"Электричество?" "Электричество!" Электричество в восемнадцатом веке интересовало всех. На площадях и при королевских дворах ученые и фокусники демонстрировали, на что способно необыкновенное новое вещество. Медики пытались лечить им своих пациентов, а когда удалось извлечь электричество из облаков и получить его при ясной погоде, возникла уверенность, "что вся природа стала электрической". Но если природа электрическая, тогда и жизнь человека должна определяться тем, что по жилам и мускулам его течет это таинственное вещество. Пошли разговоры о животном электричестве - "главном регуляторе жизни животных вообще и людей в частности".Итальянские физики разделились на два непримиримых лагеря. Одни считали, что животное электричество присуще всем животным. Другие считали, что его обладатели - только электрические рыбы. В рядах физиологов не было раскола. Физиологи выступали единым фронтом. Они придумали "животные эссенции". Эти эссенции, сходные с электрическими флюидами, текут по нервам и отвечают за перенос ощущений к мозгу и за сокращение мышц.Вот в это время, время необоснованных гипотез, путаных идей, когда в умах царила полная неразбериха, начал свои исследования профессор анатомии Болонского университета Луиджи Гальвани.Гальвани уже несколько лет изучал движения мышц лягушек. И вдруг произошло непредвиденное. В своем знаменитом "Трактате о силах электричества при мышечном движении" он пишет: "Я разрезал и препарировал лягушку... и поместил ее на стол, на котором находилась электрическая машина, при полном разобщении от кондуктора последней и на довольно большом расстоянии от него. Когда один из моих помощников острием скальпеля случайно очень легко коснулся внутренних, бедренных нервов этой лягушки, то немедленно все мышцы конечностей начали так сокращаться, что казались впавшими в сильнейшие тонические судороги. Другой же из них, который помогал нам в опытах по электричеству, заметил, как ему казалось, что это удается тогда, когда из кондуктора машины извлекается искра. Удивленный новым явлением, он тотчас же обратил на него мое внимание, хотя я замышлял совсем другое и был поглощен своими мыслями. Тогда я зажегся страстным желанием исследовать это явление и вынести на свет то, что было в нем скрытного".Гальвани раз за разом воспроизводит ситуацию, замеченную его ассистентом, и всегда получается: едва из машины выскакивает искра, лягушку, к нервам которой в этот момент прикасаются скальпелем, охватывает дрожь.Но подействует ли на лягушку не искусственное а атмосферное электричество? Гальвани протягивает над своим домом проволоку и подвешивает к ней лягушек к лапкам которых он присоединяет вторую длинную проволоку и опускает ее в воду колодца. И "...сколько раз вспыхивала молния, столько же раз все мышцы в тот же момент впадали в сильнейшие и многократные сокращения".Гальвани решает проверить, что произойдет с лягушками при ясном небе. Он подвешивает их на медных крючках к железной решетке, окружавшей висячий садик его дома, и видит, что мышцы лягушек иногда сокращаются. У Гальвани создается впечатление, что происходит это из-за изменений состояния атмосферного электричества. Однако связь с атмосферным электричеством не подтверждается. Стоило прижать медный крюк к железным перилам, как мышцы лягушки начали сокращаться.Гальвани продолжает опыты в помещении. Он кладет препарат на железную пластинку и прижимает к ней медный крючок, продетый через спинной мозг лягушки. И неизменно, как только нервы и мышцы лягушки соединяла металлическая дуга, мышцы ее сокращались Гальвани пишет: "Мне представляется, что при этом явлении от нервов к мышцам как бы протекает флюид и образуется цепь, как в лейденской банке". Он приходит к мысли: "...можно, я полагаю, с достаточным основанием заключить, что животным присуще электричество, которое мы позволили себе обозначить вместе с Бертолонием и другими некоторым общим названием "животного".Позже в работе, написанной в виде письма Ладзаро Спалланцани, Гальвани объяснит, что электричество накапливается в тканях мышц, по нерву оно переходит в металлическую дугу и через нее опять возвращаете в мышцу. Мышцы и нервы образуют как бы две обкладки лейденской банки.Трактат Гальвани читали многие его современники, прочел его и Алессандро Вольта. Вольта относился к той группе физиков, которые не верили в существование животного электричества и считали электрических рыб единственными его обладателями. Однако коллеги по Павийскому университету настояли на том, чтобы Вольта повторил опыты Гальвани. 3 апреля 1792 года Вольта пишет Гальвани: "Итак, вот я, наконец, обращен; с тех пор как я стал сам очевидцем и наблюдал эти чудеса, я, пожалуй, перешел от недоверия к фанатизму"5 мая в публичной лекции в университете Вольта поет дифирамбы Гальвани, говорит о важности его открытия, однако замечает, что лягушка может представлять собой всего-навсего очень чувствительный прибор - электрометр, А проделав опыты с электрометром, Вольта приходит к выводу, прямо противоположному тому, что сделал Гальвани: нервы лягушки это отрицательная обкладка конденсатора, а мышцы положительная.Проводя свои эксперименты, Гальвани обратил внимание на такой факт: если дуга состоит из одинаковых металлов, "то чаще всего сокращения либо отсутствуют, либо весьма незначительны". Но если соприкасаются два разных металла: железо и медь, а еще лучше - железо и серебро, "то сокращения немедленно становятся гораздо энергичнее и гораздо продолжительнее". Вот эта неодинаковость проводников особенно смущает Вольта: "Действительно ли они чисто пассивны или же являются положительно активными агентами, приводящими в движение электрический флюид животных, нарушая его спокойствие и равновесие и заставляя его входить через проводник одного типа и выходить через проводник другого типа"?Вольта не прекращает усиленно работать, и в лекции, состоявшейся 14 мая, он уже полемизирует с Гальвани. Вольта говорит, что сокращение мышц лягушки – это вторичное явление, вызванное возбуждением нерва. А в июне он делает вывод: "металлы не только прекрасные проводники, но и двигатели электричества, они не только предоставляют легчайший путь прохождению электрического флюида... но сами же вызывают такое нарушение равновесия тем, что извлекают этот флюид, и вводят его, подобно тому как это происходит при натирании идиоэлектриков".Это хорошо известный теперь закон контактных напряжений: два разнородных металла вызывают "нарушение равновесия" (создают разность потенциалов) между обоими металлами. Установив его, Вольта располагает металлы в такой ряд, что наибольший эффект дают металлы, которые в этом ряду больше удалены друг от друга.Столь чисто физическая трактовка явления, наблюдавшегося в опытах с лягушками, возмущает Гальвани. Он выражает протест и решает исключить из опытов металлические проводники, а Вольта всеми силами начинает стремиться избавиться от лягушки. Гальвани добивается своего. Он поставил опыт, в котором лишь нервы касались мышц, а тело лягушки все равно вздрагивало. Не остался в долгу и Вольта: он сумел обнаружить контактное электричество физическими методами. Физическое и физиологическое направления исследования разделились. Началась эпоха электротехники. Родилась электрофизиология. Но споры между "гальванианцами", которые утверждали, что животное электричество имеет особую природу, и "вольтианцами", отрицавшими существование животного электричества, продолжались до 1844 года, пока Карло Маттеуччи не доказал, что животное электричество ничем не отличается от обычного.Однако заслугу Гальвани преуменьшить трудно: он первым заметил, что мышцы реагируют на слабый ток, проходящий через тело. Он продемонстрировал и обратное явление: сокращение мышцы сопровождается изменением электрической активности.И организмы животных, и организм человека - сложные электрические системы. Пристроив два электрода близко друг к другу на тыльной стороне руки, в наше время получают электромиограмму, запись электрических потенциалов, связанных с сокращением мышц. А поместив электроды на руки и ноги, получают электрокардиограмму, которая регистрирует электрические потенциалы работающего сердца.Однако как работает сердце? Чем оно занимается? Для современного человека это детские вопросы. А самые первые анатомы хотя и были уверены: сердце - очень важный орган, но не знали точно, что именно оно делает. Прошли столетия, и в начале семнадцатого века никто не сомневался, что кровь течет от сердца и к сердцу по одним и тем же сосудам, что существуют, как и на морском побережье, приливы и отливы. И вдруг в 1628 году появляется труд английского врача Уильяма Гарвея "Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных". Его встречают в штыки. Врачи подвергают Гарвея насмешкам, считают его чуть ли не сумасшедшим. Анатомы презрительно говорят. "Всякий теперь лезет со своими открытиями". Все это пришлось пережить Гарвею потому, что в своей книге он доказывал невообразимое: "Кровь кружит в теле" От сердца она течет в различные части тела по артериям, а вены нужны "для возвращения ее в сердце".Но как кровь, идя от сердца по артериям, попадает в вены? Этого Гарвей не знал. Открытие в том же семнадцатом веке сделал итальянец Марчелло Мальпиги. Мальпиги был в лучшем положении, чем Гарвей: наконец изобрели простейший микроскоп. И, рассматривая легкое лягушки, Мальпиги, к удивлению своему, увидел, что кровь из мелких артерий попадает в еще более мелкие сосуды - капилляры. Он увидел, что другими своими концами капилляры соединяются с венами. Гипотеза Гарвея о непрерывной циркуляции крови была подтверждена.Спустя двести с лишним лет, в 1921 году, австриец Отто Леви поместил сердце лягушки в камеру, которая содержала жидкость. Сердце не нужно заставлять работать, оно сокращается само по себе, и оно качало питательный раствор. Леви стал раздражать нерв, который шел к сердцу, слабым электрическим током. Оно билось все медленней и медленней, пока не останавливалось. Тогда Леви перелил жидкость, в которой было сердце, во вторую камеру.
И другое сердце лягушки, очутившись в этом растворе, без всякого воздействия на него током начинало работать медленнее и в конце концов замирало.Единственный вывод, который можно было сделать и какой сделал Леви: при раздражении нерва выделяется химическое вещество, которое действует на работу сердца. Этим веществом оказался ацетилхолин. Мир узнал, что нервы "отдают приказы" мышцам на химическом языке. А через год Леви в аналогичной серии экспериментов, но раздражая током другой нерв, подходящий к сердцу лягушки, обнаружил еще одного посредника между нервами и мышцами - адреналин: под его влиянием сердце билось чаще.Химический язык универсален. На нем "разговаривают" друг с другом и нервные клетки. Сейчас известно двадцать веществ-посредников, медиаторов. Их открытие приравнивают к таким великим открытиям двадцатого века, как расщепление атомного ядра и расшифровка генетического кода. Благодаря этому открытию заново родилась наука о мозге. В 1924 году казанский электрофизиолог Александр Филиппович Самойлов писал: "Везде, где нет слияния между пограничными клетками и где процесс возбуждения должен перейти с одной клетки на другую... мы поймем особенности передачи возбуждения, и потерю во времени, и односторонность передачи, и суммирование и др., если примем, что из двух соприкасающихся клеток одна выработала в себе способность выделять раздражающее вещество, а другая - способность реагировать на это вещество". Начались поиски медиаторов мозга.Мозг - предмет, трудный для изучения, а недавно, по историческим меркам, не все мысли, возникшие при его исследовании, можно было и высказывать. 4 апреля 1866 года в Петербургский цензурный комитет была представлена книга Ивана Михайловича Сеченова "Рефлексы головного мозга". Через два дня выходит постановление о наложении ареста на книгу, а 9 июня возбуждается судебное дело против автора. Министр внутренних дел утверждает постановление. Вот некоторые мотивы обвинения, которые Петербургский цензурный комитет сообщил прокурору окружного суда: "Сочинение Сеченова объясняет психическую деятельность головного мозга. Она сводится к одному мышечному движению, имеющему своим начальным источником всегда внешнее материальное действие. Таким образом, все акты психической жизни человека объясняются чисто механическим образом... Эта материалистическая теория... разрушая моральные основы общества о земной жизни, тем самым уничтожает религиозный догмат жизни будущей..."В цензурном комитете работали умные люди, они поняли все правильно: Сеченов отважился проникнуть в святая святых - в душу человека.Греки изображали Психею, олицетворяющую душу человека, в образе бабочки или девушки. Душа человека - одна из загадок жизни, стоявших с древнейших времен. Лучшие умы человечества бились над ней. Греческий философ Гераклит считал, что "мир был, есть и будет вечно живущее пламя, вечно живой огонь, который самопроизвольно возжигается и угасает". Он считал, что из огня возникает все. А душа человека, по мнению Гераклита, "получает свое питание от мирового огня, она первичный огонь в его чистой форме". Другой грек, Демокрит, думал, что душа соткана из "тончайших и нежнейших" частиц, из мельчайших, идеальных по форме и очень подвижных атомов, "подобных атомам огня".Сократ и Платон признавали во Вселенной два начала: верховный мировой разум и вещественный мир. Два начала было и в человеке: душа и тело. Душа имеет божественное происхождение, и она обладает чисто мыслительной силой.Без представления о душе, без веры в душу не обходятся современные религии. И каждая так или иначе противопоставляет душу и тело. Живя на этом свете, христиане верили и верят в загробную жизнь, в вечную жизнь на том свете, они верили, что бог наделил человека бессмертной душой.Книга Сеченова опровергала эти представления Купчиха из Сибири и та сказала: "Наш ученый профессор Сеченов говорит, что души нет, а есть рефлексы" Хотя Сеченов впрямую так не писал, купчиха была права. Сеченов, приоткрыв завесу над темной до тех пор областью психических явлений, показал, что психика зарождается и умирает с движением. Он писал: "Все разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению - мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге - везде окончательным фактом является движение".Когда друзья спросили Сеченова, какого адвоката он хочет взять для своей защиты на суде, он ответил "Зачем мне адвокат? Я возьму с собой в суд лягушку и проделаю перед судьями все мои опыты: пускай тогда прокурор опровергает меня".Латинское слово "рефлексус" означает "отраженный". Прежде чем объяснить сложнейшие формы деятельности мозга человека, Сеченов провел немало опытов с лягушками. "Чистые рефлексы, или отраженные движения", движения, которые возникают в ответ на раздражение извне, он исследовал на лягушках без головного мозга: "Дотроньтесь до кожи, лягушка шевельнется и опять покойна. Щипните посильнее, и она, пожалуй, сделает прыжок, как бы стараясь убежать от боли. Механизм этих явлений прост: от кожи к спинному мозгу тянутся чувствующие нервные нити, а из спинного мозга выходят к мышцам нервы движения; в самом же спинном мозгу обоего рода нервы связаны между собой при посредстве так называемых нервных клеток"Сеченов находит, что спинной мозг без головного всегда "производит движения, если раздражается чувствующий нерв". Однако и головной мозг может действовать иногда "как машина", без всякого участия сознания: человек вздрагивает от неожиданного звука или прикосновения, невольные движения есть и у лягушек.Экспериментируя на лягушках, Сеченов открывает центральное явление в работе мозга - торможение. Открыл Сеченов его так. Он погружал задние лапки лягушки в сосуд с раствором серной кислоты и следил по часам, когда она вытащит их оттуда. И выяснилось: если раздражать зрительные бугры мозга лягушки, то время реакции заметно увеличится.Обнаружив, что мозг в состоянии отсрочить появление рефлекса, Сеченов решает проверить свой вывод на самом себе. Он знал, что рефлекс отдергивания руки можно задержать, если стиснуть зубы, сильно напрячь мышцы груди и живота и задержать дыхание. Именно этим способом он и воспользовался, когда опустил руку в концентрированный раствор серной кислоты. Собрав всю волю, Сеченов держит руку в растворе и чувствует, что ощущение жжения исчезает.Однако головной мозг способен не только затормозить движения, он способен и усилить их. Побудет несколько часов в теплой комнате лягушка, тогда-то и надо опустить ее задние лапки в воду со льдом. В этот момент лягушка "как бы пугается" и очень быстро вытаскивает лапки обратно. Но еще сильнее двинет она лапками, если в ледяной воде окажется часть ее туловища. Лягушка с удаленным головным мозгом безразлична к холодной воде.Оттолкнувшись от экспериментов на лягушках, Сеченов выдвигает новую для своего времени идею: психическая жизнь невозможна без информации, поставляемой органами чувств. Нервные пути рефлекса образуют так называемую рефлекторную дугу, которая состоит из чувствительной ветви, передающей в мозг все, что воспринимают органы чувств, и двигательной ветви, отходящей от мозга и идущей к "рабочим органам", к мышцам Сеченов делает исключительно важный вывод: "Все проявления сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы". Принцип рефлекса он распространяет на механизмы таких сложных процессов, как мышление.В Париже перед зданием Пастеровского института стоит памятник лягушке. Второй можно увидеть в Токио. Памятники воздвигнуты медиками, которые проводят на лягушках тысячи экспериментов. Однако эти памятники - дань уважения всего человечества. С тех пор как существует человек, в нем живет желание познать окружающий мир и самого себя. И амфибии ему в этом очень помогли. Заслуги лягушек в развитии культуры и науки огромны. Физиология почек. Физиология сердца. Огромная часть наших знаний о деятельности этих органов получена в исследованиях на лягушках, неприхотливых, терпеливых, живучих существах. Даже в развитие эмбриологии внесли они свой вклад.Откуда берутся дети? Сейчас этим вопросом мучают взрослых малыши, а было время, когда этот вопрос мучил самих взрослых. Мучил их и другой вопрос: "Откуда берутся животные?"В средневековье многие думали, что кусочки ветвей и листьев, упав в воду, превращаются в разных животных. А если растереть высушенную змею в порошок и посеять его - вырастет тьма молодых змеек. Гениальный алхимик Парацельс, родившийся за семь лет до конца пятнадцатого века, дает в своей книге "О природе вещей" рецепт, по которому можно "изготовить человека": "Возьми известную человеческую жидкость и оставь ее гнить сперва в запечатанной тыкве, потом в лошадином желудке сорок дней, пока начнет жить, двигаться и копошиться, что легко заметить. То, что получилось, еще нисколько не похоже на человека, но прозрачно и без тела. Если же потом ежедневно втайне, осторожно и благоразумно питать его человеческой кровью и сохранять в продолжение сорока седьмиц в постоянной равномерной теплоте лошадиного желудка, то произойдет настоящий живой ребенок, имеющий все члены, как дитя, родившееся от женщины, но только весьма маленького роста".В восемнадцатом веке знали, что мыши, птицы, ящерицы, лягушки появляются на свет от себе подобных. Но почему они появляются на свет? Как происходит оплодотворение? Вокруг этого не утихали споры.Ладзаро Спалланцани решил сначала ответить на вопрос: "Где совершается оплодотворение у лягушек и жаб?" Будьте снисходительны: в то время вопрос был достаточно серьезным. Знаменитый Карл Линней был убежден, "что у рыб оплодотворение происходит следующим образом: самец выбрасывает в воду молоки а самка их проглатывает, и внутри ее тела икринки оплодотворяются...".