- Не знаю, были ли они знакомы, но единственное, что сейчас для меня важно, это то, что они мертвы. Кем бы они ни были, их задача, полагаю, заключалась в слежке за нами, нашим передвижением по Каиру, - заключил Линкольн, поднимаясь на ноги.
Геркулес взял один из ятаганов и принялся внимательно его рассматривать. Он легонько провел рукой по лезвию, которое блестело в солнечных лучах, и тут же отдернул, сморщившись от боли.
- Очень острый. Ведь это ятаган, правда? - спросил он Линкольна.
Американец был настоящим экспертом в оружии всех времен и народов.
- Не совсем, - ответил Линкольн, внимательно рассматривая клинок. - Видите его форму? Он тоньше ятагана и сильнее изогнут. Я сказал бы, что это оружие более похоже на персидский шамсир.
- Персидский шамсир? - переспросил Геркулес.
- Это вид восточной сабли. Очень широко используется в Персии.
- Так это персидское оружие? Эти типы не похожи на турецких солдат, - заметил Геркулес, открывая лицо одного из убитых.
Алиса с принцессой подошли поближе. Принцесса сменила окровавленную одежду и опять надела чадру. Все посмотрели на нее, и, похоже, принцесса пришла в замешательство.
- Джамиля, вы знаете, кто эти люди? - спросил Геркулес.
- Никогда их не видела, - ответила принцесса.
- Но они не похожи на турок, - сказал Линкольн.
- Нет, это не турки, - согласилась принцесса.
- Есть что-то такое, что вы нам не сказали? - спросила, нахмурившись, Алиса.
Принцесса заплакала и закрыла лицо вуалью. Геркулес подошел к ней и обнял.
- Джамиля, успокойтесь, мы хотим помочь вам, но для этого нам нужно знать правду.
Принцесса подняла покрасневшие глаза и срывающимся голосом сказала:
- Я расскажу вам всю правду, но не здесь. Пока мы в Каире, нам угрожает опасность. Нам нужно уехать отсюда, и как можно скорее.
8
Верховья Нила, 813 год, шестой год правления Нерона
Большой корабль медленно пересекал неширокую полосу воды, прорезавшую океан песка. На его палубе поблескивали серебром на солнце сто шестьдесят доспехов. Два центуриона-преторианца запретили своим воинам снимать днем тяжелые раскаленные от палящего солнца доспехи, и некоторые из них получили ожоги, притрагиваясь к металлическим нагрудникам. Три ночи назад на них напала небольшая банда разбойников: под покровом ночи они забросали судно горящими стрелами и огненными шарами. Легионеры отбили три нападения и погасили пожар, однако паруса были уничтожены, а гребцы изнурены. Не было дня, когда им не пришлось бы выбрасывать за борт в реку четыре-пять трупов. Если так будет продолжаться и дальше, на корабле не останется ни одного живого гребца. Экспедиция миновала четвертый водопад, однако, опасаясь внезапного нападения, начальники старались держаться подальше от берега. Они надеялись избежать новых встреч с бандитами и как можно быстрее достичь столицы Мероитского царства Мероэ. Много лет назад царь Мероэ направил в Александрию посольство, имевшее целью предложить мир или, по крайней мере неофициально, ответить на дружелюбный жест царя нубийского. Теперь на корабле не было много сокровищ. Так, какие-то пустяки - съестные припасы и бюст бессмертного Нерона. На первом этапе похода, до первого водопада, посольство сопровождал легион из Александрии, однако переход по суше был трудным и медленным. Поэтому, поскольку возложенная Нероном миссия была секретной, преторианцы попросили легата вернуться, намереваясь дальнейшее путешествие совершить верх по реке. Теперь они раскаивались. Имея при себе только двух проводников и двух нубийских переводчиков на негостеприимной земле, на которую еще не ступала нога римлянина, экспедиция была обречена на неудачу.
- Юлий, я вижу, ты задумался. Бодрись, через несколько дней мы будем в Мероэ и фортуна наконец улыбнется нам, - обратился центурион Клавдий к своему другу и боевому товарищу.
- Я римлянин, Клавдий. У нас, римлян, нет ничего и никого. Цезарь направил нас сюда с важной миссией, и клянусь Марсом, что не увижу снова наши семь холмов, пока не выполню приказ моего повелителя.
- Никто не сомневается в твоем бесстрашии, однако после трех бессонных ночей нет ничего удивительного, что выражения на наших лицах становится иным, - возразил расстроенный Клавдий.
Ему не понравилась спесивость товарища. Сам он не был римлянином по рождению и получил гражданство, лишь заплатив за это немалую сумму денег.
- Извини меня, друг. Но напряженность очень действует мне на нервы.
Едва Юлий проговорил последнее слово, как на них обрушился ливень стрел. Послышались крики раненых, и центурионы приказали воинам укрыться. Через борт начали подниматься вооруженные длинными острыми ножами негры в одеждах из крокодиловой кожи - человек сто, похожих на голодных крокодилов, вышло из нильской воды.
Солдаты преторианской гвардии, элитного корпуса римской армии, с короткими римскими мечами в руках встали плечо к плечу, образуя заслон посреди палубы. Сверху упало несколько огненных шаров, разорвав плотную цепь воинов, а корпус судна уже пожирали языки пламени.
Выкрикивая команды, Юлий и Клавдий и сами вступили в бой с разбойниками. Но вскоре сопротивление римлян начало слабеть. Усталость от долгого плавания, отсутствие времени на организацию обороны и испуг перед тем, что судно тонет, сделали свое дело. Солдаты снимали доспехи, чтобы броситься в воду. Но им предстояло преодолеть завесу огня и сопротивление негров, организовавших заслон и ожидавших воинов с огромными ножами, поэтому большинство попыток оказались неудачными. Одного из воинов негры зарезали и бросили в воду. Через несколько минут в строю осталось не более пятидесяти римлян, и кольцо сжималось все плотнее. Юлий и Клавдий поняли, что единственная возможность сохранить жизнь - это собрать вокруг себя оставшихся воинов и броситься в реку. Они сняли с себя доспехи, не переставая отбиваться от нападавших, и каждый с группой легионеров побежали, спасая свои жизни, в разных направлениях.
Юлий с пятнадцатью легионерами поднялся в башню на корме, однако стрелы противника не давали им возможности прыгнуть за борт. Клавдий достиг носа судна, прокладывая себе путь мечом. Взмахом руки он приказал воинам прыгать в воду.
Юлий и его люди с трудом сдерживали натиск, но часть его солдат были ранены стрелами. Корабль начал крениться, и два солдата упали в воду. Огонь уничтожил большую часть палубы и достиг башни на корме. Центурион видел, что другая группа изнуренных римлян достигла берега, и подумал о Клавдии и об их многолетней дружбе. По крайней мере, друг расскажет миру о том, как умирает настоящий римлянин. Судно развалилось на две части, и корма поднялась вверх. Часть людей Юлия полетели в воздух, другие некоторое время держались за перила башни, пока корабль окончательно не исчез под водой.
На берегу Клавдию с десятком солдат удалось укрыться в каких-то развалинах. Впрочем, надобности в этом никакой не было: их враги исчезли.
9
Нил, 19 октября 1914 года
Приготовления шли быстро. Геркулес поспешил в "Банк Египта", чтобы снять свои деньги, а Алиса, Линкольн и принцесса направились в порт, чтобы арендовать пароходик, из тех, которые возили туристов по Нилу. Они решили не возвращаться в гостиницу и не брать свой багаж - просто попросили переслать его им, если в этом возникнет необходимость.
Из банка Геркулес пошел на почту, чтобы отправить телеграммы: одну британскому консулу, а вторую - испанскому. Если с ними в путешествии что-нибудь случится, то власти, по крайней мере, будут знать, куда они направились.
Когда Геркулес пришел в порт, его друзья уже наняли дагабию. Суденышко казалось не очень устойчивым, но было, несомненно, самым лучшим из того, что можно было найти в такой спешке. Он подошел к борту и некоторое время наблюдал за своими товарищами. Линкольн стоял, крепко вцепившись в поручень, Алиса нетерпеливо ходила туда и обратно, а принцесса сидела в задумчивости с отсутствующим взглядом.
- Я уже здесь, - сообщил Геркулес, поднимаясь на палубу. Прошло много месяцев с тех пор, как он последний раз поднимался на борт судна. Последние годы он плавал крайне редко. Когда-то давно он служил в секретном управлении испанских военно-морских сил, но затем несколько лет он посвятил ведению ряда загадочных дел, помогая своему другу Манторелла, ныне покойному отцу Алисы. Однако теперь он вел праздный образ жизни, изъездив почти полсвета как турист.
- Мы уже начали волноваться, - встретил его Линкольн, отпуская поручень.
- Капитан сказал, что мы должны отплыть до начала сумерек. Плавать ночью по Нилу небезопасно, по крайней мере, пока мы не достигнем Хавамдии, - сказала Алиса, обмахиваясь веером. Костюм у нее промок от пота. Легкий бриз лишь слегка трепал ее рыжие кудри.
- Ну, теперь мы можем отправляться в путь. Я уведомил генерального консула Великобритании и консула Испании о том, что мы отправляемся по реке к Абу-Симбелу, - проговорил Геркулес, снимая свой белый пиджак, испачканный кровью, потом и пылью.
- Что вы сделали? - спросила принцесса, выходя из задумчивости.
- Информировал власти. Сообщил, что мы будем посылать письма из каждого порта. Таким образом, они будут знать, что у нас все в порядке.
- Вы с ума сошли! Люди султана узнают о нашем маршруте и бросятся в погоню! - воскликнула принцесса, хватаясь за голову.
- Ради Бога, как вы могли подумать. Британскому правительству и посольству Испании вполне можно доверять, - возразил Геркулес, нахмурив брови.
- Турецкие шпионы вездесущи. Султан намеревается вступить в войну с Великобританией, чтобы получить возможность напасть на Египет и вернуть его в лоно ислама.
- Думаю, что ты поступил правильно, Геркулес. Если с нами что-нибудь случится, они организуют поиск. Египет - это очень опасная страна.
Принцесса бросила возмущенный взгляд на Линкольна и убежала в каюту. Геркулес попытался удержать ее, но Алиса жестом остановила его и сама пошла вслед за ней.
- Это у нее пройдет, - проговорил Линкольн.
- Не знаю, чего она боится, но думаю, что наше увеселительное путешествие превратится в опасную экспедицию, - заметил Геркулес, присаживаясь на ящик.
- Ты уверен, что нам следует предпринимать это путешествие? О принцессе нам совершенно ничего не известно, если не считать отдельных деталей ее биографии. Несколько групп людей следят за ней. Как мы имели возможность убедиться этим утром, люди, которые напали на нас, не были турецкими солдатами.
- Мы никогда не отказывали в помощи нуждающимся. Не так ли? - спросил Геркулес.
- Как истинные джентльмены мы не можем уклониться от нашего долга, однако принцесса должна была хотя бы сообщить об опасностях, которые нас ожидают, и о том, кто наши враги.
- Когда мы отправимся в путь и принцесса успокоится, мы поговорим с ней обо всем. Как ты считаешь?
- Думаю, что это будет вполне разумно, дорогой Геркулес.
Только сейчас Геркулес обратил внимание на трех матросов, грузивших на корму съестные припасы. Два египтянина и один нубиец с большим шрамом в области правого глаза чрезвычайно медленно передавали из рук в руки тюки. От полуденной жары они обильно потели, и их голые торсы сверкали на солнце.
- Кто капитан? - спросил Геркулес, показывая на эту группу легким поворот головы.
- Среди этих его нет, - ответил Линкольн. - Он у вас за спиной.
Повернувшись, Геркулес увидел перед собой загоревшее и улыбающееся лицо египтянина. Его коричневатые зрачки едва поблескивали в красноватых и мутных глазах. Лицо избороздили морщины, а орлиный нос фиолетового цвета демонстрировал очевидный результат чрезмерного пристрастия к алкоголю. Ему, наверное, было лишь немного за пятьдесят, но большой живот, усталый вид и слабый голос придавали ему вид древнего старика.
- Капитан Хасан, - представился мужчина, протягивая пухлую волосатую руку.
Геркулес ограничился легким наклоном головы, взглянул на поношенный грязный джильбаб мужчины и решил, что тот не похож на капитана судна. Да и посудину его трудно было назвать судном.
- Это большая честь, что, решив совершить путешествие на юг, вы выбрали "Клеопатру". Но ваши друзья не захотели назвать мне конечный пункт вашего путешествия. Деловой человек, такой как я, не может браться за предприятие, не зная, в течение скольких дней потребуются его услуги, - проговорил Хасан и снова показал свои черные зубы.
- Мы сами этого не знаем. А сейчас мы желаем немедленно отправиться в путь. И нашей первой остановкой будет Эль-Хавамдия.
- Слушаюсь, господин…
- Геркулес Гусман Фокс, - с серьезным видом ответил Геркулес.
- Господин Гусман, отплываем немедленно, - сказал капитан Хасан, повернулся и начал отдавать своему экипажу команды на арабском языке. Матросы забегали и за какие-то пять минут закончили погрузку, отдали концы и поставили парус, хотя надобности в нем не было никакой, поскольку стоял полный штиль. Хасан поднялся на капитанский мостик и оттуда приказал одному из своих подчиненных раскочегарить котел. Несколько минут спустя из трубы "Клеопатры" повалил черный дым, пахнущий залежалым сухим углем.
Наконец они оставят позади пустыню, верблюдов и песок. На берегах Нила феллахи в традиционных одеждах обрабатывают самые плодородные в мире земли тем же способом, что и их предки во времена фараонов. Равнина тянулась на многие километры, а речная вода здесь меняла цвет от коричневого до ослепительно-голубого, такого же, как здешний небосвод.
Геркулес и Линкольн перешли на корму и, облокотившись на поручень, любовались городом. Его дома и дворцы издалека казались песочными замками, неспособными выдержать даже дуновения легкого ветерка. Этот город столетиями наблюдал за водами Нила, который каждый год разливался, превращая дельту из мелких речушек и запруд в прекрасный ковер.
10
Нил, 19 октября 1914 года
Движение посудины создавало ложный поток воздуха, которого едва хватало для спасения от удушливой жары. Когда солнце покатилось к горизонту, Геркулес и Линкольн вышли из своей каюты на палубу. Алиса и принцесса уже сидели там. Казалось, они любуются багряным солнцем на закате и наслаждаются иллюзорной прохладой, идущей от воды. Геркулес подошел к поручню и посмотрел на безмятежные воды Нила. Неподалеку несколько крокодилов лениво плыли вдоль берега. Геркулес жестом позвал Линкольна, и тот, ступая с особой осторожностью, подошел. Приятелю Геркулеса путешествия по воде вообще не нравились. И хотя плыли они вовсе не по бурному океану, а по спокойной реке, любое, даже незначительное, покачивание судна вызывало у него морскую болезнь.
- Взгляни, Линкольн, - проговорил Геркулес, показывая на двух больших крокодилов, - думаю, есть смысл опробовать свою винтовку. Этим утром я привез ее в Гизу. Очень удачно.
Геркулес пошел в каюту и вскоре вернулся оттуда с большой винтовкой.
- Полюбуйтесь, какая прелесть, - хвалился Геркулес, извлекая винтовку из кожаного чехла.
- Выглядит очень мощно, - сделал вывод Линкольн, в течение многих лет изучавший различные типы оружия, в особенности огнестрельного.
- Мне говорили, что из этой винтовки можно завалить слона с одного выстрела, - признался Геркулес, поглаживая ствол.
- Не сомневаюсь. Эта винтовка, надо думать, стреляет разрывными пулями граммов по двести весом.
- Смотрите, - пригласил Геркулес, прицеливаясь в одного из крокодилов.
- Не слишком ли большая дистанция? - спросила Алиса, подходя к мужчинам.
- Нет, из этой винтовки можно стрелять по цели на больших расстояниях. До крокодила всего сто метров. Стреляй, Геркулес, - попросил Линкольн и закрыл уши.
Геркулес прицелился и нажал на спусковой крючок. Голова крокодила взлетела в воздух, а Геркулес упал навзничь от мощной отдачи, выронив винтовку на палубу. Увидев, с каким глупым выражением лица он свалился, его спутники разразились гомерическим хохотом.
- Что произошло? - спросил Геркулес, когда Линкольн подал ему руку. - Никогда раньше такого не было, чтобы винтовка сшибала меня с ног.
- Это нормально. Просто она очень мощная, скоро привыкнешь. Но не печалься: в цель ты попал.
Мужчины посмотрели на обезглавленный труп гигантского крокодила. Остальные рептилии начали отплывать в сторону от мертвого собрата. Два матроса сели в небольшую лодку и бодро погребли к берегу. С нехарактерной для людей их профессии быстротой они погрузили мертвого крокодила, который при этом занял всю лодку, и вернулись на судно.
- Что это они делают? - поинтересовалась Алиса, с удивлением наблюдая за матросами, которые с помощью товарища поднимали убитого крокодила на судно.
- Египтянам безумно нравится тушеное мясо крокодилов, - пошутила принцесса, присоединившаяся к группе.
Линкольн изобразил на лице отвращение, развеселив своей гримасой спутников.
Час спустя запах тушеного мяса крокодила разносился повсюду. Алиса увидела, как один из матросов готовит его, и пришла в негодование. Впрочем, запах не шел ни в какое сравнение со вкусом крокодильего мяса. Мясо оказалось жестким и отдавало тухлятиной.
- Оно отвратительно, - призналась Алиса, вынимая кусок изо рта.
- А ты бульончику не попробовала? - поинтересовался с улыбкой Линкольн. - Пальчики оближешь.
Алиса поднесла ложку ко рту, но тут же с отвращением бросила ее, почти полную, обратно в тарелку. Геркулес покорно доел свой бульон до конца, а принцессе съесть свою порцию стоило большого труда. Что же касается Линкольна и Алисы, то те к бульону больше не притронулись, а ограничились ржаным хлебом, который съели с большим аппетитом.
- Надеюсь, завтра пища будет более аппетитной, - заметила Алиса, прикончив свой кусок хлеба. - А когда мы приплывем в Эль-Хавамдию?
- Должно быть, мы уже на подходе, - ответил Геркулес.
- Прошу извинить меня, но думаю, что теперь обязана дать вам исчерпывающее объяснение, - заговорила молчавшая до сих пор принцесса.
Все члены группы тотчас замолчали и внимательно посмотрели на принцессу. Джамиля улыбнулась, и ее голубые глаза блеснули в свете свечей. Ее лицо скрывала вуаль: в присутствии матросов-арабов она закрывала лицо. Геркулес и Линкольн уже свыклись с ее красотой. Было трудно определить возраст принцессы: иногда она казалась девочкой, превращающейся в молодую девушку, порой - вполне сформировавшейся женщиной. Говорила она мягким голосом, растягивая слова, отчего, казалось, в них звучала музыка.
- Вы можете спросить, почему, убежав от своего мужа, султана, я не отправилась к себе на родину, в Венгрию? - начала принцесса с вопроса, и все согласно кивнули. - Европа ввергнута в страшную войну. Впрочем, вы это знаете лучше меня. Однако подлинной причиной моей поездки в Египет является не это. Убегая из дворца, я дала обещание своему рабу и хранителю Оману, нубийцу из древнего народа Мероэ.
- Мероэ? - переспросила Алиса.
- Народ Мероэ почти такой же древний, как египтяне. Оман много раз рассказывал мне чудесную историю своих предков. Мероэ - это царство, которое возникло в Нубии около четырехсотого года и носит название своей столицы, города Мероэ.