– Но почему же тогда не просто от любопытных, а от учёных всего Земного шара прячутся найденные исторические документы? – искренне удивился Шимон. – Естественно, средства массовой информации сразу же раздули вселенский пожар вокруг обнаруженных документов, к которым не подпускают никого из любопытствующих и даже прямых специалистов, стоит ли удивляться, что Кумранские рукописи сразу были обозначены баснословными ценами на чёрном рынке, и такие криптографические свитки нет-нет, да и мелькают среди интересующихся. Только большинство из них – прекрасные подделки под старину. В наше время технического прогресса стало возможным изготовить за короткое время всё, имеющее спрос на чёрном рынке.
– Вы, я вижу, владеете настоящим фактическим материалом, касающимся археологических находок? – серьёзно спросила женщина, но серые глаза с поволокой откровенно смеялись над новым знакомым.
– Не знаю, насколько верны мои сведения, – растерялся Шимон. – Только так говорят сами продавцы и тут же предлагают купить "настоящий" "истинный" документ, случайно сохранившийся у него среди различного рода древностей.
– Эти слухи в большей мере распускают те же журналюги, оставшиеся без любимых косточек, которые и перемывать-то просто некому, – резюмировала Илона. – Я, например, тоже не склонна допускать средства массовой информации в специфику своей работы. А вы?
Где-то в селезёнке или другом внутреннем органе юноши заскребли когтями испуганные кошки. Так ведь и работу потерять можно ещё не получив её и не отведав из старинных свитков живительный глоток истории, доживший до нашего времени. Но в это время Илону отвлёк один из сотрудников, обратившийся к ней с какой-то рабочей бытовухой. Пока женщина решала текущий вопрос, Шимон уже готов был к бою, и когда Илона снова обернулась к нему, то увидела на лице юноши вежливо-ослепительную улыбку Чеширского кота:
– Похоже, я действительно попал под влияние жёлтой прессы. Но вы правы, журналистов надо всегда держать на безопасном расстоянии. Мало ли что им в голову взбредёт?!
– Вот и хорошо, – согласилась женщина. – Другого я от вас услышать не хотела бы. А сейчас, если вы окончили трапезу, предлагаю пройти в мой отдел. Там познакомимся с предстоящей работой, и я предоставлю вам текущие обязанности. В скором будущем нас ждёт Израильская пустыня, побережье Мёртвого моря и несколько населённых пунктов, где понадобится ваша способность в выуживании жаренных сплетен у местных кумушек, торгующих глиняными черепками, либо у охотников за жёлто-историческими фактами.
Это нужно, чтобы обнаружить по народным пересудам места, где могут быть археологические захоронения, либо ускользнувшие от внимания летописцев подземные капища или иудейские храмы.
– Разве такие существуют? – удивился Шимон.
– Сколько угодно! – Илона поднялась из-за стола, сделала знак рукой собеседнику, и отправилась по коридору вглубь института, не прерывая своего рассказа:
– Подземных капищ и храмов вокруг Иерусалима сколько угодно. В своё время Цаддок, царь зелотов, позаботился о том, чтобы такие места были и чтобы мало кто мог бы донести фарисеям и саддукеям о действующих святилищах. Там религиозные обряды совершали Осе ха-Тора и никакой киттим не должен был пронюхать о тайных сборищах зелотов, особенно на священный Шавоут. У зелотов этот день чтился особо, но до сих пор никто не знает почему. Достаточно будет знать, что на сегодняшний день институтом обнаружено уже не менее шести бункеров. А один из них в районе Айлаво в Галилее длиной в шестьдесят пять метров и к тому же с вентиляцией. Каково?!
– Поразительно, – согласился Шимон.
Сейчас он вспоминал это по старой студенческой привычке иногда прокручивать всё происшедшее, дабы составить из анализа определённую картину, которая внезапно может показать происходящее ныне под другим ракурсом. А именно:
сидя в джипе рядом с шофёром, Шимон дарил взгляды не только задыхающемуся от жары на заднем сиденье Ярославу, а не оставлял без внимания и саму Илону, которая уверенно вела машину в нужном направлении. Но откуда ей известно, куда надо ехать, ведь она говорила, что совсем недавно приехала из России, что в институте работает её дядя, предоставивший девушке работу?
Машина вырулила к Байт-Лахм, и вскоре перед глазами молодых людей возникло место, где новорожденного Иисуса нашли пришедшие сюда волхвы. Но сейчас в этом месте высилось строение виде часовни. Вероятно, евреи не брезговали посещениями христианских паломников, желающих взглянуть на конюшню, где увидел свет Христианский Машиах или Мешиха. Но пусть себе любуются и платят деньги: шекель к шекелю готовит дорогу настоящему Пришествию настоящего Мешиха.
Машина затормозила у строения. Илона обернулась к мужчинам:
– Мне нужно навести здесь кое-какие справки, касающиеся наших поисков. Вы, Шимон, можете показать пока место рождения Иисуса своему приятелю. Там работают кондишены, и можно будет отдышаться, а то он совсем уже обезумел от здешнего климата.
Илона была права. Ярослав выглядел, как мокрая курица, к тому же часто и прерывисто дышал. Не случилось бы с ним чего! Тут уж не до реверансов!
– Послушай, Ярик, ты хоть передвигаться можешь? – заглянул в глаза приятелю Шимон. – Давай, выползай из машины. Пока Илона утрясает свои дела, пойдём в музей. Там можно отдышаться. Не заставляй меня пожалеть, что я вытащил тебя из России и уламывал Илону. Ведь она со скрипом согласилась принять тебя в команду поисковиков.
– Только поисковиков что-то я не вижу, кроме нас с тобой, – буркнул Кузнецов, вылезая из джипа. – Ты не беспокойся, Шимон. У меня это не болезнь, а просто акклиматизация. Ведь я, по сути, попал с корабля на бал. Так что уж, извиняйте и подвиньтесь, милый друг.
– Ладно, чего уж там, – отмахнулся Шимон. – Спасибо, что по первому зову откликнулся. Мне с тобой будет легче заниматься поисками иголки в стоге сена. Хотя Илона иногда довольно мудрые мысли высказывает, как ни странно.
– Ты, Шимон, прекрати своё женоненавистничество! – Ярослав даже остановился у входа в музей и взглянул в глаза еврейскому другу. – У вас, видимо, считают за доблесть принижать женщин, а у русичей отродясь женщин почитали как Берегинь и хранительниц домашнего очага. К тому же не забудь, кто тебе работу дал! И мне тоже.
– Да я ничего против Илоны не имею, – принялся защищаться Шимон. – Наоборот, я ценю её! Хочешь, когда она вернётся, прямо в лицо ей скажу это?!
– Может быть, Шимон, такой поступок для тебя и подвиг, но не надо из пушки по воробьям стрелять. Я верю, что Илона знает, где искать и как искать. Просто чувствую, нам повезёт и точка! Ладно, пошли в музей.
Но Илона не дала долго "отдыхать" своим подчинённым и машина вскоре снова наматывала километры прожаренных солнцем израильских дорог.
– Сейчас нам надо проскочить Эль-Халиль, – поделилась добытыми сведениями Илона. – За городом есть малоизвестная, но проезжая дорога в Эть-Геди, что на берегу Мёртвого моря. Оттуда прямо по побережью до горной развилки Мецада.
– Ага, – отозвался пришедший в себя Ярослав с заднего сиденья. – В этой Мецаде, как я понял, на развилке стоит камень и на нём надпись: налево пойдёшь – ни хрена не найдёшь, направо…
– Не ёрничайте, Ярослав, – Оборвала его Илона. – Именно там в последнее время происходили мелкие землетрясения. Именно там, в заливе за полуостровом Эль-Лисан были обнаружены на дне обгорелые камни городских стен. Наши учёные полагают, что это те самые камни, оставшиеся от Содома и Гоморры.
– Значит и в нашем деле без Содома и Гоморры никак не обойтись, – не сдавался Кузнецов.
– Ну, будет тебе, – одёрнул его Шимон. – Илоне родственник дал, я полагаю, точные координаты поиска, и мы обязательно чего-нибудь найдём!
– Какие там точные, – хмыкнула девушка. – Пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что. Но найдём обязательно! Я тоже это чувствую.
– Ваши бы слова да Господу Богу в уста, – проворчал Ярослав, но больше возражать не стал.
Холмы Иудейской пустыни ближе к Мёртвому морю постепенно превращались в скалы, только ни одного кустика рододендрона, ни стрелок пустынного осота нигде не было видно. Иудейская пустыня была прообразом народа этой страны когда-то уничтоженной, но искусственно возрождённой к жизни.
Причём, большинство населения возрождённой страны разговаривало либо на запрещённом русском, либо на идише. Мало кто из правоверных евреев знал настоящий иврит. Впрочем, с лёгкой руки Голды Мейер во всех школах иврит был уже давно включен в обязательные программы обучения, но современный иврит был ничуть не похож на давно забытый и почти утраченный еврейский язык. То же касалось и арамейского, на котором большинство населения Израиля разговаривало две тысячи лет назад в годы распятия Христа.
Поэтому изначальные переводы Пятикнижия Моисея на греческий оставляли желать лучшего. То же касалось и Библии, особенно более поздних переводов на греческий, русский и английский языки. Следует отметить также, что примерно через поколение после распятия Иисуса Иерусалимский храм был потерян для иудаизма. Еврейским центром стала раввинская школа в Иавнее. Тогда же появились первые христиане, у которых Саваоф приравнивался к Иисусу, то есть впоследствии узаконенное Триединство. Нельзя забывать, что сам Иисус Христос, находясь на земле, то есть в человеческом теле, никогда не был христианином, а жил и умер как иудей, чтущий Законы иудаизма.
Так или почти так думал по дороге Ярослав. Одышка его уже перестала мучить, сознание прояснилось и в голове стали возникать не только воспоминания прочитанных текстов, а целые образы, будто живописные иллюстрации к вычитанному и запомнившемуся содержанию мистической книги природных Истин.
– "Когда вы познаете себя, тогда вы будете познаны, и вы узнаете, что вы – дети Отца живого", – машинально произнёс Ярослав.
– Вижу, Ярик, у тебя башка заработала, – обернулся к нему Шимон. – Значит, в недалёком будущем нас точно ждёт успех. Илона права.
– Если что-то найдём, я буду рад, – пожал плечами Ярослав. – Только иметь бы представление: что мы ищем?!
– Считай, что клад, – парировал Шимон. – Ведь кладоискателям всё равно, в каких сундуках или кувшинах к ним в руки попадёт вожделенное сокровище. Важно, чтобы попало.
– Наш случай гораздо тоньше, – возразил Кузнецов. – Нам важно не только найти сохранившиеся до наших дней рукописи, но и суметь перевести их на современный читабельный язык.
– О, Господи! – хлопнул себя по лбу Шимон. – Я в суете кромешной забыл похвастаться, что Илона – не только наш прямой руководитель. Она профессиональный и проверенный знаток исчезнувших языков, особенно еврейских. А к тому же знает криптографическую историю этрусков.
– Это правда? – недоверчиво обратился Ярослав к Илоне.
– Конечно, – кивнула та, не оборачиваясь. – Я с раннего детства изучаю еврейский язык. Так вышло, что юные годы мне пришлось провести в московской коммуналке. Это, к сожалению, участь большинства москвичей. А наши соседи были евреями девяносто шестой пробы. Соседка тётя Циля умела на свой лад пересказывать Талмуд и все дети, кто её слушал, полюбили еврейский народ не за склочность, не за чопорность, не за поклонение Золотому тельцу, а за то, что именно этот народ считался почему-то избранным Богом. И Господь пришёл к людям виде обыкновенного еврея, который до зрелых лет не мог до конца поверить, что является Богом во плоти…
Тут машину понесло юзом по каменистому склону, но Илона ловко сумела выровнять и вернуть машину на почти проезжую горную тропу.
– Илона! – воскликнул Шимон. – Вы не на лекции сейчас по языковедению! Поверьте мне на слово, что некоторые поисковики из вашей команды ещё не готовы отправляться на тот свет!
– Ладно, не шуми, – попытался успокоить его Ярослав. – Не перевернулись же!
Тем не менее, Шимон ещё несколько минут что-то ворчал себе под нос, но попутчики не обращали на него внимания, поскольку перед ними открылся вид Мёртвого моря. Машина археологов находилась сейчас на плоскогорье, но с этого места знаменитое Мёртвое море просматривалось и манило к себе как голубое Средиземное или бирюзовое Адриатическое.
На побережье раскинулся небольшой городок. Видимо, это и был тот самый Эть-Геди. Илона туда заезжать не собиралась и повернула на дорогу, уходящую к югу от города.
– Похоже, скоро мы окажемся у заветного камня на перепутье, – не обращаясь ни к кому, высказался Кузнецов. – Кажется это в Мецаде?
Но поскольку он высказывал соображения ни к кому не обращаясь, то и спутники его не посчитали нужным поддерживать бесцельную болтовню. Ясно было, что именно в Мецаде должно что-то произойти, если должно…
– Кстати, я думал возле Мёртвого моря воздух похож на морской, а здесь он больше смахивает на московский.
– Что вы имеете ввиду? – полуобернулась к нему Илона.
– Всё очень просто, – поспешил ответить за приятеля Шимон. – По всей земле средняя составляющая воздуха представляет 78 % азота, 16 % кислорода и остальные 6 % – всякие примеси, включая углекислый газ. Но в Москве углекислый газ из-под машин съедает половину отпущенных природой 16 %. Поэтому Москва попросту задыхается и степень загазованности ничуть не отличается от здешней, хотя сильного автомобильного движения нигде не видно.
– Над Мёртвым морем иногда случается серная загазованность, – пояснила девушка. – Во всём этом, как оказалось, виновна береговая почва, равно как и морское дно. Еврейские медики вовремя обратили внимание на это и сейчас продают грунт для грязевых ванн по всему миру. Неужели не слыхали?
– В России вообще-то, излечиваются древними народными средствами, – философски произнёс Ярослав. – К чему русскому мужику чужая грязь, когда у него своей хватает?
Плоская шутка вызвала улыбку на лице сидящей за рулём женщины, и Ярослав остался доволен. Меж тем впереди действительно показалась развилка. Только вместо камня у дороги высился столб со множеством указателей. Илона даже притормозила, чтобы разобраться с надписями и не спутать направления. Но перекрёсток был именно тот, потому что девушка удовлетворённо кивнула на уходящую в ущелье дорогу:
– Нам туда. Есть информация, что именно здесь наблюдались небольшие сдвиги земной коры, значит, надо будет исследовать все имеющиеся на сегодняшний день провалы, гроты и пещеры.
– Позвольте, мы же не спелеологи? – возразил Ярослав.
– А никто вас в глубину пещер и не гонит. Важно только осмотреть – нет ли чего любопытного в самом начале. Ведь случай нахождения Кумранских рукописей повторялся не однажды. Это ущелье прославилось тем, что здесь не единожды собирались зелоты. Правда, никакого подземелья в этих местах ещё не обнаружено, а вот рукописи могут храниться где угодно. Я полагаю, что у зелотов было в обыденности закладывать для сохранения документы в керамические сосуды, запечатывать их наглухо и складывать в каком-нибудь гроте или пещере. Потом вход наглухо заваливался, а место хранения документов передавалось изустно. Но с гибелью Иисуса Галилеянина и Цаддока сведения о пещерных хранилищах были утеряны.
– Что ж, – согласился Шимон, – За нами будущее, как говорил пророк Михей. – Что не нашли до нас, то мы не упустим.
– Вернее, постараемся не упустить, – поправил его Ярослав.
Илона решила оставить машину в начале ущелья и разделила участки крутых скалистых склонов на три части. Поисковики разбрелись по своим участкам, но никому из них не попадалось предполагаемое начальницей археологическое сокровище, хотя пещер, гротов и провалов здесь было хоть отбавляй. Видимо, зелоты использовали для хранения документов пещеры в других ущельях, либо у них были причины не оставлять никаких сакраментальных бумаг в местах общих сборищ.
У всех троих не исключая Илоны после долгого, упорного и бесплотного поиска веры в находку поубавилось, но она ещё не потухла совсем, поэтому все трое продолжали трудиться, не обращая внимания на давно уже пропущенное время обеда. Начальница поисковой группы, как и её подчиненные, была одержима во время поисков, особенно в те моменты, когда выполняемая работа обещала обернуться творческим процессом. Ведь именно этого все трое ожидали в будущем.
Но время тянулось, солнце склонялось к западу и надо было решать: либо возвращаться ни с чем, либо отыскать ближайший населённый пункт, где можно рассчитывать на ночлег, либо прямо здесь в ущелье разбить походный бивак с костром, печёной картошкой и байками о разных разностях в археологическом прошлом, переплетаемых ссылками на малоизвестные исторические факты.
Но вдруг застойную тишину ущелья разорвал человеческий крик, тут же отразившийся эхом и поднявшийся высоко в небо, как взбалмошная птица. Илона как раз вышла из очередного, осмотренного ею грота и увидела на одной из противоположных скал ущелья суматошно подпрыгивающего и машущего руками Шимона. К нему со всех ног уже бежал Ярослав Кузнецов, тоже что-то крича на ходу.
– Неужели нашёл?! – спросила вслух сама себя Илона, и сердце у неё предательски сжалось, будто пролетающий мимо ангел пропустил через девушку электромагнитную искру высокого импульса.
В следующее мгновенье она уже побросала на землю куртку, рюкзак, альпеншток и также бежала на ту сторону к прыгающему и орущему благим матом Шимону. Изрядно запыхавшись, Илона наконец-таки добралась до своих подчинённых. Оба возбуждённо что-то обсуждали, поочерёдно тыкая пальцем в видневшуюся неподалеку горную расселину.
– Что у вас тут? – прервала их споры прибывшая на место происшествия начальница.
– Нашёл! Я нашёл, Илона, то, что вы предвидели! – страстно выпучив глаза, доложил Шимон. – На дне этой расселины стоят несколько кувшинов!
– Вы уже достали хотя бы один?
– Нет, он только увидел горшки, – ответил за Шимона его друг. – Надо опускаться с подстраховкой, как положено.
– А есть ли там чего? Вы не ошиблись?
– Конечно, есть! – принялся горячо доказывать Шимон. – Я сначала влез в щель насколько возможно. Затем попытался осветить лучом фонарика дно и уронил его. Фонарик упал, но так удачно, что любой может увидеть бок амфоры в луче света. Да вы и сами загляните, не бойтесь.
Илона так и сделала. Протиснувшись насколько можно в горную расселину, женщина ясно увидела далеко на дне луч света, в котором виднелся округлый бок глиняного кувшина. Камень не мог оказаться просто отполированным куском базальта, потому что такую овальную форму не могли принять даже камни, веками пролежавшие под мускулистыми струями горных рек.
Девушка вернулась назад к мужчинам и утвердительно кивнула:
– Похоже, там действительно что-то есть. Но поскольку вы, Шимон, первооткрыватель, вам и карты в руки. Полезете в расселину, а мы вас подстрахуем. Тем более, что вам по телосложению легче будет там протискиваться, чем нам с Ярославом. Вот только удалось бы кувшины вытащить.
– Вытащим, куда они денутся, – хохотнул Шимон, достал из своего рюкзака моток альпинистской верёвки и пристегнул к поясу, не забыв пропустить контрольный захват между ног.