Над площадью царила безмятежная тишина. Несколько пёстрых кур расклёвывали конские яблоки в пыли у банковского крыльца. Одинокая мужская фигура тащилась по площади, прикрывая глаза от низкого солнца. Это был коротышка, хозяин отеля, который нёс в салун корзину с бельём. Его длинная тень, наконец, слилась с тенью дома, и коротышка опустил ладонь. Промяукала скрипучая дверь салуна, впуская его внутрь, и снова на площади не осталось никого, кроме кур.
"Никого. Странно", – подумал полковник. – "А где же патрульные? Они давно уже должны были выйти из-за банка…"
Резкий удар сотряс пол под ногами полковника, и страшной силы грохот обрушился на сонную площадь.
За банком взметнулась белая стена пыли и дыма.
– Задняя стена! – полковник ударил кулаком по раме окна. – Они взорвали заднюю стену!
Он схватил винчестер и кинулся из номера. По длинному коридору, по узкой лестнице, через бар, расталкивая зевак, столпившихся на крыльце, бегом через площадь, пригибаясь и поводя стволом по сторонам, с каждым шагом ожидая выстрела – он забежал за угол банка и увидел лежащего на земле начальника патруля, из спины которого торчала стрела с чёрным оперением. Дальше, у другого угла, в чёрной луже лежали двое патрульных. Их тела были засыпаны белой пылью и обломками, но полковник успел разглядеть, что у одного из них рассечено горло, да так, что голова откинулась назад под прямым углом.
Он замер, прислушиваясь. Где-то далеко, за последними домами, стучали, удаляясь, конские копыта, часто повизгивали колёсные оси фургона. За углом, возле взорванной стены, послышались шаги по обломкам камня. Полковник осторожно заглянул за угол, держа винчестер наготове.
Из огромного пролома в стене вышел О'Райли, он держал на руках безвольно обвисшее тело сторожа.
– Они взорвали стену, – сказал полковник, опуская винчестер.
– Я заметил, – сказал О'Райли и присел, чтобы положить тело охранника на землю.
– Ты что-нибудь видел?
– Я смотрел не туда, куда следовало.
О'Райли, поправляя набедренную кобуру, прошёл мимо полковника, словно не замечая его.
– Постой, – полковник Мортимер попытался удержать его за край пончо, но О'Райли вырвался и побежал за угол.
Через секунду из-за угла банка вылетел конь, и О'Райли умчался на нём вдоль по улице, вслед за угасающим скрипом фургона.
– Зря ты торопишься, мой мальчик, – сказал полковник, перешагнул через груду обломков и вошёл в пролом. – Не торопись…
Он оказался в кабинете управляющего. Всё было густо засыпано слоем извёстки и обломками камня, и только одно место осталось относительно чистым, Квадрат на полу чётко сохранил очертания того самого деревянного шкафа, из которого любезный управляющий доставал напитки и бокалы. Два огромных, двухметровых сейфа по углам кабинета остались на месте, и судя по отсутствию следов, к ним даже не подходили. Зато деревянный шкаф повалили (вот на полу осколки стекла, обломки лака и мелкие щепки), подтащили к пролому… А дальше?
Он присел и посмотрел на следы сбоку. Теперь ему всё стало ясно. Шкаф был очень тяжёлым. Они подтащили его к выдвижному трапу, смазанному маслом, (два параллельных отпечатка толстых брусьев и пятна масла на краях пролома) и на трапе затащили в фургон.
Полковник услышал возбуждённый гомон толпы и оглянулся. В пролом заглядывали мальчишки и женщины.
– Кто-нибудь, сбегайте на станцию, пусть дадут телеграмму в Форт Блисс, – сказал полковник, выбираясь из банка. – Ограбление банка. Четверо убитых. Банда с фургоном уходит на юг.
Трое мальчишек сразу же кинулись от него через площадь в сторону вокзала. "Обязательно все перепутают, – подумал полковник, – только это уже неважно".
Он вывел коня из стойла и, прежде чем взлететь в седло, увидел на площади хозяина таверны, дядюшку Шварцвальда. Он не сразу узнал его – тот был в сюртуке и котелке, с тросточкой и при галстуке.
– Господин полковник! Господин полковник! Что случилось?
– Ничего особенного, герр Шварцвальд, – сказал полковник, проезжая мимо него. – Взорвался динамит.
– Вы можете зайти ко мне сейчас? – спросил дядюшка Шварцвальд. – Наверно, это важно.
– Важно то, что там, у банка лежат четверо убитых. Может быть, я ошибаюсь. Может быть, кто-то из них ещё жив. Помогите им, чем можете, а я, к сожалению, очень спешу.
"Очень спешу"? Это было мягко сказано, с точки зрения коня полковника. Короткие, но зубастые шпоры впились в самые чувствительные места на конских боках, и через секунду только столб вьющейся пыли остался там, где только что был полковник.
Он проскочил сквозь дворы, перемахнул ограду водокачки и напрямую, через насыпь, рельсы и пересохшее русло речки выбрался на перекрёсток дорог за городом. Через пару минут послышался дробный перестук копыт – это мчался О'Райли. Он осадил свою пятнистую лошадку перед вороным жеребцом полковника, невозмутимо стоявшего поперёк дороги.
– Что вы здесь потеряли, полковник? – спросил О'Райли.
– Нам надо кое-что обсудить.
– Нам больше нечего обсуждать. Мы могли спасти четыре жизни, если бы не сидели по своим норкам.
– Мы можем спасти больше, если не будем сейчас горячиться, – мягко сказал полковник, удерживая под уздцы лошадь О'Райли. – Игра только начинается, мой мальчик. Противник сделал первый ход. Теперь наша очередь.
– Ах, игра? Вы довольны, как я вижу? Всё идёт, как вы предсказывали, – мрачно сказал О'Райли. – Индио захотел ограбить банк, и он это сделал. Но вот одно вы так и не угадали. Он остался жив.
– Да, пока жив, – сказал полковник. – Но его цена возросла. Теперь банк объявит приличное вознаграждение, чтобы вернуть украденные деньги.
– Только не говорите, что вы и это предвидели.
– Не будем спорить, – сказал полковник. – Ты знаешь, где он прячется. Мы найдём его там и…
– Мы? – переспросил О'Райли. – Нет. Теперь я буду все делать сам. Отпустите мою лошадь, пока она вас не укусила.
Полковник выпустил чужие поводья, и лошади пошли рядом.
– Ты знаешь, куда они отправились отсюда?
– Нет, – сказал О'Райли. – Я уже ничего не знаю. Но я догоню их. Индио отправил меня и троих бандитов в Санта-Круз, чтобы мы подняли там шум.
– Кто эти трое?
– Покойники, – махнул рукой О'Райли. – Место сбора назначено в Лас-Палмерасе. Но я не думаю, что Индио будет ждать. Он наверняка уже списал нас. Потому что если бы мы действительно подняли там шум, нам не удалось бы ускользнуть от охранников из Эль Пасо.
– Лас-Палмерас? – переспросил полковник. – Знакомое название. Мёртвый Берег… Это покинутое селение. Стоит на перекрёстке трёх дорог. Думаю, что Индио ждёт там. Даже если бы из четверых вернулись двое, он был бы рад этому. Потому что сейчас у него каждый человек на вес золота. Ему ещё надо пробиваться из кольца. Отправляйся к нему, все объясни и постарайся удержать на месте.
– Если я заявлюсь, он пристрелит меня. Я не успею открыть рот, чтобы все ему объяснить. – сказал О'Райли. – Нет уж, хватит. Буду идти по его следу и выжидать удобного момента. Рано или поздно, но Индио достанется мне.
– Ты твёрдо решил?
– Так точно, полковник.
О'Райли пришпорил коня и вырвался вперёд. Полковник достал из-за спины револьвер, тщательно прицелился О'Райли в спину и выстрелил.
ИНДИО ЗАМЕТАЕТ СЛЕДЫ
Индио твёрдо решил, что дело с банком будет его последним делом. Но всё удалось провернуть так лихо, что он уже начал сомневаться в правильности своего решения. В конце концов, у каждого свой талант. И грешно зарывать его в землю.
Всю ночь перед ограблением он готовил своё оружие: лук и стрелы. Возможно, его наставники апачи жестоко высмеяли бы лук, который он изготовил из можжевёловой ветки, но и этот было не просто соорудить. Подходящий куст рос только на одном склоне горы, к тому же ветка должна была своей формой и размером точно совпадать с луком, который из неё получится. Её надо было срезать, получив на то разрешение можжевельника. Натереть золой и оставить сушиться выпуклой стороной кверху. А когда после многих других приготовлений на эту ветку можно будет натянуть тетиву, то выпуклая сторона окажется внутри лука и станет вогнутой стороной, В этом был один из самых важных секретов силы индейских луков.
У Индио не было времени бродить по склонам гор в поисках подходящего дерева, и он использовал первое попавшееся. Не было времени и на длительную сушку лука, но Индио и не собирался с ним охотиться или воевать всю жизнь. Такой лук нужен был только на несколько минут, поэтому он особо и не заботился о его долговечности и прочности.
Тетива из кручёной сыромятной кожи, многократно вымоченная в проточной воде и отшлифованная мягким камнем, была почти такая же, как у апачей, только Индио не стал её пропитывать воском и жиром. Она нужна ему только на один день, и не понадобится больше никогда. Никогда в жизни он больше не будет стрелять из лука. Все в его жизни будет по-другому… Но петли на концах тетивы он всё-таки сделал по всем правилам, чтобы они не соскочили в самый неподходящий момент.
Конечно, больше всего пришлось повозиться со стрелами, Индио потратил на них всю последнюю ночь. Для древка стрелы требовалось плотное и сухое дерево. Кучилло додумался расщепить распятие, висевшее на стене церкви. Он же и шлифовал стрелы, доводя их до идеальной гладкости, и поминутно проводил древком по собственному горлу, чтобы чувствительной кожей найти незаметные заусенцы. Для наконечников Кучилло пожертвовал три своих ножа – самых тонких. Он отломил от них концы лезвий, обточил каждый конец до нужной ширины и вставил в щель на древке.
Оперение Индио поначалу делал сам. Пришлось использовать перья вороны, и ему никак не удавалось подобрать для каждой стрелы четыре одинаковых пера. К утру он всё же уговорил себя, что стрелам этим не понадобится лететь на сто пятьдесят шагов, так что не стоит так уж возиться с оперением. Но Кучилло увидел, что он прикручивает к последней стреле разные перья, и принялся ворчать: лук не просушен, тетива из обрезка лассо, стрелы чёрт знает из какого дерева, так ещё и перья в разные стороны смотрят. Совсем ты, брат, в этой тюрьме испортился. Для себя же делаешь, не для врага. Иди лучше спать. Непрерывно ворча и покачивая головой, он отнял у Индио все три стрелы и принялся доводить их до ума, время от времени вороша тушку убитой вороны в поисках нужного пера.
Благодаря Кучилло Индио смог поспать до обеда, а когда проснулся, всё было готово. Он опробовал лук. Стрелы летели по идеальной прямой, и тетива не била по пальцам. И даже ушко каждой стрелы, куда вкладывается тетива, Кучилло успел заботливо отшлифовать и натереть воском.
Теперь Индио был уверен в успехе. Каждый ход был рассчитан по минутам, и его золотые часы не подвели. Как только взмыленные кони охранников промчались мимо него по дороге на Санта-Круз, Индио открыл крышку часов и глянул на циферблат. Минутная стрелка лежала на тройке. До Эль Пасо надо добраться раньше, чем стрелка приблизится к девятке. Когда же она коснётся двойки, пара нищих встанет на пути патрульных, а Кучилло подкрадётся к ним сзади.
Они подъехали к городу и разделились. Грогги со своими отправился по одной улице, Санчо Перес с остальными по другой, а Индио пересел в фургон и повёл его по третьей. Никто не обращал внимания на всадников, горожане прятались от вечернего низкого солнца в тени крытых веранд.
Фургон остановился в точно рассчитанном месте. Из него выбрались двое оборванцев – один был слепой, другой горбатый. Горбун, спотыкаясь на каждом шагу, вёл за собой слепого. Они зашли за здание банка, и там горбун споткнулся так, что слепой повалился на землю. Еле-еле поднявшись, он принялся мутузить своего поводыря сучковатой клюкой, громко проклиная его нерадивость.
Проходившие мимо свары патрульные остановились. Один из них, посмеиваясь, перехватил занесённую клюку и попытался оттащить злобного слепца от беспомощно сжавшегося горбуна. Но слепец неожиданно сам прижался к нему – и тут же отпрянул, и патрульный запрокинул голову назад так, что шляпа свалилась за спину, а из разреза на горле ударил яркий красный фонтан.
Горбун, распрямившись, насадил второго патрульного на длинный кинжал, вонзив его под грудину. Острие клинка вылезло из спины убитого, и горбун упёрся ему коленом в живот, чтобы вытянуть кинжал из раны.
Оба патрульных упали один поперёк другого. А рядом лежал их начальник, которому загнал стрелу под лопатку сам Индио, выстрелив в него из фургона.
Слим быстро разложил заряды, поджёг шнур. Бандиты забежали за фургон, и раздался взрыв.
Кислый дым и белесая пыль ещё стояли плотной стеной в воздухе, а Индио уже ворвался в пролом. Он увидел прямо перед собой изумлённое лицо сторожа. Тот держал в одной руке кусок хлеба, а в другой ружье. Индио выстрелил ему в лицо, и сторож рухнул среди обломков.
– Вот он, шкаф! – закричал Индио.
Нино накинул своё лассо, и попытался потянуть, но шкаф стоял, как прибитый: он был слишком тяжёл даже для Нино. Вот почему Индио набрал столько народу для такого простого дела.
Они накинули на шкаф сразу несколько лассо и потянули всей толпой. Шкаф грохнулся на пол, одним концом всё-таки угодив на доски, смазанные маслом. Вместе с грузом их затащили в фургон, Санчо хлестнул лошадей, а Индио открыл свои часы. Минутная стрелка всё ещё стояла на тройке.
Ему казалось, что они возятся с этим шкафом целый час, а стрелка даже не сдвинулась с тройки!
Четвёрка лошадей несла, обезумев от хлыста Санчо. Всадники, оглашая улицу диким криком и свистом, пронеслись мимо последних домов и помчались по пыльной дороге, а потом свернули и рассыпались беспорядочной стаей, взлетев на холм и скатившись с него. Город остался далеко позади.
Индио скакал сзади фургона. Он опасался, что взрыв мог повредить сейф, и тот распахнётся от тряски, усеяв пустыню разлетающимися долларами.
Его опасения были напрасны. Сейф прекрасно перенёс и взрыв, и бешеную скачку по кочкам пустыни. И когда, остановившись среди развалин в Лас-Палмерасе, бандиты выгрузили его из фургона, обнаружилось, что даже полировка на его тёмно-медовых стенках почти не пострадала.
– Дорогая штучка, – заметил Грогги, пнув сапогом дверцу с резным орнаментом.
– Внутри она ещё дороже, – ухмыльнулся Санчо Перес. – До чего же тяжёлый сундук! Я знаю, что там внутри. Таким тяжёлым бывает только золото.
– Или свинец, – раздался чей-то голос из-за полуразрушенного дома.
Все обернулись, выхватив оружие. Ирландец сидел на обломке стены в тени развалин. Между двумя другими домами с пустыми провалами окон и торчащими из стен прутьями мирно щипала траву его лошадь.
– Ты что тут делаешь? – выкрикнул Грогги. – А где мои парни? Где Чёрный?
– А ты сам подумай, – ирландец встал, опираясь рукой о стену. – Где он может быть, если на нас налетела целая армия охранников? Мы все сделали, как договорились. Но нам отрезали все пути. Их было слишком много…
– А ты! Ты бросил их, ты спасал свою шкуру! – Грогги кинулся на ирландца, тыча ему в лицо ствол револьвера.
– Погоди, брат, – сказал Индио и встал между ними.
Он развёл руки, мягко, но с силой оттолкнув Грогги, задыхающегося от злобы.
– Так, говоришь, их было слишком много?
Индио оглядел ирландца с ног до головы и протянул руку к воротнику его рубашки.
– Значит, слишком много? – задумчиво повторил он. – У тебя рубашка испачкана… И порвана…
Он зашёл сбоку и провёл пальцами по рваной дыре в рубашке, у самой шеи ирландца. Ткань была липкой, она пропиталась кровью и покрылась коркой дорожной пыли.
– В тебя стреляли сзади, – сказал Индио. – Повезло тебе, амиго. Один дюйм в сторону – и конец.
– Он удирал, как заяц! – закричал Грогги и снова рванулся к ирландцу, занося руку для удара, но наткнулся на взгляд Индио и осёкся.
– Он получил пулю в спину, – сказал Индио.
– А Чёрный получил пулю в голову, – сказал ирландец, движением плеча стряхивая с себя руку Индио. – Конечно, кому-то хотелось, чтобы никто из нас не вернулся. Но у нас был уговор – встречаемся в Лас-Палмерасе. Или я что-то неправильно понял?
– Все правильно, – сказал Индио. – Давайте теперь займёмся нашими делами.
Бандиты собрались перед шкафом и достали свои револьверы. Индио прицелился и скомандовал:
– Разнесём его в щепки!
Дружная пальба раздалась в ответ. Трещали деревянные панели, с воем отскакивали пули, в воздухе клубился, густея на глазах, пороховой дым. Пока стрелки перезаряжали свои барабаны, дым понемногу развеялся, и стало видно, что стрельба не слишком сильно подействовала на это произведение столярного искусства. Дверцы и стенки покрылись многочисленными оспинами с белыми краями и с металлическим блеском внутри.
– Ах так! – выкрикнул Грогги, становясь на одно колено. – Стреляем по одному! Бейте в середину!
Он выстрелил шесть раз подряд, и шесть его пуль пробили рваную щель там, где сходились дверцы шкафа. Ирландец поднял свой кольт, и щель удлинилась книзу. Третьим стрелял Индио, и он довёл трещину до земли.
– А теперь ты, Нино, – сказал Индио, выдавливая из кольта пустые гильзы.
Нино подошёл к шкафу, запустил пальцы в образовавшуюся щель и потянул в стороны. Захрустели уголки и петли, громко щёлкали заклёпки, вылетая из гнёзд. Нино крякнул, развёл руки – и шкаф развалился пополам. Перед взглядами бандитов предстал блестящий металлический ящик.
На сейфе не было ни рукояток, ни штурвалов – только три аккуратных отверстия рядом с почти незаметной, не шире волоса, щелью между дверцей и рамой.
– Я же говорил, там золото! – Санчо Перес присел перед сейфом, любовно поглаживая его полированные стенки. – Сейчас мы его обложим динамитом, и тогда…
– Не сейчас, – сказал Индио. – Грузите сейф обратно в фургон. Ты забыл, Санчо, что за нами сейчас гонятся все, кто только смог забраться в седло.
– Нет, Санчо прав, – вмешался Грогги.
Он тоже подошёл к сейфу и по-хозяйски поставил на него ногу. Санчо, продолжая поглаживать блестящую стенку, неприязненно поглядел на этот запылённый сапог, словно тот наступил ему в тарелку.
– Рванём ящик прямо сейчас, – сказал Грогги. – Тянуть не будем. Сразу делим добычу, а потом рассыпаемся поодиночке.
– Верно! – произнёс кто-то.
– Только время теряем!
– И так долго ждали, сколько можно ждать?
– У нас мало динамита, – сказал Индио. – Надо раздобыть ещё немного, чтобы наверняка справиться. Но сначала надо оторваться от погони.
Он говорил, энергично размахивая руками, но никто из бандитов не разделял его энтузиазма и не трогался с места. Они даже не смотрели на него, не в силах оторвать глаз от блестящего ящика. Там, внутри, за одной-единственной дверцей, скрывалось то, ради чего они сегодня рисковали своей жизнью. Оставалось только протянуть руку, чтобы завладеть вожделенным сокровищем. Близость добычи парализовала их разум, и раньше-то не слишком выдающийся.
Дикарь встал рядом с Грогги и Санчо, заслоняя сейф.
– С таким грузом мы не оторвёмся от погони, Индио. Фургон слишком заметная штука. Да и медленная. Золото надо брать сейчас. Брать и делить на всех.