того, мать…
- Ну? Что еще?
- Она знает "Закон Семи", мать! Она знает о талисмане и о том, какие права дает обладание священным символом вождя Семи Соединенных племен: цыган Испании, Египта, Абиссинии, страны Полумесяца, страны Льва и Солнца, Венгрии, России.
- Но она не знает, где найти этот священный талисман!
- Знает, мать! В ее руках находится Священный Платок Царицы Семи племен, на котором вытканы таинственные знаки - план местности, где погребен вождь Семи племен. Это - здесь, мать. Это - на вершине Гуругу.
- Тогда чего же ты хочешь от меня, сыночек?
- Помощи, мать! Ну, слушай!
Эта девушка хочет выйти из племени. Для этого она должна сделаться царицей цыган Испании. То есть исполнить закон и добыть талисман, похороненный в могиле вождя Семи племен.
У девушки нашлись два помощника: полоумные испанцы, потомки идальго, сжигавших наших родственников на кострах и гноивших наших вождей в тюрьмах.
Их, этих испанцев, надо уничтожить. Тогда, быть может, мать, у Заморры пропадет желание выйти из племени, и она возьмет себе мужа из нашего рода.
- То есть тебя, сыночек?
- Почему бы и нет? Я ее молочный брат. Я люблю ее и ненавижу, и я сумею покорить ее!
- Так, сыночек! Значит, сначала нужно уничтожить двух испанцев? Почему же ты не уничтожил их?
- Пробовал, но неудачно. Однажды в гостинице, где они остановились, я впустил в их комнату дюжину скорпионов, но они случайно обнаружили гадин и передушили всех.
В другой раз я нанял одного бедняка - угостить ударом ножа одного из испанцев, того…
- Того, которому Заморра отдала свое сердце? Янко скрипнул зубами и молча кивнул головой.
- Дурак ошибся и зарезал какого-то иностранца, за что его повесили, - продолжал он. - Я лично два раза едва не расправился с врагами по пути в Марокко. Но оба раза срывалось. Их словно дьявол хранит! Вчера, например, я поджег сухую траву в пещерах, где они спрятались, и думал, что они изжарятся заживо, сгинут раз навсегда. Но они отыскали запасной выход, мать, и выбрались на поверхность… Словом, они тут, совсем близко, мать!
- И девушка с ними?
- Да. Но до девушки, мать, тебе нет дела! Ты мне помоги уничтожить испанцев. Оставшись одинокой в чужой стране, Заморра станет искать моей помощи, - я стану тем, чем был для нее раньше. Почему бы и нет? Разве я не хорош собой? Разве я не богат, как принц? Разве я не из древнего рода вождей? И ведь рано или поздно, но я тоже смогу стать вождем цыган Испании и пользоваться царскими почестями от всех детей древнего погибшего царства!
- Так, так, сыночек, - монотонно твердила старуха, качая в такт речи седой головой. - Ты будешь вождем, и тебя ждут царские почести… Я помогу тебе уничтожить твоих врагов! Хочешь, я опою девушку таким зельем, что она полюбит тебя?
- Она - дочь "Высокого Дома", мать!
- Да, да! Я опять забыла, сыночек! Но как же ты хочешь погубить испанцев?
- Натрави на них рифов, мать! Горные разбойники напьются крови моих врагов!
- Хорошо, сыночек! Кстати, рифы восстали на этих днях. Между ними и испанцами - кровь!.. Хорошо, хорошо! Мне достаточно сказать, что она - моя внучка и что она тоже умеет творить заклинание града и заклинание ветра - и ей уже не будет грозить опасность попасть в гарем какого-нибудь шейха рифов!.. Теперь отдыхай, насыщайся. Я обдумаю, как все устроить. Твоя приемная мать позаботится обо всем, сыночек! Талисман вождя Семи племен останется в могиле вождя, девушка станет твоей женой или твоей наложницей - как тебе будет угодно, испанцы сгинут!
- Испанцы сгинут! - эхом откликнулся Янко, снова принимаясь за еду.
Четверть Часа спустя он покинул куббу колдуньи, условившись предварительно с ней обо всех подробностях плана предания Карминильо и Педро в руки рифов.
III
Ну, что вы, сеньоры, думаете о нашей хозяйке? Этот вопрос задал товарищам Карминильо, стоявший посреди куббы "Госпожи Ветров". Туда, в куббу, беглецов благополучно довел Янко. Старуха приняла их радушно, как дорогих и близких людей. Бог весть откуда раздобыла она пищу и питье для них - и посетители куббы не могли пожаловаться ни на недостаток пищи, ни на ее грубый вкус.
С особенной лаской старушка отнеслась к Заморре.
- Как хороша ты, девушка! - шептала она, заглядывая в глаза хитаны. - Ты хороша, как царица! Ты - пышная роза Египта!
Счастлив будет тот, кто назовет тебя своей, Цветок Востока!
Должно быть, в твоих жилах течет царственная древняя кровь, огонь моей души!
Пей, кушай, дитя.
Под моим кровом ты в такой же безопасности, как под кровом дома отцов твоих, под крылышком твоей родной матери!
Но все любезности, расточавшиеся старухой, не производили ни малейшего впечатления на девушку: каким-то безошибочным инстинктом хитана сознавала, что слова старухи - яд, и ее ласка - ложь.
Когда гости были сыты, старуха приготовила им постели.
- Спите спокойно, дети, - сказала она. - Тут вам не может угрожать никакая опасность. Да и я посторожу ваш покой. Я должна побродить по лесу, над пропастями, собирая травы и цветы ночи.
И она выскользнула из куббы.
Следом за ней, под предлогом осмотреть окрестности, ускользнул и Янко.
Едва замолк звук их шагов, Карминильо, все время внимательно наблюдавший за движениями старухи, обратился к товарищам с вышеприведенным вопросом.
- Старушка - первый сорт! - лениво отозвался Педро. - Она накормила нас такими деликатесами, что любо-дорого! Хотел бы я знать, откуда она добывает здесь, в этой глуши, такие вещи?
Если я разбогатею, я возьму ее к себе в качестве домоправительницы!
- А ты что скажешь, дитя? - обратился Карминильо к хитане.
- Ничего, - сдержанно ответила девушка. - Мы находимся под кровом этой женщины, и мы ели хлеб ее. Я не хочу говорить о ней дурно. Но сердце мое не лежит к ней. Ее язык лжив и ядовит, как язык змеи!
- Мне она тоже показалась фальшивой до мозга костей, - задумчиво произнес Карминильо, - но Янко клянется и божится, что мы можем вполне положиться на старуху. Тут мы в безопасности. Признаюсь, я очень нуждаюсь в отдыхе и засну как убитый!
Они улеглись, притушив лампу. Каждый положил возле себя оружие. Спали не раздеваясь.
Прошло всего несколько минут. Заморра осторожно приподнялась и огляделась. Педро спал сном невинности, некрасиво открыв рот, и звучно храпел. Карминильо лежал на спине, скрестив руки на груди, и казался не живым спящим человеком, а античной статуей.
Хитана тихо склонилась над ним и прикоснулась губами к его высокому лбу.
- Спи, родной! Спи, милый! - прошептала она. - Я не сплю за тебя! Я храню твой покой! Если понадобится, я отдам кровь моего сердца за тебя!
Ты осуждаешь меня за то, что я отправилась на поиски таинственного талисмана. Но ты не знаешь, для чего мне нужен этот талисман, эта никчемная в твоих, да и в моих глазах игрушка!
Талисман - это плата за свободу, это - выкуп.
Если талисман вождя Семи племен будет в моих руках, я, по древним законам, становлюсь царицей цыган Испании. Как царица, я смогу выбирать себе мужа хотя бы из другого племени.
Понимаешь ли это ты, спящий беззаботно?
И снова красавица хитана склонилась к спящему и поцеловала его.
Карминильо шевельнулся, но не открыл глаз: сон его, молодой и здоровый сон, был слишком крепок, и поцелуй цыганки не мог разбудить его…
Убедившись, что Карминильо спит сном младенца, Заморра подняла с пола свой "маузер" и тенью выскользнула из куббы.