Это не оттого, что поэты неискренни. Это означает лишь, что они пишут не мемуары в стихах, а поэтические произведения, в которых через свой личный опыт стремятся раскрыть важные стороны жизни. В этом смысле поэзия всегда отчасти автобиографична, но степень личного у поэтов бывает разной. Воображение всегда побуждает поэтов поднять факт над действительностью, иногда придать ему большее значение, чем он имел, а главное - расцветить его всеми красками богатой художественной фантазии. Очень метко сказал об этом Гёте: "…поэзия - как корабль, которому надо оторваться от берега, выйти в открытое море и тогда лишь поставить все паруса".
Сколь ни интересны розыски всего, что может открыть нам интимную жизнь Шекспира, еще увлекательнее задача постижения Шекспира как поэта. На этом пути можно добиться более верных результатов. Однако следует предупредить - этот путь тоже нелегок.
Из всех возможных аспектов, интересных для читателей "Сонетов", - лингвистического, биографического, психологического, поэтического - мне представляется наиболее важным остановиться на последнем. Главные трудности понимания "Сонетов" связаны отнюдь не с тем, что язык их является архаичным и грамматическая структура предложений подчас далека от норму современного нам английского языка. Разобраться в этом помогают комментарии. Главные трудности для современного читателя связаны с поэтической формой "Сонетов".
Некоторым читателям Шекспир может казаться старинным поэтом, стоящим где-то у самых первоистоков поэзии. Сам он и его современники смотрели на себя не так. Они считали себя наследниками древней поэтической традиции, восходившей к античной Греции. Кои времени Шекспира европейская поэзия насчитывала по меньшей мере два тысячелетия. Хотя от древности сохранилось не очень много поэтических произведений, все же их было достаточно, чтобы убедиться в исключительно высокой художественности античной поэзии. Богатая поэзия была и в средние века. Наконец, эпоха Возрождения к тому времени, когда появился Шекспир, тоже имела уже почти двухвековую давность. Она также создала свою поэзию.
Гуманистическая поэзия опиралась на традиции всей европейской художественной культуры, в особенности на поэзию, завещанную классической древностью. Поэт должен был знать творения своих предшественников. Он мог заимствовать у них темы и сюжеты, но обязан был найти для них новое словесное выражение и новое поэтическое облачение.
Как всякое истинное произведение искусства, "Сонеты" Шекспира имеют несколько пластов. Первый - наиболее всем доступный - это сюжетный пласт. Прочитав подряд все "Сонеты", нетрудно догадаться, что в них отражена дружба поэта и юноши, который был моложе его и, по-видимому, занимал более высокое общественное положение. Его благосклонности добиваются другие поэты. Один из них, насколько можно судить по некоторым сонетам, даже завоевал большее расположение, чем наш автор.
События, составляющие основу "Сонетов", по-настоящему драматичны. Два чувства, делающие людей ближе всего друг к другу, связывают поэта с молодым человеком и роковой дамой сердца. Обоим чувствам - дружбе и любви - наносится ущерб, так как друг и возлюбленная сблизились, и изменили тому, кто был душевно щедр к ним обоим. Идиллические вначале, отношения между поэтом и другом все более усложняются, особенно после того, как между ними встала женщина. Поэт не хочет расстаться ни с другом, ни с возлюбленной. Сравнивая отношение поэта к двум близким ему людям, нетрудно увидеть, что друга он ценить выше возлюбленной. В этом важнейшее отличие сонетов Шекспира от произведений других сонетистов его времени, где на первом месте всегда любовь, а дружба - на втором.
Если мы хотим понять, в чем причина такого предпочтения, то должны обратиться к произведениям писателей эпохи Шекспира. В те времена дружбу ценили не ниже любви. Ее даже считали чувством более духовным, чем любовь. В сонетах Шекспира мы находим именно такое отношение к вопросу о дружбе и любви. Чувства поэта к другу бесконечно чище и возвышеннее, чем его страсть к неверной смуглянке, в обаянии которой было что-то плотски низменное.
Следование традиции составляло только одну сторону поэзии эпохи Возрождения. От поэта требовались оригинальность и умение по-новому выразить любую из традиционных тем лирики. Поэт должен проявить силу своего воображения, расцветить своей фантазией любой предмет, который он брался описывать.
Оригинальность Шекспира как автора "Сонетов" больше всего проявилась в его приближении к реальности - природе и повседневной жизни - тогда как у его предшественников и современников в английской поэзии было много книжных элементов. Шекспир тоже отдал дань такой поэзии, но лучшие его сонеты проникнуты живым ощущением действительности.
Одна из красот поэзии - яркая образность. Основу образной системы поэзии английского Возрождения, и Шекспира в частности, составляет метафоричность. Теория поэзии эпохи Возрождения считала, что нельзя просто назвать предмет или описать его наиболее непосредственным образом. Всякая мысль, событие, переживание должны быть выражены посредством сравнения, уподобления одного предмета другому.
С первых же стихотворений, составляющих шекспировский цикл, читатель сразу сталкивается с этой особенностью поэзии Шекспира. Их тема проста - поэт уговаривает друга жениться, чтобы его красота не исчезла из мира и перешла к его потомству. Стоит вчитаться в первые семнадцать сонетов и убедиться, как разнообразно воплощается Шекспиром эта мысль.
В сонете 1 красота друга уподоблена богатому урожаю, а его нежелание жениться сравнено с голодом среди изобилия. В сонете 2 поэт напоминает другу о старости, уподобляя ее зиме. В сонете 3 новый образ - крестьянин, который не возделывает свое поле. В сонете 4 друг уподоблен человеку, не желающему тратить полученное им наследство. В сонете 8 музыкальная гармония сравнивается с дружной семьей. В сонете 9 говорится о том, что, если друг умрет, не оставив потомства, весь мир будет плакать о нем, как скорбная вдова. В сонете 10 друг сравнивается с человеком, чья злоба обращается против него самого, и он разрушает кров, который ему следовало бы укреплять.
Каждое такое сравнение развивается потом на протяжении сонета. Он извлекает из него всевозможные сопоставления или контрасты. В качестве примера того, как Шекспир использует сравнение и метафору для донесения мысли, остановимся на сонете 14.
Шекспир воспользовался в этом стихотворении сравнением "глаза - звезды", которое было избитым уже в его время. Но он сумел ввести его в сонет таким образом, что заштампованность сравнения осталась скрытой для читателя - поэт начал стихотворение с рассуждения о том, что он не гадает, как было принято в то время, по звездам на небе; для него звездами являются глаза друга, и по ним он берется предсказывать:
…from thine eyes my knowledge I derive,
And, constant stars, in them I read such art
As truth and beauty shall together thrive…
Шекспир не всегда развертывает одно сравнение, как в только что приведенном примере. Иногда он щедро наполняет сонет десятком разных образов, выражающих одну и ту же мысль на все лады. В сонете 12 варьируется тема увядания - и посмотрите, сколько образов находит Шекспир:
When I do count the clock that tells the time.
And see the brave day sunk in hideous night;
When I behold the violet past prime,
And sable curls all silver’d o’er with white;
When lofty trees I see barren of leaves
Which erst from heat did canopy the herd.
And summer’s green all girded up in sheaves
Borne on the bier with white and bristly beard…
Шекспир бесконечно изобретателен в создании все новых сравнений и метафор. Многие из них принадлежат к возвышенному поэтическому стилю, тогда как другие удивляют своим прозаизмом и "низменностью". Примеры, которые мы привели, отвечают требованиям высокого стиля. Добавим, что даже эти примеры, воспринимаемые теперь как несколько выспренние, для эпохи Шекспира были сравнительно скромными. Поэт, соперничавший с ним в прославлении друга, отличался еще большей склонностью к поэтическим преувеличениям. Об этом свидетельствует сам Шекспир в сонетах 78–86.
My tongue-tied Muse in manners holds her still,
While comments of your praise, richly compiled,
Reserve their character with golden quill,
And precious phrase by all the Muses filed.(Сонет 85)
Себя поэт сравнивает со скромной ладьей (saucy bark), а своего соперника - с большим кораблем (сонет 80), его стих несется на могучих парусах (the proud full sail of his great verse, сонет 86). Риторической приподнятости стихов соперника (strained touches [of] rhetoric) противопоставляются простые, безыскусные слова искренней дружбы (true plain words by thy true-telling friend, сонет 82).
Повторяем, простыми стихи Шекспира могли казаться только во времена господства высокопарности и изощренности поэтического стиля. Но он и в самом деле стремился уйти от чрезмерной приукрашенности, свойственной многим поэтическим произведениям той эпохи.
Поэты Возрождения любили идеализировать предмет своего поклонения. Типичный пример такой идеализации - стихотворение современника Шекспира, поэта Бартоломью Гриффина. В его цикле сонетов "Фидесса" (Fidessa) один сонет (39) посвящен воспеванию идеальной возлюбленной, которую поэт наделил всеми признаками красоты, считавшимися модными в то время. Во всяком случае, в стихах многих поэтов именно так было принято говорить о женской красоте. Привожу этот сонет целиком:
My lady’s hair is threads of beaten gold,
Her front the purest crystal eye hath seen,
Her eyes the brightest stars the heaven hold,
Her cheeks red roses such as seld have been;Her pretty lips of red vermillion dye,
Her hand of ivory the purest white,
Her blush Aurora on the morning sky,
Her breast displays two silver fountains bright.The spheres her voice, her grace the graces three:
Her body is the saint that I adore;
Her smiles and favours sweet as honey be;
Her feet fair Thetis praises evermore.But ah, the worst and last is yet behind
For of a griffon doth she bear the mind.
От этой мнимой возвышенности, от заштампованных образов и эпитетов Шекспир стремился уйти. В некоторых сонетах он иронизирует над выспренними сравнениями, которыми пользуются его современники. В сонете 127, описывая свою возлюбленную, Шекспир подчеркивает, что она не соответствует идеалу поэтов хотя бы уже потому, что волосы у нее черного цвета. А в знаменитом 130 сонете, бросив вызов всем штампам любовных сонетов, Шекспир создает яркий портрет своей возлюбленной, и каждая деталь в его описаниях говорит о том, что перед нами не поэтический вымысел, а живое существо:
My mistress’ eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips’ red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head…
Если читатель даст себе труд сопоставить этот сонет с приведенным выше сонетом Гриффина, для него станет очевидной полемика Шекспира с условностями возвышенного поэтического стиля, принятого в те времена многими поэтами.
Сопоставление Шекспира и Гриффина мы нашли у американского критика Эдуарда Хаблера. Другой исследователь английской поэзии произвел еще более показательное сравнение шекспировского сонета с шаблонами тогдашней поэзии. В 1582 году Томас Уотсон, тот самый, который, по мнению Джорджа Стивенса, как поэт был чуть ли не лучше Шекспира, написал стихотворение, где воспел свою возлюбленную. Сопоставление этого стихотворения с сонетом 130 показывает, что Шекспир, создавая портрет своей возлюбленной, старательно подчеркнул все, что отличает ее именно от идеальной дамы сердца Томаса Уотсона.
У Уотсона:
Her yellow locks exceed the beaten gold
Her sparkling eyes in heav’n a place deserve
Her words are made all of silver sound
On either cheek a rose and lily lies
Her breath is sweet perfume or holy flame
Her lips more red than any coral stone
Her neck more white than aged swans that moan;
Her breast transparent is, like crystal rock
У Шекспира:
If hairs be wires, black wires grow on her head
My mistress’ eyes are nothing like the sun
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound
I have seen roses damask’d, red and white,
But no such roses see I in her cheeks
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks
Coral is far more red than her lips’ red
If snow be white, why then her breasts are dun
Комментарии здесь излишни.
Мы уже отметили, что в ряде стихотворений у Шекспира встречаются прозаизмы. Он сравнивает глаз с художником (24), ночные размышления уподобляет сессии суда (30). В сонетах 50 и 51 чувства влюбленного в часы разлуки сопоставляются с повадкой коня:
Then can no horse with my desire keep pace;
Therefore desire, of perfect’st love being made,
Shall neigh - no dull flesh - in his fiery race;
But love, for love, thus shall excuse my jade:
Since from thee going he went wilful-slow,
Towards thee I’ll run, and give him leave to go.(Сонет 51)
В сонете 74 смерть сравнивается с вечным тюремным заключением. В сонете 143 возникает образ домовитой хозяйки, которая гоняется по двору за курицей. Внимательный читатель найдет немало таких непоэтических образов и сравнений, намеренно введенных Шекспиром в отдельные сонеты для того, чтобы уйти от шаблонной "красивости". Именно такие стихотворения и строки имел в виду Драйден, когда писал: "Никогда ни один автор не переходил от таких высот мыслей к столь низменным выражениям этих мыслей". Мы не согласимся с мнением Драйдена. И в драмах, и в "Сонетах" Шекспира нас привлекает замечательное богатство языка, образов, сравнений. Шекспир был необыкновенно смел в поэтических исканиях, и "Сонеты" отражают это.
Чувства, волнующие его, радости и тревоги - все воплощается Шекспиром в стихи, насыщенные метафоричностью. Поэт еще близок к первобытному анимизму, который одушевлял все явления природы и человеческой жизни. Отсюда часто встречающиеся у Шекспира олицетворения. Понятия, ставшие для нас отвлеченными, предстают в его поэзии воплощенными в образы живых существ. В сонете 7 Шекспир пишет:
Lo! in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head…
Здесь солнце изображается в виде человека, который пробуждается от сна. Подобно молодому человеку, бодро взбирается оно на холм небес, а затем, становясь все более хилым, спускается оттуда.
Особенно частым является в сонетах образ Времени. Идея всепожирающего Времени проходит через весь цикл. В нем, во Времени, воплощена идея роста, развития, расцвета и увядания - словом, идея о том, что все преходяще. Для Шекспира Время не абстрактное понятие, а живое существо, обладающее страшной, нечеловеческой силой. Недаром, обращаясь к нему, поэт восклицает:
Devouring Time, blunt thou the lion’s paws…
(Сонет 19)
В сонетах, где затрагивается тема Времени, больше всего раскрываются философские взгляды Шекспира. Он видел жизнь в ее постоянной изменчивости и быстротечности. Человек бессилен в борьбе против Времени. Но если ему не дано физического личного бессмертия, есть все же две возможности побелить Время. Одна - это то, о чем поэт без конца твердит своему молодому другу в первых сонетах: иметь потомство, которое продолжит род.
Другая возможность - искусство, поэзия. Стих навеки запечатлевает образ человека:
Not marble, nor the gilded monuments
Of princes, shall outlive this powerful rhyme;
But you shall shine more bright in these contents
Than unswept stone besmear’d with sluttish time…(Сонет 55)
Поэзия для Шекспира - не забава, не легкое развлечение, а одно из важнейших творений человека. В творчестве - истинное бессмертие человека.
Эти мысли, кажущиеся нам теперь такими очевидными, имели во времена Шекспира особое значение. Проблема бессмертия человека решалась Шекспиром не в религиозном духе, а в соответствии с принципами гуманистического свободомыслия. Человек сам творец своего бессмертия. Он увековечивает себя в потомстве и в творческом труде.
Особенно приметная черта мировосприятия Шекспира - слитность человека с природой. Если, с одной стороны, он одушевляет природу, очеловечивает ее, то, с другой, и человек предстает в его стихах как часть природы, притом самая прекрасная. Для гуманиста Шекспира человек, говоря словами Гамлета, "the beauty of the world" (II, 2, 304). В сонете 98 поэт воспевает своего друга как образец совершенства. Все прекрасное в природе, пишет Шекспир, всего лишь подражание красоте друга.
Сначала "Сонеты" рисуют нам в лице безымянного друга образ человеческого совершенства. Постепенно, однако, выясняется, что друг не безупречен. И уж совсем далека от совершенства смуглая возлюбленная поэта. Но есть нечто в "Сонетах", что выше несовершенства людей, окружающих поэта. Это - его душа, наделенная способностью любить безмерно. Любовь поэта приносит ему не только радость, но и горе. И все же чувства его всегда прекрасны. Недаром они отливаются в стихи дивной красоты.
Пусть факты, послужившие толчком для возникновения "Сонетов", почти полностью скрыты от нас, но зато нам открывается поистине великая душа их творца. Тот, кто написал эти стихи, был человеком, скромно оценивавшим себя. Ему казалось, что он менее значителен, чем его друг. Он жаловался на свою судьбу и признавался:
I all alone beweep my outcast state
And trouble deaf heaven with my bootless cries
And look upon myself and curse my fate,
Wishing me like to one more rich in hope,
Featured like him, like him with friends possess’d,
Desiring this man’s art and that man’s scope…