- Я буду служить вам верой и правдой, мистер Куэй, - медленно проговорил он. - Вы спасли мою пропащую душу и дали мне ещё один шанс. Как бы там ни было, чтобы ни случилось, вы можете рассчитывать на меня. Я пройду этот путь до конца!
Фэнтом произносил слова этой клятвы, и его не покидало странное ощущение, будто он отказывается от самого себя, вверяя свою душу в руки Джонатана Куэя.
Глава 11
Куэй ничего не ответил на этот эмоциональный порыв, но Джим Фэнтом нисколько не устыдился той импульсивности, с которой он выразил свои чувства. Чувство глубокой благодарности, подвигнувшее его на это, все ещё заставляло трепетать его сердце.
Они переехали через мост, оставляя позади реку, в зеркальных водах которой все ещё догорало пламя заката, а заснеженные вершины исчезли с водной глади, и въехали в темноту дремучего леса. Этим зарослям был неведом стук топора дровосека. С обеих сторон к дороге подступали могучие стволы вековых деревьев, верхушки которых, наверное, доставали до самого неба, объятого огнем заката. Видимо, когда-то в одно из деревьев угодила молния, и теперь всадники проехали мимо белеющего в темноте остова лесного великана, в темноте напоминающего привидение, тянувшее к ним свои руки; но вот неожиданно лес расступился, и они оказались на небольшой полянке, посреди которой была выстроена бревенчатая хижина с пристроенным к ней добротным сараем, тоже сложенным из бревен. Небольшой извилистый ручей, берущий свое начало где-то неподалеку от двери хижины, деловито журчал через полянку и исчезал за деревьями. В сумерках вода казалась розовой.
Конь, на котором ехал Призрак, остановился. Сам того не осознавая, Фэнтом натянул поводья, зачарованно глядя на красоту этого места.
- Ну как? - спросил Куэй.
Джим Фэнтом лишь руками развел. Все мышцы на его руках и плечах пришли в движение, а пальцы застыли в напряжении, как будто смыкаясь вокруг топорища.
- Просто глаз не отвести, - ответил он.
- Тебе понравилось? - снова спросил Куэй.
- То есть, я хотел сказать, - пояснил Джим Фэнтом, - что если бы расчистить эту землю… срубить деревья, выкорчевать пни и обосноваться здесь - вот было бы здорово!
- Это довольно тяжелая работа, на которую ушла бы уйма времени, - заметил Куэй.
- Зато по вечерам можно сидеть на пороге собственного дома, - мечтательно проговорил Фэнтом, - курить и любоваться на дело рук своих, прикидывать, сколько земли уже отвоевано у леса за прошедший день - или даже за целый месяц. Вот это была бы жизнь!
- А мне, казалось, что ты прежде всего всадник, человек любящий простор и свободу…
- Я-то? Ну да, раньше я тоже так считал. Но вот теперь не уверен. В том смысле, что глядя на эту хижину, одиноко стоящую среди леса, и вдыхая запах сырой земли, и все такое… Вы только прислушайтесь! Слышите?
- Что?
- Журчание ручья! А кто здесь живет?
- Никто, - ответил Куэй. - Вообще-то, эта поляна гораздо больше, чем ты думаешь. За домом начинается обширный луг. - Он пришпорил коня, а затем, дождавшись, когда Фэнтом, поравняется с ним, добавил: - Очень скоро здесь поселится новый жилец!
У Фэнтома дрогнуло сердце. А он-то уж было понадеялся, что ему, возможно, будет дозволено остаться здесь; он ничего не сказал, но свет померк у него перед глазами, как будто на землю в одно мгновение спустилась ночь.
Вскоре они выехали из леса на открытый простор, где в небе над западным горизонтом все ещё тлело догорающее пламя вечерней зари. Здесь начиналась длинная аллея, в самом конце которой виднелся большой бревенчатый дом.
- Это ваш дом? - спросил Фэнтом.
- Я здесь живу. Но ребята считают его чем-то вроде своего клуба. Они запросто бывают, когда им только заблагорассудится. Правда, Кендал нет-нет да и выставит эту ораву за дверь. Очень уж он тишину любит, этот Кендал!
- Кендал?
- Луис Кендал. В мое отсутствие он ведает здесь всеми делами. Дело в том, что мне часто приходится отлучаться по делам - как, например, сегодня. Так что на это время Кендал остается в долине вместо меня и сам отдает приказания.
- Всем-всем? - смущенно спросил Фэнтом.
- Да, всем. Не может быть, чтобы я до сих понр ни словом не обмолвился тебе о нем. Кендал хороший парень, хоть с виду и кажется угрюмым и порой бывает чересчур молчалив. Возможно, поначалу, он кое-кому и не нравится, но спустя какое-то время на него уже никто не обижается. Уверен, Джим, вы с ним поладите!
Рядом со скрипом распахнулись ворота, и через них не спеша прошли и побрели по дороге возвращающиеся с пастбища коровы, за которыми шел пастух.
- Что-то ты припозднился, Датчи, - окликнул его Куэй.
Датчи сбавил шаг, поотставая от своего небольшого стада. Этот толстяк казался таким же упитанным и ленивым, как и коровы, вверенные его попечению.
- Я вам все объясню, мистер Куэй, - заговорил он. - Дело было так. Вон та длинноногая пестрая телка - будь она неладна! - повалила забор и забрела в посевы Уоллеса. Я целый час гонялся за ней. Все коровы - дуры, но одни из них дуры набитые, а другие - зловредные. И вот, что я вам скажу: большей вредины, чем эта я в жизни не видывал. Совсем она меня измучила.
- Да уж, незадача, - посочувствовал Куэй. - Полагаю, на молоке это тоже скажется не лучшим образом.
- Еще бы, - отозвался Датчи. - Этой бестии нужно было бы родиться скаковой кобылой. Каждый раз когда я орал "тпру-у-у!", ей, наверное, казалось, что я поднимаю ставку. Ей-Богу, на скачках ей цены бы не было - черт бы её побрал!
Куэй рассмеялся, и всадники неторопливой рысцой миновали стадо, направляясь к дому.
- Это была идея Кендала, - сказал Куэй. - Когда здесь расчищали землю, он оставил эту аллею из больших деревьев; хотел, чтобы я выстроил себе здесь настоящую усадьбу, но уж тут я наотрез отказался идти у него на поводу! Что же касается меня, то я бы мог счастливо жить и в палатке. Не имеет значения, в каком доме живет человек. На мой взгляд, гораздо важнее, чтобы в душе он был в ладу с собой. Ну вот мы и приехали.
Они оказались перед длинной низкой постройкой, и завернув за угол, подъехали к сараю. Рядом с желобом поилки стоял молодой человек, приглядывавший за четырьмя лошадьми, очевидно, приведенными им на водопой. Завидев приехавших, животные вскинули головы и зафыркали.
- Чип Лэндер! - воскликнул Куэй. - Как тебе удалось так быстро вернуться?
Юноша помахал им и весело рассмеялся.
- Все очень просто, - сказал он. - В пяти милях от старта меня поджидал Мак Райнер и новый конь. К тому времени я уже успел порядком помотать нервы шерифу и шайке его лоботрясов, так что когда я сел на нового коня, то нас с Маком даже удирать не пришлось. Мы просто тихо-мирно уехали оттуда, а Бад Кросс все ещё носится где-то по горам и проклинает свою судьбу! Я уже час, как вернулся!
- Но как? Нас-то по дороге ты не обгонял.
- Ну да. Делать такой большой крюк не было никакой нужды. Мы проехали напрямик через южный перевал. Быстро и удобно. Чего зря время-то терять?
- А вот и не зря! - недовольно возразил Куэй. - Ты что, хочешь привести сюда шерифа?
- Шерифа? - смущенно проговорил Лэндер. - Да нет, он никогда до этого не додумается!
Куэй ничего не сказал, но по всему было видно, что он крайне недоволен. Он слез с коня.
- Я расседлаю вашего коня, босс, - предложил Лэндер, желая загладить возникшую неловкость.
- Я сам о нем позабочусь, - сказал Куэй, и тут же добавил: - Пойми, Чип, я не сержусь. Но мне бы все же хотелось, чтобы о некоторых тропах сюда не знал никто. Кстати, это в ваших же интересах.
Он увел коня в стойло, а Джим Фэнтом остался с Лэндером.
- Чип, ты вытащил меня из самого пекла, - сказал он. - А то я чуть было не спекся!
Лэндер засмеялся, и они пожали друг другу руки. Даже вечерний полумрак не помешал Фэнтому разглядеть, что его давний знакомый заметно возмужал и из симпатичного подростка превратился в настоящего красавца.
- Был рад помочь, - сказал Лэндер. - Я все боялся, что ты как-нибудь вернешься, чтобы напомнить мне о той последней нашей встрече!
Он снова весело рассмеялся, и было видно по всему, что он явно скромничает.
- Ты представить себе не можешь, как я рад видеть тебя здесь, - продолжал Чип. - Наверное, жить ты будешь в главном доме. Ты ведь не женат, да?
- Нет еще.
- Мы могли бы даже поселиться вместе. Если, конечно, его светлость не выделит тебе отдельную комнату.
- Ты имеешь в виду мистера Куэя?
- Нет. Я имею в виду этого ублюдка Кендала! Ему здесь до всего есть дело. Скоро ты сам в этом убедишься.
- Ты его недолюбливаешь?
- Недолюбливаю? Его-то? Вообще-то… ну да ладно, я и так уже наговорил слишком много, - сказал Лэндер. - Пойдем, я покажу тебе, что и где взять в конюшне.
В конюшне можно было бы запросто разместить дюжину, а то и больше лошадей - сена было вдоволь. Лэндер показал Джиму, где находится ларь с овсом, а потом провел в закуток, стены которого были увешаны самой разнообразной упряжью - здесь хранились седла.
Он привязал своих четырех лошадей, а потом взял вилы и набросал сена в кормушку для коня Фэнтома. После этого он спустился с сеновала и снова вернулся к Джиму.
- А ты здесь давно? - спросил Фэнтом.
- Уже месяцев пять, - сказал Лэндер.
- И как тебя угораздило тут очутиться, если не секрет?
- Да какие уж тут секреты…
Они вместе вышли из конюшни, и Лэндер начал свой рассказ.
- Я был в Нью-Линкольне, это в Монтане. Ты знаешь, где это?
- Ага. Как-то раз довелось побывать.
- Остановился я там в самом лучшем доме, известном своим комфортом и обслугой - то бишь в тюрьме. Днем раньше двенадцать присяжных признали меня виновным в убийстве шведа, которой первым набросился на меня с ножом. Весело, да?
- Да уж. Тоже мне, убийство! Да они должны были наградить тебя за это, Чип.
- Ну вот судья и постарался. В награду мне досталось десять лет отсидки и небольшая скидка за хорошее поведение. На следующий день меня должны были перевезти в каторжную тюрьму, но той ночью за дверью моей камеры вдруг что-то загремело, она открылась и кто-то вошел. Было темно, но мне показалось, что он светится каким-то внутренним светом, словно его натерли фосфором. Короче, сам все поймешь, когда его увидишь.
- Ты кого имеешь в виду?
- Луиса Кендала, а то кого же еще. Он пробрался ночью ко мне в камеру, снял с меня наручники и шепнул, чтобы я следовал за ним. У меня даже мурашки побежали по спине - не то от радости, что я снова окажусь на свободе, не то от страха находиться рядом с этим Кендалом. Когда увидишь его, то сам поймешь, что это за скользкий тип! Но он вывел меня из тюрьмы через черный ход, умудрившись запросто, как будто между делом, взломать замки на четырех дверях! Короче, это ещё тот проходимец! Он увез меня в горы, и по пути не проронил не слова. Я даже не был уверен, отпустит ли он меня, или просто завезет подальше и перережет горло. Но потом нас встретил на дороге мистер Куэй. Дай Бог ему здоровья! Разумеется, это он послал Кендала освободить меня! Он сама доброта!
- Да уж, душевный старик, - согласился Фэнтом, отбрасывая последние сомнения, одолевавшие его по пути в долину.
Но прежде, чем они успели возобновить беседу, дверь со скрипом распахнулась, раздался гонг, и радостный голос объявил:
- Ужин готов! Прошу к столу!
Друзья поспешно направились к дому.
Глава 12
Обстановка в доме отличалась простотой и непритязательностью. Стены были сложены из неотесанных бревен, с которых даже не была содрана кора, так что мох и глина, которыми были законопачены стыки, оказались у всех на виду. Длинный обеденный стол был сооружен из досок, положенных на подпорки и связанных вместе обрывками сыромятного шнура.
Однако, здесь было довольно уютно. В углу столовой был сложен большой камин, в котором полыхал огонь. Короче говоря, в жилище Джонатана Куэя все было устроено просто, но добротно.
Куэй грелся у огня, когда приятели вошли в столовую, но Фэнтом лишь мельком взглянул в его сторону, ибо в тот момент дверь в дальнем углу комнаты отворилась, и он впервые увидел появившегося из полумрака Луиса Кендала.
Чип Лэндер на редкость точно описал его, так что ошибиться было невозможно. Несмотря на то, что единственными источниками света в комнате была тусклая лампа и горевший в камине огонь, казалось, что вошедший, как метко подметил Лэндер, словно светится изнутри. Его бледное, узкое лицо с первого же взгляда врезалось в память, так что забыть его было уже невозможно. Более того, Джим Фэнтом почувствовал на себе его тяжелый взгляд и понял, что ему уже дали начальную оценку и запечатлели в памяти.
Джонатан Куэй радостно представил вошедшего, и Кендал медленно двинулся дальше, не спуская глаз с Фэнтома, словно пытаясь откинуть некую завесу, и разглядеть за нею его истинную сущность. И в этот момент Джим Фэнтом всем сердцем возненавидел этого человека, как никогда остро осознавая собственное бессилие и страх перед ним. Холодная, костлявая рука пожала его руку, протянутую для рукопожатия, медленно сжимая пальцы, в которых чувствовалась огромная сила. Затем последовало приглашение к столу, и все поспешили занять свои места.
Фэнтом был очень рад освободиться от испытующего взгляда Кендала; даже ещё не успев пообщаться с этим человеком, он уж горячо ненавидел его. Ему было не по себе. Он чувствовал себя напуганным мальчишкой, краем глаза наблюдающим за более сильным и удачливым соперником.
Про себя он почему-то решил, что этот человек должен был бы вызывать к себе жалость. Подумать об этом его заставила нездоровая бледность и некоторые признаки, свидетельствующие о физическом уродстве. Фэнтом никак не мог определить, в чем дело, в чем он ошибается, но намек на некий физический недостаток крылся и в узких, покатых плечах, и длинных, костлявых руках, обтянутых бледной кожей. Ел он неуклюже; глядя на него можно было подумать, что он стиснут с обеих сторон боками соседей по столу, и поэтому его локти крепко прижаты к туловищу. Он не отрывал глаз от тарелки, но не было никакого сомнения в том, что он зорко наблюдал за всем, что происходило в комнате.
У Фэнтома возникло ощущение, что он оказался запертым в клетке с диким зверем. Он чувствовал себя жалким и беспомощным, с ужасом ожидая того момента, когда Кендал обратится к нему с каким-нибудь вопросом. Он испытывал безотчетный страх перед этим человеком и ненавидел себя за это.
Затем он понял, что Куэй уже какое-то время что-то говорит, рассказывает о новичке, посвящая Луиса Кендала в подробности его биографии, в то время, как Кендал продолжает равнодушно жевать, ни взглядом, ни жестом не выказывая своего интереса к происходящему.
- Мы должны помочь Джеймсу Фэнтому начать новую жизнь, Луис, - говорил Куэй. - Я вижу в нем все задатки законопослушного гражданина. Побольше бы таких ребят нам в долину!
Кендал равнодушно тыкал вилкой в гарнир, сгребая его горкой.
- Скольких человек ты уже грохнул? - спросил он гнусавым и на удивление громким голосом.
Фэнтом вздрогнул от неожиданности. Это непроизвольное движение получилось таким резким, что его стул со скрипом сдвинулся с места, и Кендал самодовольно ухмыльнулся. При виде этого Фэнтом ощутил прилив ярости, которая мгновенно оттеснила все его страхи на второй план.
- Меньше, чем тебя могло бы заинтересовать, - ответил он.
Он поднял голову и в упор взглянул на собеседника. Его голос прозвучал вызывающе, но Кендал не обратил на это никакого внимания. Он продолжал неподвижно сидеть, по-прежнему уткнувшись в свою тарелку и чему-то загадочно улыбаясь.
Куэя же, похоже, это сильно встревожило.
- Не обижайся на Кендала, - обратился он к Фэнтому. - Луис немногословен, но уверяю тебя, его очень волнуют твои проблемы - не меньше, чем меня! Если не возражаешь, то я могу ответить за тебя. Я взял себе за правило следить за карьерами парней, подающих большие надежды. Ну, в общем, в Тумстоне произошла одна история, когда двое мексиканцев искали неприятностей на свою голову и нарвались на Джима Фэнтома.
- Мексиканцев было четверо, - поправил Кендал, по-прежнему улыбаясь в свою тарелку.
- Ну что ж… значит, ты информирован куда лучше меня, - пробормотал Куэй. - Ну, в общем, из тех четверых двое отправились прямиком на тот свет. Фэнтом дал отпор сразу четверым агрессорам, посягнувшим на его жизнь. Разумеется, после того случая окружающим ничего не оставалось, как проникнуться уважением к нему. Потом последовали разборки с Линчем и Гарри Лордом. Думаю, это все. Итого получается четверо. Так, Джим?
Фэнтом уже собирался что-то ответить, но Кендал опередил его, лениво протянув все тем же неприятным, гнусавым голосом:
- Ну и плюс к тому так, по мелочи, человека два-три!
- Вот как? - удивился Куэй. - А теперь ещё и юный Фелан…
- Фелана я не убивал, - гневно возразил Фэнтом.
- Очень хорошо, очень хорошо! - поспешно согласился Куэй. - Фелана ты не убивал! Никто тебя и не винит. Скажем так, это точка зрения закона, не так ли? Ведь тебе же не хотелось бы угодить в лапы шерифу по обвинению в этой смерти, правда?
- Нет, - медленно проговорил Фэнтом. - Скорее всего, они просто вздернули бы меня - и вся недолга. Но… зачем ты спрашиваешь об убийствах, Кендал?
- Тебе было восемнадцать, когда тебя засадили за решетку. Вот я и подумал, - невозмутимо сказал Кендал, - что семь лет - довольно большой срок для восемнадцатилетнего мальчишки. Ведь у каждого есть право на собственное мнение, или ты так не считаешь?
Внезапно он оторвал взгляд от тарелки и в упор уставился на Фэнтома. Глаза у него были какого-то неопределенно-водянистого цвета, но в них горел странный огонь, какого Фэнтом никогда не видел раньше. Он вздрогнул, но выдержал этот взгляд, хотя это стоило ему немало усилий.
- Думаю, такое право есть у всех, - пробормотал он.
На лбу у него выступила испарина. Больше всего на свете ему хотелось опустить глаза, только бы избавиться от этого тяжелого взора Кендала, но он поборол в себе это искушение. В его сознании мелькнула мысль, что все это очень чушь и откровенное ребячество, как будто двое мальчишек-оболтусов упорно таращатся друг на друга из в разных углов класса, до боли, до рези в глазах стараясь переглядеть друг друга и не моргнуть первым.
Именно так он теперь смотрел на Кендала, всем телом слегка подаваясь вперед. Внезапно Кендал прищурился и отвел взгляд; и только тогда Фэнтом осознал, что весь поединок продолжался всего каких-нибудь несколько секунд. Но только теперь пот ручьями струился по его лицу.
Куэй заметил этого.
- Что-то жарковато тут у нас. А ты ещё так близко к огню сел! - сказал он. - Может быть, тебе лучше чуть-чуть отодвинуться?
- Думаю, я так и сделаю, - согласился Фэнтом.
Повар как раз разливал по второму разу кофе, когда дверь рывком отворилась, и возникший сквозняк заставил дрогнуть поднимающиеся над чашками тонкие струйки пара. На пороге возник запыхавшийся человек в потрепанных кожаных "наштанниках" и плеткой в руке, извивающейся змейкой свисающей с его запястья. Он оперся рукой о притолоку и тяжело душа объявил:
- Бад Кросс! Едет сюда! Кендал, какие будут распоряжения? Нам его задержать или пусть проезжает?
Луис Кендал неопределенно взмахнул рукой.