Человек с пистолетом вроде бы не запрещал им разговаривать, но Уоррен предпочитал вести себя поосторожнее. После знакомства с Ахмедом он убедился, что внешность обманчива - каким бы ни выглядел неотесанным человек, это вовсе не исключает того, что он понимает по-английски. Он только спросил:
- Все в порядке?
- Со мной все в порядке, лишь бы убрали локоть с моего живота, - сказал Фоллет. - Значит, это и есть Ахмед? Какой приятный человек!
- Я думаю, нам не следует много говорить о деле, - сказал Уоррен осторожно. - У этих стен могут быть длинные уши.
Фоллет взглянул на человека с пистолетом:
- Длинные и волосатые, - сказал он с брезгливостью. - А также грязные. Ты когда-нибудь слышал о воде, приятель?
Человек посмотрел на Фоллета без всякого выражения на лице, и Тоузьер сказал:
- Оставьте, Джонни. Ник прав.
- Я просто хотел что-нибудь разузнать, - сказал Фоллет.
- Вы, может, и узнаете что-нибудь, но дорого заплатите. Никогда не шутите с вооруженными людьми. Их чувство юмора может оказаться для вас смертельным.
Ехали они долго.
Ночью включили фары, сбавили скорость. А их увозили все выше в горы, туда, где, как смутно, помнил Уоррен, никаких дорог не было. Да и какие дороги - машину трясло и качало на ухабах.
Судя по всему, в полночь они заехали в узкое ущелье в скалах, и Уоррен приподнялся на локте, чтобы посмотреть вперед. В свете фар видна была каменная стена, шофер сделал крутой поворот, потом еще один. Ущелье петляло и постепенно все больше сужалось. Неожиданно они вырвались на открытое место, где можно было различить точки огней на склоне горы, и машина остановилась.
Открылась задняя дверь, и, повинуясь команде человека с пистолетом, они выползли наружу. Вокруг них тут же собрались какие-то темные фигуры, загудели голоса. Уоррен с удовольствием потянулся, разминая затекшие члены, и осмотрелся. При ярком свете луны Уоррен разглядел маленькую горную долину, со всех сторон окруженную скалами.
Тоузьер потер свое бедро, взглянул на огни по склону и с мрачным юмором заметил:
- Добро пожаловать в горное гнездо!
- Метко сказано, - раздался голос Ахмеда из темноты. - Здесь почти непроходимые места, уверяю вас. Сюда, будьте любезны.
"А если я не буду любезен?" - с горечью подумал Уоррен, но не стал сопротивляться. Их повели через долину к подножию скалы, через крутую обрывистую тропинку, столь узкую, что ночью по ней было опасно ходить, хотя днем на ней могли бы разойтись два идущих навстречу человека. На полпути до вершины она переходила в более широкий карниз, и Уоррен кинув взгляд вперед, увидел, что свет шел из пещер, выбитых в скале вдоль карниза.
Когда они шли по карнизу, он заглядывал в пещеры и увидел, что там полно людей - около двухсот человек. Женщин он не увидел.
Их остановили перед одной из пещер, просторной, хорошо освещенной. Когда Ахмед вошел в нее, навстречу ему поднялась с кушетки какая-то высокая фигура. Уоррен узнал Шейха Фарваза.
Вдруг Тоузьер ткнул Уоррена локтем в бок и прошептал ему:
- А это кто?
Тоузьер пристально смотрел в пещеру, и Уоррен понял, кто так привлек его внимание. Рядом с Фарвазом стоял невысокий, жилистый и мускулистый человек в европейской одежде. Он поднял руку, приветствуя Ахмеда, и пока Ахмед разговаривал с Фарвазом, он в разговор не вмешивался, хотя стоял рядом.
- Я знаю его, - прошептал Тоузьер.
- Кто это?
- Потом скажу. Ахмед возвращается.
Ахмед вышел из пещеры, сделал знак рукой, и их повели от Фарваза дальше по карнизу. Ярдов через двадцать они остановились перед дверью, врезанной прямо в скалу. Кто-то уже отпирал ее, бренча ключами. Ахмед сказал:
- Я надеюсь, вы не сочтете ваше местопребывание слишком неудобным. Еду вам принесут. Мы постараемся не морить наших гостей голодом… понапрасну.
Чьи-то руки втолкнули Уоррена внутрь. Он споткнулся обо что-то и упал, тут же на него упал еще кто-то. Пока они вставали в темноте, дверь захлопнулась, и ее заперли на ключ.
- Банда негодяев! - сказал Фоллет, переводя дыхание.
Уоррен задрал штанину и руками ощупал голень. На ней была кровь. Тут щелкнула, вспыхнув искрами, зажигалка, и в руке Тоузьера возник язычок огня, от которого на стенах пещеры задвигались громадные тени, и темнота немного отодвинулась вглубь. При свете зажигалки Уоррен увидел какие-то ящики и мешки, но больше ничего разглядеть не смог, потому что и свет, и тени заплясали, когда Тоузьер стал что-то искать.
- Ага, - сказал он удовлетворенно. - Вот то, что нам нужно, - и зажег найденный им огарок свечи. Свету стало больше, и он стал ровнее.
Фоллет осмотрелся кругом.
- Должно быть, это их тюрьма. Судя по виду, также и склад, но, главным образом, тюрьма. В каждой воинской части должна быть кутузка - это закон природы.
- Воинской? - воскликнул Уоррен.
- Да, - сказал Тоузьер. - Это явно военная организация. Скорее всего, партизанская часть, но военизированная. Вы что, не видели винтовок?
- Вот это да, - сказал Уоррен. - А при чем тут наркотики?
- Я и сам ничего не понимаю. Человека, которого я видел рядом с Фарвазом, зовут Меткалф. Меткалф и винтовки - это понятно, это как яичница и ветчина, но Меткалф и наркотики - абсолютно исключено.
- Почему? Что это за человек?
- Меткалф - это… это Меткалф, и все. Он способен на все что угодно, но с наркотиками он связываться не станет. Это про него все знают. Ему не раз предлагали, парень он толковый и хваткий, но он всегда отвергал подобные предложения. Тут он непреклонен.
Уоррен сел на какой-то ящик:
- Расскажите о нем еще что-нибудь.
Тоузьер ткнул пальцем в бумажный мешок и посмотрел на надпись, - минеральные удобрения. Он поставил его на попа и сел на него.
- Мы с ним воевали.
- Он был наемником?
Тоузьер кивнул.
- В Конго. Он хватается за все сразу. И чем безумнее затея, тем лучше для него. По-моему, его вышвырнули из Южной Африки за какую-то аферу с алмазами. Я знаю, что он занимался контрабандой из Танжера, когда тот был открытым портом.
- А что он провозил?
- Сигареты в Испанию, какие-то антибиотики - тогда они были в дефиците. Я слышал также, что он поставлял оружие алжирским повстанцам.
- Да? - спросил Уоррен с интересом. - Тем же занималась и Жанетт Делорм.
- Я слышал краем уха, что он был замешан в контрабанде колоссального количества золота в Италию, но это не подтвердилось. Во всяком случае, богаче он, по-моему, от этого не стал. Вот и все, что я о нем знаю. Он, в общем, не гнушается ничем, кроме наркотиков. А почему, меня не спрашивайте, я не знаю.
- А что он здесь потерял?
- Он - вояка. В партизанской войне он знает толк. В настоящей воинской части он особых успехов бы не достиг - никаких военных училищ не кончал, вся эта муштра и прочее дерьмо ему не по нутру, но среди партизан он силен, как никто. Так мне кажется, по крайней мере. Мы знаем, что курды воюют с иракцами, Ахмед нам об этом рассказывал. Ну вот они и заполучили к себе Меткалфа, чтобы он им помогал.
- А как же наркотики, с которыми он не любит иметь дела?
Тоузьер помолчал.
- Наверное, он о них ничего не знает.
Уоррен размышлял, что полезного можно извлечь из этой ситуации. Только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась. Вошел курд с пистолетом в руке и стал спиной к стене. За ним появился Ахмед.
- Я сказал, что мы не морим наших гостей голодом. Вам принесли еду. Может, она и непривычна для ваших европейских желудков, но еда хорошая.
Внесли два больших подноса, покрытых полотенцами.
- Да, мистер Тоузьер, - сказал Ахмед, - у нас, кажется, обнаружился общий друг. Не вижу препятствий к тому, чтобы вы повидались, - позже, когда поедите.
- С удовольствием повидаюсь с Томом Меткалфом, - сказал Тоузьер.
- Я так и думал, - заметил Ахмед и повернулся, чтобы уйти. Но неожиданно остановился.
- Да, джентльмены, совсем забыл. Моему отцу нужна кое-какая информация. Кто может ему помочь? - Он испытующе посмотрел на Уоррена и улыбнулся. - Сомневаюсь, что мистера Уоррена легко будет убедить; тем более мистера Тоузьера. Я изучал вас внимательно во время нашей встречи. - Его взгляд соскользнул на Фоллета. - Вы ведь американец, не так ли, мистер Фоллет?
- Да, - сказал тот. - Как только увидите американского консула, передайте ему, что я хочу его видеть.
- Понятно, - вздохнул Ахмед. - Я вижу, вы так же упрямы, как и ваши друзья. Отец хочет поговорить с вами, но он человек старый, сейчас заснул, у вас есть еще несколько часов. Так что отдыхайте.
И он ушел со своим телохранителем, хлопнув дверью. Тоузьер показал на керосиновую лампу, стоявшую на одном из подносов.
- Он был столь любезен, что оставил нам это.
Фоллет приподнял полотенце.
- Что-то горячее.
Тоузьер снял полотенце с другого подноса.
- Что ж, делать нечего, давайте есть. М-м, это даже неплохо: африканский суп, цыпленок, кофе.
Фоллет набросился на цыплячью ножку, но тут же с негодованием отшвырнул ее.
- Это, по-моему, не цыпленок, а престарелый петух.
Уоррен взял тарелку.
- Где же мы сейчас находимся, как вы думаете?
- Наверное, недалеко от турецкой границы, - сказал Фоллет. - Совсем рядом, я думаю. И от иранской недалеко.
- В сердце Курдистана, - заметил Тоузьер. - Это что-то значит. А, может, ничего не значит. - Он нахмурился. - Ник, помните историю, которую рассказывал Ахмед? О политической ситуации в Курдистане? Он упоминал чье-то имя. Ну, того, кто наводит ужас на иракскую армию.
- Барзани, - сказал Уоррен. - Мулла Мустафа Барзани.
- Вот-вот. Ахмед говорил, что у него своя армия. Мне кажется, здешние ребята - оттуда.
- Может быть. Но нам-то от этого не легче?
- Бог помогает тому, кто помогает себе сам, - резонно заметил Фоллет и, продолжая держать в руке куриную ножку, встал, взял свечу и принялся рассматривать внутренность пещеры. Его голос донесся из глубины:
- Ничего особенного.
- Ну да, тюрьма как тюрьма, - сказал Тоузьер. - Тем не менее, надо знать, чем мы все-таки располагаем. Что это за ящик, на котором вы сидите, Ник?
- Он пуст.
- А я сижу на удобрении, - сказал Тоузьер с отвращением. - Что еще Джонни?
- Еще - пустые ящики, автомобильные запчасти - все ржавые, полканистры солярки, пара мешков с соломой, - вот почти и все.
Тоузьер вздохнул. Фоллет вернулся, поставил свечу и, взяв керосиновую лампу, взболтал ее, поднеся к уху.
- Немного керосина еще есть. А там - солома. Может, из этого что-нибудь выйдет?
- Пещеру же не спалишь дотла, Джонни. Мы же сами и задохнемся. - Тоузьер встал и подошел к двери. - Она не меньше четырех дюймов в ширину. - Он наклонил голову, прислушиваясь. - Кто-то идет. - Он быстро вернулся на место.
Дверь открылась, и вошел Меткалф. Он нашел глазами Тоузьера и сказал без улыбки:
- Привет, Энди. Давно не виделись.
- Привет, Том.
Меткалф подошел ближе и протянул Тоузьеру руку. Тот пожал ее.
- Какого черта ты здесь делаешь, Энди?
- Это долгая история, - ответил Тоузьер. - Это - Ник Уоррен и Джон Фоллет.
- Если я скажу: "Рад тебя видеть", то погрешу против истины, - сказал Меткалф сухо. Он оглядел с ног до головы Уоррена и вновь повернулся к Тоузьеру. - Как вы сюда попали?
- Не по собственной воле.
- Я видел, как вас заталкивали сюда, и не поверил своим глазам. По-моему, ты не тот человек, которого так легко можно скрутить?
- Садись, Том, в ногах правды нет. Что предпочитаешь? Ящик или мешок с удобрениями?
- Да, побудьте с нами немного, - сказал Фоллет.
- Я посижу на ящике, - сказал Меткалф. - А вы - янки, да?
Фоллет заговорил, утрируя южный акцент:
- Я из мест, где любят драться. Я родился в Аризоне но папаша мой из Джорджии.
Меткалф довольно долго рассматривал Фоллета.
- Хорошо, что вы не теряете силы духа. Оно вам пригодится. Вы, похоже, служили?
- Давно, - ответил Фоллет. - Корея.
- Ага, - сказал Меткалф и улыбнулся - белые зубы ярко выделялись на его загорелом лице. - Борец за идею. А вы, Уоррен?
- Я - врач.
- Вот как? И что же делает врач в Курдистане вместе с таким подозрительным типом, как Энди Тоузьер?
- Ты тут в наемниках, Том? - спросил Тоузьер.
- Так, зарабатываю понемногу.
- Командуешь?
Меткалф задумался, потом расхохотался.
- Ты имеешь в виду, тренирую этих парней? Энди, они сами могут нас научить кое-чему. Они воюют уже тридцать пять лет. Я просто привез им кое-какой груз, и все. Через пару дней уезжаю.
- А какой груз?
- Какой, какой! Оружие, конечно. Что еще нужно этой публике. - Он улыбнулся. - Вообще-то задавать вопросы должен я, а не ты. Для этого старый Фарваз и послал меня сюда. Ахмеду это, кстати, не понравилось. Он хотел выпотрошить вас немедленно, но старик решил, что я смогу расспросить вас, не прибегая к крайностям. - Его лицо посерьезнело. - Боюсь, на этот раз ты крепко влип, Энди.
- А что он хочет знать? - спросил Уоррен.
- Все. Вы чем-то ему крепко досадили, но он об этом со мной не говорил. Он решил, что поскольку я знаю Энди, вы мне доверитесь. - Он покачал головой. - Вы и впрямь из кинокомпании, Энди? Думаю, что это просто крыша. Так же думает и Фарваз, кстати.
- А что думает Барзани? - спросил Тоузьер.
- Барзани! - воскликнул Меткалф удивленно. - Откуда мне знать, что думает Барзани, черт возьми! - Внезапно он хлопнул себя по колену. - Вы действительно думаете, что Фарваз один из людей Барзани? Это же смешно.
- Да уж, смешно до коликов, - язвительно заметил Фоллет.
- Придется преподать вам небольшой урок по истории курдской политики, - наставительно сказал Меткалф. - Фарваз и Барзани были вместе, когда русские хотели создать Мехабадскую курдскую республику в Иране в 1946 году. Они даже вместе оказались в изгнании, когда эта затея провалилась. Они были большими друзьями. Затем Барзани отправился в Ирак, собрал своих единомышленников и с тех пор наводит на иракцев ужас.
- А Фарваз?
- Он один из "Педжмерга", - сказал Меткалф, словно это объясняло им что-то.
- Жертвующие собой, - перевел Тоузьер. - Ну и что?
- Эта "Педжмерга" составляла ядро сторонников Барзани, на которое он мог всегда положиться. Но не сейчас. Сейчас он стал вести переговоры с президентом Ирака Бакром по поводу создания автономной курдской провинции в Иране. Фарваз же ястреб, и он думает, что эта сделка будет выгодна иракцам, и, может быть, он прав. Гораздо важнее то, что он и большинство из "Педжмерга" выступают против отдельных курдских провинций где бы то ни было. Они не хотят, чтобы Курдистан был расчленен между Ираком, Ираном и Турцией. Они стремятся к объединению всех курдов и отвергают полумеры.
- Точь-в-точь как ирландская проблема, - прокомментировал Тоузьер.
- В общем, вам картина ясна. Фарваз считает Барзани предателем курдского народа за то, что тот вообще разговаривает с Бакром. Но Барзани пользуется большим авторитетом. Он многие годы воевал в Ираке, в то время как Фарваз просиживал свои штаны в Иране. Если Барзани вступает в какую-то сделку с иракцами, Фарваз оказывается в очень опасном положении. Поэтому он так спешно запасается оружием.
- И вы его поставляете, - сказал Уоррен. - С какой стати?
Меткалф пожал плечами:
- Курдов сильно прижимали в течение веков. Если Барзани заключит соглашение с Ираком и оно обернется против курдов, то им нужны какие-то гарантии свободы. Вот я их им и представляю. Кстати, Бакр пришел к власти путем военного переворота, и у него много врагов. Так что я разделяю точку зрения Фарваза. - Он потер подбородок. - Впрочем, не скажу, что он мне слишком нравится. На мой вкус, он слишком фанатичен.
- А кто оказывает ему финансовую поддержку?
- Не знаю, - он ухмыльнулся. - Пока мне платят, я не интересуюсь, откуда берутся деньги.
- А стоило бы, - заметил как бы между прочим Тоузьер. - Как ты провез это оружие?
- Так я тебе и сказал. Сам ведь знаешь, старина, что это профессиональный секрет.
- А что ты вывозишь отсюда?
- Ничего, - ответил с удивлением Меткалф. - Деньги я получаю в банке в Бейруте. Ты же не думаешь, что я буду бродить по Ближнему Востоку с полными золотом карманами. Не такой уж я дурак!
- Я думаю, надо ему все сказать, Ник, - обратился Тоузьер к Уоррену. - Тут явно все сходится.
- Я хочу для начала кое-что выяснить, - сказал Уоррен. - Кто поставляет оружие?
Меткалф улыбнулся и взглянул на Тоузьера.
- Твой приятель слишком любопытен. Это не доведет его до добра. Об этом не принято говорить.
- По-видимому, Делорм? - решился поставить все точки над "и" Уоррен.
Брови Меткалфа взметнулись:
- Вы и впрямь знаете слишком много. Не удивительно, что Фарваз так обеспокоен.
- Это ты должен быть обеспокоен, - сказал Тоузьер. - Когда я спрашивал, не вывозишь ли ты что-нибудь, я имел в виду наркотики.
Меткалф насторожился:
- С чего ты это взял? - спросил он упавшим голосом.
- С того, что здесь находится тонна чистого морфия, - сказал Уоррен. - Фарваз гонит наркотики, чтобы оплачивать свою революцию. Делорм поставляет ему оружие в обмен на наркотики, и сейчас она сидит в Бейруте и ждет, когда она сможет переправить этот груз в Штаты.
Меткалф напрягся.
- Мне что-то не верится, - сказал он.
- Ой, оставь, Том, не будь мальчишкой, - сказал Тоузьер. - Мы недавно щипали Фарваза в Иране. Я лично взорвал десять тонн опиума - отправил их ко всем чертям. Он увяз в этом деле по свою худую старческую шею.
Меткалф медленно приподнялся:
- А ты не врешь, Энди?
- Все, как есть, - сказал Тоузьер. - Ты ведь знаешь меня, Том.
- Я не люблю, когда меня вот так используют, - произнес Меткалф сдавленным голосом. - Жанетт знает, что я не люблю наркотики. Если она, сучка, втянула меня в это дело, я убью ее, клянусь. - Он резко повернулся к Уоррену:
- Сколько морфия, вы сказали?
- Около тонны. Я думаю, она перед отправкой превратит его в героин. Если такое количество героина выплеснется на рынок, то о последствиях лучше даже и не думать, настолько они страшны.
- Тонна, - прошептал Меткалф, не веря своим ушам.
- Могло бы быть и вдвое больше, - сказал Тоузьер. - Но мы ликвидировали лабораторию. Твоя подружка очень энергично плела свои сети. По-моему, такой крупной партии контрабандных наркотиков еще не было.
Меткалф немного подумал.
- Думаю, что товара здесь нет, - сказал он. - Сразу после того, как я сюда прибыл, пришел караван верблюдов. Поднялась суматоха, они о чем-то шушукались - я так и не понял. Людей разогнали по углам, а мешки переложили в грузовики. Сегодня утром они уехали.
- Ну и что ты собираешься делать, Том? - спросил Тоузьер как бы невзначай.
- Сам не знаю, - Меткалф глубоко вздохнул. - Первым делом надо вас вызволить отсюда - а как? - Он криво ухмыльнулся. - Теперь я понимаю, почему Фарваз весь кипит.
- А ты можешь передать нам оружие? Я чувствую себя намного лучше с пистолетом в руках.
Меткалф покачал головой.