– Тысяча чертей! Ведь и вправду! Вы малый не промах, как я погляжу, и нам сгодитесь. Но произошло все по-другому. Мистер Сантэр подумал, что краснокожие унесли с собой большую часть самородков, и решил отнять у них золото.
– Ему это удалось?
– Нет, он успел пристрелить только старика и девушку. Там их и похоронили. Мистер Сантэр разделался бы и с Виннету, не помешай ему Олд Шеттерхэнд, который появился там невесть откуда и так не вовремя. Потом Олд Шеттерхэнд собрал шайку белых и краснокожих и преследовал Сантэра, чтобы отомстить ему, но тот скрылся в стойбище кайова. Там он и подружился с их вождем Тингуа. Мистер Сантэр не раз возвращался в Магворт-Хиллз и искал золото, но так ничего и не нашел. Только теперь ему пришла в голову мысль набрать людей для помощи. Я предлагаю вам присоединиться к нам. Впятером мы обыщем каждую пядь этих проклятых гор.
– Вы надеетесь на успех?
– На этот раз осечки быть не может. Краснокожие так быстро вернулись тогда от своих сокровищ, что они, несомненно, спрятаны где-то поблизости от того места, где мистер Сантэр подстрелил отца и сестру Виннету. Если мы не найдем золото, то, значит, сам сатана прячет его от нас. Времени у нас хоть отбавляй, будем искать неделю, две, месяц. Никто нас из Магворт-Хиллз не выгонит. Что вы скажете на это?
– Правду говоря, мне это дело не совсем по вкусу.
– Почему же?
– Оно испачкано кровью.
– Не говорите глупостей. Разве мы ее пролили? Да и велика ли важность? Когда-то кто-то убил парочку краснокожих! Да они и так обречены, их всех со временем сотрут с лица земли. Что случилось – то случилось, нас это не касается. Мы ищем золото, а когда найдем, поделим его и заживем, как богатые люди.
Нельзя сказать, чтобы люди, повстречавшиеся мне на пути, были отъявленными негодяями. Это были обыкновенные белые, которых тысячи, десятки тысяч, и которые ценят жизнь индейца не выше жизни дичи. В то же время они не были опытными вестменами и не умели вести себя осторожно, в противном случае они не открыли бы своих намерений и не предложили первому встречному свое общество и возможность разбогатеть. Физиономия честного человека в прерии не всегда должна вызывать доверие.
Думаю, не стоит объяснять читателю, насколько меня обрадовала эта неожиданная встреча. Я снова напал на след Сантэра, я знал его планы, и у меня появилась надежда, что он наконец-то не уйдет от возмездия. Чтобы скрыть охватившие меня чувства, я с сомнением покачал головой.
– Конечно, мне хотелось бы добраться до золота апачей, но боюсь, что даже если мы его найдем, то вскоре расстанемся с ним.
– Это почему же? Я не собираюсь выбрасывать его.
– А если у нас его отнимут силой?
– Но кто решится на такое?
– Мистер Сантэр, которому вы так доверяете. Вы ведь его совсем не знаете.
– Вы не можете так судить о человеке, которого никогда не видели. Он джентльмен, и о нем хорошо отзываются в форте Арканзас.
– А где он сейчас?
– Только вчера мы расстались с ним, и он уехал на Солт-Форк, в стойбище кайова.
– Что ему там понадобилось?
– Он спешит сообщить Тангуа очень важную новость. Виннету умер.
– Это правда?
– Да. Он погиб от пули сиу. Тангуа был смертельным, непримиримым врагом Виннету. Его обрадует это известие. Поэтому мистер Сантэр встретится с нами попозже в Магворт-Хиллз, он честный джентльмен и желает нам добра. Когда вы его увидите, он вам непременно понравится.
– Может быть, но тем не менее советую вам остерегаться его.
– Да почему же?
– Я готов присоединиться к вам, но буду смотреть за ним в оба. Вы называете честным человеком того, кто из-за кучки золота убил старика и девушку? Я имею полное право опасаться, что он убьет и нас, как только мы поможем ему найти золото.
– Вы говорите серьезно… мистер Джонс?
Гейтс, видимо, от испуга стал запинаться. Клай и Саммер тоже струхнули и растерянно переглядывались.
– Серьезно, и даже очень, – продолжал я. – Думаю, что Сантэр позвал вас на помощь не для того, чтобы разделить с вами сокровища.
– Бросьте вы ваши выдумки!
– Я никогда ничего не выдумываю. Взвесьте все "за" и "против" и скажите, прав я или нет. Во-первых, этот человек пользуется доверием Тангуа, вождя кайова, слывущего непримиримым врагом всех бледнолицых. За какие заслуги он почтил мистера Сантэра своей дружбой?
– Откуда нам знать?!
– Это легко представить. Чтобы стать другом Тангуа, надо доказать на деле, что ты тоже ни в грош не ставишь жизнь белого человека. Прав я или нет?
– Может быть, и правы. По крайней мере, сейчас ваши слова звучат убедительно. Но это во-первых, а что во-вторых?
– То, что я уже говорил раньше.
– Смерть двух дикарей? Ну, уж это я никак не могу поставить ему в вину. Нельзя по таким пустякам не доверять человеку и считать его негодяем.
– А вам не кажется, что вы очерняете сами себя?
– Нет, все краснокожие – отпетые разбойники, и их надо уничтожать без жалости.
– Но они тоже люди и живут согласно собственным обычаям, которые мы должны уважать!
– Вы собрались прочесть нам проповедь о любви к ближнему? Оставьте свое красноречие для другого случая. Да будь вы даже сто раз правы, я никак не пойму, почему белому человеку нельзя простить смерть двух дикарей?
– Итак, вы настаиваете на том, что мистера Сантэра нельзя осуждать за его действия?
– Я в этом убежден.
– Тогда ответьте на вопрос: почему он их застрелил?
– Чтобы найти их золото! Ясно как божий день!
– Но ведь покойники не говорят!
– Черт возьми! Тогда зачем же?
– Что ему стоило притаиться, пропустить апачей мимо, а потом пойти по их следам, которые и привели бы его к золоту? Он сам сказал вам, что вернулись они очень быстро, а значит, не успели замести следы.
– Вам все равно не удастся переубедить меня. К чему вы клоните?
– Сейчас увидите. Мистер Сантэр убил краснокожих не для того, чтобы добраться до их золота, а чтобы ограбить их!
– На мой взгляд, это одно и то же.
– Для него и для убитых им апачей – одно и то же, но для нас – нет.
– Почему? Решительно не понимаю!
– Судите сами. Как много золота спрятано в горах?
– Ребенку ясно, что очень много. Не знаю почему, но мне кажется, что там его чертова уйма.
– Вы не знаете почему, а я знаю.
– Вы? – удивленно уставился он на меня.
– Да я. Пораскиньте мозгами. Даже человек, никогда не бывший в Магворт-Хиллз, догадается, что там не может быть золотых месторождений. Откуда же там золото? Все очень просто: апачи спрятали в горах свои сокровища, что-то вроде золотого запаса племени. По-видимому, у них были на то свои причины.
– Теперь вы рассуждаете разумно.
– Если бы там было золото на сотню-другую долларов, индейцы не стали бы прятать его так далеко и так надежно. Там его очень, очень много. То, что взяли оттуда Виннету и его отец, было всего лишь ничтожной частью несметных сокровищ.
– Продолжайте. Вас приятно слушать.
– Мистера Сантэра ждали огромные богатства, но он позарился на жалкие два-три десятка кусочков.
– Конечно, с одной стороны, вы правы, но лучше синица в руках, чем журавль в небе.
– Неужели вы не понимаете, что я пытаюсь вам втолковать? Присмотритесь к тому, как мистер Сантэр привык действовать. Его привычки в будущем могут быть для нас очень опасны.
– Опасны? Ерунда!
– Представьте себе, что мы отправляемся в Магворт-Хиллз, находим там сокровища, а потом…
– Делим их между собой, – скороговоркой вставил мистер Гейтс.
– Но как? Я уверен, что мистер Сантэр потребует себе львиную долю, а нам выделит столько, сколько ему заблагорассудится.
– Делить будем поровну, никто не получит больше, чем остальные! – твердо произнес мистер Гейтс.
– Даже Сантэр?
– Даже он. Он обещал нам поделиться честно, и мы скрепили наш договор рукопожатием. Это самый благородный человек из всех, кого я когда-либо встречал.
– А вы самый легковерный ребенок из всех, кого я когда-либо встречал. Да кто же в здравом уме и твердой памяти поверит обещанию человека, убивающего других ради нескольких крупиц золота?
– Но ведь то были дикари!
– Да будь они даже белые, он без колебания спустил бы курок!
– Хм! – хмыкнул Гейтс, упрямо не желая согласиться со мной.
– Более того, я могу предположить, что если Сантэр пообещал вам долю, равную своей…
– То он сдержит свое слово, – перебил меня Гейтс.
– …То только потому, что и так получит все назад.
– Вы хотите сказать, что он потом нас ограбит?
– Доля каждого из нас будет во сто крат превышать те жалкие самородки, которые несли с собой индейцы. И если он пристрелил их из-за такого пустяка, то бьюсь об заклад, что как только мы доберемся до золота, наша жизнь не будет стоить и гроша.
– Но ведь существует разница, в кого стрелять: в белого или краснокожего?
– Для человека, охваченного жаждой золота, не существует никакой разницы.
– Не могу с вами согласиться. Я готов биться с вами об заклад на любых условиях, мистер Джонс. Как только вы увидите мистера Сантэра, то сразу поймете, что он заслуживает полного доверия.
– Прекрасно! Я с нетерпением ожидаю того мгновения, когда наконец-то смогу посмотреть ему в лицо.
– В вас столько сомнений и подозрительности, сколько лягушек и пиявок в болоте. Вы можете отказаться от нашего предложения. Я и сам не знаю, как отнесется к вашему присутствию мистер Сантэр. Я-то думал, что делаю вам одолжение, предлагая ехать с нами в Магворт-Хиллз.
В его голосе зазвучала обида. Он досадовал на то, что я не проявил восторга ни по отношению к мистеру Сантэру, ни к блестящей возможности нажить состояние, ограбив апачей.
– Ну что вы, ваше предложение очень выгодно и лестно для меня. Благодарю вас, – примирительно забормотал я.
– Тогда попытайтесь проявить свою благодарность как-нибудь по-другому и не поливайте грязью джентльмена, которого вы и в глаза не видели. Давайте прекратим этот бесполезный спор, будущее нас рассудит.
Мы перевели разговор на другое, причем мне удалось рассеять возникшее между нами недоверие. Я не сомневался в том, что, если бы я назвался своим вестменским прозвищем, они без спора согласились бы со мной. Однако рисковать было нельзя. Неопытные и доверчивые, они скорее могли навредить мне, чем помочь.
Уже совершенно стемнело, и пора было ложиться спать. Место для ночлега они выбрали удачно, но я все же на всякий случай внимательно осмотрел окрестности. Не заметив ничего подозрительного, я спокойно улегся. Мои случайные спутники, называвшие себя вестменами, даже не удосужились выставить часового, я же не стал вмешиваться…
На следующее утро мы продолжили путь в Магворт-Хиллз. Весь день я провел в седле, до боли в глазах всматриваясь в траву в поисках следов краснокожих. Гейтс и его товарищи пребывали в безмятежном состоянии, уверенные, что одно имя Сантэра защитит их от индейцев и что любые предосторожности будут лишними. Я не мог им возражать, чтобы не вызвать подозрений, но не сомневался, что встреться нам кайова – они с первого взгляда узнают меня и тогда мне несдобровать.
Вечером мы встали на ночлег в открытой прерии. Беспечные охотники за чужим золотом вознамерились было развести костер, но, к моей радости, не нашли хворосту. Ночь была теплая, и мы не озябли. Поутру мы доели остатки вяленого мяса и не мешкая продолжили путь. Теперь мы должны были добывать себе пропитание охотой.
– Может быть, вы хороший траппер, но умеете ли вы охотиться, мистер Джонс? Попадете ли вы в зайца с расстояния в сто шагов?
– С расстояния в сто шагов, говорите? – переспросил я. – Далековато.
– Как пить дать промахнетесь, – подшучивал надо мной Гейтс. – Зря вы тащите с собой свою старую пушку. Из нее можно застрелить слона, но только не мелкого зверя.
– Вы хотите сказать, что стреляете лучше моего?
– Именно это я и хочу сказать. Мы охотники, настоящие вестмены.
– Ну, этого маловато, чтобы раздобыть себе обед.
– Что же еще вам надо?
– Дичь. Вы можете быть замечательным стрелком, но если мы не встретим зверя, то, несмотря на всю вашу меткость, нам придется голодать.
– Не беспокойтесь, мы найдем, на что поохотиться.
– В прерии? В это время года здесь можно встретить только оленей, а они не подпустят вас на выстрел.
– Да, кое-что вы знаете, но не все. В Магворт-Хиллз хватает лесов, так что голодать мы там не будем. Мистер Сантэр сказал нам, что в тех местах много дичи.
– Когда же мы туда доберемся?
– К полудню, если только не сбились с пути, – ответил мне Гейтс, вглядываясь в даль.
Я лучше их знал, что мы двигались в верном направлении и что еще до полудня увидим горы Наггит-циль. Им казалось, что они сами выбирают дорогу, но в действительности я вел их через прерии кратчайшим путем.
Солнце еще не достигло зенита, когда далеко на юге равнину сменили возвышенности, поросшие лесом.
– Это и есть Магворт-Хиллз? – спросил Клай.
– Да, – ответил ему Гейтс. – Мистер Сантэр подробно описал мне, как они выгладят. Все сходится. Через полчаса будем на месте.
– Боюсь, что нет, – возразил Клай.
– Почему?
– Ты забыл, что горы с севера недоступны для всадников.
– Я ничего не забываю, дружище. Я хотел сказать, что через полчаса мы будем у подножия гор, а потом объедем их и с юга попадем в долину, которая разделяет горы на две части.
Я вмешался в их беседу, чтобы потихоньку выяснить, насколько хорошо описал им Сантэр местность, по чему можно было бы судить, насколько он был откровенен с ними.
– Наверное, в этой долине мы и встретимся с мистером Сантэром?
– Нет, мы будем ждать его в горах.
– А мы проедем туда на лошадях? Там есть дорога?
– Дороги нет, но есть высохшее русло реки. Проехать там нельзя, но можно пройти пешком и провести лошадей за собой.
– А зачем? Какого черта нам лезть в горы? Не лучше ли остаться внизу?
– Не лучше. Апачи спрятали золото где-то на вершине. Разве я не говорил вам, что там находятся могилы вождя и его дочери?
– И мы разобьем лагерь прямо у могил?
– Да. Что ж тут такого?
– И будем там ночевать?
Я задал этот вопрос преднамеренно: я стремился во что бы то ни стало отыскать завещание Виннету, а для этого мне надо было разрыть основание могилы Инчу-Чуны. И именно там им вздумалось разбить лагерь! Желая избавиться от свидетелей, я подумал было, что, может быть, суеверный страх заставит моих случайных попутчиков обосноваться подальше от могил.
– Почему вы спрашиваете, где мы будем ночевать? – Гейтс обнажил зубы в улыбке, предвкушая потеху.
– Как вам сказать… я чувствую себя неловко вблизи могил, – ответил я.
– Так вы боитесь! Саммер, Клай, вы слышали? Мистер Джонс боится покойников! Он думает, что краснокожие выйдут ночью из могилы и вцепятся ему в глотку! Ха-ха-ха!
Он смеялся в голос, его друзья охотно поддержали его. Я молчал, не пытаясь переубедить их. В мои замыслы не входило доказывать собственную храбрость кому бы то ни было. Мне надо перехитрить искателей сокровищ и под самым их носом достать завещание Виннету.
– Вы и в самом деле такой суеверный, мистер Джонс? – продолжал Гейтс с презрительной улыбкой. – Неужели вы верите в глупые выдумки? Покойники не воскресают, и эти двое тоже никогда не покинут свою Страну Вечной Охоты, где им так хорошо живется. Но если они все же предстанут перед вами, зовите нас на помощь, а мы уж с ними справимся.
– Я и сам справлюсь с ними, мистер Гейтс. Я ничего не боюсь, но считаю, что разбивать лагерь у могил нехорошо. Можно же выбрать другое место…
Тем временем мы приблизились к горам. У подножия нам пришлось повернуть на запад и объехать их. Затем мы попали в долину, разделявшую горы, вскарабкались по руслу на вершину, спустились с нее и оказались среди поросшей лесом котловины. Гейтс время от времени останавливался, припоминая описание пути, данное ему Сантэром.
– Прекрасно! – воскликнул он, натягивая поводья. – Вот мы и на месте. Взгляните на те курганы! Теперь остается дождаться мистера Сантэра.
Он был прав. Перед нами высились знакомые мне могилы Инчу-Чуны и Ншо-Чи.
Внутри сложенного из камней кургана восседал на своем коне отец Виннету в полном боевом снаряжении индейцев. Рядом стояла пирамида из скальных обломков, из которой тянулась к солнцу верхушка дерева. Внутри, прислоненная к стволу, спала вечным сном прекрасная Ншо-Чи.
Я подошел к могилам, и сердце мое сжалось от боли. Я несколько раз бывал здесь вместе с Виннету, чтобы отдать дань памяти погибшим, а теперь я стоял один, без друга и брата, который также покинул меня навсегда. Внезапно тоска в моей душе сменилась жаждой мести. Сантэр! Некогда все мысли Виннету так или иначе возвращались к этому человеку. Молодому вождю апачей, несмотря на все старания, не удалось поймать убийцу и привести приговор в исполнение. Теперь я стоял здесь, у дорогих мне могил, и ждал, когда появится Сантэр. Разве не вправе я был исполнить последнюю волю Виннету? Разве не стал я наследником его мести? Если я пощажу Сантэра, это будет не благородством, не христианской добродетелью, но предательством по отношению к мертвым.
Внезапно я услышал неизвестно откуда донесшийся голос друга: "Виннету стал христианином". В то же мгновение у меня за спиной раздался другой голос, голос Гейтса:
– Что вы высматриваете в этой куче камней? Или вам уже мерещатся призраки умерших краснокожих? Если вы так трусите белым днем, то что же будет с вами ночью?
Я ничего не ответил ему, отвел лошадь на поляну, стреножил и пустил пастись, а сам пошел осмотреть окрестности.
Вернувшись, я увидел, что трое моих товарищей уже устроились. Они сидели у могилы вождя, в точности там, где мне следовало копать, чтобы достать завещание Виннету.
– Куда вы ходили? – грубо спросил Гейтс. – Искали золото? Бросьте эту затею, мы вместе прибыли сюда и вместе начнем поиски, чтобы никто не мог утаить от другого место, где лежат сокровища.
Мне очень не понравились его слова. Хотя они и не знали, кто я такой, однако нельзя было допускать, чтобы со мной разговаривали в подобном тоне. Следовало дать отповедь, но и не переборщить, чтобы не обидеть Гейтса, с которым мне приходилось считаться, по крайней мере пока.
– То ли вы слишком любопытны, мистер Гейтс, то ли вы возомнили, что можете приказывать мне. В конце концов, мне совершенно неважно, почему вы позволяете себе учить меня. Учтите, то я давно вырос из коротких штанишек и сумею за себя постоять.
– Постоять за себя? Мистер Джонс, на что вы намекаете?
– Я не намекаю, мистер Гейтс, я говорю без обиняков: я никому не подчиняюсь.
– Тут-то вы и ошибаетесь. Как только вы присоединились к нашему обществу, вы стали его частью, а в таких делах всегда должен быть человек, чьи приказы остальные выполняют беспрекословно.
– И вы считаете, что отдавать приказы лучше всего получится у вас?
– Да.