Мальчики внимательно рассмотрели порог. В верхней точке маслянисто-гладкая поверхность воды плавно изгибалась, как будто собираясь низринуться в огромную трубу, и именно здесь начиналась протока. Узкая змея стремительного течения - прерывистая лента тёмной воды извивалась и скручивалась жгутом в пенистых волнах и бешено крутящихся водоворотах.
- Вот он, проход! - прокричал Джейми, перекрывая рёв воды.
Эуэсин уже прощупывал фарватер зорким взглядом, тщательно намечая курс и взвешивая шансы на успех.
- Джейми, мы могли бы обойти порог по суше. Но мы уже проходили пороги пострашнее этого, а тащить каноэ и груз по маскегу было бы очень трудно. Лучше рискнуть. Видишь тот большущий чёрный валун на полпути? Там надо любой ценой развернуть каноэ против течения, иначе нас понесёт на следующий выступ.
- Ладно, - сказал Джейми. Помимо своей воли, он весь дрожал.
Конечно, друзья проходили раньше и более сложные пороги, но то было в лесном краю, где разбитое каноэ означало всего лишь день пути до ближайшего индейского селения. Здесь всё было иначе. Одно неверное движение, ослабление внимания на долю секунды - и если не утонешь, то окажешься без средств передвижения в незнакомой тундре, на сотню миль севернее зоны лесов. Река Кейзон не прощала ни малейшей ошибки.
Когда они оттолкнулись от берега, Джейми ощутил такое напряжение, что у него засосало под ложечкой. В следующее мгновение нос каноэ нырнул в начало "трубы". Невидимая рука течения схватила лодчонку, как кошка мышь. Берега замелькали с ужасающей скоростью, и каноэ круто заскользило в хаос из камней и воды.
Стоя на коленях и упираясь в переднюю банку каноэ, Джейми не ощущал ничего, кроме страшного возбуждения. Ему казалось: он скачет галопом без седла по склону, усыпанному камнями. До него еле слышно донёсся хриплый крик Эуэсина:
- Поворот! Берегись!
Джейми налёг на весло всем телом и отчаянно старался развернуть нос каноэ. Хлопья пены и водяная пыль окутывали лодку так плотно, что он не мог видеть роковой уступ впереди. Он орудовал веслом машинально, до невыносимой боли в пояснице. Скала вынырнула из пены совершенно неожиданно. Каноэ коснулось её бортом так легко, словно падающий на землю листок, и скользнуло в сторону. Джейми моментально сунул весло между скалой и лодкой, сильно налёг на рукоятку. Лопасть обломилась беззвучно, а незадачливый гребец чуть не вывалился за борт. Пока он старался восстановить равновесие, бешенство реки внезапно прекратилось и каноэ плавно вплыло в спокойную заводь ниже могучего порога.
Всё ещё дрожа от пережитого, Джейми обернулся, чтобы взглянуть на Эуэсина. Мальчик-индеец смеялся. Он указал пальцем на сломанное весло, которое Джейми продолжал сжимать в руке, и крикнул:
- Ну что, разрубил скалу?
Джейми широко улыбнулся, потом откинулся назад, чтобы вытащить запасное весло из их имущества, закреплённого на дне каноэ.
- Всё равно мы справились, - сказал он. - Даже Деникази не проделал бы этого лучше нас!
Эуэсин ловко зачерпнул веслом воды и насмешливо плеснул её в лицо Джейми:
- Сокрушитель Скал! Отныне твоё имя - Сокрушитель Скал!
К тому времени солнце успело подняться высоко. Утро было ярким и безоблачным. Ребята неторопливо гребли и спустя некоторое время достигли участка, где река широко, раздалась, течение замедлилось и перестало ощущаться. Когда они вошли в это "почти озеро", с его глади в панике поднялась стайка селезней-крохалей и, касаясь крыльями воды, быстро понеслась прочь. Птицы не могли летать: была пора летней линьки и у них выпали маховые перья. Громко хлопая крыльями, они, как игрушечные гидросамолёты, разбрасывали мириады брызг.
Джейми и Эуэсин были голодны и сразу же бросились в погоню. Перепуганные птицы ещё больше вытянули свои длинные шеи и удвоили старания, желая уйти от преследователей. Они просто бежали по поверхности воды.
Когда каноэ почти догнало стаю, все утки, как по сигналу, разом исчезли в воде, и только мелкая рябь отметила десяток точек, где крохали нырнули. Зная, что крохали всегда предпочитают плыть против течения, мальчики повторили свой манёвр и развернули лодку носом на юг. Они напряжённо гребли. Прошла минута. И там и тут на поверхности начали появляться утиные головы, очень похожие на множество маленьких перископов. Одна головка показалась буквально в ярде от лодки, и утка так испугалась, что мигом нырнула, не успев глотнуть воздуха.
Джейми рассмотрел её стройное, обтекаемое, словно у настоящей рыбы, тело. Сильные перепончатые лапы двигали её под водой, как торпеду. Джейми указал веслом направление. Эуэсин снова бросил каноэ в погоню, и, когда крохаль всплыл второй раз, мальчики оказались почти над ним. Эта игра, такая трагичная для утки, продолжалась ещё минут пять, пока утка не обессилела от нехватки воздуха. Тяжело дыша, она задержалась на поверхности на долю секунды дольше, чем раньше, и Джейми мастерски воспользовался лопастью своего весла. В следующий момент он уже вытаскивал убитую птицу из реки.
- Отличная охота, - похвалил Эуэсин. - Теперь - завтракать!
Когда Эуэсин подогнал каноэ к берегу, Джейми уже ощипывал свою добычу.
Глава 7. Роковая стремнина
Они высадились на каменистом мысе у долины, где нашла приют крохотная рощица карликовой ивы. Вскоре Джейми развёл костёр; пока он ощипывал и потрошил утку, Эуэсин взобрался на невысокий увал: с него он мог обозреть огромное пространство, лежащее впереди.
На северо-востоке смутно вырисовывалась громада горы - её он видел с Места Большой Охоты. Идтен-сэт - Оленья гора. Эуэсин подумал, не охотится ли уже Деникази на карибу у её далёких склонов. Он напряжённо глядел на север по течению реки, и ему удалось рассмотреть участок, где река, казалось, исчезала в лабиринте проток и небольших голых островков. Никаких признаков присутствия человека - ни дымка, ни эскимосских каяков. Несколько успокоенный, Эуэсин вернулся к Джейми. Тот уже заканчивал приготовление завтрака.
Ощипав и выпотрошив утку, Джейми разрубил тушку пополам и распластал её на двух прутиках. Прутом потолще он проткнул тушку насквозь поперёк и воткнул свободный конец прута наклонно в мелкую гальку так, чтобы утка оказалась над огнём. Капли шипящего жира обильно падали на горячие уголья и вспыхивали язычками белого пламени с чёрным дымом. Когда Эуэсин приблизился, от вкусного запаха жареного мяса у него сразу потекли слюнки.
- Поторапливайся! - крикнул Джейми. - Мясо сгорит, если мы срочно не примемся за него.
- Обязательно сгорит: ведь за повара - ты! - поддел друга Эуэсин. Но сам между тем с большим удовольствием впился зубами в протянутую ему половину утки.
Летевшая с верховьев реки стая серебристых чаек уловила запах пищи и закружилась над головами мальчишек. С резкими криками птицы опустились на воду на расстоянии брошенного камня и сразу же начали ожесточённо ссориться. Казалось, они выкрикивали разные оскорбления. Джейми бросил им утиную кость. Среди голодных чаек вспыхнула яростная потасовка.
Эуэсин не обращал на чаек никакого внимания. Он зорко всматривался в бледно-голубой купол и вдруг вскочил, указывая рукой на небо.
- Гляди! - крикнул он.
Испуганный внезапным окриком, Джейми взглянул на сияющие небеса, но, кроме облачной дымки у горизонта, не обнаружил ничего.
- Что там? - спросил он.
- Вороны! Братья оленей. Посмотри, Джейми, там их, видать, не одна дюжина!
Джейми наконец различил крохотные чёрные точки, похожие на пятнышки сажи. Птицы были так высоко и так далеко, что то и дело исчезали с глаз.
- Я вижу их, - сказал Джейми. - Но зачем так волноваться из-за нескольких воронов?
Эуэсин сощурился.
- Вороны летают стаями вроде этой, только когда олени передвигаются на значительное расстояние, - пояснил индеец. - Каждое стадо сопровождает большая стая воронов. Вот почему чипеуэи называют этих птиц братьями оленей. Может быть, сейчас оленьи стада не более чем в двадцати милях.
Теперь уж разволновался Джейми.
- Тогда вперёд! - крикнул он. - Мы встретим их ниже по течению реки!
Джейми бросился грузить каноэ, а Эуэсин не спеша последовал за ним. У кромки воды он задержался. Лицо мальчика выражало сомнение и беспокойство.
- Послушай, Джейми, не кажется ли тебе, что лучше вернуться на Место Большой Охоты? Олени вскоре пройдут там, и мы сможем помочь Этзанни и Тэли-куэзи удачно поохотиться.
- Нет, - ответил Джейми упрямо. - Я хочу увидеть оленей… И Каменный Дом тоже!
Эуэсин был сильно обеспокоен, но ни за что на свете не признался бы Джейми, что ему страшно. Он знал: где-то севернее глаза эскимосов, вероятно, следят за тем же полётом воронов и враги готовятся к охоте. Конечно, безрассудно продолжать путь вниз по реке Кейзон, но юный индеец не мог позволить себе выразить свою тревогу вслух и очень неохотно занял своё место на корме каноэ.
Сначала они пересекли маленькое озеро, а через несколько миль по быстрой и норовистой реке достигли того самого лабиринта из островков и проток, который Эуэсин разглядел с наблюдательного пункта их утреннего лагеря. Течение здесь было слабое, и мальчики неторопливо плыли между округлыми островками, лишёнными всякой растительности.
Вскоре они вошли в другое довольно узкое озеро, северный конец которого им не был виден. Эуэсин тревожно осматривал лежащие впереди берега, стараясь не пропустить ни малейшего признака того, что этим путём уже проходили другие люди - эскимосы. Но всё было спокойно.
День начался светлым безоблачно-солнечным утром. Равнину обдувал прохладный южный ветер. К западу от них выступили очертания Оленьей горы.
Гора увеличивалась, чётче вырисовывалась на фоне неба, и казалось, что до неё уже близко, миль десять - пятнадцать, не более.
Джейми подумал об этом и заметил:
- Если бы Деникази спустился по реке Кейзон, то он добрался бы до Оленьей горы в два раза быстрее.
Эуэсин пропустил его замечание мимо ушей. Теперь друзья уже далеко углубились в страну эскимосов, а Деникази - к западу от них - был в полной безопасности. "Всё-таки мы поступили глупо", - подумал Эуэсин. И тут же твёрдо решил: пускай Джейми думает о нём что угодно, но он, со своей стороны, постарается не заплывать дальше конца озера, по которому шло их каноэ.
- Если мы не обнаружим Каменный Дом после полудня, то повернём обратно! - сказал он твёрдо. - Мы проплыли вниз по течению довольно быстро, но на обратном пути нам придётся попыхтеть. Будет хорошо, если доберёмся менее чем за два дня.
Джейми уловил в голосе Эуэсина решительность и со вздохом согласился.
- Думаю, ты нрав, - сказал он. - Если не найдём это место к ужину, то будем считать: мы сделали всё, что могли.
И тут как будто сама тундра решила помочь Джейми.
Южный ветер стал крепчать, а вскоре набрал достаточно силы, чтобы надуть парус - одеяло, которое Джейми привязал к веслу.
Каноэ резво заскользило по озеру. Даже Эуэсин позабыл о своих опасениях, опьяненный быстрым движением вперегонки с усиливающимся ветром.
Не прошло и часа, как мальчикам стал виден конец озера. Там оно резко сужалось и снова становилось рекой. Ни один из двоих и не подумал убрать парус: озеро превратилось в реку почти неощутимо, а течение сперва было таким медленным и спокойным, что наши путешественники вряд ли заметили его. Переполненные радостным возбуждением от скольжения под парусом, они стали огибать шагнувший в реку большой мыс. Когда направляемое Эуэсином каноэ красивым рывком обогнуло мыс, Джейми, сидевший на носу лодки, испустил предостерегающий крик.
Впереди, в нескольких сотнях метрах от них, во всю ширь реки клокотал бешеный водопад. Вода рвалась вниз по склону в злобном неистовстве, образуя водовороты и вскипая над сотней острых гранитных уступов: они торчали из пены, как лезвия ножей. В этом хаосе из скал и воды не было даже намёка на проход. Ревущий разрушительный мир впереди казался нереальным дурным сном.
Подхваченное губительной стремниной каноэ очутилось на краю бездны раньше, чем мальчики смогли перевести дыхание.
- Парус! - завопил Эуэсин. За рёвом воды Джейми не услышал команды, но инстинктивно метнулся к веслу-мачте и стал бороться с парусом. В безумном отчаянии мальчик потерял равновесие, а весло свесилось за борт, потянув за собой и парус-одеяло. Пропитавшееся водой одеяло превратилось в якорь и сразу развернуло нос каноэ так, что ребята понеслись по стремнине бортом вперёд. Эуэсин неистово упирался веслом в валуны, пытаясь удержать корму, чтобы нос лодки снова развернулся вниз по течению, но ему нигде не удалось зацепиться. Каноэ разворачивало всё больше и больше. Оно окончательно легло поперёк стремнины, и его понесло на первый гранитный порог…
Джейми ощутил внезапный резкий толчок и в следующий миг оказался в стремнине. Удар головой о выступавший из воды камень - и мальчик надолго потерял сознание…
Эуэсину повезло больше. Когда каноэ смяло о скалы - как спичечный коробок ударом молотка, - Эуэсин ухитрился вовремя выпрыгнуть. Он бешено сопротивлялся засасывающему действию мощной струи и спустя несколько мгновений был переброшен через уступ вниз, в водоворот, который вытолкнул мальчика на поверхность и тем самым дал ему возможность перевести дух. Водоворот подтолкнул индейца в сторону берега, а боковой поток подхватил его, донёс до мелкой заводи и у самого берега оставил бессильно распластавшееся тело в покое. Эуэсин был весь в синяках, а дюжина глубоких порезов от камней кровоточила. Однако он был жив и в сознании.
Его первая мысль была о Джейми. Приподнявшись на колени, он повернулся к грохочущей реке и заметил плывущее лицом вверх тело Джейми, которое несло течением в ту же заводь. Заставив свои дрожащие ноги слушаться, Эуэсин зашагал по воде, схватил друга за волосы и наполовину вытащил его бесчувственное тело на берег.
Побуждаемый инстинктом самосохранения, который не смогла притупить у индейца даже ошеломляющая внезапность случившегося, Эуэсин взглянул туда, где у внешнего края водоворота, зацепившись за острый выступ скалы, висел разбитый корпус каноэ. В любой момент то, что осталось от лодки, могло оторваться от выступа и исчезнуть в порогах ниже по течению. Эти жалкие обломки хранили в себе их единственную надежду выжить, и Эуэсин понимал это. Мальчика мучили приступы боли, накатывала тошнота, но, стиснув зубы, он снова вошел в воду.
Течение хватало его за трясущиеся ноги, и у самого каноэ он оступился. Одна рука успела вцепиться в сломанный брус борта лодки, и мальчик нашёл точку опоры.
Дальше была борьба непреклонной силы воли с жестокой мощью реки.
В каком-то отупении Эуэсин упрямо отвоёвывал у неё каждый дюйм расстояния до берега, а полузатопленное каноэ тянуло его назад и вырывалось из рук.
Несколько раз его сбивало с ног и вместе с каноэ отбрасывало в сторону роковой стремнины, но каждый раз в самый последний момент мальчику удавалось за что-нибудь зацепиться, и наконец он почувствовал, что каноэ стало задевать дно. Но тут последние силы внезапно оставили его, всё закружилось перед глазами, он сделал ещё несколько шажков - уже на коленях - и потерял сознание.
Глава 8. Одни в диком краю
Высоко над порогами, на которые опускался сумрак, парил ястреб.
Вдруг он сложил крылья и в скользящем падении ринулся вниз. Метрах в десяти от пенистой поверхности водопада птица широко расправила крылья, распушила хвост веером, прервала падение и полетела над рекой. Ястреб с любопытством рассматривал два человеческих тела, лежавших наполовину на берегу, наполовину в воде. Люди не подавали никаких признаков жизни, но ястребу их неподвижность не внушала доверия. Раскрыв крючковатый клюв, он испустил пронзительный крик и стал удаляться, поднимаясь всё выше и выше, пока не превратился в точку, исчезающую на далёком горизонте.
Крик ястреба разорвал тишину и сквозь глубокий туман забытья достиг слуха Джейми. Джейми пошевелился. Дрожа от холода, выполз из ледяной воды. Это далось нелегко. Когда мальчик пошевелил правой ногой, тело пронзила острая боль. Придя несколько в себя, он увидел ревущие пороги, разбитый корпус каноэ и ужаснулся. Он сделал слабую попытку встать на ноги, но боль в ноге резанула раскалённым лезвием ножа, и Джейми со стоном опрокинулся на спину.
- Эуэсин! - крикнул он в отчаянии. - Эуэсин! Отзовись!
Скрытый от Джейми выступом скалы, Эуэсин лежал всего в нескольких футах. Крики Джейми пробудили его, и он, пошатываясь, встал. Над каменным выступом показалось лицо, всё в крови от сильного пореза над глазом.
- Чего ты вопишь? - спросил индеец ворчливо; однако лицо его озарила улыбка. На непослушных ногах он обогнул скалу и приковылял к своему другу.
- Неужели ты подумал, что порог может утопить меня? - спросил Эуэсин. - Ведь я же полурыба. А ты, должно быть, полуондатра - ты пробыл под водой достаточно долго, чтобы между пальцев ног у тебя выросли перепонки! А наш старина каноэ отплавал своё.
Шутливый тон сказанного и радость, что видит друга живым, подняли настроение Джейми, однако упоминание о каноэ вернуло его к печальной действительности.
- Что же нам делать? Кажется, я сломал ногу. Страшно болит. Если каноэ разбито, как мы выберемся отсюда? - спросил он в волнении. От страха, от безнадёжности и от боли в ноге на глазах у него навернулись слёзы.
Джейми, который задавал тон, пока всё шло хорошо, и даже упрекнувший приятеля в трусливости, сейчас был слабейшим из них двоих. Но осторожный Эуэсин, всегда сдержанно относившийся к безрассудным планам Джейми, на этот раз не испугался и не потерял бодрости.
Его жизнь и жизнь его народа были всегда полны внезапными и сокрушительными происшествиями. Индейцы кри научились выносить удары судьбы, не тратить время на размышления о том, что уже случилось, а мужественно бороться за своё существование.
Эуэсин успел оценить положение. Каноэ разбито, они находятся на расстоянии не менее сорока миль от Места Большой Охоты, а может быть, и ещё дальше. Это земли эскимосов - опасное место. Любое промедление может обойтись очень дорого. Ясно: Джейми не сможет передвигаться сам, а большая часть груза каноэ, вероятно, погибла. Худшего положения невозможно и представить. Но сейчас Эуэсин думал только о том, как лучше использовать имеющееся.
- Покажи-ка ногу, Джейми, - сказал он. Стиснув зубы, мальчик закатал штанину. На голени зиял рваный багрово-красный порез, колено сильно распухло. Эуэсин пальцами осторожно ощупал повреждённую ногу. Наконец он поднял голову.
- Конечно, очень больно. Нога не сломана, только рассечена. Через недельку ты сможешь бегать не хуже карибу. - Он подхватил Джейми под мышки и подтянул его на более удобное место, где тот мог отдохнуть, прислонившись спиной к валуну. - Ты остаёшься здесь, а я погляжу, что уцелело в каноэ.
Наблюдая, как Эуэсин вытаскивает на берег разбитое каноэ и спасает груз, Джейми почувствовал себя лучше. Он надеялся, что Эуэсин не заметил слёз. Индеец с таким спокойствием приступил к работе, что страх Джейми отступил и он попытался быть тоже полезным. Рядом с ним в ямке лежало несколько сухих веточек, принесённых рекой. Он подполз к ним и собрался разжечь костёр, когда обнаружил, что нет спичек.
- Эуэсин, брось мне бутылочку со спичками! - крикнул он. - Вскипятим кружку чаю. Конечно, если чай уцелел. - Это была отважная попытка пошутить, но она не достигла цели.