"Вокруг света", 1988, №№ 8-12.
Пер. Е. Факторович.
Жизнь и судьба писателя Б. Травена в течение почти полувека были одной из загадочнейших литературных тайн нашего столетия. Он как бы нарочно бежит от любопытствующих читателей и журналистов, скрываясь под множеством псевдонимов, и ни один из издателей не мог похвастать тем, что лично беседовал с писателем. И потому подозревали даже, что под этим именем выступает не кто иной… как Джек Лондон, по неизвестным причинам избравший судьбу отшельника.
А Травен все продолжал работать, и работать много. Рукописи его произведений, приходившие в Германию и Швейцарию, переводились на многие языки, но сама личность автора полутора десятков романов, лучшие из которых "Сборщики хлопка", "Корабль смерти", "Мексиканская арба", "Проклятье золота", "Сокровища Сьерра-Мадре" и другие, оставалась по-прежнему тайной. Сам он впоследствии скажет своему близкому другу: "У писателя и не должно быть иной биографии, кроме его произведений".
В Советский Союз книги Б. Травена пришли в конце тридцатых годов. Предлагаемый читателю "Вокруг света" роман "Сокровища Сьерра-Мадре", который публикуется в журнальном варианте, был написан в 1927 году.
А что же легенда о Б. Травене? Благодаря усилиям многих людей, и главным образом самоотверженному поиску литературоведа из ГДР Рольфа Рекнагеля, удалось установить, что настоящее имя писателя - Травен-Торсван-Кровс, родился он в 1890 году в Чикаго, в семье выходцев из Скандинавии, жил в Германии, где начал писать на немецком языке под псевдонимом Рет Мерут. За участие в революционных событиях 1919 года в Германии был приговорен к расстрелу, однако ему удалось бежать. Он попал в Мексику, жил среди индейцев, был сборщиком хлопка, искал золото, нефть, плавал матросом на кораблях. И писал об этом занимательнейшие книги, которые и стали его настоящей судьбой. Б. Травен умер в 1966 году.
Б. Травен
Сокровища Сьерра-Мадре
- Почему вы живете в "Кливленде", дружище? - спросил Доббс Куртина. - Ведь там вы платите не меньше трех песо за ночь.
- Четыре, - ответил Куртин.
- Так перебирайтесь ко мне, в "Осо негро", больше пятидесяти сентаво с вас не возьмут.
- Чересчур там грязно, полно разных прохиндеев и бич-комберов,
- Ваше дело. Когда деньги кончатся, очутитесь в "Осо негро", как мы все. Думаете, мне там сладко? Но я хочу попридержать кой-какую мелочь. Кто знает, когда удастся опять подработать. Я и есть хожу, как прежде, к Чинку - за полета сентаво…
Они подошли к самому углу площади, к большому ювелирному магазину "Ла перла". Остановились, залюбовавшись выставленными в витрине драгоценностями. Золото и бриллианты так и сверкали на солнце. Возможно, именно эти драгоценности и отвлекли их от привычных мыслей о нефти. Ибо все, кто здесь жил, думали только о нефти, все мерили нефтью и мечтали о тех удобствах в жизни, которые каким-то образом связаны с нефтью. Работал ли кто или занимался биржевыми спекуляциями - все было завязано на нефти.
- Что вы вообще-то собираетесь делать, Куртин? - спросил Доббс по некотором размышлении. - Стоять тут да ждать, не перепадет ли тебе случайно что-нибудь, - тоска смертная. Ждать, ждать, и конца этому нет. А денежки-то уплывают и в один прекрасный день кончатся вовсе. Тогда начинай снова дуть в старую дуду, знай выклянчивай деньги у тех, кто на день или на ночь вернется сюда с нефтяных полей. Нет, серьезно, я подумываю, как бы на сей раз не опростоволоситься. Сейчас, когда есть еще деньжата, самое время взяться за ум. Когда их не будет, станешь как пришибленный - и ни с места.
- Этот же вопрос мучает и меня, - ответил Куртин. - Я знаю, что здесь к чему и как оно бывает. Но никакой идеи у меня нет. Разве что отправиться копать золотишко, другого выхода я не вижу.
- Вы всерьез так считаете? - перебил его Доббс. - А ведь вы вроде мои мысли отгадали! Риска в этом не больше, чем ждать удачу на нефтяных полях. Вряд ли есть другая страна, где столько золота и столько серебра лежат себе и ждут, что их откопают!
- Давайте-ка пройдемте вон туда, посидим на скамейке, - предложил Куртин. - Я вам вот что хотел сказать: я сюда подался не из-за нефти, а из-за золота, - начал он, когда они сели. - Решил поработать немного на нефтяных полях, поднакопить деньгу, чтобы отправиться на охоту за золотом. Станет это не в ломаный грош. И на проезд надо, и за лопаты выложи, и за кирки, и за сковороду, и за другой инструмент. И потом на жизнь надо, от четырех до восьми месяцев пройдет, пока что-нибудь заработаешь. А может быть и так, что подсчитаешь - прослезишься. Все в минусе: и деньги, и труд, потому что ничего не нашел.
Доббс ждал, что Куртин скажет еще, но тот умолк, будто говорить было больше не о чем.
- Риск не так и велик, - начал, в свою очередь, Доббс. - Шляться здесь и ждать работу - риск не меньший. Кому повезет, заработает в месяц долларов триста, а то еще больше, и так шесть, десять, восемнадцать месяцев подряд. А нет счастья, не подвернется работа, останешься без гроша. Золото, оно тоже кучами не валяется и здоровенными кусками тоже, так что только давай поддевай лопатой и вали в мешок. Это и мне известно. Но если не золото подвернется, может быть, серебро, а не серебро, так, может, медь, или свинец, или камни какие хорошие.
Ни у кого из нас мысли не рождаются только для того, чтобы в одной голове и остаться, ни одна оригинальная идея не рождалась для того, чтобы остаться невысказанной. Любая новая идея - продукт кристаллизации тысячи разных идей, появившихся у людей. Вдруг один из них находит нужное слово или подходящее выражение для новой идеи. И как только слово отыскивается, сотни людей припоминают, что подобная мысль им уже давно приходила в голову.
Когда Доббс вернулся в "Осо негро", то застал в ночлежке троих американцев. Остальные постели были в эту ночь не заняты. Один из вновь прибывших был человеком пожилым, с начавшими седеть волосами.
Когда Доббс появился в комнате, все трое умолкли. Но некоторое время спустя разговорились вновь. Сначала Доббс не понимал, о чем они ведут речь. Потом вдруг сообразил: старик рассказывает о том, как в молодости искал золото. А оба парня приехали сюда, чтобы найти золото; в Штатах они наслышались разных небылиц о том, что в Мексике золото валяется под ногами.
- Золото - вещь проклятая, - говорил старик Говард. - Оно корежит характер. Сколько бы у тебя его ни было, сколько бы ты его ни нашел, пусть даже столько, что и унести не в силах, всегда думаешь, как бы собрать еще больше. И ради того, чтобы прибавить, перестаешь различать, где ты прав, а где нет. Собираешься в путь и говоришь себе, что тридцати тысяч долларов с тебя хватит. Если ничего подходящего не находишь, скостишь потолок до двадцати, потом до десяти, заявляешь даже, что тебя и пять тысяч вполне устроили бы, лишь бы заполучить их, хоть и тяжелым трудом. Зато если найдешь, то никакие тридцать тысяч, которые ты себе за предел положил, тебя не устроят, и ты все завышаешь и завышаешь ставку: сперва до пятидесяти, потом до ста и двухсот тысяч. А там и начинаются неприятности, там тебя так и начинает мотать туда-сюда, пока всю душу не вытрясет.
- Со мной такого не случится, - сказал один из парней. - Со мной - нет, готов поклясться. Десять тысяч - и точка. И точка, даже если этого добра там останется на полмиллиона.
- Кто сам не бывал в деле, - рассудительно продолжал Говард, - тот не поверит. От игорного стола отойти легко, а вот поди отойди от кучи золота, которую только возьми - и она твоя. Никто не отойдет! Я копал на Аляске и находил его, я копал в Британской Колумбии, в Австралии, в Монтане, в Колорадо. И, бывало, сколачивал деньжищу. Ну а теперь сижу с вами в "Осо негро" на нуле. Последние пятьдесят тысяч просадил на нефти.
И старик принялся рассказывать разные истории о золотоискателях, которые случайными гостями "Осо негро" и ей подобных ночлежек выслушиваются с куда более острым вожделением, нежели похвальба о любовных похождениях.
- Слышали вы историю о шахте "Зеленая вода" в Нью-Мехико? - спросил Говард. - Наверняка нет. Зато я знаком с Гарри Тилтоном, а он был там, и от него-то я ее и знаю. Отправилась, значит, компания человек в пятнадцать счастье искать. Шли они не наобум. Давным-давно ходили слухи, что где-то в долине есть богатейший золотой рудник, который в старину открыли мексиканцы. Они там добывали золото, а потом на их место явились испанцы - после того, конечно, как подвергли их страшным пыткам: вырывали языки, мозжили черепа, ну, и вообще по-всякому проявляли свою христианскую любовь к ближнему, пока, в конце концов, мексиканцы не выдали им местонахождение шахты.
Совсем неподалеку от шахты, в окантовке из гранитных глыб, плескалось крохотное озеро. Вода в нем была зеленая, как смарагд. Поэтому шахту и прозвали "Зеленая вода", Ла Мина дель Аква Верде. Богатейшая шахта! Золото в ней залегало толстенными жилами. Бери, не намучаешься!
Однако мексиканцы прокляли шахту, так, по крайней мере, утверждали испанцы, потому-то все имевшие отношение к шахте и отдали богу душу. Кого ядовитая змея укусила, кто от лихорадки помер, а кто от других кожных заболеваний или болезней, причины которых никто установить был не в силах. А в один прекрасный день шахта исчезла. И не нашлось ни единого человека, указавшего бы, где она только что находилась.
Ну, раз не приходили больше ни сообщения с шахты, ни золото оттуда, испанцы снарядили экспедицию. И хотя шахта была точно обозначена на картах и дорога к ней не заросла, обнаружить ее никому не удалось. А ведь как будто найти ее проще простого. Там, значит, есть три крутые горные вершины, причем все они как бы выстроились в затылок одна к другой, по прямой. И если ты идешь по травке вдоль дороги, увидишь еще четвертую горную вершину, вид у нее какой-то чудной, и к тем трем она стоит под углом; ты совсем рядом с шахтой и пройти стороной - не пройдешь. Но хотя искали несколько месяцев напролет, не нашли ни шахты, ни горного озера. Было это в 1762 году. Но из памяти всех тех, кто интересовался золотоносными шахтами, богатейшую "Зеленую воду" время не вычеркнуло.
Когда американцы аннексировали Нью-Мехико, нашлось немало желающих отыскать эту шахту. И многие из них не вернулись. А те, что вернулись, свихнулись от напрасных поисков и галлюцинаций, которые преследовали их во время блужданий по скалистому ущелью.
А еще позже, в середине восьмидесятых годов, мне кажется, это было в 1886 году, несколько человек опять решили попытать счастья, как раз те самые пятнадцать. У них были при себе списки со старых донесений и копии старых испанских карт.
Четыре горные вершины - чего уж проще! Но сколько раз они ни брали за направление движения этот ориентир, с какой точностью ни следовали по избранному маршруту, шахты не было и в помине. Они разделились на "колонны" по три человека в каждой, чтобы идти по дугам больших окружностей. Запасы пищи истощались, но мужчины не падали духом.
Уже вечерело, когда одна из колонн собралась подкрепиться ужином. Костер горел, но кофе никак не вскипал, потому что слишком сильный ветер охлаждал кофейник. Тогда один из них решил переложить костерок пониже. Начал копать, и, когда дошел до глубины фута в полтора, наткнулся на кость. Он отбросил кость в сторону, не разглядывая ее, и перенес горящие сучья в яму, предварительно позаботившись и о канавках для тяги.
Когда колонна сидела за ужином, кто-то случайно взял кость в руку и принялся что-то рисовать ею на песке. А тут его сосед и скажи: "Дай-ка я взгляну на эту кость". И немного погодя сказал: "Да ведь это плечевая кость человека. Откуда она у тебя?"
Тот, что выкопал яму для костра, объяснил, что наткнулся на нее в песке.
- Тогда и весь скелет здесь лежит, - раздумчиво проговорил другой.
Тем временем совсем стемнело. Все укутались в свои одеяла и легли спать.
На другое утро тот, что нашел плечевой сустав, - назову его Биллом, потому что не знаю, как его звали, - так вот этот самый Билл и говорит:
- Там, где была эта кость, лежит и весь скелет. А ночью мне в голову одна мысль пришла… Откуда бы этому скелету тут взяться, вот что меня интересует.
- Очень просто. Убили тут кого-то. Или умер кто с голоду, - сказал один из троих.
- Это, конечно, возможно, - ответил Билл. - Мало ли кого сюда заносило. Не верится мне только, что убили кого-то именно здесь или что именно здесь кто-то с голоду помер. И вот я о чем подумал: а что, если шахту засыпало песком во время песчаной бури, или завалило камнепадом, или землетрясение тут было, или еще что-то - короче, накрыло ее. Из испанцев никто не вернулся; надо думать, их тоже засыпало где-то поблизости от шахты. Хотя с таким же успехом эта плечевая кость вполне могла принадлежать и человеку, который заявился сюда немного раньше нас и погиб, и с таким же успехом - засыпанному испанцу. Если мы здесь обнаружили одну кость, значит, найдем и остальные, которые, может быть, выведут нас на шахту. Думаю, нам стоит покопать вокруг костровой ямы.
Они принялись копать и в самом деле нашли все остальные кости скелета. Начали копать вокруг и нашли второй. А потом и третий и разобрались, в каком направлении шел камнепад. Следуя ему, они раскопали разный горный инструмент и наткнулись наконец на слитки золота, явно засыпанные породой.
- Теперь мы знаем, где была шахта. А дальше что? - спросил Билл.
- Позовем остальных, - ответил другой.
- Я давно понял, что ты осел, - сказал третий, - но не догадывался, что ты еще и олух царя небесного. Держать язык за зубами - вот что нам надо! Через несколько дней вернемся в город вместе с остальными. А недельки через две прибудем сюда втроем и раскопаем шахту.
На том все трое и порешили. Подобрав несколько самородков, они спрятали их, чтобы купить на них в городе хорошее снаряжение. А там, где копали, все снова засыпали землей и тщательно разровняли. Но прежде чем они успели все закончить, появилась другая колонна. Вновь пришедшие с недоверием поглядели на кучки свежевырытой земли, и один из них поинтересовался:
- Эй, парни, вы, никак, нечистую игру затеяли? Хотите не допустить нас к святому причастию?
Те трое божились, что ничего не нашли и что о крапленых картах и думать не думали. Началась перебранка. И тут появились еще две колонны, будто слова первой троицы по воздуху донесло и до них. Первая колонна и вторая были уже близки к тому, чтобы сговориться и заключить союз, по которому три остальные колонны остались бы с носом, но тут, почти одновременно, две из них и появились.
Теперь вторая колонна отказалась от заключенного почти сговора и обвинила первую в измене. Одного из золотоискателей послали за последней группой. И когда та подоспела, стали держать совет. Сошлись на том, чтобы повесить всех троих из первой колонны - за намеренное сокрытие найденного.
И повесили их. Никто возражать не стал: как-никак отпадали три пая, которые теперь полагалось разделить между оставшимися.
Взялись за кирки и лопаты и вскоре шахту вскрыли. Это действительно был источник неиссякаемый. Но некоторое время спустя начались такие трудности с продовольствием, что пятерых пришлось послать за продуктами.
Гарри Тилтон, от которого я узнал эту историю, сказал тогда, что доволен тем, что пришлось на его долю на тот день, и потому хочет уйти вместе с пятеркой, отправлявшейся за съестными припасами. Гарри взял свою долю и ушел. В банке ему за это золото выложили двадцать восемь тысяч долларов. Он себе на эти деньги купил ферму, где и осел навсегда.
Пятеро, которых послали за продовольствием, купили вьючных лошадей, самый лучший инструмент, вдоволь съестного и застолбили участок.
Однако, вернувшись к шахте, они нашли лагерь сожженным, а товарищей своих убитых или, точнее говоря, пораженными стрелами индейцев. К золоту индейцы даже не прикоснулись. Похоронив мертвых товарищей, пятеро вновь приступили к работе в шахте.
Но прошли какие-то три или четыре дня, и индейцы появились вновь. Их было больше шестидесяти человек. Не раздумывая долго, они бросились в атаку и убили всех пятерых. Правда, одного они убили не до смерти, а только покалечили. Когда сознание вернулось к нему, он пополз. Полз дни, недели. Он сам не помнил, как долго полз. Его нашел и привез в свой дом какой-то фермер. И тот рассказал ему обо всем, что пережил. Но потом умер от ран, так и не успев объяснить точно, где все это произошло.
Фермеры из тех мест, где умер этот человек, собрались в путь, на поиски золотой шахты. Много недель искали, но не нашли ее. Гарри Тилтон, обосновавшийся в одном из северных штатов, ничего о происшедших здесь событиях не знал. Да он и не думал о прошлом, жил в свое удовольствие на ферме и считал, что все его товарищи, вместе с которыми он искал золото, стали богатыми и благополучными людьми, которые заполучили достаточно золота и ушли на Запад. Сам по себе человек молчаливый, в присутствии других он как-то упоминал, что деньги свои заработал на золотых приисках. Но в этом не было ничего удивительного. И поскольку он ничего не приукрашивал, а, если уж речь заходила о временах, когда он искал золото, говорил очень просто и без затей, то об этой богатой шахте вскорости совсем забыли.
Однако впоследствии стали поговаривать, будто Тилтон сколотил свои деньги за какие-то несколько дней. Он этого и не отрицал. И люди сделали вывод, что то место, где он нашел золото, должно быть невероятно богатым. Бесчисленные искатели счастья упрашивали Тилтона нарисовать план, по которому можно было бы найти шахту. Что он в конце концов и сделал. Но ведь минуло не меньше тридцати лет с тех самых пор, и на память свою он уже полагался не во всем. Я был в одной из групп, которые вышли в путь с его картой в руках.
Мы обошли все те места, что обозначил Тилтон. Только самой шахты не нашли. Может, ее снова завалило камнепадом, или засыпало после землетрясения, или индейцы замели все следы, да так ловко, что ничего не углядишь.
- Да, если бы найти такую шахту, - подытожил Говард, - больше никаких забот не знать. Но кто-то, может быть, всю жизнь искать будет, а ничего не найдет. Это уж как водится. Но если ты занялся подходящим делом и тебе повезло, значит, ты вышел на свою "золотую шахту". Я, к примеру, хоть и состарился уже, всегда рад стараться, если речь зайдет о золотишке. Но тут, как и в любом другом деле, нужен капитал.
История, которую рассказал Говард, ничем не отпугивала и ничем не воодушевляла. Обычная золотоискательская история, безусловно правдивая, но звучащая как сказка. Надо сказать, все истории, в которых повествуется о быстром обогащении, звучат сказочно. Но чтобы победить, нужно рискнуть. Кто хочет иметь золото, должен добыть его. И в ту ночь Доббс решил, что пойдет искать золото, даже если у него в кармане будет всего-навсего перочинный нож.
И только один вопрос, один-единственный, оставался в его планах неясным. Одному ему пойти, или с Куртином, или со стариком Говардом, или же с Куртином и Говардом?
На другое утро Доббс пересказал Куртину историю, услышанную от Говарда. Куртин выслушал ее с благоговейным вниманием. После долгого раздумья он сказал:
- Я считаю, это правдивая история.