* * *
Вскоре после того, как они расстались с князем Гэндзи, Хэйко извинилась и сказала, что ей нужно переодеться. Она не стала спрашивать Старка ни о его револьвере, ни о том, как он умудрился победить пятерых опытных самураев при помощи оружия, которого никогда прежде не брал в руки. Впрочем, быть может, Старк и сам этого не знал. Это Гэндзи знал, что он выиграет. Гэндзи однажды увидел, как Старк выхватывает пистолет, и понял, что он может так же быстро выхватывать меч. Хотя с Гэндзи сталось бы рискнуть.
Новый конь Старка нетерпеливо рыл копытом снег; ему не нравилось стоять на месте. Старк похлопал жеребца по шее, пробормотал что-то ласковое, и конь успокоился.
Когда Хэйко вернулась, оказалось, что она преобразилась до неузнаваемости. Яркое кимоно куда-то исчезло, а с ним и причудливая прическа. Теперь на ней была простая куртка и свободные шаровары наподобие тех, что носили самураи, а из-за пояса торчал короткий меч. Волосы Хэйко заплела в косу и спрятала под круглую широкополую шляпу. Она не задавала Старку вопросов ни о его револьвере, ни об иайдо, а он не обмолвился ни о ее наряде, ни о мече.
– Этой тропой редко пользуются, – сказала Хэйко. – Вряд ли мы встретим разбойников. Они предпочитают сидеть там, где больше проезжих. А вот Сохаку опасен. Он тоже знает эти горы. Он может послать своих людей нам наперехват.
– Я готов.
Хэйко улыбнулась:
– Знаю, Мэтью. Потому я ничуть не сомневаюсь, что мы благополучно доберемся до конца пути.
Два дня они ехали без приключений. На третий день Хэйко остановила коня и поднесла палец к губам, призывая к молчанию. Она спешилась, вручила Старку поводья своего коня и исчезла среди деревьев. Вернулась она через час. Двигаясь все так же бесшумно, Хэйко жестом велела Старку оставить лошадей и идти за ней.
Они вышли на гребень следующей горы и увидели у поворота тропы три десятка самураев, вооруженных мушкетами. Тропа была перегорожена завалом из бревен, достигающим в высоту пяти футов. Убедившись, что Старк все как следует рассмотрел, Хэйко отвела его обратно к лошадям.
– Сохаку, – сказала она.
– Я его не видел.
– Он хочет, чтобы мы подумали, будто он увел остальных своих людей куда-то в другое место.
– А что, это не так?
– Увел, но недалеко. Если бы вы хотели миновать этот завал без боя, что бы вы стали делать?
– Вдоль склона есть узкая тропка. От завала ее не видать. Ночью я там пройду. – Старк на мгновение задумался. – Но лошадей нам придется оставить. Эта тропа не для всадника.
– Именно этого и добивается от нас Сохаку, – сказала Хэйко. – Вдоль этой тропки в лесу прячутся его люди. Даже если нам удастся проскользнуть мимо них, пешими мы далеко не уйдем. Они схватят нас, прежде чем мы успеем добраться до безопасного места.
Старк хорошенько припомнил все, что успел рассмотреть. Он не заметил, чтобы там кто-нибудь прятался, – что, впрочем, и неудивительно, если они спрятались хорошо.
– И что же нам в таком случае делать?
– Я видела, как вы держитесь в седле. Вы – отличный наездник.
– Спасибо. Вы тоже.
Хэйко учтиво поклонилась в ответ на похвалу.
– Хорошо ли вы управляетесь с ним? – поинтересовалась она, указав на револьвер.
– Хорошо.
Старк решил, что сейчас не время для ложной скромности. Если Хэйко спрашивает, значит, ей действительно нужно это знать.
– А метко ли вы стреляете на скаку?
– Не настолько метко, как тогда, когда стою на земле.
Старк не удержался от усмешки. Эта хрупкая маленькая женщина всерьез вознамерилась прорваться через заслон.
* * *
– Не спать! – приказал командир заслона. – Если они попытаются пройти здесь, то это произойдет ночью.
– Да никто сюда не сунется, – возразил один из самураев. – Они увидят завал и отправятся по другой тропе, как и говорил Сохаку.
– Если они увидят, что ты спишь, то могут и передумать. Так что давай-ка, поднимайся и смотри в оба.
Командир сердито взглянул на соседнего самурая.
– Ты что, оглох? Вставай!
И он отвесил соне подзатыльник. Тот повалился замертво. Командир взглянул на руку. Ладонь была в крови.
– Тревога! Враги! – завопил командир и принялся озираться по сторонам.
Кто же эти таинственные враги и где они?
Что-то покатилось вниз по склону. Командир вскинул мушкет к плечу. К его ногам свалилось мертвое тело. Это был еще один из их людей. Кто-то перерезал ему горло.
– Ниндзя! – раздался чей-то отчаянный вопль.
Что за придурок сеет панику?! Ну, пусть только все уляжется, уж он разберется с этим крикуном! Кстати, а кто кричал? У кого такой девчоночий голос?
Командир повернулся, чтобы отдать приказ, и обнаружил, что вплотную к нему стоит человек в плаще – видны были одни лишь глаза. Очень красивые глаза. Командир почувствовал, как по груди у него что-то течет. Он открыл было рот, но вместо слов изо рта хлынула кровь. Падая, командир услышал выстрел. Странно. Выстрел из мушкета звучит иначе. Когда командир уже лежал на земле, до него донесся стук копыт. Мгновением спустя две лошади перемахнули через завал неподалеку от командира. Первый всадник на скаку стрелял из большого пистолета.
Вторая лошадь была без седока. Это хорошо. Значит, хотя бы одного они уничтожили.
Но прежде чем командир успел прикинуть, кого же именно они обезвредили, кровь перестала поступать к его мозгу.
* * *
Старк ждал у ручья. Все прошло в точности так, как предсказала Хэйко. Когда Старк несся к завалу, ведя коня Хэйко в поводу, он ждал, что его встретит залп из мушкетов. И действительно, поднялась стрельба. Только вот стреляли люди Сохаку куда-то совсем в другую сторону. И когда Старк перемахнул через препятствие, несколько тел уже валялось на земле.
Из-за деревьев бесшумно выскользнула Хэйко. Как она умудрилась добраться сюда так быстро?
– С вами все в порядке? – спросила Хэйко.
– Да. А с вами?
– Пуля оцарапала руку. – Девушка присела у ручья, промыла рану и туго перебинтовала. – Пустяки.
Конь Хэйко заржал, и из груди животного вырвался странный булькающий звук. Он заржал снова, на этот раз потише, и рухнул на землю.
Старк и Хэйко поспешили к упавшему коню. Тот еще дышал, но ясно было, что скоро он затихнет навсегда. Пуля разорвала животному шейную артерию. Снег потемнел от крови.
– У вас сильный конь, – сказала Хэйко. – Он сможет везти нас обоих, пока мы не добудем еще одну лошадь.
И она устроилась на крупе коня, позади Старка. Хэйко была такой легкой, что вряд ли жеребец вообще заметил дополнительную ношу.
Интересно, кто убил больше врагов в засаде, он или Хэйко?
И все ли гейши обладают столь разнообразными талантами?
* * *
Едва лишь Сохаку услышал первые выстрелы, как тут же погнал свои основные силы к завалу. И обнаружил, что восемнадцать из тридцати оставленных там людей убиты или серьезно ранены.
– На нас напали ниндзя, – сказал один из уцелевших. – Они набросились со всех сторон одновременно.
– Сколько их было?
– Нам не удалось толком их рассмотреть. С ниндзя всегда так бывает.
– Князь Гэндзи был с ними?
– Я его не видел. Но он мог находиться среди тех всадников, которые перескочили через завал. Они промчались очень быстро. И стреляли на ходу.
– Стреляли?
Хидё и Сигеру, покидая Эдо вместе с Гэндзи, прихватили с собой мушкеты. Раз велась стрельба, значит, Гэндзи здесь. Если они и вправду разделились на две или три группы, как советовал им сам Сохаку, стрелки должны были отправиться сопровождать князя.
– Вы их сосчитали?
– Да, преподобный настоятель. Самое меньшее пять. А может, даже десять.
Сохаку нахмурился. Пять или десять стрелков. Плюс к этому неизвестное количество ниндзя. Это означало, что Гэндзи получил откуда-то подкрепление. Но откуда? От кого? Неужто его союзники уже отправились ему на помощь?
– Пошли гонца к Кудо. Пусть он присоединяется к нам.
– Слушаюсь, преподобный настоятель. Следует ли отправлять гонца немедленно?
Сохаку услышал в голосе самурая нерешительность и разозлился. Неужто его люди так слабы, что одна-единствен-ная стычка настолько подорвала их дух?
– Когда же, если не сейчас?
– Прошу прощения, господин, что высказываю непрошеные предположения, но не разумнее ли будет подождать до утра?
Сохаку взглянул на тропу. В небе висел молодой месяц, и его тусклого света хватало лишь на то, чтобы человеку начали мерещиться тени среди теней. Когда у человека разыгрывается воображение, он становится уязвим, а ниндзя умело пользуются этим. И некоторые из них поддерживают Гэндзи. Быть может, какой-нибудь ниндзя следит сейчас за ними – именно затем, чтобы помешать Сохаку связаться с союзниками?
Гнев Сохаку утих.
– Хорошо, отправьте его утром.
Но на рассвете к ним самим явился гонец.
* * *
Каваками ожидал, что Гэндзи спустится с гор к берегу Внутреннего моря. Интересно, удалось ли Кудо подстрелить Сигеру? Хотя на самом деле это не так уж и важно. Даже если Сигеру все еще цел, ему недолго оставаться в живых. В двухтысячном войске Каваками пятьсот стрелков с мушкетами. Ни один фехтовальщик не выстоит против пяти сотен мушкетов – даже Сигеру.
Гэндзи придется куда хуже. Да, он князь и пользуется множеством привилегий, но он покинул Эдо без дозволения сёгуна и поплатится за это. Столь вопиющее нарушение Закона о смене места пребывания уже само по себе заставляет заподозрить в Гэндзи мятежника. А сёгун не любит мятежников. Гэндзи ожидают арест, суд и суровый приговор. Ему придется ответить на множество вопросов. Немало тайн выплывет на поверхность. Предстоит разобраться, кто о чем знал, а кто не знал.
Прежде чем Гэндзи получит приказ совершить ритуальное самоубийство, он будет унижен и опозорен. Почти двадцать лет назад Каваками соорудил искусную ловушку – и теперь она готова захлопнуться. Тогда Каваками еще не знал, что его жертвой станет Гэндзи. Князем Акаоки в то время был дед Гэндзи, Киёри, и наследником его считался никчемный отец Гэндзи, Ёримаса. Именно его и держал на примете Каваками, когда его осенила столь блестящая идея. Она была столь великолепна, что замысел Каваками совершенно не пострадал, когда одна жертва сменилась другой. Осознание собственной мудрости доставляло Каваками истинное удовлетворение. Да и кто на его месте не гордился бы собою?
– Господин, прибыл гонец от сёгуна.
– Веди. Нет, погоди. Есть какие-нибудь известия от Мукаи?
– Нет, мой господин. Кажется, он покинул Эдо. Но никто не знает, куда и почему он уехал.
Столь тревожной новости Каваками не слышал уже давно. Сам Мукаи особого значения не имел. Но он всегда был таким флегматичным, таким скучным, таким предсказуемым… Это было его главным, а возможно, и единственным достоинством. И то, что Мукаи вдруг повел себя столь нехарактерным образом, внушало беспокойство – особенно сейчас, когда само время стало беспокойным. Каваками решил, что в следующий раз, когда увидит Мукаи, выразит ему свое глубокое неудовольствие.
– Господин Каваками. – Гонец опустился на одно колено и согнулся в поклоне, подобающем самураю во время военных действий. – Господин Ёсинобу шлет вам свои приветствия.
Ёсинобу был главой сёгунского Совета. Каваками забрал у гонца письмо и поспешно распечатал его. Возможно, обстановка в столице сделалась настолько напряженной, что Совет решил применить к Гэндзи более решительные меры.
Быть может, отдан приказ немедленно уничтожить клан Окумити. Если это и вправду так, войско сегуна должно без отлагательств двинуться к прославленной крепости княжества Акаока, замку "Воробьиная туча". Поскольку отряд Каваками и так уже находится на полпути к Акаоке, неудивительно будет, если выполнять этот приказ поручат именно ему.
Но все обернулось совсем иначе.
Разочарование, постигшее Каваками, оказалось так велико, что у него заныло в груди. Совет задним числом одобрил отъезд князей и их семейств из Эдо. А кроме того, действие Закона о смене места пребывания было временно приостановлено – до дальнейших распоряжений. Итак, Гэндзи больше не предатель. Он – законопослушный князь, подчиняющийся распоряжениям сегуна.
– Сёгун тоже покинул Эдо?
– Нет, мой господин.
Гонец вручил Каваками еще одно письмо.
Сёгунский Совет приказывал всем князьям – союзникам сегуна подготовить свои войска к выступлению на равнины Канто и Кансаи, на тот случай если придется останавливать чужеземное вторжение и предотвращать попытку захвата императорской столицы, Киото, или сёгунской столицы, Эдо. В Канто войска выступят от замка Эдо, и поведет их сам сёгун. Как писал Ёсинобу, сто тысяч самураев уже готовы сражаться с захватчиками не на жизнь, а на смерть.
Каваками едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Сто тысяч самураев с мечами, несколькими устаревшими мушкетами и древними пушками! В случае вторжения чужеземцев они очень быстро превратятся в сто тысяч трупов!
– Эскадра военных кораблей успешно обстреляла Эдо, – сказал Каваками, – и не понесла никаких потерь. Что, если чужеземцы и в дальнейшем будут придерживаться подобной тактики?
– Им не удастся завоевать Японию при помощи одних лишь военных кораблей, – ответил гонец. – Рано или поздно, но им придется сойти на берег. И тогда мы перебьем их, как наши предки перебили монголов хана Хубилая.
Гонец был всего лишь одним из множества ему подобных самураев, всецело полагающихся на меч и живущих прошлым. Осадные орудия чужеземцев швыряют снаряды ростом с человека на пять миль. Их новые многоствольные пушки выплевывают пулю за пулей, с перерывом в секунду. У одной такой пушки огневая мощь больше, чем у целого отряда стрелков с мушкетами, а таких пушек у чужеземцев множество. Их ружья и пистолеты заряжаются патронами – чужеземцам не нужно возиться с порохом и пулями по отдельности. И что самое важное, пока стараниями рода Токугава японские самураи двести пятьдесят лет пребывали в дремоте, чужеземцы воевали друг с другом.
– Мы противопоставим их боевым машинам наши мечи и наш воинский дух, – молвил Каваками, – и покажем чужеземцам, из чего мы сделаны.
Из плоти. Из костей. Из крови.
– Да, господин Каваками, – откликнулся гонец, гордо выпятив грудь, – мы им покажем!
* * *
Хидё хорошо подготовил свою засаду. Он разыскал вокруг перекрестка добрую дюжину подходящих мест. У него было два мушкета – его собственный и Сигеру. Он выстрелит с одного места, потом перебежит на другое и оттуда пустит стрелу. Потом он доберется до следующего, перезарядит мушкеты и выстрелит еще раз. Конечно, Сохаку и Кудо не дураки, но все-таки они засомневаются, и неуверенность заставит их двигаться медленнее.
Но пока что никто не шел. Три ночи назад Хидё послышалось, будто ветер донес до него звуки выстрелов. Стреляли в той стороне, куда уехали госпожа Хэйко и Старк. Хидё почему-то казалось, что они благополучно ускользнули от врагов. После турнира по иайдо Хидё был очень высокого мнения о Старке. Госпожа Хэйко сейчас под надежной защитой.
А вот о князе Гэндзи Хидё беспокоился. Конечно, знание будущего поможет ему уберечься от опасности. Однако же князь сам говорил, что пророчества не всегда легко понять. Хидё чувствовал бы себя куда спокойнее, если бы Старк все-таки сопровождал князя.
Потом Хидё перестал размышлять о пророчествах и сосредоточил все свое внимание на том, что творится вокруг. Сзади кто-то приближался. Неужто он, Хидё, оказался столь глуп, что враг зашел ему в тыл, а он этого даже не заметил? Хидё поднял мушкет и приготовился стрелять. Но оказалось, что в его сторону движется один-единственный человек. Человек вел под уздцы коня, волокущего за собой самодельные сани. На санях лежало два тюка – судя по виду, тела, завернутые в одеяла.
Хидё опустил мушкет. Он узнал Сигеру.
И его пробрал холод.
Чьи тела лежали на санях?
Глава 11
ЮКИ-ТО-ТИ
С точки зрения стратегии я, конечно, должен сожалеть о наших потерях, понесенных в сражении. Поражение всегда нелегко принять. Однако же я не могу отделаться от ощущения, что с эстетической точки зрения трудно желать лучшего результата.
Белизна только что выпавшего снега. Красный цвет текущей крови. Есть ли на свете что-либо белее этой белизны, краснее этого красного цвета, что-либо холоднее снега и теплее крови?
Судзумэ-нокумо (1515)
Когда второй разведчик не вернулся, Кудо забеспокоился. Когда же и третий пропал бесследно, Кудо приказал отступать. Впоследствии он понял, что это было ошибкой. Отступающие самураи куда меньше уверены в себе, чем самураи, идущие вперед.
Кудо увидел, что в их сторону скачет один из воинов тылового охранения.
– Господин, остальные исчезли!
– Что значит "исчезли"?
– Вот только что они были, а мгновение спустя их не стало! – Самурай испуганно оглянулся через плечо. – Кто-то охотится на нас.
– Сигеру! – вырвалось у другого самурая.
– Возвращайся назад, – велел Кудо. – Ты, ты и ты – пойдете с ним. Люди так просто не исчезают. Найдите их.
Самураи, на которых указал Кудо, переглянулись. Никто из них не спешил выполнять приказ.
Кудо уже готов был строго наказать их, когда всадник, ехавший в голове колонны, вскрикнул и судорожно вцепился в древко стрелы, вошедшей ему в правую глазницу.