Он смотрел на Ая и Тхуту, удобно расположившихся на своих местах с таким видом, будто им удалось спастись от бури.
- Вы, вероятно, знаете господина Апихетепа?
- Конечно! - воскликнул Ай. - Это самый богатый человек в Нижней Земле. Он присутствовал по моему приглашению на церемонии коронации.
Хумос сокрушенно покачал головой.
- Он преподнес царю роскошный подарок, - добавил Ай, - тройное ожерелье из электрума, инкрустированное голубыми камнями, равного которому я не видел, особенно если учесть его величину.
- Апихетеп, - продолжил Хумос, - намеревается пойти на штурм Мемфиса и провозгласить себя царем Нижней Земли.
Ай захлопал ресницами. Тхуту вытянул шею.
- Я не знал, что Апихетеп безумен. При наличии войска в несколько десятков человек его попытка не может увенчаться успехом, - заметил регент.
- Несколько десятков человек?! - воскликнул Хумос, поднимая брови. - В распоряжении Апихетепа ополчение из тысячи двухсот человек.
- Что?!
Ай открыл рот от изумления.
- Подожди, прошу тебя, я позову Маху, - попросил Тхуту, сделав знак своему секретарю, чтобы тот пошел за Начальником охраны.
Когда Маху прибыл, Ай сразу же спросил его:
- Ты знал, что Апихетеп располагает войском в тысячу двести человек?
- Я лично спрашивал господина Апихетепа об этом, - ответил Маху, - потому что действительно ходило много слухов об этой его личной армии. Он меня уверил, что содержит ради собственной безопасности личную охрану из девяноста человек. Я подозревал, что у него больше людей. Но чтобы тысяча двести? - недоверчиво произнес он, подняв брови. - Это мне кажется слишком. Откуда такая цифра?
- Наши писцы, что живут в том месте, - пояснил Хумос, - очевидно, лучше информированы, чем ваши соглядатаи. Вчера я принимал двоих из тех, кто закреплен за маленькими храмами Амона в Пашнамоне и Метенисе. Владения Апихетепа охватывают шесть номов. В каждом номе он призвал на службу по двести человек. Эти воины великолепно вооружены и организованы. У них даже шесть колесниц.
- Шесть колесниц! - воскликнул Маху. - Но это невозможно! Откуда он их взял?
- Оттуда, откуда и вы, - спокойно ответил Хумос. - Из Сирии. Они ему были доставлены на корабле, чтобы ваши пограничные посты и таможни об этом ничего не знали. У Апихетепа есть в наличии пехотинцы, легкая конница, тяжелая конница, и все они регулярно обучаются военному делу.
- И номархи нас не проинформировали об этом! - воскликнул Тхуту.
- Неудивительно, - заявил Хумос. - Они продали свои тела и души Апихетепу.
Напряженная тишина воцарилась в зале. Даже писцы осмелились запечатлеть на своих лицах изумление.
- Это еще не все, - продолжил Хумос. - Известно ли вам, сколько ивритов проживает в Нижней Земле?
- Около шести тысяч, - ответил Тхуту.
- Когда проводилась последняя перепись, Советник? - издевательским тоном спросил верховный жрец. - Во времена регентства Сменхкары? С тех пор прошло около восьми лет. Ивритов теперь более двадцати тысяч. С тех пор как наши предки прогнали гиксосов - много лет тому назад, - они размножились.
- Ивриты всегда враждебно воспринимали перепись, - вмешался Маху. - Они утверждают, что их бог этому противится, так как он один имеет право пересчитывать свои создания. Кроме того, мы знаем, что при последней переписи они сообщили только о взрослых.
Хумос нетерпеливо пожал плечами.
- К тому же каждый год неопределенное число ивритов прибывает из Палестины и требует от пограничной охраны пропустить их, чтобы они могли пасти свои стада. Около двух месяцев они живут на одном месте, а потом снова отправляются в пустыню, а затем на другой берег Тростникового моря, простирающегося перед страной Пунт.
Ай внимательно слушал верховного жреца, удивляясь полноте информации, которой он обладал. Сам по себе этот человек стоил целого учреждения!
- Но они не все возвращаются, - возобновил свой рассказ Хумос. - Многие из них, особенно те, кто еще только начинает строить свою жизнь, тайно остаются в Нижней Земле, соблазненные природой зеленой страны и избытком воды. Следует заметить, что господин Апихетеп обещал им выплачивать жалованье наемников, если они присоединятся к его ополчению. Впрочем, "ополчение" - неточное название, так как фактически это - войско. В общей сложности Апихетеп может мобилизовать около двух тысяч пятисот человек. Вот почему он хочет, как сообщили мне писцы, атаковать Мемфис внезапно, на рассвете. Он думает, что с такими силами он сможет захватить город к полудню. Тогда он провозгласит себя царем и полностью отделит от царства Нижнюю Землю.
- Но откуда ты все это знаешь, верховный жрец? - спросил Маху.
- У одного писца брат служит командиром у Апихетепа, у другого - зять. Вино развязывает языки. Первый из писцов полагал вначале, что его брат бредит, но когда второй ему сообщил почти те же самые сведения, они встревожились, и, будучи преданными слугами Амона, решили проинформировать меня.
- Знает ли об этом намерении Апихетепа Нефертеп? - поинтересовался Ай.
- Вряд ли. Он мне об этом не говорил.
- И когда Апихетеп намеревается взять Мемфис?
- Во время Праздника сева, как сказали мне писцы. Но Апихетеп может изменить свои планы и пойти в наступление раньше.
Праздник сева должен был состояться через двадцать три дня. По времени это было и много, и мало одновременно.
Тхуту был задумчив: по всей видимости, Апихетеп вел себя агрессивно из-за того, что царская власть была неустойчивой, монархи сменяли один другого после смерти Эхнатона, к тому же катастрофой стало возведение на престол Тутанхамона. Маленький царь был живым подтверждением вырождения династии и развала царства - так думал Тхуту, не зная, что использует почти те же термины, что и посол царя Ассирии. Но что он мог сделать? Кто мог бы что-то сделать? Все свои надежды он возлагал на правление Сменхкары, но после его смерти надежды рухнули.
И чего теперь ждать? Хватит ли хитрости, целеустремленности и силы воли Ая, чтобы спасти царство?
- Я тебе глубоко признателен, верховный жрец, - заявил Ай.
- Я счастлив, что ты придаешь большое значение союзу со мной, - ответил Хумос. - Между тем, регент, любой труд застуживает вознаграждения, и я полагаю, что наиболее подходящим могли бы стать средства, которые позволят восстановить не только храм в Карнаке, но также и те, что находятся в других номах.
- Ты получишь эти средства, верховный жрец, - подтвердил Ай. - Я сразу же приступлю к переговорам с казначеем Майей, и к концу недели мы проведем собрание Совета. Я только прошу тебя об отсрочке, чтобы мы могли предотвратить опасность, о которой ты нам сообщил.
Хумос кивнул и встал. Ай, Тхуту и Маху также встали, чтобы сопровождать его до двери.
Теперь все усилия надо было бросить на противостояние монархическим планам Апихетепа.
Попытка убийства и угроза восстания определенно взволновали демона Апопа.
11
НЕНАСТОЯЩИЙ МУЖ И РАЗДОСАДОВАННЫЙ МУЖ
"Муж ли он мне или младший брат? Может, даже сын?" - печально размышляла Анкесенпаатон на следующий день после прибытия в Ахетатон.
Знакомый с детства пейзаж пробуждал в Анкесенпаатон только демона грусти. Повсюду ей виделся образ Сменхкары: в розариях, в садах, в беседках и на террасе, где, бывало, они вместе играли в шашки.
У товарища по учебе, которого царь привез с собой, чаще всего было хорошее настроение, и он всегда старался найти себе развлечение. К счастью, лекарь Сеферхор, которому Тхуту с согласия Ая поручил заботиться о царской особе, быстро нашел в Ахетатоне двух необходимых для физических упражнений специалистов. Оба они состояли в прошлом на службе в личной охране Эхнатона, один был лучником, а другой - конником, и оба обладали необходимыми знаниями о теле, что способствовало точному следованию советам Сеферхора.
В зале цокольного этажа царь занимался физическими упражнениями.
Отдыху также придавалось большое значение: по приказу Ая и Тхуту визиты во дворец были запрещены, и если кто-либо расспрашивал о живущих во дворце, Второй управитель, слуги и охрана обязаны были отвечать, что никто не пребывает там постоянно. Представители высшего света, все еще проживавшие в бывшей царской столице, не пытались наносить нескромные визиты по поводу или же в отсутствие такового, дабы еще раз увидеть воплощение живого бога. Только Панезий был в курсе этой тайны, и он уверил жителей города в том, что царские дворцы при случае использовались как место отдыха для внуков и племянников регента. Даже некоторые из тех, кто был занят работой в кухнях и складских помещениях, полагали, что во дворце проживали только незначительные особы.
Сеферхор все свое время посвящал тому, чтобы успешно осуществить поставленную перед ним задачу. Утром, после уроков истории богов и царства, которыми Тутанхамон занимался вместе с его товарищем, царь попадал в руки тех, кто призван был развить его тело.
- Надо укреплять ноги, руки и спину, - предписал лекарь.
Таким образом, мальчик должен был делать упражнения на сгибание и разгибание, поднимать тяжести, выполнять другие упражнения. Но первые занятия были укороченными, так как быстро утомляли ученика. Они больше развивали терпеливость наставников, нежели его мускулатуру, несмотря на то что он охотно шел на эти пытки.
Подумав о том, что плавание могло бы стать более приятным средством развития всего тела подопечного, Сеферхор велел построить для царя большой бассейн - глубиной четыре локтя и двадцать локтей длиной. Лекарь и наставники находились в воде, когда обучали своего ученика координации движений и искусству держать голову над водой для того, чтобы дышать. Но узкая грудь мальчика не позволяла легким выдерживать нагрузки более десяти минут, после чего надо было извлекать запаниковавшего пловца из воды, поскольку тонкая вялая кожа не позволяла телу держаться на поверхности. Он шел ко дну, как мешок зерна.
Конные прогулки, предложенные наставниками как средство для укрепления мышц бедер, не дали никаких убедительных результатов. Молодой всадник боялся, к тому же даже легкая рысь, которую командир конников считал наименее изнурительной, вызывала у него неприятные ощущения в спине. Решено было ехать шагом. Но взбираться на лошадь и слезать с нее - эти действия являли собой предмет наибольшего беспокойства. Когда Тутанхамон наконец усаживался на лошадь, он то и дело норовил соскользнуть с нее на ту или другую сторону. Вместо того чтобы научить его ездить верхом без седла, как наставник надеялся, велено было изготовить по заказу седло, которое удерживало бы его ягодицы.
В то время как лучники царской армии пытались защитить царство от мятежников, царь упражнялся в стрельбе из лука. Ему было не под силу даже натянуть лук размером в три локтя. Потребовалось изготовить лук в два с четвертью локтя из более гибкой древесины, а к нему пришлось изготовить и более легкие стрелы.
В приватной беседе Сеферхор рассказывал Анкесенпаатон о результатах всех этих занятий.
- Понятно, что за несколько дней мы не могли достигнуть желаемого, - сказал он, стараясь казаться спокойным. - Его величество сообщил тебе о своих ощущениях после занятий?
- Царь осознает, что ему потребуется терпение, - ответила она.
На самом деле Тутанхамона периодически охватывало уныние, и она изо всех сил пыталась вернуть ему уверенность в себе. Был риск, что большие надежды приведут к разочарованию.
- Посмотри, - сказал он однажды, указывая на свои голые ноги при выходе из бассейна, - я немного окреп, не так ли?
Действительно, он держался немного тверже на ногах, но трудно было не заметить, что левое плечо было явно ниже правого. Она пыталась исправить перекос, надавив рукой на плечо, но тогда он становился кривоногим. Очевидно, в этом была повинна левая нога, которая была короче правой. Или что-то было не так со всей правой частью тела? Она не могла этого понять. Тогда она спросила об этом у Сеферхора.
- У твоего величества острый глаз, - заметил он. - Действительно, есть врожденный дефект - левая нога более короткая, и тело приспособилось к этому, а я стараюсь исправить перекос.
Все, что она могла, - так это поверить Приближенному к телу царя.
Тем временем она возобновила интимные отношения с Пасаром. Ввиду того что вся территория дворцов усиленно охранялась, влюбленным трудно было пробраться в уединенные места, которые находились на севере от дворцов. Они встречались в одной из комнат, предназначенных для прислуги, пустующих уже долгие годы и занимающих большую часть дворца. Их встречи происходили реже, чем раньше, но стали более страстными. Между тем они практиковали прерванный половой акт, что всегда сильно огорчало Пасара.
- Сейчас, если бы родился ребенок, ты вполне могла бы сказать, что это ребенок царя, - заявил он однажды.
- Ты шутишь? Всем известно, каково его состояние.
Во время уроков плавания Тутанхамон был голым, и его жена, так же как и ее любовник, могли удостовериться в правдивости выводов Сеферхора, в конфиденциальной беседе обратившего внимание регента на этот недостаток.
Тем не менее Пасара сильно раздражала зависимость от сексуальной неспособности другого мужчины, пусть даже это был царь.
- Он никогда не сможет зачать ребенка! - воскликнул он.
- Замолчи, он еще продолжает расти. Увидим. В любом случае, сейчас я не могу вынашивать ребенка, даже думать об этом нельзя. Тогда пришлось бы оставить царя здесь и возвратиться в Фивы под наблюдение Ая.
Чем больше она размышляла, тем больше понимала, какую ответственность взял на себя Ай. Постепенно она осознала, что он прибег к убийству, чтобы иметь возможность защитить царство.
Даже с точки зрения своего места расположения суд храма Пта в Мемфисе пользовался авторитетом, равным авторитету Большого дома, то есть общего гражданского суда. В принципе, суды храмов рассматривали только второстепенные дела, но из-за того что, как правило, девять судей из десяти были постоянными писцами храма, либо по указанию верховного жреца Нефертепа привлекались утонченные образованные люди, во время судебных заседаний в храме Пта всегда присутствовала многочисленная публика. Туда приходили, как на спектакль, чтобы наслаждаться красноречием выступавших и мудрыми заключениями судей.
В тот день публики было даже больше, чем обычно. Жалоба, зарегистрированная в канцелярии суда неделю назад, стала достоянием гласности из-за бестактности людей, имеющих отношение к этому делу, и аудитория готовилась насладиться подробностями процесса.
Дело касалось супружеской измены: Хемтот, мужчина пятидесяти лет, в полном расцвете сил, подал жалобу одновременно и на свою супругу Хатсатит, и на своего соседа Секхемку, виновников супружеской измены. Он намеревался развестись и получить возмещение от любовника жены. Это было любопытное дело, но, с другой стороны, все обстояло достаточно серьезно, так как супружеская измена, согласно закону Двух Земель, в некоторых случаях каралась сожжением на костре.
Участники процесса прибыли. Сначала, войдя в большой зал, Хемтот, приземистый и ворчливый мужчина, окинул взглядом по очереди всех десятерых судей, которые, как он предполагал, были ему знакомы как покупатели его товара в Мемфисе и потому должны быть к нему хорошо расположены. Они сидели на возвышении вместе с секретарем суда, двумя писцами по правую руку и человеком, который расследовал дело, - по левую.
Хемтот буквально оцепенел, когда узнал верховного жреца Пта, Нефертепа, который находился в центре возвышения. Нефертеп в суде храма? Невиданно! Ведь на процессе рассматривают супружескую измену! Хемтот разволновался. Более того, справа от Нефертепа восседал человек, к которому явно все присутствующие относились с большим уважением.
Между тем в дверях храма была выставлена утроенная охрана. Может быть, из-за этого загадочного судьи? Истец рассматривал неизвестного, но так и не смог понять, кто это мог быть. Нефертеп велел Хемтоту сообщить, каков мотив его жалобы.
- Прошло девять дней после той ночи, когда я проснулся от недомогания. Я позвал мою жену Хасати. Она не ответила. Тут я обнаружил, что ее ложе пустует. Я искал ее по всему дому и не нашел. Мое беспокойство возрастало, и неожиданно я заметил, что задвижка на двери поднята. Я вышел на улицу. Громко позвал жену. Чуть позже я увидел, что она выходит из дома моего соседа - торговца Секхемки. Я спросил у нее, что она там делала. Она ответила: "Он мне дает то, чего не даешь ты". Я расценил это как признание супружеской измены. Я не могу больше жить с женщиной, которая меня обманывает вместе с моим соседом. И я требую возмещения от Секхемки. Решение относительно суммы возмещения я оставляю за судом.
- Сколько лет твоей жене? - спросил неизвестный судья.
- Двадцать три года.
- Есть ли у вас дети?
- Трое.
- Какого возраста?
- Шесть, четыре и два года.
Нефертеп наклонился, чтобы что-то сказать на ухо неизвестному судье, и тот отрицательно покачал головой. Истец занял место на одной из скамей, сев лицом к судьям. Секретарь суда велел привести Хасати.
Это была красивая женщина с правильными чертами лица и стройной фигурой, несмотря на то что три раза рожала.
- Тебе известна жалоба твоего мужа. Так ли все было, как он рассказал?
- Да, - ответила она. - Со времени рождения моего последнего ребенка мой муж относился ко мне как к кормилице и служанке. Торговец Секхемка предложил мне стать его второй супругой, но я не хотела оставлять своего мужа, потому что он не смог бы сам заботиться о детях.
Снова Нефертеп с соседом обменялись шепотом несколькими фразами.
- Знаешь ли ты, почему твой муж не почитает тебя?
- Мне это неизвестно. Он мне часто говорил, что, учитывая его возраст, к вечеру ощущает себя очень утомленным. Но соседи мне рассказывали, что он часто ходит в трактир.
- Мужчина имеет право развлечься! - крикнул муж.
Нефертеп велел ему замолчать и обратился к женщине с очередным вопросом:
- Где ты живешь в настоящее время?
- У моей матери, вместе с детьми.
Судья покачал головой, и женщина направилась к противоположному краю скамьи, на которой сидел ее муж. К судьям подвели любовника, Секхемку. На вид ему было чуть больше тридцати лет, он был красивым крупным мужчиной. Его дела шли хорошо, о чем говорил браслет из чистого золота, который он носил на запястье.
- Тебе известно, что рассказали Хемтот и его жена, - заявил ему Нефертеп. - Можешь ли ты что-нибудь добавить к сказанному?