Первый блокпост повстречался на их пути на окраине Булавайо. Крейг посмотрел на часы - без семи минут три утра. Других машин у шлагбаума не было, и к машине с обеих сторон быстро подошли два десантника. Тимон Ндеби опустил стекло, что-то тихо сказал одному из них, показывая пропуск. Десантник быстро взглянул на него, посветив фонарем, и вернул капитану, отдав честь. Шлагбаум поднялся, и они поехали дальше.
В Булавайо было тихо, город казался лишенным признаков жизни. Только в нескольких окнах горел свет. На перекрестке загорелся красный свет, и водитель послушно остановился, хотя движения на улицах не было. Двигатель тихо урчал на холостых оборотах, и вдруг тишину ночи нарушила автоматная очередь.
Крейг наблюдал за Тимоном Ндеби в зеркало заднего стекла и увидел, как исказилось его лицо. Загорелся зеленый, и они поехали дальше, повернув в пригороде на юг. На выезде они проехали еще два блокпоста, потом дорога была открыта.
Они ехали на юг, гудели шины, ветер бил в кабину. Свет приборной доски придавал зеленоватый оттенок их лицам. Пару раз включалась рация, и из нее доносился искаженный голос Питера Фунгаберы. Видимо, он вызывал другие подразделения, потому что Тимон Ндеби не отвечал. Монотонное гудение двигателя и шин, тепло кабины убаюкивали Крейга, и он начал дремать. Так организм реагировал не пережитые страх и ярость.
Он резко проснулся, когда Тимон Ндеби заговорил и звук двигателя "лендровера" изменился. На востоке вставало солнце. Он видел очертания деревьев на фоне светлевшего лимонного неба. "Лендровер" притормозил и свернул с шоссе на грунтовую дорогу. Мгновенно в кабине появился грибной запах тальковой пыли.
- Где мы? - спросил Крейг. - Почему съехали с шоссе?
Тимон Ндеби что-то сказал водителю, тот съехал на обочину и остановился.
- Прошу вас выйти из машины, - сказал Тимон Ндеби, и Крейг подчинился. Тимон ждал его, казалось, хотел помочь спуститься, но вместо этого схватил его за руку, слегка вывернул и прежде, чем Крейг успел среагировать, быстро защелкнул наручники на запястьях. Все произошло так быстро и неожиданно, что Крейг несколько секунд с изумлением смотрел на свои скованные руки и только потом закричал:
- Что происходит, черт возьми?
Тимон тем временем так же быстро и умело надел наручники на Сэлли-Энн, о чем-то тихо разговаривая с водителем и десантниками. Он говорил слишком быстро, но Крейг успел понять два слова: "убить" и "спрятать". Один из десантников, как показалось Крейгу, пытался протестовать, но Тимон наклонился в открытую дверь "лендровера" и взял микроволну рации. Он назвал позывной, повторил его три раза, и его соединили с Питером Фунгаберой. Крейг узнал голос генерала, несмотря на высокочастотные искажения. Они обменялись несколькими фразами, а когда Тимон Ндеби повесил микрофон, десантник уже не протестовал. Приказ Тимона несомненно был подтвержден.
- Мы поедем дальше, - перешел на английский Тимон, и Крейга грубо швырнули на переднее сиденье. Изменение отношения к ним было зловещим.
Водитель вел "лендровер" все дальше и дальше в поросший кустами вельд. Начинался новый день, в полный голос запели утренние птицы. Крейг узнавал голоса некоторых из них. Коричневый заяц попал в свет фар и долго прыгал впереди машины, хлопая длинными розовыми ушами. Затем небо вспыхнуло ослепительными цветами африканского рассвета, и водитель выключил фары.
- Крейг, любимый, они убьют нас, правда? - тихо спросила Сэлли-Энн. Голос ее был четким и спокойным. Она справилась с истерикой и полностью контролировала себя. Говорила она так, словно рядом никого не было.
- Прости меня, - только и мог сказать Крейг. - Я должен был догадаться, что Питер Фунгабера не даст нам уйти.
- Ты ничего не смог бы сделать, даже если бы знал.
- Они похоронят нас в каком-нибудь глухом месте, а смерть спишут на матабелов, - сказал Крейг. Тимон Ндеби не произнес ни слова, не подтверждая и не отвергая обвинение.
Дорога разветвлялась, налево уходила едва различимая колея, и Тимон Ндеби указал на нее. Водитель сбросил газ и переключился на пониженную передачу. Они ехали по неровной дороге еще минут двадцать. Совсем рассвело, на макушках акаций заиграли первые лучи солнца.
Тимон отдал очередной приказ, и водитель свернул с дороги и поехал вслепую по высокой траве, огибая гранитную скалу, пока она не скрыла их даже от заросшей лесной дороги, по которой они ехали. Еще один короткий приказ, и водитель остановил машину и заглушил двигатель.
Наступила тишина, подчеркивая их чувство удаленности от всего и безысходности.
- Никто не найдет нас здесь, - тихо сказала Сэлли-Энн, и Крейг не смог ничего ответить, чтобы успокоить ее.
- Оставайтесь в машине, - приказал Тимон.
- Вы не испытываете никаких чувств? - спросила его Сэлли-Энн, и он повернулся к ней. Глаза за стеклами очков в стальной оправе, возможно, выражали жалость и сострадание, но выражение лица оставалось жестким. Он не ответил на ее вопрос, отвернулся и вышел из машины. Он отдал приказ, десантники поставили оружие на стойки за заднем сиденьем "лендровера", а водитель снял с багажника на крыше три складные лопаты.
Тимон Ндеби протянул руку в открытое окно и вынул ключ из замка зажигания, потом отвел солдат в сторону от машины и носком ботинка начертил два овала на серой песчаной почве. Солдаты сняли ремни и куртки и стали копать могилы. Рыхлая почва подавалась быстро. Тимон Ндеби стоял рядом и наблюдал за ними. Он закурил, и серый дым сигареты поднимался струйками в прохладное утреннее небо.
- Я попробую добраться до автомата, - прошептал Крейг. Ему придется перебраться через оба сиденья, потом дотянуться до стоявших вертикально автоматов. Потом он должен будет открыть защелку стойки, зарядить автомат, снять его с предохранителя и навести сквозь заднее стекло. И это все со скованными руками.
- У тебя не получится, - прошептала Сэлли-Энн.
- Скорее всего, - согласился он мрачно. - Можешь предложить что-нибудь другое? Когда я крикну "Давай!", немедленно падай на пол.
Крейг попытался развернуться, протез мешал ему - застрял между рычагом переключения скоростей и переключателем полного привода. Наконец он освободил ногу и собрался. Он сделал глубокий вдох и посмотрел через заднее стекло на могильщиков.
- Послушай, - сказал он Сэлли-Энн. - Я люблю тебя так, как никого не любил в жизни.
- Я тоже люблю тебя, - прошептала она в ответ.
- Держись! - сказал он.
- Удачи!
Сэлли-Энн пригнулась, Крейг был уже готов броситься назад, но в этот момент Тимон Ндеби посмотрел на машину. Он увидел, что Крейг перевернулся на сиденье, а Сэлли-Энн пригнулась. Нахмурившись, он быстро подошел к "лендроверу". У открытого окна он остановился и тихо произнес по-английски:
- Не делайте этого, мистер Меллоу. Мы все находимся в огромной опасности. У нас есть единственный шанс, если вы останетесь на месте, не будете вмешиваться и не предпримете ничего неожиданного. - Он достал ключ зажигания из кармана и расстегнул кобуру. - Как вы видите, мне удалось разоружить солдат и отвлечь их внимание работой. Когда я сяду в машину, не мешайте мне, не пытайтесь атаковать меня. Я нахожусь не в меньшей опасности, чем вы. Вы должны верить мне. Понимаете?
- Да, - сказал Крейг и кивнул.
"Господи, а у меня есть выбор?" - подумал он.
Тимон открыл водительскую дверь "лендровера" и сел за руль. Он бросил взгляд на солдат, которые уже по пояс зарылись в землю, вставил ключ в замок зажигания и повернул.
Громко завизжал стартер, и солдаты удивленно посмотрели на машину. Стартер визжал, но двигатель не заводился. Один из десантников что-то закричал и выпрыгнул из ямы. По его голой груди бежали смешанные с пылью капли пота. Он направился к застывшему на месте "лендроверу". Тимон Ндеби нажимал на акселератор и продолжал включать стартер. На его лице появилось выражение ужаса.
- Ты перельешь топливо, - крикнул Крейг. - Сними ногу с педали!
Солдат уже бежал к ним. Он что-то сердито кричал. Стартер визжал, а Тимон застыл за рулем.
Первый десантник уже побежал к машине, за ним последовали другие. Они тоже что-то кричали, а один угрожающе размахивал лопатой.
- Запри дверь! - отчаянно закричал Крейг, и Тимон опустил ручку замка, как раз в тот момент, когда десантник налег на нее всем своим весом. Потом он бросился к задней двери и распахнул ее, прежде чем Сэлли-Энн успела опустить ручку. Он схватил Сэлли-Энн за руку и стал выдергивать ее из машины.
Крейг по-прежнему стоял на коленях, согнувшись над спинкой, и поэтому смог высоко поднять скованные руки и опустить их на бритый череп солдата. Острая кромка наручников пробила кожу до кости, и солдат упал наполовину на пол машины, а ноги его остались на земле.
Крейг ударил еще раз в центр лба и заметил в глубокой ране белую кость, прежде чем хлынувшая кровь скрыла ее. Остальные солдаты были всего в нескольких шагах. Они выли, как собаки, и размахивали лопатами.
В этот момент с ревом завелся двигатель "лендровера". Тимон Ндеби дернул рычаг скоростей, лязгнул металл, и машина рванулась вперед. Крейга перебросило через спинку, и он упал на Сэлли-Энн. Ноги окровавленного десантника зацепились за колючие кусты, и его выдернуло из машины.
"Лендровер" вилял и подпрыгивал по неровной земле, оглушительно хлопала незакрытая задняя дверь, что-то хрипло орали догонявшие их солдаты. Потом Тимону удалось выровнять руль и переключить передачу. Скорость увеличилась, преследователи стали отставать. Один из них в отчаянии бросил в машину лопату, она попала в заднее стекло, и осколки градом посыпались в салон.
Тимон Ндеби нашел их собственные следы в высокой траве, и машина поехала так быстро, что бегущий человек уже не мог догнать ее. Десантники сдались и остановились, задыхаясь и что-то злобно крича, потом стихли и их крики. Тимон выехал на лесную дорогу, и машина пошла еще быстрее.
- Протяните мне руки, - приказал он и быстро расстегнул наручники на запястьях Крейга. - Возьмите! - Он протянул Крейгу ключ. - Расстегните наручники мисс Джей.
Сэлли-Энн стала растирать затекшие запястья.
- Господи, Крейг, я думала, что нам конец.
- На волосок от гибели, - согласился Тимон, не спуская глаз с дороги. - Кажется, Наполеон так сказал. - И добавил, прежде чем Крейг успел поправить его: - Прошу вас, мистер Меллоу, возьмите один автомат себе, а второй поставьте рядом со мной.
Сэлли-Энн передала через спинку сиденья короткие уродливые автоматы. Третья бригада была единственной частью регулярной армии, на вооружении которой оставались автоматы АК-47, доставшиеся в наследство от северокорейских инструкторов.
- Вы знаете, как им пользоваться, мистер Меллоу?
- Я служил оружейником в родезийской полиции.
- Конечно, глупо было спрашивать.
Крейг быстро проверил искривленный магазин, получивший название "банан", и дослал патрон в патронник. Автомат был практически новым и в отличном состоянии. Крейг, ощутив его вес в руках, почувствовал, что меняется его личность. Буквально несколько минут назад его, потерявшего уверенность в себе и испуганного, нес поток событий, на которые он никак не мог повлиять. Теперь он был вооружен. Теперь он мог сражаться, защитить свою женщину и себя самого, теперь он сам мог влиять на события, а не находиться под их влиянием. Это было первобытное атавистическое чувство древнего человека, и Крейг упивался им. Он протянул руку через спинку сиденья и сжал руку Сэлли-Энн, ощутив крепкое ответное пожатие.
- Теперь, по крайней мере, у нас есть шанс. - Она уловила новые интонации в его голосе и, впервые за эту ночь, улыбнулась. Он нащупал рукой бутылку с тростниковым спиртом и передал ее Сэлли-Энн, она сделала глоток и передала бутылку Тимону.
- Итак, капитан, что, черт возьми, происходит? Тимон, сделав глоток, шумно выдохнул и ответил хриплым голосом:
- Вы были абсолютно правы, мистер Меллоу. Генерал Фунгабера приказал увезти вас и мисс Джей в лес и там казнить. Вы также были правы в том, что вину за ваше исчезновение возложат на диссидентов матабелов.
- Почему же вы не подчинились приказу?
Прежде чем ответить, Тимон передал бутылку Крейгу и бросил взгляд на Сэлли-Энн.
- Я прошу простить меня за то, что вам пришлось пережить приготовления к казни, но я не мог предупредить вас, потому что мои люди знают английский. Все должно было выглядеть реально. Мне было очень жаль причинять вам дополнительные страдания после того, что вам пришлось пережить этой ночью.
- Капитан Ндеби, я все вам прощаю и даже люблю вас за то, что вы делаете, но, ради Бога, скажите, почему вы это делаете?
- Я скажу вам то, чего не говорил ни одной живой душе. Понимаете, моя мать была матабелкой. Она умерла, когда я был совсем маленьким, но я хорошо помню ее и горжусь ей. - Он говорил это, не отрывая глаз от дороги. - Меня, как машона, вырастил отец, но я всегда помнил о своем матабельском происхождении. Матабелы - мой народ, и я не могу больше выносить то, что с ним делают. Я практически уверен в том, что генералу Фунгабере стало известно о моих чувствах, хотя я сомневаюсь в том, что он знает, кем была моя мать. Кроме того, я перестал быть полезным для него. В последнее время я стал это замечать. Я слишком долго и слишком близко жил с леопардом-людоедом, чтобы не изучить его повадки. Меня ждала такая же участь, что и вас - безымянная могила или щенки Фунгаберы.
Тимон назвал их на синдебеле "амавундлака Фунгабера", и Крейг был просто поражен. Такую же фразу использовала учительница миссии Тути Сара Ниони.
- Я слышал это выражение раньше, но не понял его.
- Гиены, - объяснил Тимон. - Умерших или казненных в центрах перевоспитания выносят в лес и оставляют на съедение гиенам. Гиены не оставляют ничего, ни единой косточки, ни клочка волос.
- О мой Бог, - тихо произнесла Сэлли-Энн. - Мы были в Тути. Мы слышали этих тварей, но ничего не поняли. Многие люди так закончили свои жизни?
- Я могу только догадываться, - ответил Тимон. - Думаю, многие тысячи.
- В это невозможно поверить.
- Ненависть генерала Фунгаберы к матабелам похожа на безумие, на одержимость. Он решил уничтожить их полностью. Сначала он уничтожил их лидеров, обвинив в измене, обвинив ложно, как Тунгату Зебива…
- О нет! - воскликнула Сэлли-Энн. - Я этого не вынесу. Тунгата Зебив невиновен?
- Мне очень жаль, мисс Джей. С Тунгатой Зебивом Фунгабера должен был действовать крайне осторожно. Он знал, что в случае его ареста по политическим мотивам восстанет все племя матабелов. Вы и мистер Меллоу предоставили ему идеальную возможность обвинить его в неполитическом преступлении, в преступлении, мотивом которого была алчность.
- Я ничего не понимаю, - сказала Сэлли-Энн. - Если Тунгата Зебив не был главным браконьером, был ли такой браконьер? И если был, то кто?
- Сам генерал Фунгабера, - просто ответил Тимон Ндеби.
- Вы уверены? - не поверил своим ушам Крейг.
- Я лично отправлял за границу много партий контрабанды.
- Но той ночью на дороге Карой?
- Все было достаточно просто. Генерал знал, что рано или поздно Зебив поедет в миссию Тути. Секретарь министра сообщил нам точную дату и время. Мы устроили так, что грузовик с контрабандой, за рулем которого сидел подкупленный нами арестованный матабел, ждал его на дороге к Тути. Конечно, мы не ожидали, что реакция Тунгаты Зебива будет настолько яростной. Это дало нам дополнительное преимущество.
Тимон вел машину настолько быстро, насколько позволяла дорога. Сэлли-Энн и Крейг сидели молча, и постепенно искусственный душевный подъем сменяли ужас и усталость.
- Куда вы едете? - спросил Крейг.
- К границе с Ботсваной.
Это была маленькая страна к юго-западу от них, не имеющая выхода к морю, в которую устремлялись практически все политические беженцы из соседних государств.
- Надеюсь, вам представится возможность собственными глазами увидеть то, что происходит с моим народом. Других свидетелей нет. Генерал Фунгабера закрыл всю северо-западную часть Матабелеленда. Туда не пускают ни журналистов, ни священников, ни представителей Красного Креста…
Он притормозил у ямы на дороге, выкопанной муравьедами в поисках термитов, потом нажал на газ.
- Пропуск, выданный мне генералом Фунгаберой, позволит нам проехать немного дальше, но до границы мы не доедем. Придется использовать объезды и проселочные дороги. Очень скоро генерал Фунгабера узнает о моем дезертирстве, и тогда на нас будет охотиться вся Третья бригада. Мы должны уехать как можно дальше.
Они подъехали к развилке, и Тимон остановил машину, но не выключил двигатель. Он достал крупномасштабную карту и принялся внимательно изучать ее.
- Мы находимся к югу от железной дороги. Это дорога к миссии Импандени. Если успеем проехать здесь до объявления тревоги, тогда у нас будет шанс пересечь границу между Мадабой и Матсуми. Полиция Ботсваны регулярно патрулирует периметр.
- Тогда поехали. - Крейг ощутил нетерпение и страх. Он уже не чувствовал себя уверенно, даже с автоматом на коленях. Тимон сложил карту, и поехал дальше.
- Могу я задать вам еще вопрос? - спросила Сэлли-Энн через несколько минут.
- Я попробую ответить, - сказал Тимон.
- Убийство Гудвинов и других семей в Матабелеленде? Эти зверские преступления были совершены по приказу
Тунгаты Зебива? Он несет ответственность за эти жестокие убийства?
- Нет, мисс Джей. Зебив отчаянно пытался контролировать этих убийц. Я думаю, что в миссию Тути он отправлялся именно для того, чтобы встретиться с радикальными элементами и попытаться их урезонить.
- А надпись кровью "Тунгата Зебив жив"?
Тимон промолчал, лицо его исказилось, словно он переживал внутреннюю борьбу, они ждали, когда он заговорит. Наконец он глубоко вздохнул и произнес изменившимся голосом:
- Мисс Джей, попытайтесь понять мое положение, прежде чем судить меня за мои поступки. Генерал Фунгабера обладает большим даром убеждения. Меня увлекли его обещания славы и богатства. Потом вдруг я понял, что зашел слишком далеко и поворачивать назад уже поздно. Мне кажется, есть такое английское выражение "ездить верхом на тигре". Я был вынужден совершать за плохим поступком еще более отвратительный. - Он замолчал, а потом выпалил разом: - Мисс Джей, я лично нанял убийц Гудвинов в центре перевоспитания. Я приказал им, куда идти, что сделать, что написать на стене. Я снабдил их оружием и даже доставил до места на транспорте Третьей бригады.
Снова воцарилась тишина, только гудел двигатель "лендровера", и нарушить эту тишину вынужден был Тимон, словно слова могли смягчить его вину.
- Это были матабелы, ветераны, закаленные в боях, люди, готовые совершить что угодно ради обретения свободы, ради возможности взять в руки оружие. Они не задумывались.
- А приказ отдавал Фунгабера? - спросил Крейг.
- Конечно. Эти убийства были оправданием начала уничтожения матабелов. Теперь вы понимаете, почему я убегаю с вами. Я больше не могу так жить.
- А убийства других семей, например сенатора Севеджа? - спросила Сэлли-Энн.