* * *
В тот же самый час в стане Иданфирса происходило совещание, в котором участвовали сам великий царь, басилеи Скопасис и Таксакис, царь савроматов Азарм, вождь будинов Рахдай и полемарх гелонов Геродор.
Состав высокого совета вполне удовлетворял Иданфирса. Каждый из собравшихся обладал несомненными достоинствами вождя и военачальника. Кроме того, некоторых связывали семейные узы. Если взять другие качества, то они были взаимодополняющими. Скопасис и Азарм отличались быстротой принятия решений, тактической смекалкой и постоянно рвались в бой. Таксакис был куда рассудительнее первых двух; он долго расставлял силки, но если в них попадала дичь, то вырваться оттуда у нее не было никакой возможности. Он мыслил стратегически, поэтому Иданфирс прислушивался к его мнению с большим вниманием.
Что касается Рахдая, то он был рубака: есть задача - ее нужно выполнить любой ценой. Его воины, закованные в панцири, с длинными копьями, большими бронзовыми щитами и тяжелыми мечами могли смести любое войско. Таким же был и Геродор. Правда, настоящих воинов у него было около семи сотен, ударный железный кулак, остальные представляли собой многочисленное ополчение, хорошо вооруженное и бесстрашное, правда, без надлежащего воинского опыта. Однако миксэллины были упрямы и быстро обучались. Особенно хорошо они метали дротики и орудовали копьем. Но как стрелки из лука гелоны были слабоваты в отличие от скифов-кочевников и савроматов…
- Пора персов встретить, как положено! - горячился Азарм. - Нужно дать им бой! Только не такой, как они ждут, а молниеносным набегом. Ударить лучше с рассветом, сокрушить передовые части персов, навести панику - и исчезнуть в степи. Сил у нас для этого хватает.
- Я согласен, - поддержал его Скопасис. - А еще хорошо бы зайти им с тыла и пощипать обоз, чтобы лишить персидское войско продовольствия.
- У меня уже давно руки чешутся, - включился в разговор и Рахдай. - А то скоро меч в ножнах заржавеет от росы.
- Спешите, все спешите… - Таксакис неторопливо отхлебнул несколько глотков вина и поставил чашу на низенький столик. - Я считаю, что начинать военные действия против персов рано.
- Почему?! - в один голос воскликнули Скопасис и Азарм.
- Для примера, который все вам объяснит, расскажу, как наши мальчишки ловят журавлей. Ставят кувшин с высоким узким горлом возле воды, насыпают на донышко зерно, и прокладывают к нему дорожку из пшеницы или ячменя. Журавль, конечно, ест в основном рыбу и лягушек, но никогда не откажется полакомиться своей любимой едой - зерном. Увидев дорожку, он начинает склевывать зернышки, пока не дойдет до кувшина. Рассмотрев на дне целую зерновую россыпь, он сует туда голову - и все, журавль в руках у детей, так как вытащить ее обратно он уже не в состоянии, узкое горлышко не пускает.
Иданфирс весело рассмеялся. Его поддержали Рахдай и Геродор. Они были грамотными, и история, рассказанная Таксакисом, в какой-то мере напоминала им басню известного во всей Элладе и ее колониях вольноотпущенника и баснописца Эзопа - о том, как угощали друг друга лиса и журавль. Лишь Скопасис и Азарм недоумевали: почему смеются остальные вожди, и какое отношение ловля журавля на приманку имеет к войне с персами?
- Таксакис прав - нам надо как можно дольше водить персов по степи, не вступая с ними в решающую битву, на которую они очень надеются. Но персидскую Тьму победить мы пока не в состоянии - у нас мало людей вообще и хорошо обученных воинов, в частности. У Дария особенно опасно пешее войско. Персы прячутся за высокими, почти в рост человека, щитами, и нам их оттуда не достать. Что касается конницы, то здесь мы можем с ними потягаться, расстреливая ее на расстоянии. Но опять-таки персидские войска чересчур свежи, и могут оказать сильное сопротивление, а нам лишние жертвы не нужны. Поэтому будем оттягивать сражение до последнего.
- А не пора ли начать сжигать перед персами траву и вообще уничтожать всю растительность, вплоть до кустов и деревьев, чтобы им нечем было кормить лошадей? - спросил Рахдай.
- Пожалуй, пора, - ответил Иданфирс. - Кроме того, нужно отравить все места водопоя в степи - колодцы, ручьи по балкам, небольшие водоемы… Это сделают наши жрецы и знахари. У них есть нужные снадобья.
- Но тогда они могут вернуться раньше времени, и журавль не засунет голову в кувшин, - резонно заметил Таксакис.
- Верно, - улыбнулся Иданфирс. - Но мы проложим им "зерновую" дорожку - будем оставлять небольшие участки степи с нетронутым травяным покровом и часть наших стад на прокорм. Пусть порадуются. Но только нужно сделать так, чтобы персы не почуяли западню. Они должны захватывать эти стада с боем. Одержав маленькую победу и получив вожделенную еду, персы забудут про свои опасения и еще с большей настырностью продолжат преследовать наши войска.
- Я думаю, что следует побеспокоиться и о тылах персидского войска, - сказал Скопасис. - Нужно отрезать фуражиров от основной массы вражеских войск, а также сжечь все съестное позади армии Дария. Чтобы у персов остался лишь один выход: высунув язык от жажды, упасть на землю от голода и издохнуть в наших степях.
- Умный совет, - одобрительно сказал Иданфирс. - Этим займешься ты, Азарм. У твоих воинов очень быстрые кони, они могут унести их от любой погони. Даже мидийские скакуны не могут сравниться с ними по скорости.
Кочевники-савроматы в отличие от скифов были более умелыми коннозаводчиками. Они вывели для военных нужд лошадей особой породы, сочетавших в себе такие качества, как неприхотливость, потрясающую выносливость и большую скорость в длинном беге.
- Сделаем, - приободрился Азарм. Иданфирс словно подслушал его мысли.
Если конные стрелки Скопасиса в какой-то мере отводили душу, участвуя в стычках с персами, то савроматы Азарма, почти все бывалые воины, вынужденные постоянно отступать или торчать в лагере без дела, уже начали ворчать.
- Но и это еще не все. - Взгляд Иданфирса посуровел. - Я долго думал и принял тяжелое решение. Все вы знаете, как на мой призыв начать священную войну с Дарием ответили вожди, в общем-то, дружественных нам племен. Я считаю, что это предательство. А предателей и отступников нужно наказывать. Воевать мы их не будем, это нам не под силу - у нас персы на хвосте. Но привести за собой огромное войско Дария в тучные земли меланхленов, андрофагов и невров - самое то. Пусть разозленные персы им объяснят, чем пахнет предательство и как дорого оно стоит.
Вожди ответили одобрительными возгласами.
Неожиданно возле шатра раздался какой-то шум, послышались угрожающие крики стражи, а затем все разом вдруг стихло, полог шатра приподнялся, и перед собравшимися появился высокий широкоплечий воин, явно военачальник, необычной для степняков наружности. Его круглое лицо обрамляла темно-русая, коротко подстриженная борода, длинные волосы цвета стеблей созревшей пшеницы были схвачены на затылке черной лентой, расшитой золотыми нитями, голову украшало подобие небольшой короны - золотой обруч с фигурными зубчиками, украшенный драгоценными каменьями, а на плечи был накинут длинный плащ-палудамент черного цвета с красным подбоем.
Его штаны из какой-то дивной серебристой ткани были заправлены в высокие сапоги из темно-красной кожи, а на узком боевом поясе, украшенном золотыми подвесками разных божеств, висели два длинных меча. Но больше всего удивляло защитное облачение неизвестного военачальника. Оно представляло собой нечто похожее на частую рыбацкую сеть длиной до колен, сплетенную из толстой проволоки, да так искусно, что нижняя рубаха нигде не просматривалась. Этот странный панцирь не мешал движениям, и пробить его, похоже, было очень трудно.
А еще на груди у него на прочной золотой цепи висел похожий на крупную монету золотой амулет с изображением оскаленной морды волка. Похоже, воин занимал высокое положение в своем племени.
Он слегка наклонил голову - поклонился собравшимся, поднял правую руку, сжатую в кулак, вверх, изобразив миролюбивый приветственный жест, принятый среди степных племен, и сказал густым басовитым голосом:
- Мое почтение и добрые пожелания тебе, великий царь Иданфирс, и царям скифов и иных народов!
- Кто ты?! - грозно спросил Иданфирс. - Как посмел появиться здесь без нашего соизволения?!
- Великий царь, прошу простить меня. У меня срочное, безотлагательное дело, которое касается борьбы с нашим общим врагом, царем Дарием. Я вождь племени джанийцев Жавр.
Внутри шатра словно прокатилась ледяная волна. Все напряглись, а некоторые мысленно вознесли молитвы своим богам, чтобы они защитил их от разных колдовских штучек, на которые джанийцы были мастаки. Дурные слухи о таинственном племени молва раздула до небес, и только большая всеобщая беда заставила Иданфирса принять помощь от оборотней, повелевавших волками и способных, как считали суеверные варвары, принимать облик любого животного и даже человека.
Иданфирс проглотил ком, застрявший в горле, черты его мрачного лица разгладились, и он приветливо сказал:
- Приветствуем тебя, вождь. Присоединяйся к нам. Новости потом, а пока утоли жажду.
Повелитель скифов кивнул, кто-то из присутствующих налил Жавру полный килик вина, и тот опустошил его одним духом.
- Вот за это благодарю от всей души, - сказал он, весело скалясь. - Я мчался сюда без остановок с ночи. Жажда замучила, но известие слишком важное, чтобы терять время на отдых.
- Говори, мы слушаем, - с волнением сказал Иданфирс.
Он уже сожалел, что не пригласил на совет вождя джанийцев. Конечно, племя Жавра было немногочисленным, но его лазутчики могли проникнуть в любую щель, выведать тайны любого противника. Об этом было известно всем племенам. Иданфирс знал также, что они не раз побывали в Персии и хорошо изучили, какие там порядки и как воюет армия персидского царя. А это было очень важно.
- Мои разведчики донесли, что войско Дария разделилось на два потока, - сказал Жавр. - Один - поменьше - идет, ориентируясь по берегу Понта Эвксинского, а другой углубился в степи.
Вожди возбужденно начали переговариваться.
- Персы решили завоевать колонии эллинов, - уверенно заявил Рахдай. - В той же Ольвии есть порт и причалы, куда ионийцы на своих кораблях смогут доставить продовольствие армии Дария, даже если мы сделаем так, как надумали, - сожжем степь и будем нападать на персидских фуражиров.
- Ионийцы на это неспособны, - сказал Жавр.
- Почему? - спросил Скопасис.
- Все их корабли стоят на якоре, перегородив Истр, - ответил Жавр. - Поперек кораблей были положены доски и по ним персы перешли на нашу сторону.
- Греки не допустят, чтобы персы захватили их полисы! - сказал полемарх гелонов Геродор. - Они будут сражаться!
- Ты слишком хорошего мнения об эллинах… уж извини, - насмешливо сказал царь савроматов. - Дарий не глупец, чтобы с ними задираться. Он купит их с потрохами. Эллины любят деньги.
- А ты не любишь! - огрызнулся Геродор. - Я уверен, что колонисты не позарятся на посулы персов!
- Почему ты так думаешь? - поинтересовался Таксакис.
- А потому, что тогда им здесь не жить! Персы все равно когда-нибудь уйдут, а вы и мы останемся. Где место предателей? Под землей!
- Думаю, что Геродор прав, - после некоторого раздумья сказал Иданфирс. - Колонисты, скорее всего, сядут на суда и уплывут от греха подальше. Воевать с персами им не под силу, но и признавать его своим повелителем гордые и независимые эллины не станут. Несомненно, среди них есть слабые люди, падкие на деньги. Но даже они не осмелятся пойти против всех колонистов.
Жавр одобрительно кивнул головой и сказал:
- И я так думаю. Но мы пошлем своих людей в Ольвию и другие полисы греков. Чтобы предупредить. А там пусть они сами думают, с кем им быть.
- Верное решение, - одобрил Иданфирс. - И пусть сообщат грекам от моего имени, что мы пришлем, если понадобится, свои отряды, чтобы помочь им защитить полисы.
- Но это еще не все… - Жавр теперь уже сам налил вина в килик и выпил. - Нужно организовать небольшой отряд гонцов на самых быстрых конях, которые хорошо знают все потаенные тропинки в степи и лесах. Требуется наладить связь с нашими лазутчиками в войске персов. Командовать этим отрядом будет мой человек. Он объяснит гонцам все, что они должны знать и как им действовать. Это надо сделать как можно скорей, ведь не за горами то время, когда начнутся главные события. И сведения лазутчиков могут оказаться бесценными.
- Это будет сделано в ближайшее время, - ответил Иданфирс; а затем, помедлив, спросил с интересом. - А скажи мне, Жавр, как тебя пропустила моя стража?
- А… - Жавр беспечно махнул рукой и рассмеялся. - Стоит ли об этом говорить… Если кратко, то я сумел их убедить. Но ты, великий царь, не наказывай своих воинов. Они исполняли свой долг, как подобает. Просто есть вещи, которые непосвященным удивительны и непонятны. Я всего лишь воспользовался знаниями, полученными от предков.
Вожди несколько натянуто улыбнулись и закивали головами - мол, мы поняли, это все колдовские штучки джанийцев…
В какой-то мере они были правы. В этот день стражей командовал Бастак. Он проявлял потрясающее рвение, бегая туда-сюда и покрикивая на своих подчиненных, которые не прочь были подремать на нежарком солнышке - даже стоя. А что могло случиться с военачальниками, которые находились в центре огромного лагеря, где вооруженных воинов было больше, чем рыбы в засолочном чане? Ведь кроме них существовали еще внешняя стража, охранявшая лагерь, затем передовое охранение, выдвинутое в степь, потом конные разъезды и, наконец, разведчики, которые уходили парами подальше от лагеря и, заметив что-нибудь подозрительное, мчались с докладом к своему начальнику.
Бастак сразу же заметил группу всадников, состоящую из пяти человек, которая направлялась к шатру Иданфирса. Он насторожился, а когда один из них, явно предводитель подозрительных незнакомцев, спешился и ровным шагом пошел в его сторону, ретивый Бастак схватился за меч и преградил ему путь.
- Стоять! - вскричал он. - Стой или будешь убит!
- Тихо, тихо. Я уже стою. Пойди и доложи царю Иданфирсу, что к нему прибыл вождь джанийцев Жавр с важным сообщением.
Джанийцы! Опять эти проклятые джанийцы! Слова Жавра подействовали на Бастака словно красная тряпка на быка. Он злобно оскалился и крикнул стражникам, находившимся поблизости:
- К оружию! Никто не смеет войти в шатер к царю! Даже я! Отойди назад! Иначе смерть!
- Какой ты грозный… - Жавр насмешливо ухмыльнулся; а затем вдруг стремительно приблизился к Бастаку, что тот не успел даже вытащить меч из ножен, и прикоснулся пальцами к его лбу.
Какое-то время Бастак бессмысленно хлопал веками, затем закатил глаза под лоб, и упал как подкошенный. Стражники, которым непонятны были действия начальника, мигом схватили луки и нацелились на Жавра, но он сделал замысловатое движение правой рукой, в которой что-то ярко блеснуло, на миг ослепив скифов, а затем его голос громом зазвучал в черепной коробке каждого воина:
- Всем стоять, не двигаясь! Оставайтесь в такой позе, пока я не войду в царский шатер!
Сказав так, Жавр преспокойно миновал стражников, которые напоминали статуи, и вошел в шатер Иданфирса. Его спутники, которые тоже спешились, лишь посмеивались, глядя на испуганных скифов - ведь каждый из них осознавал, что стоит, как истукан, но не может двинуть ни рукой, ни ногой.
Глава 15
Ольвия в опасности
Известие, что персы идут войной на скифов, ошеломило граждан Ольвии. Многие из них были людьми образованными, хорошо осведомленными, что творится не только в Ойкумене, но и во всем известном грекам мире, поэтому сразу поняли, что беда коснется не только степных племен, но зацепит своим черным крылом и Ольвию. Огромная империя царя Дария ненасытно поглощала народы и племена, с которыми она граничила, расползаясь во все стороны как плесень в сыром помещении. Греки-колонисты были уверены, что наступит час, когда полчища персов обрушатся и на их матерь, Элладу. Об этом толковали уже не один год на всех торжищах и агорах и даже обсуждали во время народных собраний.
Ольвию и остальные греческие полисы скифы, самая грозная сила на берегах Понта Эвксинского, старались не трогать. А иначе, откуда можно получить столь любимое и высоко ценимое всеми варварами вино эллинов, красивую посуду, драгоценные украшения, ткани, которые ремесленники племен не могли делать на своем примитивном оборудовании, наконец, превосходных заморских коней и оружие?
Тем не менее, несмотря на устрашающую силу, которая тучей надвигалась на скифскую равнину, в Ольвии начались распри. Во главу дискуссии стал главный вопрос - сражаться или сдаться на милость победителя, царя Дария?
Дело заключалось в том, что ольвийское общество было неоднородным. Спустя многие годы после основания Ольвии возникла надобность в новых колонистах из Греции - эпойках, которые должны были создать необходимый резерв для освоения обширного фонда земель. Однако новые колонисты получали участки незанятой земли меньших размеров и часто худшие по качеству. Мощная волна эпойков, - их называли "семь тысяч" - переселившихся в низовья Гипаниса и Борисфена, хотя и получила земельные участки, создав обширную ольвийскую хору, но все же была ущемлена в политических правах по сравнению с "исконной" аристократией, захватившей ключевые позиции в полисе. Дело доходило даже до вооруженных конфликтов между потомками первопоселенцев и массой добавочных колонистов.
Именно эти колонисты-эпойки и подняли бучу во время экклезии - народного собрания, когда знатные представители "первой волны" предложили не оказывать сопротивления царю Дарию и сдаться без боя.
- Царю персов не нужны наши земли и город, - убеждали они своих оппонентов. - Он воюет со скифами, а не с греками. Персидские войска пробудут здесь недолго. Зачем нам губить жизни нашей молодежи, когда можно обойтись выкупом? Ведь всем известно, что царь Дарий ограничивается наложением дани на завоеванные земли. Да, нам придется раскошелиться, но поскольку наше хозяйство останется не разрушенным, мы быстро покроем свои убытки.
- Это слова трусов и корыстолюбцев! - горячились новые колонисты. - Вы оторвались от жизненных реалий! Царь Дарий удовлетворится одной данью и отправится восвояси… Ха! Как бы не так! Вы трижды глупцы, если думаете подобным образом. У нас перед глазами свежий пример ионийцев. Они не только платят ежегодную дань, но еще и отправляют своих сынов на службу Персу. Ах, вы не хотите губить свою молодежь, вернее, часть ее… Тогда запомните: когда в Ольвию придет царь Дарий, он заставит молодых ольвиополитов служить в его армии и пошлет сражаться со скифами. Пошлет на верную смерть! Всех!
- В конце концов мы можем собрать наши пожитки и перебраться водным путем в другие колонии Эллады, - примирительно говорили третьи. - Ведь устоять против огромной армии персов мы все равно не в состоянии.