Исида налила немного моренгового масла на кусочек ткани, потом на кусок лепешки и, наконец, на маленькую рыбку, только что выловленную из воды одним из солдат.
Через несколько минут на всех этих объектах появились подозрительные пятна.
– Это масло не чистое, в нем есть примеси. Возможно, небезобидные.
– Теперь посмотрим масло для светильников.
– Наполните им один из светильников. Нет-нет, возьмите тот, что поменьше!
Как только лампа была наполнена, офицер хотел зажечь фитиль.
– Погодите! – остановила его жрица. – Возьмите лучше вон ту длинную палку и поднесите зажженный фитиль на ней!
Начальник караула послушно исполнил то, что ему посоветовали.
И хорошо сделал, потому что масло вспыхнуло высоким языком жаркого пламени. Если бы офицер был рядом, он по крайней мере получил бы серьезные ожоги.
– Вы спасли мне жизнь, – прошептал он, побледнев.
– Есть ли еще какой-нибудь неисследованный продукт на барже?
– Остался еще один.
Начальник караула, наученный опытом с предыдущими веществами, очень осторожно вынул из ящиков один из флаконов с ладаном.
– Я проверю его в лаборатории, – решила Исида.
Когда капитан увидел, что жрица понесла флакон с собой, он, не раздумывая, бросился в воду.
Он заранее знал, что произойдет, и другого способа спастись, кроме побега, у него не оставалось.
Однако злоумышленник плавал неважно. И когда лучники прицелились, чтобы поразить его, он, еще более испугавшись, поддался панике, хлебнул слишком много воды и, не справившись с течением, исчез в волнах.
21
Икер бежал…
Спокойно, размеренно и непрерывно. Так его учили во время военной подготовки. Каждый день он мысленно благодарил управителя провинции, нынешнего визиря Кхнум-Хотепа за то, что тот заставил его пройти этот курс. Конечно, появление Исиды не обмануло его – Икер каждый раз внимательно вглядывался в окружающее пространство. Ему хватало и колодцев, и еды – он ел ягоды. Потом несколько часов сна – и снова в путь.
Уже забыты отчаяние и истощение. Каждое новое усилие приближало его к Египту!
Вот вдали он разглядел первый бастион Стены фараона.
Юноша ускорил шаг. Меньше чем через час ему встретятся солдаты. А потом будет Мемфис, где он расскажет все о своей миссии Сесострису. И его страна избежит западни, которую подстраивают ей ханаанеи.
У ног его упала предупреждающая стрела… Это вернуло его к действительности. Да, в глазах поджидающих его стражников он будет выглядеть простым мятежником, который в одиночку решил попытаться нанести удар исподтишка!
Молодой человек остановился и поднял руки вверх.
Из крепости навстречу ему вышли пять вооруженных дротиками солдат. Солдаты глядели враждебно.
– Ты кто?
– Я – Царский Сын Икер.
Это заявление посеяло в солдатах сомнение. Однако старший по званию быстро спохватился.
– У тебя есть печать, доказывающая твое происхождение?
– Я иду из Ханаанской земли. По приказу Великого Царя я был послан в стан к врагу без вещей, которые могли бы меня скомпрометировать. Отведите меня в Мемфис.
– Погоди. Сначала мы отведем тебя к коменданту крепости.
Офицер, комендант крепости, едва не лопался от распиравшего его чувства собственной значимости.
– Прекрати молоть чепуху, приятель! Выкладывай все начистоту – кто ты?
– Я – Царский Сын Икер.
– Но молва твердит, что он умер.
– Я жив и должен немедленно говорить с Великим Царем.
– Ну, по крайней мере, ты храбр! Ханаанеи обычно так себя не ведут.
– Дайте мне что-нибудь, на чем можно писать.
Заинтригованный комендант крепости решил отложить допрос и приказал принести все что нужно.
Икер каллиграфически вывел первые из максим Птах-Хотепа.
– Довольно ли тебе доказательств, чтобы понять, что я – египетский писец?
Офицер смутился.
– Ханаанеи так не умеют… Да, задал ты мне задачу… Ладно, рассмотрим твой случай подробнее.
Ливанец мог быть доволен.
Все операции заговорщиков удались. В столице Египта посеян ужас. Ползут невероятные слухи, и трон Сесостриса колеблется. Ужасные посланцы богини Секхмет разнесли повсюду яд, миазмы и болезни. Их смертоносные стрелы, видимые и невидимые, поразили нечестивых!
Сеть ливанца действовала отлично. Каждый, кто занимался поставкой смертельного товара, действовал точь-в-точь по его инструкции. Поэтому никаких следов. Стража ищет напрасно…
Предположения Провозвестника сбывались.
Отныне каждый из его приверженцев считал его своим абсолютным хозяином. Ведь он поразил фараона в самом сердце его царства!
Раздражающим исключением оставался Абидос.
Оглушительный успех в Мемфисе был обеспечен терпеливо создававшейся сетью заранее внедренных агентов, а молниеносность атаки лишила власти возможности оказать сопротивление.
Зато ситуация на священной земле Осириса была совсем иной. На это направление ливанец двинул свои самые сильные резервы, что должно было обеспечить доставку ладана и отравленных масел. Во главе ничего не ведавшего экипажа, осуществлявшего эту доставку, стоял один из самых лучших бойцов – моряк с лицензией, который согласился выполнить это опасное поручение. За огромную сумму, правда, но если он взялся, то в любом случае сделал бы.
Слуга доложил, что пришел водонос.
Ливанец принял его.
– Отличные новости! Мемфис в огне и крови. Многие пожары трудно потушить. Храмы повреждены. Кабинеты администрации разрушены. Множество жертв. Я не говорю уже о беременных женах высокопоставленных чиновников! Они прямиком из сладкой жизни отправились на покой!
– Есть новости об Абидосе?
– Провал операции подтвердился. Груз вызвал подозрение солдат. Была проведена серьезная экспертиза. Ни один из наших товаров не попал за линию безопасности.
– А капитан?
– Утонул при попытке бежать.
– Значит, он не заговорил… Наши агенты в безопасности?
– Пришедшие со стороны уже ушли из города. Они направились к Провозвестнику. Остальные занимаются своими обычными делами и на людях подчеркнуто громко оплакивают события.
Лицо Сесостриса было серьезнее обычного.
– Речь не идет о несчастных случаях, Великий Царь, – горестно вздохнув, сказал Кхнум-Хотеп. – Это хорошо продуманный вражеский план, и его осуществили хорошо организованные заговорщики.
– Подтверждаются мои самые худшие предположения, – заявил Собек-Защитник, потрясенный тем, что "спящая" сеть Мемфиса оказалась живой.
Поставляя масло для светильников и кухни, она спровоцировала целую серию смертей и пожаров. Ущерб весьма значительный…
– Ужас не в этом, – снова заговорил визирь.
Голос его сел, он подождал мгновение и продолжал:
– Многие беременные женщины были отравлены смертоносным маслом из флаконов в виде беременных и кормящих матерей. Доктор Гуа и его коллеги никого не смогли спасти!
– Поразить хотят не их, а Египет, – задумчиво сказал Собек. – Убивают наших писцов, наших жрецов, нашу знать и даже наших будущих детей!
– Успокойте, по возможности, себя и других. Перед лицом опасности нужно взять себя в руки. Пусть врачи и специальные службы займутся больными и ранеными. А Медес пусть как можно скорее даст мне сведения об Абидосе.
Секретарь Дома Царя посадил большую часть своего персонала за составление успокаивающих посланий, предназначенных провинциям Севера и Юга. Их нужно было отправить самым срочным образом.
Он внутренне ликовал и восхищался успехом Провозвестника, но внешне выказывал сосредоточенную расторопность при исполнении приказов фараона.
Да, конечно, многие невинные погибли. Но невиновность в глазах Медеса ничего не стоила. Значение имел лишь захват власти, и на этом извилистом пути союзники были вынуждены наносить сильные удары.
В тот момент, когда сверхбыстрый корабль со множеством гребцов отправлялся на Абидос, Медесу сообщили, что к нему пришла жрица из священного города Осириса.
Он поспешил навстречу.
Вошла Исида, а вместе с ней Северный Ветер.
– Ваш визит – это дань протоколу или…
– Отведите меня скорей во дворец, прошу вас.
– На Абидосе произошла какая-нибудь драма?
– Я должна видеть Великого Царя. Немедленно.
Строго соблюдая инструкцию держать себя осторожно, Медес с начала операции Провозвестника избегал любых встреч с ливанцем. И ему не было известно о том, что произошло в духовном центре страны. Но, судя по озабоченному лицу Исиды, вряд ли городу удалось избежать общей судьбы.
– Мы избежали катастрофы, Великий Царь. Если бы не бдительность начальника караула, назначенного Собеком, отрава попала бы к обитателям Абидоса. И нам пришлось бы оплакивать новые жертвы…
– Твое слово оказалось решающим, не так ли?
– Мне повезло. Мои выводы были подтверждены Безволосым. Но Мемфис… Мемфис пострадал?
Голос властителя не дрогнул, взгляд остался твердым, но молодая жрица почувствовала, как глубоко он переживает, но было ясно, что никакие испытания не заставят его отказаться от борьбы.
– Столица не избегла этого страшного удара. Многие жители Мемфиса погибли.
– Только демон тьмы, пытающийся убить акацию Осириса, может замыслить столь чудовищные злодеяния, – сказала Исида.
– Провозвестник… Да, это, без сомнения, он. Он доказывает нам, как широко распространяется его власть. И на этом он не остановится.
– Но разве действительно невозможно установить, кто он и где?
– Пока наши усилия тщетны, он неуловим. Я надеялся, что Икеру удастся нащупать след.
– Отправил ли он еще одно послание?
– Нет, Исида.
– И все же, Великий Царь, он жив!
– Останься на несколько дней в Мемфисе. Жрицы Хатхор должны будут ухаживать за обожженными, твои знания им помогут.
Верховный Казначей Сенанкх и Хранитель Царской Печати Сехотеп использовали все возможные материальные запасы, чтобы помочь пострадавшим, восстановить храмы и наскоро возвести здания для администрации взамен разрушенных огнем.
Собек допрашивал редких свидетелей, которые своими глазами видели поставщиков смертоносных товаров. В основном все ответы совпадали: эти люди им были незнакомы. Либо они проживали в других кварталах города, либо они прибыли из других мест. В последнем случае они должны были воспользоваться услугами заговорщиков, находившихся в самой столице.
Но заговорщики были так же неуловимы, как и их главарь.
К несчастью, показания свидетелей были туманны. Да, и в самом деле, кто бы обратил внимание на услужливых, молчаливых и торопливых торговцев?
Ни одной ниточки…
Ни одного подозреваемого…
Собеку хотелось выть от озлобления. Он был готов броситься на любого, кто показался бы ему подозрительным, настолько приводило его в отчаяние собственное бессилие. Он мечтал о том, что засадит в тюрьму всех мальчишек, хулиганивших на улицах, и будет бить их дубинкой до тех пор, пока они не дадут ему какие-нибудь стоящие сведения! Но закон Маат запрещал пытки, да и фараон не позволил бы ему такое беззаконие!
И все же почему такое мучительное поражение? Здесь может быть только одно объяснение: противник знает всех его, Собека, информаторов. Подпольная организация использовала опытных бойцов, прекрасно освоившихся в городе и послушных своему главарю. Невероятная дисциплина… Ни одного предателя, болтуна или переметнувшегося! Должно быть, в случае предательства их ждет такое свирепое наказание, что ни один из воинов тьмы не осмелится выйти из игры, покорно исполняя свою роль и все приказы своего верховного начальника.
Уязвленный Собек старался сохранять терпение.
Когда-нибудь сеть заговорщиков даст сбой, пусть даже самый незначительный. И тогда Собек этим воспользуется, будьте уверены!
А пока он сосредоточился на масле и лекарственных средствах. На этом участке безопасность будет восстановлена, но как предугадать, куда будет нанесен следующий удар?
– Начальник! – сказал ему один из помощников. – Ходят упорные слухи, что царь выпил отравленного масла и скоро умрет. Повсюду собираются группы людей, как бы не случилось бунта!
Собек бросился во дворец предупредить фараона.
Сесострис тотчас же распорядился позвать своего камергера и стража царских регалий.
Под растерянными и одновременно восхищенными взглядами жителей портшез фараона медленно двигался по улицам города. Сесострис был в самом торжественном одеянии: в двойной голубой короне, в схенти, украшенном грифонами, терзающими врагов, с грудью, покрытой широким золотым ожерельем, напоминающем о Божественной Девятке. В руках его был скипетр Магия, позволяющий собрать множественное в единое целое. Он сидел неподвижно как статуя, но лицо его вселяло уверенность и спокойствие.
Царь не умер; и это появление доказывало его решимость восстановить порядок.
Когда толпа взорвалась радостным приветствием, Собек почувствовал, как даже с него спадает напряжение. Ужасная победа Провозвестника – всего лишь эфемерное мгновение перед лицом вечности!
Только когда Сесострис, вдохнув надежду в обезумевший от горя народ, вернулся во дворец, Собек ощутил всю безмерность риска этого торжественного выхода.
Один из помощников наклонился к нему.
– Начальник, вы будете довольны!
– Что? След?
– Лучше!
– Ты что, задержал подозреваемого?
– Вы обрадуетесь, когда увидите!
22
Икера было не узнать. Так же давно небритый, как и любой ханаанин, грязный, в пыльной набедренной повязке, он вызвал бы брезгливое чувство у любого придворного.
Возвращение в Египет так не было похоже на его красивые мечты! От главного укрепления Стены фараона его вел в Мемфис патруль и, без лишних допросов, бросил его в одну из камер тюрьмы, которая находилась на северной окраине столицы. Стражник, не обращая внимания на протесты Икера, отказался перемолвиться с ним хотя бы словом и довольствовался лишь тем, что раз в день доставлял ему холодные лепешки и воду.
Кто приказал втайне держать его здесь?
Икер начал обдумывать план побега…
Но вот дверь с размаху открылась, и на пороге появился Собек-Защитник.
– Значит, это ты выдаешь себя за Царского Сына? Писец гордо выпрямился.
– Хоть вид у меня и не слишком представительный, но ты все же должен узнать меня.
Начальник стражи царства медленно обошел вокруг пленника.
– Нет, честное слово, нет. Здесь мы содержим дезертиров, тех, кто пытается уклониться от общественных работ, и иностранцев, чьи документы оформлены незаконно. А к какой категории принадлежишь ты?
– Повторяю тебе, что я – Царский Сын Икер. Ты ведь его хорошо знаешь.
– Я встречал этого парня при дворе, но ты на него не похож. Этот несчастный умер где-то там, в Сирийской Палестине.
– Разве никто не получал моего послания?
– Разумеется, ложного? Или того, в которое должно было отправить нашу армию в западню?
– Прекрати эту комедию, Собек. И отведи меня к Великому Царю. У меня для него очень важная информация, которую я должен сообщить немедленно.
– Это все вымыслы заговорщика, и они вовсе не развеселят нашего властителя. Лучше не трать усилий на произнесение глупых слов, а расскажи-ка мне, почему ты бросился на Стену фараона.
– Не будь смешон! Мне удалось выжить, вырвавшись из рук ханаанеев и сирийцев, и я должен рассказать своему отцу о результатах своей миссии.
Иронически улыбнувшись, Собек скрестил руки на груди.
– Не рассказывай мне сказки: даже самый достойный из героев не сумел бы вернуться из этого ада! Есть только две возможности: либо ты – заговорщик, пытающийся выдать себя за Царского Сына Икера, чтобы убить фараона, либо ты – действительно Икер, но тогда ты – предатель, у тебя те же планы. Поэтому, перед тем как тебя осудят на вечную каторгу, ты можешь выбрать то, что тебе из этого больше нравится.
Исида, ухаживавшая за обожженными, большая часть которых выжила, готовилась садиться на корабль, отплывающий на Абидос. Но в этот момент Северный Ветер издал душераздирающий крик и, не желая подниматься по трапу, застыл как вкопанный, не давая сдвинуть себя с места.
Исида обняла его и нежно погладила по холке.
– Уж не заболел ли ты, малыш?
"Нет", – ответил ослик, подняв свое левое ухо.
– Ну, тогда пойдем. Мы должны ехать, Северный Ветер.
"Нет", – ответило ухо.
– Чего же ты хочешь?
Северный Ветер развернулся и… во весь дух помчался ко дворцу.
Исида побежала за ним, боясь, что потеряет его из виду. Остановившись рядом с дворцовыми строениями, Северный Ветер долго принюхивался. Потом снова пустился крупным галопом, распугивая прохожих, которые разбегались в стороны. Жрица не в силах была за ним поспевать.
– Вам трудно? – спросил ее Секари, который тайно обеспечивал ее охрану.
– Северный Ветер отказывается возвращаться на Абидос. Он впервые повел себя так странно.
– Вы не спросили у него, почему?
– Я не успела.
– Постойте, мне пришла в голову одна мысль…
Благодаря сведениям, которые дали им любопытные прохожие, Секари снова отыскал след Северного Ветра.
– Так никаких следов и нет, Собек?
– Если бы у меня был хоть какой-то, то я сообщил бы об этом только Великому Царю. А что у тебя?
– Кажется, какой-то бандит недавно был посажен в тюрьму на северной окраине. Мне бы хотелось допросить его.
– Это по какой такой причине?
– Веду собственное расследование.
– Сожалею, но этот негодяй содержится втайне. Только визирь смог бы дать тебе разрешение на свидание. Но я не уверен, что даже он еще способен вмешаться.
– А что случилось с Кхнум-Хотепом?
– А ты проведи собственное расследование – узнаешь.
Секари немедленно отправился во дворец. Он встретил Сехотепа, который выглядел очень расстроенным.
– Царь приказал позвать к себе визиря, – сказал он.
– А почему, не знаешь?
– По лицу Кхнум-Хотепа я понял, что у него серьезные неприятности.
Сесострис громко прочел своему визирю доклад командующего портом Абидоса, переданный фараону Собеком.
– Не может быть! Печать моей администрации использована убийцей?! Нет более гнусного и подлого удара мне в спину, мой государь… Я, разумеется, немедленно подам вам рапорт о своей отставке. Но прежде чем уехать родную провинцию, – если, конечно, вы милостиво даруете мне эту привилегию, -
мне очень хотелось бы задать вам один вопрос… Щекотливый вопрос… Скажите мне, Великий Царь, хоть на какое-то мгновение вам не казалось, что виноват в этом я?
– Нет, Кхнум-Хотеп. И вот тебе мое решение. Ты останешься на своем посту. Время тяжелое, грозное, и ни один из служителей Маат не имеет права помышлять о спокойной жизни где-нибудь в отдаленном уголке своей провинции.
Старый визирь не мог оправиться от потрясения, и впервые за все то время, что он служил на своем посту, его возраст стал заметен. Кхнум-Хотеп тяжело переживал известие из Абидоса и все же не мог не оценить того доверия, которое засвидетельствовал ему фараон. Сейчас он твердо знал, что не пощадит ни капли оставшейся у него энергии, ни унции своих сил, чтобы как можно лучше исполнить то, что ему доверено.