Неводов вышел из землянки. До телефонного коммутатора двигался медленно, мысленно готовясь к предстоящему, конечно, неприятному разговору. Мучил вопрос: есть ли связь между диверсией и тайным радистом? Хорошо законспирированный агент не должен рисковать: ведь любая диверсия - дополнительный след. Еще размышляя, он протянул руку и взял от телефонистки трубку.
- Здравствуй, Неводов, здравствуй! - Голос полковника Кронова звучал чисто, будто сидел тот не за сотню километров, а рядом за ширмой. - Я тебе должен докладывать или ты мпе?
- Нечего докладывать, товарищ полковник.
- Так уж и нечего?
- В щели между парашютным ящиком и полом найден карандаш. Некоторые из летчиков опознали, чей он. Но дело в том, что этот человек не был в парашютном помещении уже полмесяца.
- Официально. А в самом деле?
- Доказательств нет.
- Ладно… Я их сам попробую найти. Завтра после обеда буду. Пока!
Утром хмурый и задумчивый Тугов явился к Неводову.
- Пока нет Татьяны, товарищ капитан… вот посмотрите. - Он достал из кармана бумажку, развернул: блеснул стеклянный осколок. - Рядом с нашим общежитием мусорная куча. Иду после завтрака, а в ней копается столовский барбос. Он и выкинул лапами…
- Кусок стеклянной трубки.
- С делениями.
- Думаешь, часть медицинского шприца?
Тугов отвел глаза. Тяжело, с расстановкой сказал:
- Извините, что не сразу… Признал я тот карандаш… Женькин он.
- Лейтенанта Шейкина, ты хочешь сказать?
- Но он… вне всяких… Я давно знаю его! - твердо произнес последние слова Тугов.
- Как спал, Василий Иванович?
- Плохо… Посидели немножко с Женькой, проводил Таню, а спать не дал… проклятый карандаш. Вы послушайте…
- Сегодня ты мне не нужен. Можешь отдыхать, не беспокоясь за своего товарища. Я знал, чей карандаш. Он не имеет никакого отношения к происшествию. - И, увидев, как расплылось в улыбке широкое лицо Тугова, мягко добавил: - Иди, Василий, иди…
Полковник Кронов прилетел с экспертом и стенографисткой. Расположился он в штабе, отобрав маленькую комнатку у коменданта.
- Я думаю, что парашютоукладчики не виноваты, - докладывал ему свои соображения Неводов. - Почему чехлы протыкали шприцем через вентиляционные отверстия? Потому что не имели времени или не могли быстро открыть запертые шкафчики. А у обоих подозреваемых имеются ключи, они могли все сделать чище.
- Согласен. Но, может быть, они и рассчитывали на такие рассуждения?
- Возможно, только в любом случае это похоже на самоубийство.
- Не скажи!
- Есть косвенные улики против другого… Карандаш принадлежит Шейкину. Укладчик говорит, что видел Шейкина несколько раз около их сарая, но присутствия его в парашютной комнате не подтверждает. Вот это, - Неводов положил перед полковником стеклянный осколок, - часть медицинского шприца. Предварительный анализ показал, что в нем была аккумуляторная кислота. Осколок нашли в куче мусора рядом с общежитием, где живет Шейкин.
- Шерлок Хо-олмс! Молодчага, Неводов, молодчага! Но ты, я вижу, устал. Зверски устал. Приказываю отдыхать. Я покопаюсь сам… Погоди… Как ты думаешь, проникший в парашютную комнату где мог спрятать шприц?
- В кармане, в сумке… да мало ли куда его можно сунуть!
- Иди, Неводов, иди. Когда надо, позову.
К вечеру лейтенанта Шейкина арестовали. Во внутреннем кармане его летной куртки нашли дырочку, проеденную аккумуляторной кислотой. Временно его посадили на гауптвахту в караульном помещении.
Василий Тугов провожал Татьяну до общежития зенитчиц. Душная ночь обволокла землю, размытые силуэты домиков сонно моргали подслеповатыми окнами, где-то далеко устало ухал филин. Дорога пахла пылью.
- Давай не на прямую, а нашим путем, а, Таня?
Они повернули и тихо побрели к реке. У воды посидели, послушали плеск рыбы. Таня разулась, забрела в парную воду, вытянула смутно белевшую лилию.
- Пошли? - Трава приятно грела голые ступни, и Таня шла медленно, коротенькими шажками. - Что будет, а? Ты веришь, Вася?
- С Женькой разберутся - все будет в ажуре.
- Война. Могут и…
- Брось! И так тошно! Ты в прошлый раз говорила, что капитан напал па след. Вот бы помочь ему расколоть гадов!. Ну что ты суешь мне мокрый цветок в лицо!
- Я хотела в кармашек… Поцелуй меня.
- Поздно уже. - Тугов поцеловал девушку, снял ее руки с плеча и, включив фонарик, посмотрел па часы. - Без десяти двенадцать. Ругать не будут?
- А я почти дома! - Таня встала на цыпочки и прильнула губами к его чуть шершавой и теплой щеке.
Когда сухо щелкнули два пистолетных выстрела, а потом длинная автоматная очередь вспугнула тишину, Неводов выскочил из землянки и, кромсая темноту белым лучом фонаря, побежал.
- Стреляли в караулке! - вдогон крикнул часовой.
В караульном помещении были распахнуты все двери, комната, отведенная для трапезы, забита солдатами. Неводов приказал всем, кроме начальника караула, выйти.
За столом, положив голову на левую руку, будто спал Евгений Шейкин. Правая рука откинута, до локтя засыпана рисом из перевернутой миски. Неводов приподнял его голову - над правым ухом сильно кровоточила длинная рваная рана.
Начальник караула растерянно докладывал:
- В двадцать три я сменил посты, и ребя… то есть бойцы отужинали по расходу. Потом вывели арестованного. Сначала он пошел по нужде, потом сел есть.
- Почему поздно?
- Так заведено: губарей кормить в последнюю очередь. Ну, вот сел он, проглотил пару ложек, и тут в окно сразу пульнули два раза. Первая пуля в него, а вторая вон приклад у автомата расщепила. Я поднял ребят по тревоге, обшарили кусты, но темень, хоть глаз коли, товарищ капитан. Сообщил дежурному.
Над военным городком выла сирена боевой тревоги.
- Когда стреляли?
- В двадцать три часа пятьдесят минут.
- Окажите первую помощь и вызовите врача. Рана не опасная. Болевой шок. - Неводов подошел к пирамиде и рассматривал расщепленное ложе автомата. - Распорядитесь оцепить кусты и никого не допускать к ним до утра. Усильте патруль. Дайте нож, старшина!
Неводов отодвинул пирамиду и стал расковыривать стену. Куча глиняно-соломенной трухи выросла до полуметра, когда на ладонь капитана улегся тусклый медный кусочек.
В караулку вошел запыхавшийся лейтенант Тугов. Увидев окровавленного Шейкина, остолбенел, шагнул к нему с протянутыми руками.
- Не надо, Василий Иванович, - спокойно, даже вяло остановил его Неводов. - Оживет… Вот возьми пулю, к утру собери все пистолеты у личного состава и сдай армейскому эксперту. Хотя пуля вроде от "вальтера"… Ты старый муровец, знаешь, как все делается.
Выходя из караулки, Тугов почти столкнулся в дверях с полковником Кроновым. Тот отстранил его рукой и пропустил вперед санитаров с носилками. Посмотрел на раненого, взял Неводова под руку и вывел из караулки:
- Пойдем к тебе.
В землянке Кронов оседлал стул, положил руки на спинку.
- Ну, как настроение? - спросил он. Неводов махнул рукой. Кронов положил тяжелую голову на руки. - А ведь это не все… В двадцать три пятьдесят работал передатчик. Здесь, в городке, работал. Передал: "Единица, единица, единица, единица, тройка". Понял? Давай думать.
- Время выстрелов и передачи совпадает?
- Как видишь.
Неводов пододвинул к себе лист бумаги.
"1 - 1 - 1 - 1 - 3"
Выписанный на бумажку текст цифрограммы гипнотизировал. Что значили цифры? Передача с самолета исключается. Стреляли и передавали. Один? Двое? Тот, кого он подозревал, спал. Тогда есть другой? Обязательно есть, и он должен иметь отношение к событиям, пусть косвенное, пусть незначительное, но должен.
Неводов посидел недвижимо, потом написал на листе:
"Р.П. - АВТОМАТИЧЕСКИЙ ПЕРЕДАЧИ, КРОМЕ ПОСЛЕДНЕЙ, ВЕЛИСЬ С САМОЛЕТА.
Кто из летчиков был в Саратове и кто присутствовал при дальнейших событиях?
Первая радиограмма - Смирнов, Лавров, Шейкин, Тугов, Шмидт, Труд.
Вторая радиограмма - Смирнов, Лавров, Шейкин, Тугов, Труд.
Голос с самолета (в полете были) - Шейкин, Тугов.
Третья радиограмма (с той стороны) - Шейкин, Тугов были над территорией противника.
Четвертая радиограмма (борт "СИ-47") - Смирнов, Лавров.
Порча парашютов - Смирнов, Лавров, Шейкин бывали в распоряжении части.
Ранение Шейкина. Под надзором не были только Тугов и Смирнов.
Последняя радиограмма - Смирнов, Лавров, Тугов, Шмидт находились в районе расположения части".
Полковник Кронов, следивший за рукой Неводова, ткнул пальцем в фамилию Тугова:
- Проверь! А Шейкин - точно!
…Едва забрезжил рассвет, Кронов и Неводов пришли на место происшествия. Обстановка прояснилась сразу. Некто в новых кирзовых сапогах (такие недавно получили большинство летчиков) стоял, скрытый кустами, в двадцати метрах от караульного помещения, против окна. Линия полета пули, проведенная зрительно от места попадания через отверстия в окне к предполагаемому глазу стрелявшего, указывала на средний рост человека. Стреляные гильзы лежали у корневища куста. Метрах в пятнадцати валялся пистолет системы "вальтер".
Следы преступника вели к дороге и там исчезали на твердом накатанном грунте.
Пока эксперт возился с оружием, гильзами и следами, полковник Кронов позавтракал, перечитал "дело Тринадцатого" и начал расследование. Им были допрошены многие, в том числе пришедший в сознание Шейкин и лейтенант Тугов. После разговора с ними он приказал позвать Неводова.
- Товарищ полков…
- Давай без солдафонства! - поморщился Кронов. - Подумал я тут… За основу взял твою версию и расчеты. Ты подошел вплотную к Шейкину. Логично. Правда, голых фактов нет, по есть железные косвенные. Вот смотри. Карандаш Шейкина. Ну? Чего молчишь? - нахмурился полковник.
- Слушаю вас.
- Я тебя не слушать пригласил, а возражать! Скажешь, могли подкинуть, старый, мол, прием… А дырка в его кармане от аккумуляторной кислоты? А осколок шприца перед его дверью? И, наконец, на рукоятке "вальтера" следы двух его пальцев! Да, его! И это значит, что он совсем недавно держал "вальтер" в руках. Понимаешь? Он и стрелявший в него из одной компании… Как много улик, Неводов, правда?
- Смущает?
- По правде, да… Но давай восстановим события так, как вижу их я. Диверсия с парашютами с целью вывести из строя несколько асов и ослабить и даже обезглавить дивизию. Арестован Шейкин. На его молчание не надеются, поэтому пытаются убрать и одновременно радируют, а я расшифровываю: "Остался один", и подпись: "Тринадцатый".
- Возможно.
- Именно так по логике событий. Ведь передатчик, как мы решили, автоматический и его можно настроить на цифрограмму заранее… Кто же этот второй, а вернее, Тринадцатый? Пока мы его не знаем. Но я думаю - Тугов.
- Далеко не уверен, товарищ полковник!
- Понимаю! Понимаю, Неводов… Тугов едва выжил в бою за переправу. Тугов имеет алиби - в двадцать три пятьдесят он целовался с твоей радисткой. Тугова ты пригрел у себя, а прежде тщательно проверил… Но размер его сапог точно такой же, как у стрелявшего в Шейкина.
- Таких сапог в дивизии десятки.
- Но имен владельцев этих сапог нет в твоем списке, Неводов!
- Зачем же тогда Тугов принес осколки от шприца? Потопить Шейкина?
- Я не волшебник, не знаю… - Кронов развел руками. - Но у меня нюх, интуиция. Подумай… И если ты подтвердишь мою версию и мы возьмем Тугова, дело кончено!
- А передатчик?
- Он больше не будет загаживать эфир, Неводов. Без человеческих рук он - железка, а руки оторвем! И доложим в Центр.
- Вина Тугова мне представляется миражем, и к тому же вы игнорировали мои соображения о просачивании секретных сведений из штаба.
- Языки, Неводов! С языков капало, а они собирали… Шейкин отдышится и заговорит. Через недельку я рассею твои сомнения.
Выздоравливавший Шейкин не признавался. Он ругал следователей и вообще вел себя возмутительно, часто повторял вычитанное где-то выражение "презумпция невиновности". Зато, взявшись за Тугова, Неводов удивился проницательности старого полковника. Одна из девушек-зенитчиц, жившая вместе с Языковой, вспомнила, что в ту тревожную ночь Татьяна вернулась домой не в двенадцать, а в половине двенадцатого. Это же подтвердила и дневальная по общежитию. Часы зенитчиц и Тугова ходили точно, и, проверив это, Неводов заподозрил, что Тугов специально ввел Татьяну в заблуждение, чтобы иметь алиби. Инсценировав болезнь радистки, Неводов попросил Тугова немного Поработать на рации с соседними отделами СМЕРШа. Татьяна, слушавшая его голос издалека, признала "голосом немца в эфире". Но, узнав, что это говорил Василий Тугов, наотрез отказалась подписать акт опознания.
Пришел пакет из Центра. И вот перед капитаном желтоватый лист с полным текстом цифрограмм. Он сначала нетерпеливо пробегает их глазами, потом читает вдумчиво, почти по слогам:
"1. Связь установил. Помощник нравится. 13.
2. Первый день непогоды уничтожение плавучего моста через Сейм. Полет бреющий. База - Солнцево - Зеленый - цель. Волна 137,4. Группа разведчиков обозначит мост красными ракетами, четыре серии по три штуки. Штурмовик с белой полосой на стабилизаторе не сбивать, пойдет предпоследним. 13".
Неводову хотелось вскочить, бежать на аэродром, но он сдержал себя и продолжал читать:
"3. 23 в 8.00 пришлите спарринг-партнеров на аэродром. 13.
4. Опасность. В условленное время только прием. 13.
5. (Смысл подтверждаем.) Остался один. 13".
"Не торопись, не торопись, не торопись", - твердил себе Неводов, подтягивая поясной ремень и поправляя кобуру с пистолетом. Телефонную трубку он взял осторожно, сначала проведя пальцами по черному эбониту.
- Я восьмой… Комбат, срочно давай мотоцикл. Свой, свой гони!.. Вот так-то лучше! Верну скоро!
Неводов ждал мотоцикл у двери. Завидев, побежал навстречу. Высадил водителя, вскочил в седло и крутанул рукоятку газа. Мотоцикл прыгнул вперед. Капитан вцепился в руль, почти лег на бак. Он летел к самолетам, чтобы утвердиться: Шейкин или Тугов? А может быть, тот и другой? Предпоследним летел Тугов, а белая полоса может быть на самолете Шейкина! Да и место в строю могли перед вылетом поменять.
На аэродроме он быстро пошел вдоль стоянок самолетов. За ним торопился инженер полка.
- Нам надо найти штурмовик с белой полосой на стабилизаторе. Смотри, инженер, в оба, не пропусти!
- Один я знаю, капитан. Белая полоса получилась при мелком ремонте. Заклеили две пробоины в передней части стабилизатора, замазали меловой шпаклевкой, а закрасить не успели. Так и летал.
- Кто ходил на нем бомбить понтонный мост?
- Лейтенант Тугов. В отличие от других машин, он привез всего две пробоины, да и те винтовочные, а бог не помог: через стекло - и в грудь.
- Боже - справедливый старик, инженер. А вот еще самолет с белым хвостом.
- Этот вчера только мазали.
- Все, инженер, поехал я! - И, уже трясясь в седле трофейного "БМВ", Неводов крикнул: - Спасибо, старина! Большое спасибо!
Мотоцикл мчался к зданию штаба дивизии, заставляя шарахаться в стороны встречных.
Пропыленный с ног до головы, Неводов взбежал На второй этаж, откозырял дивизионному знамени и настойчиво постучался в дверь кабинета Смирнова.
- Что случилось, капитан? В таком виде…
- Нужна ваша помощь, товарищ генерал.
- Говорите.
- Кто из штабных знает о работе по выявлению неизвестного радиста?
- Наверное, все, - улыбнулся Смирнов. - Я понимаю, что это плохо…
- Как раз наоборот. Сейчас наоборот, - поправился Неводов. - Пусть все знают, что дело по поимке радиста успешно завершено. Бывший лейтенант Шейкин - агент разведки противника. Вот в таком виде!.. Я принял решение арестовать лейтенанта Тугова, но сделать это надо незаметно. К нам пришла разнарядка на получение новых самолетов из Саратова. Прошу вас в число командированных туда летчиков обязательно включить Тугова, но чтобы не вы вносили его в список, а кто-нибудь пониже рангом… ну, например, начальник штаба. Кроме вас, о нашем договоре никто не должен знать.
- Понял. Желаю удачи, капитан.
Через день представители дивизии выехали на авиационный завод. На одном из далеких полустанков лейтенанта Тугова взяли под стражу.
Тугов выпутывался всеми средствами: он молчал, грозил голодовкой и даже пошел на провокацию, обвинив следователя в недозволенных приемах допроса. Представляемые доказательства отвергал как несостоятельные, и это ему иногда удавалось, потому что допросы велись параллельно с поиском новых уличающих фактов.
Следователь. Давайте в пятый раз начнем с одних и тех же вопросов. Где вы были в ночь покушения на Шейкина с двадцати трех тридцати до полуночи?
Тугов. Повторяю в пятый раз: гулял с Татьяной Языковой!
Следователь. Вот показания дневальной по общежитию зенитчиц. Здесь ясно написано: "…Языкова явилась из увольнения в двадцать три часа тридцать минут, что я и зафиксировала в журнале". А вот что утверждает дежурный офицер вашего общежития: "Лейтенант Тугов в свою комнату не возвращался".
Тугов. Когда я проходил, дежурного на месте не было.
Следователь. Вы лжете. Выяснено: в это время дежурил комроты из БАО и с двадцати двух часов вместе с ним за столом сидел старшина роты, они составляли заявку на запчасти.
Тугов. Они ж меня видели, когда по тревоге я выбегал из комнаты.
Следователь. Но не заметили, когда вы входили в нее.
Тугов. Поверьте, у меня нет шапки-невидимки!
Следователь. Этому верю, однако скажите, почему в ту ночь было разбито стекло в окне вашей комнаты?
Тугов. Я резко распахнул его, услышав сигнал тревоги.
Следователь. Что делали дальше?
Тугов. Быстро оделся и выбежал из общежития.
Следователь. Скажите, эти сапоги ваши? В них вы прибыли на место сбора?
Тугов. Похоже, что мои.
Следователь. Предлагая вам разуться и сдать сапоги, мы попросили вас сделать вот эту надпись на голенищах. Ваша роспись?
Тугов. Моя.
Следователь. В резиновых подметках этих сапог обнаружены вкрапленные осколки стекла из окна вашей комнаты. Вот акт экспертизы и данные анализа. Каким образом осколки могли вдавиться в подошву?
Тугов. Распахнув окно и топчась около подоконника, я, естественно, мог наступить на выпавший кусок стекла. Это элементарно!