Подъезжаем к Тынде. По обочинам дороги стоят… корейцы. При виде проезжающей машины они вожделенно протягивали к нам руки. В руках они держали банки или вёдра с какими-то тёмно-синими ягодками. Оказалось, что в Амурской области очень много корейцев, приехавших сюда на заработки - на лесоповал. По словам водителя, на эту работу ни одного русского не заманишь. Живут корейцы "в скотских условиях". А так как в последнее время им, как и всем, не платят зарплату, они в свободное от работы время собирают и продают ягоду-голубику.
Перед Тындой начался асфальт. Пошли естественные придатки большого города - дачи и огороды. Машин стало заметно больше. Наконец, мы выгрузились в самом центре города Тынды, столицы великого БАМа.
ТЫНДА
Тында была тем вожделенным городом, в котором мы предполагали помыться.
Покидая Москву, мы получили несколько тындинских адресов и телефонов. Зашли на почтамт; там, о радость, был городской телефон. (Обычно найти городской телефон в небольших городах - серьёзная проблема.) Нас согласилась принять некая, неизвестная нам доселе, Оля Краснопёрова. Необходимо было послать телеграмму домой, в Москву. Покидая столицу, я предполагал, что смогу вернуться домой к 20, максимум к 24 августа. Но на востоке скорости нашего передвижения оказались непредвиденно малыми: мы прибыли в Тынду только вечером 5 августа. Если возвращаться к 24 августа, то уже пора ехать домой, причём довольно быстро. Мы уже информировали о нашей небольшой скорости передвижения, послав телеграмму из Зилово; а здесь, на АЯМе, мы ползли ещё медленнее.
ЕДЕМ МЕДЛЕННО БЛАГОСЛОВИТЕ ЗАДЕРЖАТЬСЯ 1 °CЕНТЯБРЯ ЗДОРОВЫ
ЗАВТРА ПОЗВОНЮ ВПИСКУ НАШЛИ=АНТОН-
Я всегда пишу телеграммы печатными буквами, чтобы было понятно; но здесь девушка-телеграфистка не могла разобрать слово "ВПИСКА". "Что это за слово? Вли… Впи…?" - спросила она. Я пояснил. Андрей тоже послал телеграмму.
Телеграммы отправились в Москву, а мы отправились на вли… впи… вписку.
НА ВПИСКЕ
Оля, хотя нас никогда до этого не знала, прямо обрушила на нас свою доброту. Мало того, что она нас накормила и снабдила сахаром и иными продуктами, - она нам ещё подарила большой полиэтилен в качестве тента для палатки (наш, новосибирский, тент уже проявил свою бесполезность - он протекал) и куртку, так как свою штормовку я забыл более 4000 километров назад. Весь вечер мы мылись, стирали шмотки в стиральной машине и пили чай с майонезом.
Оля когда-то жила в Москве, но переселилась в Тынду во время Великого Строительства БАМа. Собственно, почти все жители Тынды когда-то приехали из Москвы. Оля тоже была связана с туризмом, и мы, ожидая, пока вещи стираются в машине, читали разные путешественнические книжки, а также книжки про Амурскую область и БАМ, которых в доме было очень много.
Наконец, всё было выстирано, и мы легли спать.
* * *
Утром отправились смотреть Тынду.
Тында - современный город, с широкими улицами и высокими домами, выглядит куда современнее городов-деревень Чернышевска, Зилово, Могочи… Многоэтажные дома, автобусы, магазины, огромный вокзал - столица БАМа-таки. Правда, сейчас ходили слухи, что Управление БАМа, находящееся в Тынде, скоро расформируют, и передадут разные участки Байкало-Амурской железной дороги Иркутску, Чите и Хабаровску. Но пока это были только слухи, и Тында была ещё полноправной столицей своего королевства - БАМа.
Музей БАМа был закрыт. На дверях висела записка: "СМОТРЕЛЬ СЕЙЧАС ПРИДЁТ". Посмеявшись над запиской, мы её присвоили и сели дожидаться появления "смотреля". "Смотрелями" оказались две девушки послешкольного возраста, которые долго старались вытрясти из нас 2000 рублей, а мы соглашались только на 1000. Наконец, сторговавшись, осмотрели музей.
Бродили по городу. В Тынде редко встретишь человека 60-ти или 70-ти лет. Все - молодые или умеренно молодые, как правило, приехали сюда в годы "комсомольской юности", когда интенсивно строился БАМ.
Вечером я позвонил родителям в Москву. Родители вскоре, через 20 дней, уезжали в Крым, и они согласились с моим отсутствием ещё некоторое время. Это было весьма хорошо. Андрей, заранее предупредивший своих о том, что вернётся в конце августа или начале сентября, пока мог не беспокоиться.
ВЪЕЗЖАЕМ В СУВЕРЕННУЮ ЯКУТИЮ
Утром 7 августа мы, попрощавшись с гостеприимной тётей Олей, покинули столицу БАМа.
"До Якутска пролетишь со свистом", хм-хм, - вновь вспоминали мы слова великого мудреца А.Пожидаева, выходя на пустынную дорогу, уходившую от Тынды на север.
Вскоре мы (и впрямь со свистом) пролетели аж километра четыре в какой-то будке на колёсах, двигавшейся в местный маленький аэропортик.
От поворота на аэропортик нас подобрали связисты (это был "Рафик" с четырьмя весёлыми мужиками) и провезли нас километров сто, до самой границы с Якутией. Граница была отмечена неказистой, покосившейся стелой, дорога была грунтовая, машин мало, шёл дождь - в общем, Якутия. Связисты свернули куда-то в лес.
От Москвы до Магадана, вдоль некоторых трасс, с интервалом 20 км, стоят небольшие будки, напоминающие погреба: земляная насыпь, а в ней - дверь. Но это не погреба. Здесь проходит стратегический кабель связи, и связисты периодически совершают объезды этих будок для его проверки. Кабель проходит по глухим местам, но объезды совершаются даже на Колымском тракте, о чём будет рассказано дальше. Ещё в каждом большом посёлке, через 100–200 км, стоит "Дом связи", в котором живут и работают связисты, они и совершают объезды своего участка. Кое-где и трасса с годами стала почти непроезжая, и посёлки стали нежилыми, но "Дом связи", как оплот цивилизации, стоит вечно среди полуразрушенных домов, и связисты на машине, проезжая на машинах вброд реки, погружаясь в воду по самые стёкла, совершают объезды, - и не дают трассе погибнуть, а посёлкам исчезнуть с карты.
Как осуществляют объезды на участке Чернышевск - Сковородино, я не знаю. Возможно, будки там стоят вдоль железной дороги.
В Европейской России я не замечал этих будок, потому что одна будка на 20 км - это не так уж много. Ну а здесь, на востоке, будки попадались с завидной регулярностью.
Итак, связисты свернули в лес, а мы стояли и строили запруды на ручейках, текущих вдоль дороги. Андрею быстро надоело это занятие, а я возвёл довольно приличную плотину и увеличил бы её ещё больше, но тут неожиданно появился автобус и подобрал нас. Никакого разговора о деньгах, естественно, не возникло.
Этот маленький автобус ехал довольно далеко - в Нерюнгри, первый по трассе якутский город. В нём сидело человек пятнадцать с большим количеством тюков, сумок и малолетних детей. Мы сидели и "заговаривали зубы" водителю рассказами о нашем путешествии.
- А у вас, ребята, с документами всё в порядке? - неожиданно спросил водитель. - А то сейчас будет таможня, перед Беркакитом, там могут не пропустить, если нет приглашения, - предупредил он.
Мы очень удивились: таможня, приглашения, что - Якутия успела отделиться от России? Ну что ж - приключения для того и существуют, чтобы на них нарываться. Подъехали к таможне.
Внешне якутская таможня в районе Беркакита представляет собой большой пост ГАИ со шлагбаумами и большим количеством милиции. Подъезжаем к шлагбауму, автобус останавливается, в него заходит милиционер.
- Так, документы ваши. Так, приглашение сюда, пожалуйста. Как - нет?? С вещами на выход.
И мы с Андреем, сопровождаемые сочувственными взглядами пассажиров, выходим из автобуса. Вслед за нами выводят ещё двух людей украинского происхождения. Нас ведут в небольшую милицейскую будку. Тем временем открывается шлагбаум, автобус проезжает вглубь территории независимой Якутии и останавливается метрах в пятидесяти за таможней - поджидать невезучих.
Нам объяснили, что для посещения Республики Саха (тем, у кого нет якутской прописки) нужно иметь оформленное специальным образом приглашение - от предприятия, куда ты направляешься, или от частного лица. Не имеющие приглашения "иностранцы" должны быть оштрафованы более чем на 300 тыс. руб.
Однако, мы отмазались от штрафа, ссылаясь на то, что: а) мы не знали, б) мы вообще не в Якутию, а в Магадан едем, а Якутия чисто транзитом, и задерживаться мы не собираемся, в) денег на штраф мы не имеем и вообще едем бесплатно, автостопом, г) вообще мы путешественники. Нас долго слушали и отпустили, а украинцев оштрафовали - как им объяснили, "за неуважение к Президенту Республики Саха".
Мы вошли в автобус, вновь сопровождаемые сочувственными взглядами "легальных" пассажиров, и поехали дальше. "Визовый режим" Якутии причиняет массу неудобств россиянам. Например, раньше жители Тынды летали на Большую землю из аэропорта Нерюнгри (200 км от Тынды), так как в Нерюнгри большой аэропорт, а в Тынде только местный. Но теперь Нерюнгри - Якутия, и туда, как мы узнали, теперь так просто не съездишь. Также нам рассказывали, что иногда учиняют досмотр вещей, которые везут через таможню, и тоже штрафуют. Мы очень удивились таким порядкам.
ПУТЕШЕСТВЕННИКАМ НА ЗАМЕТКУ
…Месяца два спустя, уже вернувшись в Москву, я рассказал об этом казусе своему газетному начальнику г-ну Минделевичу. Мы направили официальные запросы в Прокуратуру Республики Саха (Якутия) и в местное МВД о причине таких ограничений. И вот что нам ответили:
Министерство внутренних дел:
"… в целях обеспечения пограничной зоны, защиты экономических и экологических интересов, предупреждения бесконтрольного вывоза ценных минералов, сырья и других природных ресурсов, являющихся народным достоянием, постановлением Верховного Совета Республики Саха (Якутия)
N 1059-XII от 26 июня 1992 года… установлен особый режим въезда, регистрации и пребывания в 11 районах Якутии, таких как: Анабарский, Аллаиховский, Алданский, Булунский, Мирнинский, Нерюнгринский, Нижнеколымский, Оймяконский, Томпонский, Усть-Майский и Усть-Янский.
Для въезда в район с особым режимом граждане, не являющиеся жителями республики, обязаны иметь на руках пропуск на въезд в район особого режима…
Начальник паспортно-визовой службы МВД Республики Саха (Якутия)
В.Д.Григорьев."
Для справки: общая площадь "закрытых" районов - 1,33 миллиона квадратных километров! Это превышает площадь Норвегии, Швеции, Дании, Исландии и Финляндии, вместе взятых! "Закрыто" всё северное побережье, а также вся юго-восточная часть Якутии.
А вот что пишет Прокуратура Республики Саха (Якутия):
"На Ваш запрос сообщаем, что Указом Президента Республики Саха (Якутия) N 806 27 мая 1994 года "О порядке въезда, регистрации и временного проживания на территории Республики Саха (Якутия) иностранцев, лиц без гражданства и граждан стран СНГ"… в республике установлен единый порядок въезда и пребывания указанной категории граждан…
Въезд иностранных граждан, лиц без гражданства и граждан стран СНГ на территорию Республики Саха для временного пребывания осуществляется по действительным паспортам или другим документам, удостоверяющим личность, при наличии приглашения…
Кроме этого, постановлением бывшего Верховного Совета республики, в 11 районах за нарушение порядка пребывания предусмотрены штрафные санкции на граждан РФ и др. в размере до 15-кр. минимальной оплаты труда…
Правомерность ограничения свободы передвижения граждан на территории РС (Я) на основе данного постановления нами ставится под сомнение, и поэтому в своё время (в мае 1993 г) явилось предметом разбирательства Конституционного Суда РС (Я). Однако, решением КС РС (Я) установление особого режима въезда в отдельные районы республики не признано ограничением свободы передвижения, а правовым механизмом реализации этого права…
В настоящее время нами изучаются и обобщаются немногочисленные обращения граждан по поводу применения Указа Президента и Постановления Верховного Совета республики с последующим представлением выводов на рассмотрение издавших их органов или судебной инстанции.
Прокурор Республики Саха (Якутия)
Н.Е.Полятинский."
Вот как! Пропускной режим - это не ограничение свободы передвижения, а лишь способ реализации права на эту свободу передвижения! Ух!
НА СЕВЕР
Вскоре автобус свернул на Нерюнгри, а мы опять оказались на трассе.
Теперь мы, оказывается, в другой стране! И при этом не оштрафованы.
Нерюнгри - второй по величине город Якутии, в нём живёт аж 80 тысяч человек. Добывают там уголь. Вокруг Нерюнгри расположено ещё несколько посёлков (Беркакит - станция, где грузы с железной дороги перегружают на трассу АЯМа; Серебряный Бор - зона отдыха, и другие). Ни в один из посёлков мы не заезжали, ибо они находятся в стороне от трассы.
Район Нерюнгри характерен очень большим количеством местных машин. Небольшой участок, километров по двадцать на север и на юг от Нерюнгри, заасфальтирован, и кое-где машин было не меньше, чем на крупнейших подмосковных магистралях! Каждую минуту появлялось штук по двадцать. Правда, этот кайф длился недолго: поворот на Серебряный Бор (называемый местными Сыр-Бор) "съедал" добрую половину этих машин, а на ближайших километрах, вплоть до городка Чульман, рассеивалась вторая половина. Сменив несколько машин, мы доехали до Чульмана.
Чульман был небольшим посёлком пятиэтажек, и машин он почти не порождал. Повсюду красовались праздничные плакаты: "Чульману - 70 лет! 1926–1996!" Мысленно поздравив чульманцев с величайшим юбилеем, мы сели в местный автобус и поползли через весь посёлок.
Простояв под дождём на выезде из Чульмана часа два, мы уже успели основательно подмокнуть (машин было мало, и подбирать нас они не хотели). Оптимизма нам прибавил автобус - он подвёз нас ещё километров на семьдесят. Денег, естественно, не попросил, как всякий уважающий себя автобус.
Так мы оказались в местечке Хатыми. Шёл дождь. Машин было мало. Наступал вечер.
Вдруг остановился "Камаз". - Добрый день! Можно с вами сколько-нибудь проехать по трассе?
- А куда? Я, вообще-то, скоро спать становлюсь, - отвечал пожилой, уже седой, водитель.
- Мы, вообще, из Москвы в Магадан автостопом едем. Но нам хоть сколько-нибудь проехать - хоть до Алдана, или до Нимныра.
- До Алдана, ха-ха-ха. До Нимныра, может, сегодня и доедем. Я-то на Якутск, ну а ночью я вас куда дену? Один-то ещё поместится, в кабине может спать, а второй?
- О, мы народ привыкший, у нас палатка, спальники и всё оборудование для сна, ночью мы вас стеснять не будем! - успокоили мы водителя.
Звали его, как вскоре выяснилось, дядя Юра.
И мы поехали. С этим "Камазом" нам предстояло ехать до позднего вечера, и потом другой день до вечера, и потом третий. Дорога на Якутск так раздолбана, что 900 км от Беркакита до Якутска гружёная машина идёт не меньше трёх дней!
Кузов 20-тонного "Камаза" был заполнен картонными коробками. В этих коробках находились банки с краской, коробки с антикомаринными баллончиками и другие объекты бытовой химии. Все три дня, пока мы добирались до Якутска, шёл дождь, и коробки размокли. На каждой стоянке дядя Юра, нехорошо ругаясь, выгребал горстями очередную партию баллончиков и баночек, высыпавшихся из размокших коробок, и закидывал их в кабину. Размокали также и рюкзаки (мы их поместили в кузов), но мы на это не обращали внимания. Хорошо хоть, мы не мокрые.
- Шеф, тоже мне, даёт. Ну, сказал бы - взять тент. А я что, знал, что будут такие коробки? Ну теперь всё, помокнут они все.
С ВОДИТЕЛЯМИ ЯКУТИИ
Наш водитель, дядя Юра, был своеобразным ветераном - он работал на Севере уже более тридцати лет. Соответственно, он вспоминал те далёкие, кажущиеся золотыми (некоторым) времена, когда и машины останавливались, подбирая попутчиков, и зарплату платили вовремя, и в армию молодые шли с охотой, а не наоборот. Но не был он в обиде и на новые, теперешние времена. То, что многим в регионе не платят зарплату, дядю Юру не затронуло, - он зарабатывал перевозкой грузов и был вполне доволен этим. В советское время, как мы поняли, дядя Юра был начальником автопредприятия, и половина водителей-дальнобойщиков, встречаемых нами на стоянках, были его дальние или ближние знакомые, а вторая половина, хоть и не были лично знакомы, но имели с ним каких-либо общих друзей.
Это был, наверное, рекордный "Камаз" по длительности нашей езды с ним. 650 километров мы ехали более двух суток. Водитель особо и не гнал - на АЯМе, если "Камаз" проезжает более 300 км в день, на водителя смотрят с сожалением: "Ну зачем так гонит! здоровье дороже!" Дорога плохая, раздолбанная грунтовка, и кое-где невозможно даже 20 км в час ехать. Мы поднимались на перевалы, и в процессе подъёма казалось, что быстрее будет идти пешком.
Пока поднимались на перевал, мы с Андреем увидели большое белое пятно на склоне одной из гор. Горы, покрытые лесом, были зелёными, и пятно как-то выделялось.
- А это что такое? - заинтересовались мы.
- Наледь, она никогда не тает, - спокойно отвечал дядя Юра.
Не тает! Мы были весьма удивлены. Лето ведь! 7 августа! Мы только въехали в Якутию - и уже такое! А что же будет дальше, на Колыме?
Проехали две деревни: Малый Нимныр (нежилой) и Большой Нимныр (вымирающий). Это были крошечные посёлки. Когда-то там были придорожные гостиницы для водителей, автозаправки, столовые, а теперь всё это разрушилось. Посёлки и сами опустели.
Наконец, воздух наполнился сумерками, и мы остановились. Это был перевал Дунькин Пуп. "Стоянки" на АЯМе - это просто площадки земли, безо всяких кафе-шашлыков-милиционеров, как у нас под Москвой. Но здесь, как оказалось, водители весьма приспособлены к автономной жизни. У дяди Юры в кабине стоял большой деревянный ящик с едой, и когда мы предлагали достать и свою еду, водитель не соглашался, говоря: нет, не надо, у нас столько еды, мы завтра-послезавтра уже дома, а вам ещё ехать и ехать. На этой же площадке уже стояли и другие большегрузные машины, три или четыре. Дядя Юра вышел, и оказалось, что со всеми он знаком. Водители объединяли имеющиеся у них продукты: хлеб, рыбу, колбасу, китайскую растворимую лапшу, водку; залезли в будку (одна из машин везла сзади небольшую будку на колёсах, в ней были сиденья и большой ящик в качестве стола), разожгли большой мощный примус и сварили вкусный суп. Нас тоже позвали, и, слегка удивившись на масштабы нашего путешествия, накормили от души.