Гроза действительно разразилась - страшная, с ослепительными вспышками молний и громом, но прошла довольно быстро - менее чем за час. Дождь, однако, лил с перерывами всю ночь и выдохся только перед рассветом, когда свежий, порывистый норд-ост разогнал тучи.
Лишь чуть забрезжило, Касик Сэм выбрался из спального мешка, взял в руку ружье и пружинящим кошачьим шагом подошел к открытой двери хижины. Из лесной чащи веяло ароматом цветов и трав, и он, как обычно, мог бы досыта надышаться ими и налюбоваться восхитительной красоты пейзажами, если бы острый взгляд его не скользнул по свинцово-серой глади бухты.
Примерно в миле от берега, лавируя против ветра, болтался на волнах небольшой парусник. Тот, кто вел его, наверняка знал эти воды как собственный карман.
"Испанцы!" - мелькнуло в голове Касика Сэма. Тут же, стараясь не делать лишнего шума, он поднял своих товарищей на ноги.
- Сматываемся в лес через задние двери, - скомандовал Железнобокий. - Вещи и провиант забираем с собой.
- А как быть с каноэ? - спросил Блейк, поспешно нахлобучивая на голову шляпу. - Вдруг они сунутся в устье Черепашьего ручья и наткнутся на
него?
- Не думаю, чтобы это случилось раньше, чем они высадятся на берег, - ответил вожак. - Сейчас главное для нас - не дать себя обнаружить. Если даже они догадаются, что на острове кто-то есть, вряд ли им захочется рисковать своими шеями, пытаясь выяснить, сколько людей укрылось от них в здешнем лесу.
Между тем, загадочное суденышко попало в полосу заштиления в подветренной стороне бухты, и находившиеся на нем люди взялись за весла. Уверенность, с которой они гребли в сторону пляжа, усыпанного глыбами кораллового известняка, ясно указывала на то, что незнакомцы не догадываются о присутствии на острове буканьеров.
- Не похоже, чтобы это были испанцы, - прошептал Железнобокий, притаившись со своими компаньонами в густых зарослях яны и гранадильо,
среди любящих влагу цветущих трав.
- Как бы там ни было, нужно держать ухо востро, - сумрачно сказал Длинный Пьер, исполинского роста нормандец, отличавшийся болезненной
мнительностью и подозрительностью. - Мы не знаем, сколько их, есть ли у них оружие и с какой целью они приволоклись сюда в такую рань.
- Ты здраво мыслишь, Пьер, - проворчал Бэзил Блейк. - Но тебе не хватает воображения и дерзости. Сдается мне, что их надобно как следует настращать.
- А если это флибустьеры с Тортуги? - высказал предположение Оливье Обри, соотечественник Длинного Пьера.
- Чем мучиться неопределенностью, лучше вступить с ними в переговоры, - бесстрастно заметил индеец.
Идея, подброшенная Касиком Сэмом, пришлась по вкусу Боулзу, и он с готовностью поддержал ее. Условились, что индеец сам отправится на встречу с пришельцами и, когда те приблизятся к берегу на расстояние окрика, попытается выяснить их национальную принадлежность и, по возможности, намерения.
Передав свой мушкет вожаку, Касик Сэм раздвинул усеянные каплями росы стебли хвощей и вышел из сумрака лесной чащи на открытое пространство. Товарищи провожали его пристальными, настороженными взглядами. Им не надо было объяснять, на сколь рискованный шаг отважился их краснокожий собрат: если люди, находившиеся в лодке, прибыли с Кубы (это могли быть испанцы, креолы, метисы, мулаты, самбо или негры), ему грозила перспектива, в лучшем случае, стать заложником, в худшем - покойником. Касик Сэм это и сам прекрасно понимал. И все же в его твердой походке воина, его гордой осанке и жестком выражении лица сторонний наблюдатель, как бы не старался, не смог бы обнаружить даже намека на нерешительность.
Когда индеец спустился к берегу и, сложив руки на груди, замер у кромки прибоя, расстояние от него до шлюпки составляло не более пятидесяти ярдов. Незнакомцы, безусловно, заметили его сразу же, как только он вышел из лесу, однако в их действиях не произошло ни малейших изменений: весла с прежней методичностью то погружались в воду, то, роняя брызги, поднимались вверх, а рулевой продолжал придерживаться ранее избранного курса.
Первым нарушил молчание самоуверенный крепыш, стоявший на носу лодки с ружьем в руке. Обращаясь к Сэму, он кричал так громко, будто вокруг происходило морское сражение с применением артиллерии, и он, адмирал, боялся, что его голос не будет услышан подчиненными.
- Эй, на берегу! Кто ты такой?
Вопрос был задан по-испански, однако по поведению индейца нельзя было сказать, чтобы данное обстоятельство чересчур его встревожило. Ответил он тоже по-испански:
- Друзья обычно называют меня Касиком.
- Что ты делаешь на этом острове?
- Я здесь живу.
- Один?
- С друзьями.
Крепыш в лодке, изменившись в лице, подал своим спутникам условный знак, и те сразу же перестали грести. До берега оставалось еще тридцать ярдов.
Вскинув ружье, незнакомец навел его на индейца и грубо спросил:
- Сколько вас здесь?
Касик Сэм улыбнулся краем губ. Он успел сосчитать количество людей, находившихся в шлюпке, и определить по их наружности и оружию, что все они были такими же испанцами, как и он сам.
- Ты что, проглотил язык? - раздраженно воскликнул командир шлюпки, потрясая ружьем. - Отвечай, пес, или я наделаю в твоем теле столько дырок, что тебя просквозит, и ты околеешь от насморка!
- Не спеши, - невозмутимо промолвил индеец, причем на сей раз по-английски.
- Почему? - также по-английски спросил человек с ружьем.
- Потому что я еще не узнал, кто ты и зачем явился сюда.
Незнакомец слегка наклонил голову набок, сощурился, с интересом рассматривая краснокожего, и вдруг, опустив ружье, захохотал. Смех его напоминал гогот уток на выгоне. В нем было что-то неприятное, брезгливо-отталкивающее. Но Касика поразил не сам смех, а то, что он прервался так же неожиданно, как и начался.
- Так тебя, приятель, прислали на берег с заданием? - переведя дыхание, полюбопытствовал вожак пришельцев. - Тебе поручили пронюхать, кто мы такие?
- Да.
- А скажи-ка мне, индеец, почему ты перешел с испанского языка на английский?
- Я увидел, что вы не испанцы.
Человек с ружьем повернулся к своим компаньонам и язвительно заметил:
- Этот мошенник, живое воплощение духа хитрости, сущий провидец! Что же нам делать с ним?
- Взять его заложником, - предложил один из членов команды шлюпки.
- Правильно, - поддержал его другой. - Разве ты не винишь, Рок, как он водит тебя за нос и тянет время?
- Пожалуй, что так.
Рок Бразилец снова навел ружье на индейца.
- Стой там, где стоишь, если не хочешь, чтобы тебя уложили.
- Я лучше присяду, - промолвил Касик Сэм, опускаясь на один из отшлифованных морем валунов.
Предводитель флибустьеров не стал возражать. Как только киль баркаса с шипением заскользил по усыпанному ракушками грунту, Рок спрыгнул в волны прибоя и, рванувшись вперед, в два прыжка достиг суши. За ним последовали другие разбойники. Обступив индейца со всех сторон, они первым делом обыскали его и, убедившись, что он пришел без оружия, ограничились тем, что связали ему руки за спиной. Затем Весельчак Томми предложил переправить пленника в шлюпку и держать его там под присмотром двух вооруженных стражей до тех пор, пока не выяснится, что пиратам на острове никто не угрожает.
- Поскольку вы не испанцы, - сказал Касик Сэм, - вам нечего бояться. Мои друзья не тронут вас.
- Твои друзья - англичане? - спросил Фрэнсис Тью.
- Буканьеры, - ответил Касик.
После такого заявления лица пиратов несколько смягчились и повеселели, утратив прежнюю суровость и озабоченность.
- Буканьеры - наши друзья, - заявил Рок Бразилец индейцу. - Среди нас тоже есть немало охотников с Эспаньолы. Может, ты знаком с ними?
Касик Сэм еще раз всмотрелся в лица окруживших его людей, безошибочно определил, кто из них - буканьеры, но не увидел ни одного знакомого.
- Нет, я никого не знаю.
- Жаль, - разочарованно протянул Рок. - Правда, очень жаль.
- Я пока не успел прославиться среди охотников, - пожал плечами индеец. - Однако, возможно, кто-то из вас слышал о нашем предводителе. Имя его довольно хорошо известно не только на Эспаньоле, но и на Ямайке.
- Как его зовут? - спросил Жан Леблан, моложавый француз, питавший слабость к вину, женщинам и живому общению.
- Его зовут Железнобокий.
- Железнобокий? - Леблан сразу же пришел в великолепное расположение духа. - Ха! Кто же не знает Железнобокого! Это самая крепкая рука во всех Индиях и самое благородное сердце, какое когда-либо билось в груди простого смертного. Когда он свистит, поднимается буря, а когда пляшет, начинается землетрясение! Ну-ка, приятель, скорее опиши мне внешность твоего вожака, и я скажу, похож он на знаменитого убойщика коров или нет.
Касик Сэм покачал головой.
- Что такое? - нахмурился Рок Бразилец. - Ты не можешь его описать?
- Могу.
- В чем же дело?
- Сначала развяжите мне руки, - потребовал индеец, - и объясните, кто вы такие и зачем явились на Москитовый остров.
Фрэнсис Тью, стоявший рядом с пленником, грубо толкнул его прикладом мушкета в плечо.
- Ты что, краснокожий, вздумал диктовать нам свои условия?
Касик Сэм скосил на Рыжебородого презрительный взгляд, но не произнес ни слова. Он был не из тех, кто по малейшему поводу позволяет страстям вырываться на волю.
- Остынь, Рыжая Борода, - посоветовал компаньону Бразилец. - Я думаю, в высказанной им просьбе нет ничего такого, из-за чего следует принимать боевую стойку.
Вынув нож, Рок перерезал веревки, связывавшие индейцу руки, и подчеркнуто добродушно промолвил:
- Ты верно угадал, что мы не испанцы. Среди нас много рыжих и блондинов, да и общаемся мы, как легко заметить, на смешанном англо-франко-голландском языке. Наша компания покинула Ямайку две недели тому назад, чтобы попытаться ножом и шпагой наскрести себе чего-нибудь на жизнь. Ради этого мы, собственно, и явились сюда.
- Звучит правдоподобно, - кивнул Сэм.
- Ну, а теперь опиши нам Железнобокого, - снова вступил в разговор Жан Леблан.
- Зачем? - удивился индеец. - Вы его сами сейчас увидите.
Выйдя из окружения флибустьеров, Касик Сэм повернулся лицом к лесным зарослям, в которых укрылись буканьеры, сложил ладони рупором и издал пронзительный, леденящий душу крик, напоминающий крик голодного нильского крокодила. Спустя минуту из лесу вышли пятеро охотников, в том числе Джон Боулз, и, грузно ступая, начали спускаться к берегу. Ружья они несли дулами вниз.
- Все в порядке, - сообщил им Касик. - Это люди с Ямайки.
- Эй, Железнобокий! - крикнул Леблан, помахав вожаку буканьеров рукой. - Приветствую тебя! Ты еще не забыл меня, Белую Молнию из Леогана?
- Трудно забыть такого разряженного горлопана, как ты, Жан. - Лицо Боулза сияло добродушием. - Откуда ты взялся, распутник? Я думал, твой искалеченный скелет давным-давно растоптали обманутые тобой женщины и обглодали дикие собаки и вороны.
- Э, так могло статься, старина, если бы я уповал на докторов и их отравы, а не на целительные свойства морских ветров. Однако довольно длинных речей! Дай-ка я облобызаю тебя!
Джон Боулз и Жан Леблан крепко обнялись и по-братски расцеловались к немалому удовольствию тех, кто наблюдал за ними со стороны. После этой мелодраматической сцены последние подозрения и сомнения, таившиеся в душах пиратов и охотников, рассеялись, и пестрая толпа двинулась к хижине, возле которой ее уже поджидали вышедшие из укрытия шестеро буканьеров.
Вскоре был разведен очаг и приготовлен незамысловатый завтрак, состоявший из копченого мяса, маисовых лепешек и красного вина. У всех - и у гостей, и у хозяев - обнаружился завидный аппетит, подкрепленный неистовой тягой к спиртному. Пищу и вино они поглощали, попутно знакомясь и забавляя друг друга смешными историями, которыми каждый был нафарширован так же обильно, как и изощренными ругательствами.
После завтрака Рок Бразилец поведал Железнобокому и его товарищам о злоключениях, выпавших на долю флибустьеров, утаив лишь некоторые моменты, связанные с мошеннической дискредитацией капитана Уилсона - "негодяя, узурпировавшего власть на судне". Боулз, со своей стороны, рассказал гостям о похождениях буканьеров, не забыв подробно описать их стычку с испанцами на Кубе.
- Боюсь, это столкновение всполошило все деревни и асьенды по обоим берегам Рио-Веласкес, - добавил он. - Условия для охоты теперь будут не столь благоприятными, как прежде. Нас могут выследить и… Говоря откровенно, мы решили уйти отсюда в иные места, и, если бы вы прибыли на Москитовый остров днем позже, нас здесь уже не было бы.
Бразилец слушал Железнобокого с подчеркнутым вниманием. И чем больше он узнавал о буканьерах Москитового острова, тем сильнее укреплялся во мнении, что встреча с ними произошла не случайно; в этом событии явственно ощущалась воля провидения, ибо "Господом стопы человека направляются". "Мне нужны были союзники, - размышлял он, - и я их, кажется, нашел. Двенадцать закаленных, отменных во всех отношениях стрелков - чего еще желать?! Конечно, тут есть одна небольшая загвоздка… Эти добрые выпивохи предпочитают охоту на диких быков охоте на испанских собак. Но, если посулить им легкую и верную добычу, они вряд ли откажутся присоединиться к нашей компании…".
Подумав так, главарь флибустьеров не стал откладывать дело в долгий ящик, а сразу же забросил крючок с золотой наживкой в буканьерский омут.
- Послушайте, братья, что я вам скажу. До сих пор наши команды действовали порознь: одна охотилась на суше, другая - на море. Однако судьбе было угодно свести нас на этом острове, и мне подумалось: а не объединить ли нам свои усилия? Удаль и мастерство отдельных небольших групп ничего не значат, когда им противостоят такие кровожадные драконы, как испанцы. Только при согласованных совместных действиях можно рассчитывать на то, что драконы эти будут повержены.
- Ты предлагаешь нам начать преследование испанцев? - удивился Железнобокий.
- Угу, - кивнул Бразилец.
Боулз задумчиво посмотрел на Касика Сэма, потом перевел вопросительный взгляд на Блейка и других буканьеров, сидевших рядком на стволе поваленного бурей дерева. Бэзил Блейк заметил, что испанцы ему не нравятся, но что он не собирается охотиться за ними только ради того, чтобы иметь удовольствие отправить одну-две дюжины их на тот свет.
- Жизнь слишком коротка, - добавил он, - и я не хотел бы тратить время на преследование тех, чьи шкуры не пользуются спросом на европейских рынках.
- Если бы цель пиратского ремесла состояла лишь в отстреле испанских собак, - с сарказмом заметил вожак флибустьеров, - я предпочел бы сидеть на тихом берегу, а не шататься по бурному морю. Однако я выбрал второе. Ибо знаю, что в руках у испанцев находятся несметные сокровища, которые они регулярно извлекают из рудников Перу и Мексики. Они захватили всю торговлю в Индиях; они наживаются на всем, на чем только можно - на продаже рабов, табака, какао, сахара, шкур, кампешевого дерева, индиго, сарсапарильи. И при этом они лезут из кожи вон, чтобы не допустить другие европейские нации к богатствам Нового Света. А почему другим нациям нельзя получить свой кусок американского пирога? Лишь потому, что когда-то римский папа имел наглость "подарить" испанскому королю все здешние земли и воды? Но для меня папа - не авторитет. Мне думается, что раз уж солнце светит для всех, то и кладовые Индий должны быть открыты для всех.
- Так-то оно так, - отмахиваясь от надоедливых москитов, протянул Длинный Пьер, - да только в погоне за испанским золотом можно запросто
лишиться всего - и последней рубахи, и свободы, и самой жизни.
- Конечно, если ты - дурак, безрассудный рубаха-парень, привыкший действовать нахрапом. А вот мне мой покойный папаша любил повторять: "Учти, сынок, у кого ветер гуляет в голове, у того он гуляет и в кармане". Я крепко запомнил эту нехитрую истину и, Бог свидетель, еще ни разу не опускался до того, чтобы ходить по миру с сумой и просить милостыню.
Хотя слова Рока Бразильца звучали убедительно, буканьеры не спешили проглотить брошенную им приманку. Опасности подстерегали их на каждом шагу, и к опасностям они давно уже привыкли. Но сменить охотничий промысел на морской разбой они согласились бы только в том случае, если бы им было доказано, что новое поприще при всех его издержках способно было вывести любого смышленого бродягу "из грязи в князи".
Чувствуя, что Боулза и его товарищей все еще одолевают сомнения, вожак флибустьеров решил бросить на стол свою козырную карту. Он вкратце рассказал им об испанском судне, которое должно было объявиться близ устья Рио-Веласкес, и клятвенно заверил, что кошельки буканьеров доверху наполнятся серебряными монетами, если они согласятся помочь пиратам овладеть вышеупомянутым судном.
- Не знаю, как другие мои товарищи, - взволнованно прохрипел Бэзил Блейк, первый поддавшийся искушению, - а я готов поучаствовать в этом дельце.
Железнобокий взглянул из-под тяжелых, полуопущенных век на Касика Сэма.
- Что скажешь ты, Сэм?
Индеец ответил не задумываясь:
- Испанцы - мои враги, пираты с Ямайки - мои друзья. Друзья всегда могут рассчитывать на мою поддержку.
Другие охотники тоже высказались за то, чтобы участвовать в захвате приза.
- Мы согласны помочь вам, - резюмировал Железнобокий, обращаясь к разбойникам. - Нужно ли нам заключить договор?
- Обязательно! - воскликнул Рок, вскакивая на ноги. - Таков береговой обычай!
Тут же бросились искать бумагу, перо и чернила, но, как назло, смогли разжиться только куском пергамента. Весельчак Томми вспомнил, что чернильный прибор он оставил на борту "Морской чайки", уступив просьбе Каймана Пэрри.
- Не беда, - успокоил штурмана Железнобокий.
Вскинув ружье, он выстрелил куда-то вверх.
Через несколько секунд к ногам остолбеневших буканьеров и пиратов упала сраженная наповал чайка. Боулз выдернул из ее крыла перо, смочил его в крови птицы и, выпрямившись, молча протянул его Флетчеру.
- Потрясающе! - только и смог вымолвить пиратский кормчий. - Где вы научились так стрелять?
- Да нигде. Случайно попал.
Глава 5
Обманутые ожидания
Дон Мигель Бенавидес направил подзорную трубу на заросший манграми кубинский берег, пытаясь отыскать устье Рио-Веласкес. Солнце все еще висело над горизонтом, заливая небесный свод золотыми, оранжевыми, малиновыми и пурпурными красками, и дону Мигелю не составило большого труда обнаружить на искрящейся поверхности моря два небольших буруна, которые, как он знал, указывали на наличие скрытых под водой коралловых рифов; они прикрывали подходы к устью реки с юго-востока. Расстояние от баркалоны до этих бурунов равнялось примерно пяти кабельтовым.
Опустив подзорную трубу, дон Мигель велел рулевому взять на два румба левее, чтобы противотечение, шедшее вдоль побережья в восточном направлении, и налетавший порывами бриз с юго-востока не затащили судно в опасную зону.
Бросив взгляд в юго-западном направлении, капитан баркалоны прикинул, сколько времени понадобится "Санта Барбаре" для выхода на траверз Москитового острова, в одной из бухт которого можно было стать на якорь. "Если ветер не стихнет до захода солнца, - подумал он, - мы успеем укрыться в бухте Игуаны до наступления штиля".