Главное же было в том, что Рыжих Бород племя больше не видело. Рыжие Бороды пришли неизвестно откуда и ушли неизвестно куда. Только большинство из них остались здесь в заливе - в водяных ямах между камнями или на дне морском.
Так закончилась первая битва, которую когда-либо вело племя.
Глава XIII. Ви целует Лалилу
Когда Рыжие Бороды ушли, оба отряда вернулись на берег, неся с собой раненых. Выяснилось, что в общей сложности убито было всего двенадцать человек и двадцать один ранен. В числе раненых оказался также и Моананга, в бок которого вонзилась стрела; но рана Моананги была несерьезна. Рыжих же Бород погибло не меньше шестидесяти. На следующее утро прилив выбросил на берег именно такое количество трупов. Выбросило на берег и Лалилу. Она лежала на спине. Они подошли к ней и увидели, что песок, на котором она лежала, красен от крови, и что синяя ее одежда также красна.
Ви издал вопль, задрожал и упал бы, но Моананга схватил его за руку.
- Лалила мертва, - сказал Ви глухим, сдавленным голосом, - мертва. Та, которая спасла нас, мертва.
- Ну, я знаю, кто этому обрадуется, - проворчал Паг, - а впрочем, еще нужно проверить.
Он распахнул ее одежды, и они увидели ранку под грудью; ранка еще кровоточила. Паг, искусный во врачевании, стал внимательно разглядывать рану.
- Понимаешь, брат, ведь она, раненая, давала нам советы, как биться, и никому не обмолвилась о том, что ее ранила стрела! - сказал Моананга, обращаясь к Ви.
Ви кивнул. Видно было, что он сдерживается, что говорить ему трудно.
- Я знал об этом, - буркнул Паг. - Я ведь выдернул стрелу.
- Почему же ты не сказал? - спросил Моананга.
- Если бы Ви знал, что Морская Колдунья ранена, он бы лишился мужества. Лучше было бы, чтобы Лалила умерла, нежели чтобы весь народ был перебит.
- То была великая победа, - сказал Моананга Ви, который промывал его раны морской водой, - и племя билось мужественно.
- Да, - согласился с ним Ви. - Племя сражалось как нельзя лучше.
- И все-таки, - вмешался Паг, - мы одни ничего бы не добились. Сражение выиграно только благодаря совету Морской Колдуньи. Если б мы дожидались на берегу нападения Рыжих Бород, мы бы сейчас, наверное, не рассуждали. И камни в лодки мы бросали тоже по совету Лалилы.
- Ты прав, - сказал Ви. - Мы должны поблагодарить ее.
Все трое пошли к камням, за которыми прятались в начале битвы. Лалила лежала на том же месте, уткнувшись лицом в землю.
- Она, должно быть, заснула; ведь она устала от гребли, когда убегала от Рыжих Бород, - заметил Моананга полушепотом, чтобы не разбудить Лалилу.
- Но все-таки как-то странно: спать, когда кругом рыщет смерть. И Ви с сомнением поглядел на Морскую Колдунью.
Паг ничего не сказал. Он стал на колени, обхватил Лалилу своими длинными руками и перевернул.
- Что с Лалилой? - спросил Ви, не обращая внимания на эти речи.
- Успокойся, - ответил Паг. - Она потеряла много крови, но рана, очевидно, не глубокая. Плащ задержал стрелу. Если только острие не отравлено, Лалила выживет. Постойте оба здесь и последите за ней.
Он торопливо заковылял к росшим на берегу кустам и стал шарить в них. Наконец он нашел нужное ему растение, сорвал с него несколько листьев и принялся жевать их. Вернулся, вынул зеленую массу изо рта и часть наложил на рану Лалилы, а часть на рану Моананги.
- Жжет! - заверещал Моананга.
- Да, выжигает яд и останавливает кровь, - пояснил Паг и накрыл Лалилу плащом.
Тут Ви, очевидно, пришел в себя после забытья. Он наклонился, поднял Лалилу на руки, точно ребенка, и понес ее к пещере, сопровождаемый Пагом, Моанангой и немалым количеством людей племени, которые размахивали копьями и радостно кричали.
В то же время из лесу стали выходить женщины. Спрятавшись в лесу, самые молодые и энергичные женщины немедленно влезли на деревья и издали следили за ходом боя. Как только выяснилось, что Рыжие Бороды прогнаны, все женщины бросились к хижинам, оставив стариков и детей позади. Первым добежал Фо.
- Отец! - сердито закричал он. - Разве я ребенок, чтобы женщины тащили меня в лес в то время, когда ты сражаешься?
- Тише, - сказал Ви, кивком головы указывая на свою ношу. - Тише, сын мой. Об этом мы поговорим потом.
Затем появилась Аака. Лицо ее было спокойно и надменно. Впрочем, если говорить правду, она бежала не медленнее, чем все остальные.
- Привет, о муж мой, - сказала она. - Говорят, ты победил врагов. Правда это?
- Кажется, так. Во всяком случае, они побеждены. Подробности я расскажу тебе позже.
Он хотел пройти, но она преградила ему дорогу.
- Если Морская Колдунья убита за измену, почему же ты несешь ее на руках? - спросила она.
Ви не отвечал, потому что гнев сковал ему язык. Вместо него, хрипло рассмеявшись, ответил Паг.
- Ты метила в ястреба, а попала в голубку, Аака. Морская Колдунья спасла жизнь Ви, заслонив его от копья, которое убило бы его.
- Этого можно было ожидать, раз она вечно бывает там, где не требуется. Что она делала среди мужчин, когда должна была быть с нами?
- Не знаю. Знаю только, что она отдала свою жизнь, для того чтобы спасти жизнь Ви.
- Так ли это, Паг? В таком случае он должен постараться спасти ее жизнь. Я отправляюсь ухаживать за ранеными нашего племени. Идем, Тана, рана Моананги перевязана, и мы здесь не нужны.
И она медленно ушла.
Но Тана за ней не последовала, так как хотела узнать все подробности о Лалиле, а также убедиться в том, что Моананга в полной безопасности.
* * *
Ви внес Лалилу в пещеру и уложил на подстилку из водорослей. Тана увела с собой Моанангу, а Паг ушел, чтобы приготовить укрепляющее питье для Лалилы.
Ви и Лалила как будто бы остались одни. В действительности же смотревшие за девочками женщины попрятались по темным углам пещеры. Ви покрыл Лалилу мехами, взял ее руку и стал растирать ее.
Лалила пришла в себя от тепла и стала говорить точно в бреду:
- Как раз вовремя! Вот летела стрела, и я загородила ей дорогу. Если я спасла его, все хорошо! Кому нужна жизнь чужестранки? Даже ему не нужна она.
Она открыла глаза и при свете костра увидела глядевшего на нее Ви.
- Я еще жива? - пробормотала она. - Ты жив, Ви?
Ви не отвечал. Он только наклонился и поцеловал ее в губы. Хотя Лалила была слаба, она ответила на его поцелуй, затем отвернулась и хотела заснуть. Но Ви продолжал целовать ее, пока не вошел Паг с питьем, а следом за ним не вышли из темных углов женщины и дети.
Лалила выпила укрепляющее питье и заснула глубоким и ровным сном. Ви следил за ней и внезапно обернулся; у огня стояла Аака и внимательно разглядывала мужа.
- Значит, колдунья жива, - произнесла она тихо и медленно. - Какая у нее прекрасная сиделка! - воскликнула она. - Когда ты возьмешь ее себе в жены, Ви?
Ви поднялся, подошел к ней и сказал:
- С чего ты взяла, что я возьму ее себе в жены? Я дал клятву.
- По глазам твоим видно! Что клятвы перед услугой, которую она тебе оказала? Хотя не думала я услышать, что Ви прикрывается в сражении женщиной.
- Ты знаешь, как это произошло, - возразил он.
- Я знаю только то, что видела и что говорит мне сердце.
- А что говорит тебе сердце?
- Что проклятие, принесенное этой колдуньей, только начало свое действие. Она выплыла в море и вернулась, ведя за собой целое войско Рыжих Бород. Ты победил пришельцев и на время избавился от них. Но немало наших убито и ранено. Не знаю, что она сделает теперь, но думаю, что у нее в запасе еще немало несчастий. Повторяю тебе, она колдунья, и лучше всего было бы, если бы ты оставил ее умирать на побережье, хотя, наверно, она и умереть не может.
- Я думаю, любая жена сказала бы, что так не говорят о женщине, спасшей мужа, - сдерживаясь, возразил ей Ви. - Впрочем, раз ты считаешь ее колдуньей, убей ее, Аака. Она сопротивляться не может.
- Убить ее? И навлечь ее проклятия на мою голову? Нет, Ви, я этого не сделаю.
Ви, не в силах более сдерживаться, покинул пещеру.
* * *
На Месте Сборищ было шумно.
Сюда снесли трупы убитых, и сюда сошлось все племя. Женщины и дети, лишившиеся в сражении мужей и отцов, выли. Раненые расхаживали, хвастаясь своими ранами, и все мужчины племени восхваляли собственные доблести в великом сражении с морскими дьяволами.
Народ стоял кучками вокруг говорунов. В центре одной кучки Уока Злой Вещун разглагольствовал о том, что побежденные Рыжие Бороды - только предвестники великого войска, которое вскоре обрушится на племя. В другой кучке Хоу Непостоянный уверял, что победа - символ счастья, которое долго продлиться не может, и потому лучшее - немедленно бежать в леса, пока на племя не обрушились новые беды.
В то время Вини-Вини Трясучка в сопровождении плакальщиков переходил от трупа к трупу. Возле каждого убитого он останавливался, трубил в рог и выкликал счет ранам. После этого все плакальщики выли хором.
Но большинство народа собралось вокруг Урка Престарелого. Тот бормотал, тряся седой бородой, что теперь вспомнил давно забытое:
- Мой прапрадед рассказывал моему прадеду, что его (прадеда) прапрадед слышал от своих предков, что когда-то, в давние времена, в племени появилась колдунья, во всем подобная Лалиле, а вслед за ее появлением произошло нашествие точно таких же Рыжих Бород. И беда еще больше от того, что наш вождь Ви любит эту колдунью: вот и женщины рассказывают, что он ее поцеловал.
- А что случилось потом? - раздался чей-то голос.
- Не помню точно, - ответил Урк. - Кажется, колдунью принесли в жертву Ледяным богам, и после этого Рыжие Бороды больше уже не появлялись.
- Значит, Лалилу нужно принести в жертву Ледяным богам? - настаивал тот же голос.
Урк покачал головой, затем заявил, что не уверен, так ли это, но что все же неплохо было бы ее принести в жертву, если Ви согласится.
- Почему? - не унимался голос. - Ведь она предупредила нас о нашествии Рыжих Бород и собственной грудью приняла копье, которое должно было пронзить Ви.
- Потому, - ответил Урк, - что после каждого великого события боги требуют себе жертвы. Рыжие Бороды все перебиты, ни одного не осталось в живых. Лучше принести в жертву чужестранку Лалилу, нежели кого-нибудь из племени.
В толпе был Моананга.
Услыхав эти слова, он подошел к Урку, схватил его одной рукой за бороду, а другой ударил по лицу.
- Слушай ты, старый дурак, если кого-нибудь и принесут в жертву, то скорее всего тебя, потому что ты - враль и рассказываешь народу небылицы и вздор. Ты прекрасно знаешь, что Лалила, против которой ты подговариваешь народ, спасла жизнь Ви, спасла жизнь всем нам. Уже раненая, она дала нам совет, как победить врагов. Если бы не она - никого из нас не осталось бы в живых. Ты паршивая собака!
Моананга еще раз ударил Урка по лицу, опрокинул старика на песок и ушел. А слушавшие приветствовали его речь одобрительными криками, как раньше одобряли слова Урка.
Такова психология первобытного народа.
В это мгновение появился Ви.
Урк поднялся и начал славить Ви, говоря, что такого вождя не бывало у племени с самого начала его дней. Народ сбежался и подхватил хвалебную песнь Урка. К песне присоединились даже раненые, ибо знали, что если бы не Ви, то им и их женам пришлось бы еще хуже.
Да, как бы они ни ворчали, они твердо помнили, что спас их Ви. И они все помнили, что сам Ви обязан жизнью Лалиле.
Ви слушал их восхваления, но не отвечал. Он оттолкнул от себя женщин, пытавшихся поцеловать ему руку, и подошел к собранным трупам. Посмотрел на них, приказал похоронить и, не говоря больше ни слова, стал осматривать раненых.
Ви был грустен, и слова Ааки причинили ему немалую боль. Он хотел остаться верен клятве и не знал, как ему поступить.
* * *
Начиная с того дня Ви был молчалив, ибо на душе у него было тяжело, и он боялся говорить, чтобы не выдать грусти. Он сторонился людей и подолгу бродил один или с Фо. Сын, казалось, был единственным дорогим, что осталось ему.
Ви снова стал ходить на охоту, как в те времена, когда еще не был вождем. Он говорил, что сидение в пещере портит ему и здоровье, и настроение и что он, как лучший охотник племени, должен помогать народу, раз грозит голод. Охота бывала по большей части неудачна: олени, очевидно в связи с плохой погодой, ушли из лесов.
Однажды Ви гонялся за ланью, но она скрылась от него, и он повернул домой.
Путь его шел мимо небольшого ущелья. Ущелье это было глубиной и шириной не больше, чем шагов в тридцать. Оно было окружено отвесными скалами, и устье его было узко - шага в три. Снаружи находилась скала высотой в четыре копья. Под скалой - болото, посреди которого бил ключ.
Проходя мимо ущелья, Ви услыхал храп и ворчанье. Он остановился и спрятался за дерево, чтобы посмотреть, что за зверь издает эти звуки.
Из ущелья вышел огромный зубр. Зубр был так высок, что если бы человек стал рядом с ним, взглянуть через плечо зубра человеку не удалось бы. Зубр остановился на скале, оглянулся и стал принюхиваться. Ви испугался, не учуял ли его зубр.
Но ветер дул от зубра к Ви, так что тревоги были напрасны. Ви глядел на зубра внимательно; таким внимательным взглядом он не смотрел никогда ни на кого, кроме разве что в тот день, когда впервые увидел Лалилу. Ви слыхал предания о зубрах, но до сих пор ему случалось видеть только молодую полуподросшую самку.
А тут перед ним стоял рослый самец. Рога его были искривлены, тело покрыто темной шерстью, а по спинному хребту шли пучки шерсти посветлее. Глаза зубра были свирепые, ноги короткие, с огромными копытами.
Ви страшно захотелось напасть на этого зверя, но он удержался, зная, что зубр затопчет его насмерть.
Пока он смотрел, животное повернулось и прошло мимо него, продираясь между деревьями.
Когда зубр ушел, Ви с опаской подобрался к устью расщелины и заглянул внутрь. Он ничего не увидел и вынужден был осторожно войти. Расщелина была пуста, и только в глубине росло несколько деревьев. По целому ряду признаков Ви установил, что здесь берлога зубра: на стволах висели клочья шерсти - это зубр чесался; земля была утоптана копытами, а кое-где взрыта - зубр чистил и вострил рога.
Ви выбрался из расщелины и стал размышлять. Он посмотрел вниз со скалы на болото. Затем сошел к болоту, положил на его край древесный ствол и начал копьем измерять глубину трясины.
Она была глубока. Для того чтобы наконечник уперся в твердую почву, нужно было погрузить копье и руку до самого локтя. Он трижды измерял глубину и каждый раз находил дно на одном уровне. Тогда Ви снова взобрался на скалу возле устья расщелины и принялся размышлять.
Зубр спит в этой берлоге днем. По вечерам выходит пастись. Если вечером, выходя, он наткнется на человека, который метнет в него копьем, что сделает зубр? Очевидно, набросится на этого человека. А если человек отскочит в сторону? Очевидно, зубр свалится в трясину и увязнет там, и тогда человек спустится со скалы и более или менее легко одолеет зубра.
Так рассчитывал Ви.
Ноздри его раздулись и глаза заблестели: он представил себе великий бой между зубром и охотником там, внизу, в трясине.
Затем ему пришли в голову иные мысли:
"Но есть немало против. Зубр может подхватить человека на рога; зубр может оказаться достаточно хитрым и не свалиться со скалы; наконец, зубр может выбраться из трясины и раздавить человека".
Во всех трех случаях - верная смерть.
Ви стал размышлять в третий раз.
"Так ли я счастлив, чтобы мне бояться смерти? Сколько раз я думал о том, что хорошо было бы мне оступиться в лесу и напороться на собственное копье. Если бы не Фо, я бы давно уже "оступился"… Что может быть лучше для охотника, нежели умереть славной смертью в бою с великим зубром, подобного которому никто в племени даже не видел? Племя сложит обо мне песни, и много веков подряд будет греметь мое имя".
Так решил Ви и в сумерках заторопился домой. Путь был далек, и прежде чем он добрался до пещеры, уже стемнело.