Последний удар был нанесен вавилонским царем Навуходоносором, который вторгся в Иудею, уничтожил почти все население и сровнял с землей города. Сам Иерусалим два года выдерживал осаду, и когда умиравшие от голода защитники капитулировали, столица Иудейского царства была разграблена. Храм Соломона разрушили, а все золото увезли в Вавилон.
В храме Гроба Господня в христианском квартале Иерусалима группа возбужденных туристов из России щелкала затворами фотоаппаратов, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Звук выстрелов эхом отражался от наружных стен, но священники убеждали, что волноваться не стоит. Они видели худшие времена. Русские по одному подходили к Камню Помазания, на котором, по преданию, умащали тело снятого с креста Иисуса, и целовали его. Затем они прошли к Гробу Господню - одному из самых почитаемых мест у христиан.
Атмосфера в церкви казалась мрачной, воздух наполнен запахом горячего воска и ладана.
Стены, особенно на уровне пояса, где их касались руки миллионов паломников, покрывал толстый слой грязи. Я сел на низкую деревянную скамеечку и стал ждать, пока не прекратится стрельба, но она все не утихала.
Уже два дня я усердно изучал Ветхий Завет и рассматривал карту Али-Бабы. Интифада каждый день приносила новые жертвы, и было практически невозможно полюбоваться городом или даже просто посидеть в кафе. Чтобы как-то убить время, я купил в магазинчике рядом с моим отелем - здесь, в "American Colony Hotel", вместе со мной жили журналисты со всего мира - потрепанный экземпляр романа Генри Райдера Хаггарда "Копи царя Соломона".
Книгу, увидевшую свет в 1885 году, Хаггард написал в возрасте двадцати девяти лет, поспорив на один шиллинг с братом, который сомневался, что тот способен сочинить бестселлер. Роман, представленный издателем как "самая удивительная книга из всех, когда-либо написанных", имел шумный успех - только за один год было продано тридцать тысяч экземпляров.
В романе копи царя Соломона располагаются на территории современной Южной Африки, но это не золотые, а алмазные копи. Райдер Хаггард с успехом использовал "алмазную лихорадку" того времени. Как указывалось в скучном предисловии, писатель перенес действие книги в Южную Африку потому, что некоторое время служил в колониальной администрации в Натале и Трансваале и хорошо знал эти места. Мой экземпляр книги содержал не только предисловие, но и карту, которая оказалась еще схематичнее той, что я купил в лавке Али-Бабы, - река, озеро с непригодной для питья водой, "грудь царицы Савской", крааль и пещера с сокровищами. Прочтя Ветхий Завет во второй раз, я пришел к заключению, что роман Хаггарда - это увлекательное чтиво, но он ничем не поможет тому, кто занят серьезными поисками золотых копей царя Соломона.
С самого начала мне стало ясно, что ключ к разгадке - это библейская земля Офир. Строки Библии можно расшифровывать по-разному, и во многих случаях интерпретация зависит от точного значения одного-единственного слова. По этой причине я остановился на греческом "Септуагинте", старейшем из всех известных переводов Ветхого Завета. Этот перевод был сделан во втором и третьем веках до нашей эры и до сих пор считается каноническим текстом Православной церкви. В те времена еврейская версия Священного Писания еще не была канонизирована.
В III Книге Царств сообщается, что:
Царь Соломон также сделал корабль в Ецион-Гавере, что при Елафе, на берегу Черемного моря, в земле Идумейской. И послал Хирам на корабле своих подданных корабельщиков, знающих море, с подданными Соломоновыми; и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону…
В золоте, которое приходило Соломону в каждый год, весу было шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых… И сделал царь Соломон двести больших щитов из кованого золота, по шестисот [сиклей] пошло на каждый щит; и триста меньших щитов из кованого золота, по три мины, золота пошло на каждый щит…
И сделал царь большой престол из слоновой кости и обложил его чистым золотом… И все сосуды для питья у царя Соломона [были] золотые…
ибо у царя был на море Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым; в три года раз приходил Фарсисский корабль, привозивший золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов.
Остановите на улице любого прохожего и спросите, что такое Офир, и в ответ он лишь недоуменно покачает головой. Тем не менее на протяжении многих веков это слово было окружено многочисленными мифами.
Библия рассказывает, какие товары доставлялись из Офира, но не сообщает, где находилась эта страна. Авторы полагали, что это известно всем - в Ветхом Завете содержится лишь упоминание, что тот, кто отправлялся в эти изобильные земли, отсутствовал три года. Некоторые исследователи воспринимали данные слова буквально, полагая, что путь туда занимает три года, и помещали Офир в самых дальних из известных им земель. На картах Птолемея Офир располагался на Малайском полуострове, а Христофор Колумб полагал, что нашел Офир на территории современного острова Гаити. Одни ученые в качестве возможного местоположения Офира предлагали такие места, как Индия, Мадагаскар, Цейлон, Аравия и даже Перу. Другие высказывали гипотезу, что слово "Офир" означает всего лишь "дальний".
Открытие грандиозных руин на юге Африки - они получили название Великого Зимбабве - убедило исследователей викторианской эпохи в том, что они наконец-то нашли библейский Офир. Древние руины, в честь которых после получения независимости была названа Родезия, были обнаружены в 70-х годах девятнадцатого века. В то время исследователям казалось, что развалины, расположенные в двухстах милях от ближайшего поселения, напоминают Храм Соломона. Несмотря на то что эта идея принадлежала археологам-любителям, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков появились сотни книг, утверждавших, что загадка Офира наконец-то разрешена. Роман Райдера Хаггарда был всего лишь фантазией на тему этого удивительного открытия.
В настоящее время теория Великого Зимбабве признана несостоятельной, а расположение земли Офир остается тайной.
Если Офир - это первый ключ к поискам копей царя Соломона, то второй ключ связан с самой известной из любовниц царя Соломона - царицей Савской. Как и в случае с землей Офир, в Библии не сообщается, где находились подвластные царице территории. Мы даже не знаем ее имени - в III Книге Царств содержится лишь намек на то, что ее владения богаты золотом:
Царица Савская, услышав о славе Соломона во имя Господа, пришла испытать его загадками.
И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены [были] благовониями и великим множеством золота и драгоценных камней; и пришла к Соломону и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце… И подарила она царю сто двадцать талантов золота и великое множество благовоний и драгоценные камни… И царь Соломон дал царице Савской все, чего она желала и чего просила, сверх того, что подарил ей царь Соломон своими руками.
Сидя в полутемном храме Гроба Господня, я размышлял об Офире, о царице Савской и о золоте царя Соломона. Представлялось странным, что многие поколения ученых и авантюристов искали копи царя Соломона в столь далеких землях.
Ответ должен лежать где-то рядом.
На моей карте Ближнего Востока была изображена довольно обширная территория Восточной Африки - до озера Виктория на юге и Персидского залива на востоке. Я развернул карту и расстелил ее у ног. Если суда царя Соломона отплывали из Ецион-Гавера, который располагался неподалеку от современного Эйлата, в заливе Акаба, то в экспедиции за золотом они должны были следовать на юг, вдоль берегов Красного моря. Народ царя Соломона пришел на Землю Обетованную, спасаясь бегством из Египта. Евреи не были мореплавателями, и маловероятно, что корабли царя Соломона в поисках золота заходили дальше, чем это было необходимо.
Я понимал, что страна Офир могла располагаться и на юге Аравийского полуострова, возможной родины царицы Савской, но Сабейское царство, скорее всего, включало в себя и часть Африканского континента на противоположном берегу Баб-эль-Мандебского пролива. Чем дольше я размышлял, тем сильнее меня манила Африка, и особенно Эфиопия. Я побывал во многих африканских странах и уже давно мечтал об Эфиопии. Меня, как и многих других искателей приключений, завораживала история этой страны, ее фольклор и рассказы о странных обычаях.
Я давно знал, что царская династия Эфиопии ведет свое происхождение от Менилека, легендарного сына царя Соломона и царицы Савской.
Священный эфиопский текст под названием "Кебра Негаст" ("Слава Царей") подробно излагает эту историю.
Забеременев от Соломона, царица Савская вернулась к себе на родину. Она оставила мудрого царя с его семьюстами женами и тремястами наложницами и уехала в сопровождении нагруженных дарами семисот девяноста семи верблюдов. Царица, которая в эфиопских текстах носит имя Македа, сама вырастила сына. Когда Менилек вырос, он совершил путешествие в Иерусалим, чтобы повидаться с отцом. "Кебра Негаст" сообщает, что, покидая Иерусалим, спутники Менилека выкрали Ковчег Завета и привезли его в Эфиопию. Предположительно ковчег до сих пор хранится в городе Аксуме на севере страны.
Судя по карте, до Эфиопии было легко добраться из подвластных царю Соломону земель - для этого требовалось лишь пересечь на корабле Красное море. В древности из Эфиопии вывозили обезьян, слоновую кость, ладан и мирру - в точности те же товары, что и из библейского Офира. Древние египтяне знали Эфиопию как страну, где легко добывать золото. В настоящее время в Эфиопии разведаны богатейшие запасы золота и других ценных минералов, причем в отличие от юга Африки, где в поисках руды нужно углубиться в землю на несколько сотен метров, на плоскогорьях Эфиопии руда залегает у самой поверхности.
Я встал, сложил карту и вышел на полуденное солнце. Справа от главного входа в храм Гроба Господня располагалась дверь в часовню, принадлежавшую эфиопской коптской церкви.
Когда-то в Иерусалиме существовал эфиопский монастырь, но в семнадцатом веке монахи, которые больше были не в состоянии платить налоги, установленные Оттоманской империей, переехали сюда, в несколько сырых комнатушек под крышей часовни св. равноапостольной царицы Елены. В настоящее время в Иерусалиме жила горстка монахов из Эфиопии, сохраняя традиции своих предков.
В одной из комнат я обнаружил небольшую молельню; ее стены были покрыты копотью, а скамьи до блеска натерты одеждой тысяч паломников. Фрески на стенах изображали встречу царя Соломона и царицы Савской. Я прошел через часовню и, преодолев один лестничный пролет, оказался на крыше. Под плакучей ивой дремал бородатый эфиопский священник; на нем была широкая черная ряса, а в руках он держал молитвенник. Рассматривая спящего священнослужителя, я думал о карте, об Офире и о путешествии.
Эфиопия ждала меня.
Обратный путь в отель снова пролегал мимо сувенирной лавки Али-Бабы. Я заглянул в открытую дверь. Хозяин дремал на стуле, но услышав на пороге мои шаги, тут же встрепенулся. Даже для такого ленивого торговца звук шагов означал приближение туристов, а туристы - это прибыль.
Заправив за уши дужки очков, Али-Баба посмотрел в моем направлении и, прищурившись, поинтересовался, что я думаю о стрельбе. Он сообщил, что это всего лишь мелкая перестрелка и что волноваться не из-за чего. Я ответил, что после покупки карты все мои мысли заняты копями царя Соломона и что я решил лично отправиться на их поиски. Я заявил, что собираюсь в Эфиопию.
Али-Баба принялся отговаривать меня от путешествия. Ему не следовало продавать мне карту. Его мать, наверное, перевернулась в гробу, а отец, если бы узнал об этом поступке, проклял бы день, когда Али-Баба появился на свет. Пока он разглагольствовал, я заметил на дальней стене лавки нечто знакомое. Грубый, сделанный неумелой рукой набросок карты. Я подошел ближе и сравнил эту карту со своей. Рука была явно та же, облупленная золотая рамка похожа на мою, но рисунки отличались друг от друга.
Придя в ярость, я потребовал объяснений.
Почему на месте купленной мною карты висит другая? Али-Баба провел мозолистой рукой по щеке. Времена теперь отчаянные, жалобно сказал он, а отчаянные времена требуют отчаянных мер.
- Очень хорошо, - мой гнев усиливался, - но это мошенничество. Думаю, мне следует позвать полицию.
Предчувствуя неприятности, старый лавочник засуетился. Он убрал фрагменты креста, на котором был распят Иисус, магниты для холодильника с изображением Девы Марии, ярко-розовые четки и аляповатые картинки с сюжетами на тему Рождества.
- Я продал вам настоящую карту, - хитро сказал он. - Я указал вам правильный путь. Понимаете, эта вторая карта - фальшивка. Она собьет со следа ваших конкурентов. Рассматривайте это как послепродажный сервис!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Семь камней
"Первый шаг к пониманию чужой страны - почувствовать ее запах".
Редьярд Киплинг
Когда зубы собаки-поводыря слепой мавританки вонзились мне в ногу, я согнулся пополам от боли. Боль была ужасная, но вскоре она сменилась всепоглощающим страхом. Уже два дня, с момента моего приезда в Аддис-Абебу, десятки людей предупреждали меня о том, чтобы я остерегался бешенства. Все эфиопские собаки бешеные, с гордостью заявляли они. Прижав ладонь к кровоточащей ноге, я посмотрел на собаку. Она шумно дышала, в ее глазах затаился безумный блеск, язык вываливался из покрытой клочками пены пасти. Хозяйка собаки позвала животное. Я сказал женщине, что ее питомец опасен для окружающих.
- О! - игриво воскликнула она. - Маленький шалунишка Бертран? Не может быть.
Через час я сидел в приемной хирурга на другом конце Аддис-Абебы. На дальней стене висели два внушительного вида диплома, подтверждавшие квалификацию врача. Я указал на следы собачьих зубов на моем бедре и поморщился.
Врач поинтересовался, блестели ли у собаки глаза. Я кивнул.
- А вокруг пасти собаки вы видели молочно-белую пену?
Я опять кивнул.
Хирург облизнул губы.
- Бешенство, - мрачно произнес он.
- Женщина была слепая, - объяснил я. - Она не могла видеть состояние собаки. Вы что, собираетесь делать мне двадцать один укол в живот?
- В Эфиопии нет вакцины против бешенства, - ответил врач. - Вам лучше вернуться в отель и отдохнуть.
И он принялся выписывать счет.
- А что, если у меня пойдет пена изо рта?
- Постарайтесь никого не кусать, - посоветовал он.
Вернувшись в отель "Гион", я расположился на лужайке и расстелил перед собой карту Восточной Африки. Незрячие люди со всего континента собрались в отеле на ежегодную конференцию, и некоторые из их свирепых собак-поводырей сумели убежать от лишенных зрения хозяев. Теперь они носились по территории отеля, охотились стаей и кусали ничего не подозревающих прохожих. "Малыш" Бертран, следивший за мной с противоположного конца сада и явно желавший поучаствовать в развлечении, сорвался с поводка и бросился на меня - глаза его сверкали, изо рта вырывались клочья пены. Я вскочил на ноги, схватил шезлонг и выставил его перед собой, как заправский укротитель львов. Отчаянно взывая о помощи, я закружился по лужайке. Когда Бертрана в конце концов оттащили, мне удалось вернуться к своему занятию. Я приехал в эфиопскую столицу с единственной целью - отыскать копи царя Соломона.
Самое лучшее тонизирующее средство - это сложная загадка. В далеком Иерусалиме идея поиска копей царя Соломона казалась волнующей, а карта Али-Бабы - хотя она могла оказаться фальшивкой - представлялась ключом к захватывающему путешествию. Теперь, столкнувшись с настоящей картой, я устрашился той задачи, которую сам перед собой поставил.
В Лондоне я скупил все книги, которые только смог найти, посвященные царю Соломону, царице Савской, библейской истории, земле Офир, Эфиопии и золоту. Большая часть из них остались непрочитанными - завернутые в газеты, они хранились в деревянном ящике для транспортировки чая в моем номере. Со всей этой информацией я намеревался ознакомиться в пути.
Я снова углубился в изучение карты.
Эфиопия - красно-коричневое нагорье на территории Африканского Рога. Все свидетельствовало о труднодоступности этих мест, и на протяжении трех тысячелетий эта страна ассоциировалась с тайной. Геродот был первым, кто рассказал о ее невиданных животных, эбеновых (черных) деревьях и необычных жителях, "самых высоких, красивых и дольше всех живущих людей". Козмос писал о рынке ладана и мирры.
Величайшие исследователи - Хуан де Бермудес, Кристовао да Гама, Джеймс Брюс и Генри Солт - рисковали жизнью, чтобы проникнуть в эту страну.
Известный лондонский геолог предположил, что золото следует искать в районе Афара, у побережья Красного моря. Свирепые воины обитавшего в этой местности племени данакил до недавнего времени подтверждали свою доблесть при помощи ожерелья из гениталий врагов. Кто-то еще порекомендовал мне отправиться на поиски гиен из Харара, которые, согласно легенде, охраняли золото царя Соломона. Один из друзей советовал обратить внимание на север страны.
Где-то в горах, рассказывал он, там находится монастырь, хранящий секреты мудрейшего из царей. Еще один знакомый поведал мне историю о храме в Лалибеле, в сокровищнице которого якобы хранилось золото царицы Савской.
Пятьдесят лет назад мой отец уже занимался поиском копей царя Соломона. Он расстелил перед собой карту Ближнего Востока, взял горсть камешков и обозначил ими ключевые точки.
Один камешек он расположил в Судане, второй - в Петре, а остальные - в священном городе Мекке, в Дамаске, на Кипре, в Бейруте и родине наших предков, провинции Панман в Афганистане. Поиски привели его к глубоким пещерам в Порт-Судане на побережье Красного моря. За тридцать лет до того, как мой отец отправился на поиски копей царя Соломона, его отец Сирдар Икбаль Али Шах провел несколько месяцев в пустыне, вдоль и поперек исколесив южную часть Аравийского полуострова - с той же целью. Поиски копей царя Соломона - навязчивая идея, передающаяся в нашей семье от отца к сыну.
Сидя на лужайке перед отелем, я вытащил из кармана семь камешков. Первый я положил на карту в район Афара, где жили охотники за гениталиями. Второй камешек расположился в Хараре, месте обитания гиен. Третий оказался на севере, на границе с Эритреей, четвертый - в окрестностях Лалибелы. Следующим камнем я накрыл Гондар, бывшую столицу царства и родину эфиопских иудеев. Это пять. Что еще?
Меня на мгновение отвлек лай собак-поводырей, облаивавших новых постояльцев отеля.
Затем я вновь взглянул на карту. Геродот утверждал, что на западе Эфиопии добывается много золота. Поэтому шестой камень оказался в западной части страны. Оставался последний. Утром в одной из газет я прочитал сообщение о начале добычи золота на юге Эфиопии. Место седьмого камня там.