Глава вторая
Безрезультатные полеты. - Магнитометрическое обследование с самолета. - Дым у реки. - Посылка. - Оплошность фельдшера. - Письмо не по адресу. - План действия диверсантов.
Пока наши друзья отдыхают перед плаванием по безвестной реке, не ведая угрозы, нависающей над ними, дернемся к Событиям, связанным с происхождением неразгаданного письма, содержание которого, к сожалению, стало достоянием тех, кому не следовало бы его знать.
Через три дня после посещения самолетом района расположения лагеря отряда на плато состоялся первый полет на поиски Дубенцова и Анюты. Затем такие полеты пошли изо дня в день. Однако они не дали никаких результатов.
Эта неудача настолько встревожила Профессора Черемховского, возлагавшего главную надежду на самолет, что состояние его здоровья снова ухудшилось. Начальник Приамурской экспедиция, учитывая, что болезнь Черемховского может затянуться на длительный срок, решил сам лично начать магнитометрическое обследование района магнитной аномалии.
Для этой цели был оборудован необходимой аппаратурой двухмоторный самолет. В тот день, когда Дубенцов н Анюта вышли к безвестной речушке, а Пахом Степанович взобрался на Верблюжий горб и зажег свой сигнальный костер, самолет с начальником экспедиции вылетел в район магнитной аномалии. Восемь часов крейсировал он над тайгой и горами в поисках центра аномалии. К концу дня, когда аппаратура показывала примерный ее центр, с борта самолета увидели внизу среди гор небольшое озерко в форме равнобедренного треугольника. Озеро имело и другую примету - вода в нем была оранжево-красная.
Обратно самолет возвращался вдоль реки, впадающей в озеро. Хотя он шел на очень большой высоте - летчики спешили, так как на исходе были последние остатки горючего, - с его борта хорошо были видны многочисленные белые пятна перекатов и водопадов. На географической карте этой реки не было - она впадала в неизвестное озеро и на этом кончалась. С самолета наносили ее схематически на карту. В одном месте близ реки был замечен клуб дыма.
- Люди у реки! - кричал начальник экспедиции летчику в шлемофон. - Давайте снизимся. Возможно, это заблудившиеся геологи из отряда Черемховского.
- Не могу, товарищ начальник, - отвечал летчик, - горючее на исходе. Засеките место, завтра можно будет прилететь.
Так и было сделано.
Именно шум моторов этого самолета и слышали Пахом Степанович и Дубенцов с Анютой за сутки до своей встречи.
На следующий день в этот район был снаряжен известный читателю маленький самолет. Предполагая, что костер принадлежит Дубенцову, Анюте и Пахому Степановичу, а также учитывая, что до лагеря им идти дальше, чем до озера, район которого намечалось обследовать, Начальник Приамурской экспедиции и Черемховский решили дать указание разведчикам спускаться к озеру и начать там рекогносцировку. Тем временем, решили они, будет подготовлен гидросамолет, который совершит посадку на озере.
По просьбе Черемховского, Игнат Карамушкин подготовил посылку. Он так много бегал и суетился в это утро, спеша управиться к вылету, который намечался на десять часов утра, что в орешке забыл в управлении экспедиции письмо, адресованное Дубенцову. Уже перед посадкой в самолет он вспомнил об этом, когда увидел пустую металлическую трубку вымпела. Он бросился на телефон - позвонить в управление экспедиции. До аэродрома от города было восемь километров, и письмо решили передать по телефону, чтобы не задержать вылета.
Летчик без труда нашел район, где был замечен дым, хотя теперь он оказался километрах в десяти к западу.
Через пять часов Карамушкин докладывал начальнику экспедиции о результатах полета, в подробностях опирав встречу с Анютой и Дубенцовым. Выслушав доклад, начальник экспедиции сказал:
- Сейчас же отправляйтесь к Федору Андреевичу и расскажите ему все это. Пусть старик порадуется. А вот что в воду свалили посылку, - это плохо. Вы точно видели, что они достали ее?
- Так же точно, как вижу сейчас вас, товарищ начальник.
- Кстати, покажите карандаш, которым вы написали письмо, когда принимали его по телефону.
Фельдшер извлек из кармана карандаш и с недоумением протянул его собеседнику.
- Химический?! Дорогой мой, да кто же учил вас писать вымпел химическим карандашом? Простой, вы понимаете, простой нужен карандаш, простой! Это же известно каждому школьнику! Загубили все дело. Вот видите, как из-за маленькой оплошности можно усложнить дело. Завтра же полетите снова туда и сбросите вымпел с письмом.
Весть о находке несказанно обрадовала профессора Черемховского.
- Нет, мне решительно нельзя больше болеть ни одного дня, - говорил он оживляясь. Несомненно, мы имели дело с месторождением железа, которое некогда открыл Иван Филиппович Дубенцов. Я должен быть там.
Назавтра, как и в следующие два дня, погода помешала полету. Только на четвертый день самолет мог вылететь к нашим разведчикам. По совету начальника Приамурской экспедиции их искали на старом месте. По предположениям, они должны были затратить неделю на постройку бата, если не ждали повторного указания, оставаясь там, где им была сброшена посылка. Однако разведчиков нигде не было. Долго кружил самолет над районом еловой равнины и Верблюжьего горба, пока, наконец, фельдшер не заметил в полдень среди тайги, по ту сторону реки, струйку дыма.
Горючего оставалось мало, и летчик, удивляясь тому, зачем потребовалось разведчикам уйти так далеко к востоку, да еще за реку, направил туда самолет.
Экономя время и горючее, пилот не стал долго кружить у обнаруженного дыма. Заметив троих людей у костра, он пошел над ним на небольшой высоте и подал знак Карамушкину, чтобы тот бросал вымпел. В воздухе закачался маленький парашютик, и вымпел полетел к костру. Убедившись, что вымпел принят, летчик повел самолет курсом на запад.
В Управлении Приамурской экспедиции долго ломали голову над тем, что Дубенцов, Анюта и Пахом Степанович оказались к востоку от реки, но серьезного значения этому факту не придали, уверенные в том, что они теперь получили ясное указание.
Костер, который был обнаружен к востоку от реки, принадлежал известной читателю группе диверсантов. В этот день они подстрелили изюбра и, разведя костер на поляне, жарили на вертелах мясо. Появление самолета перепугало их, они. прежде всего спрятали под крону деревьев Соломдигу, заставив его не показываться на поляне из боязни, что он может подать какой-нибудь опасный знак. Велико же было их удивление, когда от самолета отделился миниатюрный парашют с вымпелом. Судзуки первым бросился к вымпелу, опасливо озираясь на самолет словно что-то воруя. Пока подбежали остальные диверсанты, в руках Судзуки уже был развернутый лист бумаги. Японец стал читать вслух содержание письма:
"Геологам Дубенцову, Черемховской, проводнику Прутовых. В результате магнитометрического обследования района действия отряда Черемховского установлен примерный центр магнитной аномалии. Он находится в районе озера, имеющего оранжево-красный цвет воды. Озеро расположено к юго-западу от места вашего нахождения. В связи с тем, что нами принято решение немедленно начать геологическое обследование района вышеуказанного озера, и учитывая, что от вашего местонахождения до лагеря отряда дальше, чем до озера, вам предлагается плыть по реке, возле которой вы находитесь и которая впадает в Красное озеро. Во время плавания будьте сугубо осторожны, так как река изобилует бурными перекатами и имеет на своем протяжении два узких прохода с водопадами.
По прибытии в район Красного озера приступите к рекогносцировке окрестных гор, рекомендуется произвести шлиховой анализ на особо типичных разрезах на предмет выявления железняка. Срок вашего пребывания там будет зависеть от состояния здоровья профессора Черемховского, в связи с чем нами пока не принято решение по вопросу о том, кто возглавит изыскательские работы в районе Красного озера. Эти вопросы будут решены в ближайшие дни, после чего на Красное озеро будет послан гидроплан, который совершит там посадку и доставит людей и необходимое оборудование.
Парашютом вам забрасывается одежда, обувь, а также продукты питания на двадцать дней. Поиски вас продолжались нами при помощи самолетов на протяжении полутора недель и увенчались успехом при случайных обстоятельствах: вы были замечены с самолета, производившего магнитометрическое обследование.
Желаем вам благополучия. Уверены в успешном выполнении возложенного на вас поручения".
Далее следовали подписи начальника Приамурской комплексной экспедиции и профессора Черемховского.
- Мясо-то погорело! - вскричал Ставрук и побежал к костру.
Туда же подошли Судзуки и Петров.
- Мы попадаем в орбиту больших событий, - говорил Судзуки, - и оттого наши дела усложняются. Кстати, - обратился он к Петрову, - вы обратили внимание на первую фамилию - Дубенцов? Не тот ли это геолог, с которым вы проходили по этим местам?
- Я ничего не могу понять, - развел руками рыжий.
- Насколько мне известно, тот Дубенцов был ликвидирован. Может быть, он выжил каким-нибудь образом? В таком случае мы имеем перед собой умного и сильного противника. Между прочим, мне знакома в этом письме и еще одна фамилия - профессора Черемховского.
Он был знаменитым геологом еще тогда, когда я учился во Владивостоке.
- А я так смотрю, - заговорил Ставрук, счищая ножом обгорелую корку с большого куска оленьего мяса, - теперь нам бесполезно соваться туда. Ну, хорошо, уберем мы этих троих, - самое легкое дело, а там прилетят новые, а затем еще, глядишь, пришлют.
- Вы, любезный, мыслите, как типичный паникер, - перебил его Судзуки. - Я уже сказал, что задача наша усложняется, но не снимается. Мы располагаем оружием, которое сделает то, чего не сделает тысяча вооруженных людей. Мы заразим все прилегающие к озеру водоемы и само озеро. Мы не дадим возможности произвести ни одно исследование, пока это место не приобретет худую славу и не будет заброшено. Только после этого мы покинем район Красного озера.
Ставрук ничего не ответил, но видно было, что он остался при своем мнении.
- Что вы думаете, господин начальник, - заговорил Петров, - относительно посылки, о которой идет речь в письме? При нашем положении было бы весьма недурно заполучить ее.
- Будем ждать. Возможно, ее послали другим самолетом, либо привезут следующим рейсом.
- Потом поплывем по реке?
- Мы не должны рисковать. Гораздо благоразумнее идти пешком.
Так, с ожесточением жуя куски плохо прожаренного мяса, диверсанты в подробностях обсуждали план действий.
Глава третья
Плот идет по реке. - Что можно найти в зобу убитой цапли. - Тревожные предчувствия. - Счастливая находка. - Гадюка. - Ночная рыбалка. - Куда идет река?
В долине Безымянной, как называли наши путники неизвестную реку, еще стояла утренняя прохлада и лучи солнца лишь скользили по вершинам сопок, когда начались сборы в плавание. Поверх плота лежал большой ворох травы, и Дубенцов тщательно разбивал его, прикрывая выступающие жерди и узлы тальниковых связок. Потом траву накрыли кабаньими шкурами, дождевиками, устроив, таким образом, мягкий настил, на котором можно было располагаться, как на ковре. Груз был сложен и аккуратно упакован на середине плота. Там его привязали к жердям, чтобы не свалился в случае сильного крена, накрыли палатками. На этом закончились последние приготовления к отплытию. Все взялись за длинные, гладко оструганные шесты, заменяющие весла на таежных реках. Лица разведчиков светились радостным возбуждением. К этому располагало все: и яркое утреннее солнце, брызнувшее золотом изза сопки, и бодрящая прохлада, идущая от реки, и блеск и шум светлоструйных потоков, и упругий, легкий, послушный шестам плот под ногами, готовый мчаться в манящую даль.
По команде Пахома Степановича Дубенцов и Анюта разом уперлись шестами в берег и с силой оттолкнулись.
Плот понесло. Упираясь шестами в неглубокое дно, Дубенцов и Пахом Степанович вывели его на середину реки, и течение помчало их с огромной скоростью. Скрылся за поворотом берег, приветливо приютивший усталых разведчиков, пошли, сменяя друг друга, новые живописные места.
Река плавно изгибалась в неширокой лесистой пойме, стесненной с двух сторон крутыми склонами сопок. Берега ее то прятались среди тенистых кущ тальника, зеленой стеной нависающих над водой, то тянулись песчаными косами, настолько чистыми и выглаженными, что хотелось прокатиться по ним; иногда поток устремлялся к подножию какой-нибудь сопки, ревел и пенился там, среди обломков камней или бился об утес, вставший на его пути. В таких местах яростно закручивались водовороты, вода пучилась буграми, угрожая опрокинуть или утащить плот на дно. Но замечательная посудина почти не реагировала на эти опасные каверзы реки, легко и ходко мчалась вперед, управляемая твердой рукой Пахома Степановича. Попадались небольшие перекаты, песчаные отмели. Заломы из намытых коряг чередовались с тихими и спокойными местами. Плот безостановочно стремился вперед, нигде не задерживаясь.
На одном из крутых поворотов реки, обогнув тальниковую кущу, плот нагрянул на стадо серых цапель. Длинношеие, неуклюжие птицы спокойно и важно бродили по песчаной отмели на своих высоких и тонких ногах. Застигнутые врасплох, медлительные на взлете, они не успели оторваться от воды, как плот очутился возле них. Птицы суматошно ринулись в разные стороны, смешались, хлопая друг друга длинными крыльями, обдавая ветром людей и едва не задевая их. Пахом Степанович, отмахиваясь шестом, сбил одну, остальные поднялись в воздух, рассеялись по долине, издавая истошные крики.
Подбитую птицу понесло течением. Разведчики налегли на шесты, чтобы догнать ее. Вскоре Пахом Степанович пригрудил мертвую цаплю шестом к плоту и достал ее из воды. Длинноногая, с тонкой длинной шеей и широким размахом крыльев, она была не так велика, какой казалась в полете, - тушка ее чуть-чуть побольше тушки кряковой утки. Зоб цапли был туго набит, и это заинтересовало Дубенцова. Он достал нож и вскрыл зоб. Там оказалось несколько маленьких лягушек, пескарь, много водяных жучков и одна неизвестная рыбка. Формой эта рыбка напоминала морскую колючку, обитающую у берегов бухт. Колючки обычно ходят там стайками. Но у этой рыбы колючек не было, да и голова оказалась тупой, тогда, как у морских экземпляров этого вида она заостренная.
На вопрос Дубенцова Пахому Степановичу, не знает ли он названия этой рыбы, таежник долго рассматривал ее, потом ответил:
- Любопытная штука, паря, никогда не видал такой.
Так, думаю, что всю рыбу, какая водится в Амуре и в таежных реках, знаю, а такой не доводилось поглядеть. Что же это за диковина?
- Может быть, она из моря зашла? - высказала мысль Анюта. - Не в Японское ли море мы плывем?
Эта мысль всех встревожила. В самом деле, ведь может же случиться так, что эта неизвестная река принесет их в Японское море, в сторону, противоположную местонахождению лагеря Черемховского.
- По моему понятию, мы плывем по эту сторону хребта, по западную, - сказал Пахом Степанович.
- Это ничего не значит, Пахом Степанович, - возразил Дубенцов. - Долина может разрезать хребет…
Словно для подтверждения этих худших опасений, река повернула на восток. Долина стала шире, горы поднялись выше.
- Видать, напрасно мы позарились на легкую дорогу, - с сокрушением рассуждал Пахом Степанович.
Надо бы идти нам сушей к закату. Маленько помаялись бы. зато, глядишь, к Хунгари выбрались бы… Может, и не про эту реку писалось в письме-то?
На обед плот причалил к песчаной косе неподалеку от подножия высокой сопки. Посоветовавшись, решили, что Анюта начнет готовить обед, а Дубенцов с Пахомом Степановичем взберутся на вершину сопки и оттуда осмотрят окрестности - не удастся ли обнаружить где-нибудь поблизости другую реку. Через час они возвращались усталые, разморенные жарой. Никаких признаков другой реки обнаружить не удалось. Они спускались по крутому склону, потом свернули в глубокий распадок, чтобы облегчить себе спуск по его дну. До реки оставалось не более сотни метров, когда они встретили шумный ключ, выбивающийся из-под каменной глыбы. В полумраке глубокого распадка, среди хаоса упавших стволов и буйных зарослей светлый родник под каменной глыбой журчал как-то особенно таинственно, манил к себе усталых путников - Попьем-ка ключевой водицы, - предложил Пахом Степанович.
Они присели на камнях, поочередно приложились к воде, образовавшей хрустально-прозрачную лужицу среди щебня и песка. Напившись, Дубенцов запустил руку в лужицу, достал со дна песку, долго рассматривал его, растирая на ладони.
- А знаете, Пахом Степанович, - сказал он, не отрываясь от своих занятий, - эта река проходит по настоящей кладовой гор. Вчера мы нашли медный колчедан и свинцовый блеск, а теперь вот обнаруживается и молибден. Видите эти темно-серебристые крупицы?
Он протянул ладонь таежнику, и тот долго рассматривал на ней песок.
- Это что же, дорогая штука? - спросил Пахом Степанович, взяв в руки несколько крупинок и рассматривая их.
- Очень дорогая. Пахом Степанович. Маленькая доза молибдена, примешанная к стали во время ее варки, придает металлу высокую прочность. Видите, какие богатства запрятаны по таким вот распадкам среди тайги! Когда мы обследуем все эти глухие углы, мы окажемся во много раз богаче, чем сейчас.
Они навыбирали добрую пригоршню крупиц молибдена и стали спускаться к реке. Распадок выходил к реке вблизи косы, у которой остановился плот. Анюту они застали копающейся в песке. Девушка перемывала его в котелке и так увлеклась своими занятиями, что не заметила, как подошли Дубенцов и Пахом Степанович. -Заслышав их шаги, она с испугом обернулась и тотчас же воскликнула:
- Можете поздравить себя - обнаружено месторождение молибдена! Видимо, с песком вынесен из распадков этой сопки.
- Определение безошибочное, - торжествующе ответил Дубенцов, извлекая из кармана полную горсть молибденового песка.
- И вы нашли?! Скажите, как нам везет! Ей-богу, стоило ради этого заблудиться!
Мясо в котелках переварилось, бульон почти весь выкипел, но это нисколько не огорчило разведчиков - до того рады были все находке.
После обеда, сделав описание местности, разведчики снова пустились в путь. Находка так подняла у них настроение, что они уже не огорчались теперь, что плывут по неизвестной реке. Пусть несет река их хоть в Японское море, они теперь не с пустыми руками.
- Плохая примета! - сказал вдруг Пахом Степанович, вглядываясь вперед. - Гадюка дорогу нам переходит…
Дубенцов и Анюта увидели на воде извивающуюся бороздку. Они налегли на шесты, направляя плот наперерез гадюке. Завидев опасность, змея свернулась в клубок и высоко подняла голову с обнаженным жалом. Пахом Степанович с ожесточением ударил по ней шестом. Гадюка стала извиваться, но скоро захлебнулась и пошла ко дну.
- Так-то будет спокойнее на душе! - сказал таежник.
В течение дня река три раза меняла направление. Плот несло сначала на восток, затем на юго-восток, на юг. Теперь, под вечер, она повернула на запад, горы отступили от ее берегов, образовав довольно широкую пойму. Весь день Дубенцов описывал берега реки, рисовал контуры отложений.