Ветер неутомим. Гонит впереди себя сухой снег то в одну сторону, то в другую, и получаются у него узкие, вытянутые в длину гребни. Куда ни глянь - не за что зацепиться взглядом: сплошная белая пустыня, испещренная такими же белыми гребнями, а основанием этой пустыне служит не земля, а лед. Срослись два купола-великана и образовали гигантский ледяной щит. Толщина у него такая, что не видно даже горных вершин. Но с некоторыми лед справиться не смог: возвышаются по его краям острые пики.Ледяной щит, который прикрыл тысячи километров суши, кажется совершенно неподвижным. А на самом деле лед сначала еле-еле, а потом быстрее продвигается все дальше от центра щита. Дойдя до долины, похожей на огромное корыто, ледник ползет по ней, добирается до океана и соскальзывает в него. Рождается айсберг. А в это время в соседнем фьорде идет единоборство между жемчужно-голубой и розовой льдинами: одна напирает на другую, пытаясь столкнуть в воду. Слышен грохот и скрежет.В белой пустыне стужа царствует и зимой и летом. В начале октября температура падает за отметку пятьдесят градусов, позже она достигает семидесяти, в июле и то бывают двадцативосьмиградусные морозы. Воздух, холодный и тяжелый, спускается по щиту вниз. Скопившись в какой-нибудь котловине, переливается он через край задерживавшего его гребня и устремляется к берегу со скоростью триста километров в час.Почти без передышки дует ветер в глубоких и длинных фьордах. Днем - с моря на сушу, ночью - из фьорда в море. Лишь в местах, защищенных от ветра, температура летом поднимается до двадцати градусов.Природа вроде бы сделала все, чтобы люди не жили на этом куске суши. Тем не менее еще пять тысяч лет назад они здесь жили. Это были эскимосы. Они умели делать наконечники и резцы из кремня и серого сланца, охотились на тюленей и овцебыков. Однако когда Эрик Торвальдссен, известный больше как Эрик Рыжий, приплыл в 982 году на этот остров, он был безлюден.Эрика Рыжего привело на остров не любопытство. Замешанный в нескольких убийствах, он лишился права жить в Норвегии и поселился в Исландии. Но и тут Эрик - человек с тяжелым характером, вспыльчивый - не остепенился. Он убил во время драки своего соседа и двух его сыновей. Надо было бежать из Исландии. А куда? Эрик слышал, что к западу от Исландии есть какая-то земля. И он отправился в путь. Фортуна улыбнулась ему, он благополучно пересек Атлантический океан, добрался до желанной суши.Эрик Рыжий досконально изучил юг острова и, прожив в одиночестве три года, вернулся в Исландию. Вернулся и рассказал о Гренландии, о Зеленой земле - так он назвал остров. Но почему почти сплошь покрытый льдом остров стал вдруг Зеленой землей? Скорее всего, Эрик выдал желаемое за действительное. Кто захочет ехать в полярную пустыню? А именно в этом и был заинтересован Эрик.В 986 году от берегов Исландии отошли ладьи, двадцать пять судов. Семьсот человек решили обосноваться на Зеленом острове и везли с собой скот, запасы зерна. До острова добрались лишь четырнадцать судов.Норманны основали два главных поселения: вблизи нынешнего Какортока и у Готхоба - самой маленькой столицы самого большого острова мира. Скандинавская колония просуществовала несколько веков. Но когда в 1474 году у берегов Гренландии бросили якоря корабли датской эскадры, моряков встретили одни эскимосы.Руины церквей и монастырей, выстроенных норманнами, высились еще в начале девятнадцатого века. Альфред Вегенер, двадцатипятилетний немец, не увидел их. Он приехал в Гренландию в 1906 году, да и датская экспедиция, в которую он был приглашен в качестве метеоролога, проводила исследования в противоположной части острова.Гренландия покорила Вегенера. Но, вернувшись из экспедиции, молодой ученый по-прежнему был всецело сосредоточен на проблемах метеорологии. Однако внезапно в его работу вторглись самые кардинальные проблемы геологии.В один из дней, разглядывая карту мира, Вегенер был поражен удивительным сходством очертаний окраин Африки и Южной Америки - материков, разделенных Атлантическим океаном. И в голову ему пришла мысль: континенты передвигаются. Но разве такое может быть? Это невероятно. А осенью 1911 года Вегенер случайно узнает, что у палеонтологов есть основания думать: между Бразилией и Африкой существовала сухопутная связь. Вегенер начинает просматривать геологическую и палеонтологическую литературу и сразу же находит столь важные подтверждения собственной мысли, что окончательно убеждается в правильности своих предположений.Но работу приходится отложить: мечта Вегенера осуществилась. Он снова может поехать в Гренландию. Вместе с полярным исследователем И. Кохом Вегенер поднимается на ледяной щит и зимует там, а летом пересекает его в самом широком месте острова. Больше тысячи километров было пройдено на лыжах за два с лишним месяца. День за днем с того момента, как Вегенер и Кох прибыли на остров, они вели метеорологические, гляциологические и геодезические наблюдения.Свою концепцию Вегенер излагает лишь в 1915 году. Выходит книга "Происхождение материков и океанов". Книга эта сделала для развития науки о Земле ничуть не меньше, чем сочинение Коперника "Об обращениях небесных сфер" для астрономии. В шестнадцатом веке Николай Коперник развеял миф о неподвижности Земли как небесного тела, Альфред Вегенер в двадцатом веке доказал, что земная твердь не стоит на месте, материки все время перемещаются. Их движение началось миллионы лет назад и не прекращается. В последнем издании своей книги Вегенер приводит результаты наблюдений, сделанных во время работы второй экспедиции в Гренландии. Они показывали, что остров передвигается.Однако Гренландия не переставала манить Вегенера. И 1 апреля 1930 года он, руководитель германскойэкспедиции, отплывает из Копенгагена. На острове должны были работать три станции, программу предстояло выполнить обширную, а сам Вегенер хотел еще определить точные долготы некоторых точек острова, которые бы послужили доказательством раздвижения материков в Северной Атлантике. Но в апреле 1931 года стало ясно, что руководитель экспедиции, возвращаясь в ноябре со станции, основанной в центре ледникового щита, погиб.И в том же 1931 году другая экспедиция, датско-шведская, работавшая в Восточной Гренландии, нашла в толщах древнего красноцветного песчаника остатки диковинных животных - ихтиостег, родственниц лягушек, жаб, тритонов.Эта находка не была первой. В 1726 году швейцарский естествоиспытатель Андриас Шойхцер обнаружил остатки существа с большой головой, позвоночником и конечностями, похожими на руки. Вдобавок существо это по длине было как человек очень маленького роста, и Шойхцер решил, что перед ним скелет человека, погибшего во время потопа. Рассмотрев все анатомические особенности найденного человека, Шойхцер закончил сугубо научное описание лирическим двустишием:
Печальный скелет старого грешника,растрогай камни и сердца теперешних злых людей.
Существо, которому Шойхцер дал название "хомо дилюви тэстис" ("человек - свидетель потопа"), считалось человеком до 1825 года. Лишь Жорж Кювье, знаменитый французский палеонтолог и систематик, раскрыл всем глаза. "Свидетель потопа" оказался гигантской саламандрой. Однако саламандра Шойхцера здравствовала двадцать пять миллионов лет назад, а ихтиостеги - примерно триста шестьдесят миллионов лет назад. Значит, и Гренландия была когда-то Зеленой землей, находилась же она совсем не там, где сейчас, да и островом она вовсе не была,- в этом Альфред Вегенер не сомневался.Гипотеза дрейфа континентов прожила трудную жизнь. Врагов у нее было достаточно, есть они у нее и сейчас. Но Альфред Вегенер был великим провидцем. В мышлении геологов, геофизиков, географов произошел переворот. Космическое землевидение и глубоководное бурение позволили охватить Землю единым взглядом, забраться под дно океана. За прошедшие пятнадцать - двадцать лет получены новые факты, все они свидетельствуют: на поверхности нашей планеты перемещаются плиты литосферы - хрупкой (конечно, по геологическим понятиям) оболочки Земли. Материки дрейфуют не сами по себе, а вместе со всей литосферной плитой. Рядом с материком может быть часть океана, есть плиты, полностью состоящие из океанической литосферы.Вращаются плиты, меняется облик планеты. За последний миллион лет Гренландия ушла от Европы на двадцать километров, Африка и Антарктида отодвинулись друг от друга на шестнадцать километров, а Австралия удалилась к северу от Антарктиды на семьдесят - семьдесят пять километров. Но что такое шестнадцать или даже семьдесят пять километров? Попробуй угляди их. Тогда прибавим к этому миллиону лет еще триста восемьдесят миллионов. Вернемся в средний девон: один из периодов в истории Земли.В то далекое время Южный полюс находился в Аргентине, а в Южном полушарии раскинулся огромный континент Гондвана. Давным-давно Южная Америка, Африка, Аравия, Индостан, Австралия и Антарктида объединились, образовалась одна плита. Северная Америка с примыкающей к ней вплотную Гренландией упорно стремилась к Восточной Европе. Теперь они столкнулись. Возник Еврамериканский материк. Он был расположен вдоль экватора, но северная часть его заходила в Северное полушарие. Ближе всего к Северному полюсу пододвинулся Сибирский материк, ниже и справа от него обосновался Китай, а между ними - Казахстан. Еврамерика и остальные континенты были отделены друг от друга океаническими бассейнами.Там, где древние моря шелестели своими волнами триста восемьдесят один миллион лет назад, мы сейчас ходим, а тогда в них плавали рыбы рипидистии. О рипидистиях мало кто слышал, а вот их родичи - целаканты - стали знамениты. Их считали вымершими семьдесят пять миллионов лет назад. Но 22 декабря 1938 года в музее города Ист-Лондона, расположенного в Южно-Африканской Республике, на берегу Индийского океана, раздался звонок. Звонили из рыбопромысловой компании "Ирвин и Джонсон", чтобы сообщить, что траулер привез для мисс М. Куртенэ-Латимер рыбу. В этом звонке не было ничего необычного. Мисс Латимер, хранительница музея, собирала экспонаты, рассказывающие о жизни окружающей местности, а капитаны рыбопромысловой компании ей помогали.Мисс Латимер взяла такси и поехала на пристань. На палубе лежала груда акул, самых обыкновенных. И вдруг под ними хранительница музея увидела большую синюю рыбу с мощной чешуей и необычными плавниками. Рыбу вытащили. Рассматривая ее, мисс Латимер спросила старика тралмейстера, видел ли он когда-нибудь такую рыбу, и услышала отрицательный ответ.Забрав необычную рыбу, мисс Латимер зарисовала ее, как могла, измерила и на следующее утро, вложив в конверт рисунок, отправила письмо профессору Дж. Б. Л. Смиту, знатоку африканских рыб.Стояла жара. Хранить полутораметровую рыбу было негде. И когда профессор приехал в Ист-Лондон, рыбу уже выпотрошили. Но едва он посмотрел на нее, сразу понял: перед ним был целакант. Смит назвал рыбу "латимерия", в честь мисс Латимер. Открытие это стало сенсацией века.Четырнадцать лет чудо-рыба была единственным экземпляром в мире. Поиски ее соплеменников ни к чему не приводили. И лишь в 1952 году попалась на крючок вторая латимерия, но попалась она у Анжуана, одного из Коморских островов, между Танзанией и Мадагаскаром. Как раз там водятся эти рыбы, а первый пойманный целакант случайно забрел к берегам Южной Африки.Коморцы не ловят целакантов специально. Мясо их оставляет желать лучшего. Но если уж попадется целакант, чешуей его дорожат: шершавая, она великолепно зачищает велосипедные камеры перед заклейкой, прекрасно заменяет наждак.Чешуя у латимерии действительно удивительная. Крупная, с множеством бугорков, с космином - особым костным веществом, она надежно защищает тело рыбы.Однако еще более удивительны у латимерии плавники, которые прикрепляются к мясистым лопастям, покрытым обыкновенной чешуей. Внутри плавников есть кости. И эти кости все вместе поразительно напоминают скелет лапы с пятью пальцами, скелет лапы животных, живущих на земле.Сейчас о латимериях знают больше, чем о некоторых вполне обычных рыбах. Современные целаканты во много раз крупнее тех, что плавали вместе с рипидистиями. Есть у них и другие отличия. Однако и у латимерии, и у их предков, и у рипидистий чешуя и плавники устроены сходно, а череп их состоит из двух отделов, которые соединяет хорда.В геологической летописи нет ни слова о каких-нибудь необыкновенных превращениях целакантов. Как были они рыбами, так и остались ими. Зато в той же самой летописи немало страниц отведено жизни рипидистий, метаморфозам, происходившим с ними. А итог их: на Земле появились первые четвероногие со спинным хребтом.Все когда-либо жившие рипидистии были хищниками. Стоит заглянуть в их рот - любые сомнения исчезнут. Зубы не очень крупные, зубы, достигающие внушительных размеров и имеющие специальное предназначение - хватать добычу, выдают рипидистий с головой. Но хищник хищнику рознь.Турзиусы, обитавшие в среднедевонских водоемах, заполненных солоноватой водой, предпочитали, как и некоторые акулы да и как морские рипидистий, заполучать добычу свою - других рыб - преследуя ее. Надо отдать должное: турзиусы плавали очень быстро. Эти стройные мелкие рыбы (максимальная длина - тридцать сантиметров) были похожи на торпеду, а значит, преодолевали они сопротивление воды наилучшим образом. Развить большую скорость помогало им вот еще что. Чешуи у турзиусов лежали плотно, они окольцовывали туловище вертикальными рядами и делали его жестким. Первый спинной плавник располагался не слишком далеко от головы, второй был сдвинут к сильному хвосту. А закругленные, с короткими лопастями грудные плавники служили турзиусам стабилизаторами.Однако в то время, как хорошие пловцы продолжали совершенствоваться в своем искусстве, появились рипидистий, которых не привлекали открытые водные пространства.История рода гироптихиус словно на ладони. Семь видов рипидистий из этого рода плавали в водоемах Гренландии, Канады и Европы. Более древние представители жили вместе с турзиусами. Но вот гироптихиусы решили обосноваться у дна. Пришлось менять им и способ охоты: едва добыча приближалась на нужное расстояние, они нападали на нее из засады. При подобном способе охоты быстроходность ни к чему, зато надо уметь хорошо маневрировать, надо уметь выгибать тело. И гироптихиусы потеряли сходство с турзиусами. Туловище их вытянулось. Первый спинной плавник уменьшился, пододвинулся ко второму, и оба они переместились ближе к хвосту. Точно такие приспособления имеют современные тихоходные акулы.Однако гироптихиусам не сиделось на месте. Появилась возможность - и переселились они в лагуны и дельты. И вот на территории теперешней Эстонии стали плавать рипидистий гироптихиус эльгэ: рыб так назвали в честь палеонтолога Эльги Курик, нашедшей их остатки. Обосновавшись в дельтах и лагунах, эстонские гироптихиусы держались, как и их предки, у дна, но на мелководье. И это не могло не отразиться на их внешности. Глаза у них были по-прежнему маленькими, однако помещались они на голове сверху. Сами рыбы основательно подросли, они могли достигать в длину метра. Еще больше изменилась их голова. У древних гироптихиусов она была узкая, у гироптихиус эльгэ - широкая и довольно плоская. Эти рыбы уже похожи на древнейших амфибий.Гироптихиусы были необыкновенными рыбами: столь разительные перемены произошли за считанные миллионы лет.Однако на мелководье в лагунах и дельтах жили и охотились не только гироптихиусы, там плавали и их близкие родственники. А совсем не на мелководье, но тоже у дна сидели в засаде более далекие родственники.Подстерегать добычу, как известно, надо уметь. И главное - нельзя допустить, чтобы она заранее узнала о готовящемся нападении. Отсюда первое правило: охотник должен быть предельно незаметным. Но разве можно не выдать себя, если нужно дышать? Открывает, закрывает рипидистия рот, колеблется вода. Рыбы, проплывающие даже вдалеке, легко улавливают эти колебания, настораживаются и спешат подальше от опасного места. Голодным никому не хочется быть, пришлось рипидистиям учиться поджидать добычу, затаив дыхание. Они преуспели в этом. Они стали лишь чуть приоткрывать рот, и в него медленно поступала вода. Всего одна мышца - подчерепная - сокращалась ритмично, массивная упругая хорда, которая соединяла блоки черепа, сжималась, расширялась, перемещала блоки. И боковые стенки рта то раздвигались, то сдвигались. Рыба потихоньку дышала.Рипидистий не остановились на этом достижении. Как принято у рыб, на голове у них располагались ноздри. В одни вода входила, в другие - выходила. Чем ближе от края рта были ноздри, тем лучше чуяли рипидистии, дыша потаенно: вода быстрее проходила через орган, улавливающий запахи. Но еще большую скорость могла развить она, если бы удалось переместить две ноздри из четырех внутрь рта. Так и произошло. Возникли хоаны - внутренние ноздри, появился настоящий нос. Вода шла теперь через хоаны, и рот совсем не надо было приоткрывать. Рыбам, на которых охотились рипидистии, узнать, что их поджидает враг, стало труднее.