В то время как для нас лес был полон очарования, Джонатану он казался непримиримым врагом, который своим переменчивым настроением все время пытается вывести его из себя. Если ему требовалось солнце, небо было затянуто облаками; если он хотел облаков, светило яркое солнце; если ему нужен был дождь, стояла кристально ясная погода, и наоборот. Как казалось нам, лес делал все возможное, чтобы продемонстрировать все свои красоты. На взгляд Джонатана, он вел себя как жестокая, капризная кокетка в платье из разноцветных листьев. Кстати, именно проблема с листьями чуть не довела его до апоплексического удара. Джонатана не устраивало огромное количество опавших листьев на земле и не меньшее их количество, все еще остававшееся на деревьях и ожидающее своей очереди упасть. Он хотел снять на пленку листопад. Но лес здесь снова продемонстрировал свою капризную и сводящую с ума женскую натуру. Он обеспечил его огромными кучами опавшей листвы и вершинами деревьев, переливающихся зеленовато-золотистыми, красновато-коричневыми и бронзовыми листьями, не позволяя ни одному из них упасть на землю - по крайней мере перед камерой. Всякий раз, когда камера была надежно упакована, листья начинали падать бесконечными батальонами, но как только ее устанавливали снова, листья прочно приклеивались к ветвям. Мы уже начинали опасаться за рассудок Джонатана, и вот настал день, когда у нас появилась серьезная причина признать его сумасшедшим.
- Я придумал! - крикнул он Поле. - Придумал!
- Что ты придумал, милый? - осторожно спросила Пола, заметив сумасшедший блеск в его глазах.
- Полиэтиленовые мешки, - с триумфом провозгласил Джонатан. - Ты должна отправиться в город и купить мне несколько огромных, бездонных полиэтиленовых мешков.
- Конечно, милый, - мягко сказала Пола, - Все, что ты захочешь, но зачем?
- Листья, - ответил Джонатан.
Мы все посмотрели на него. Пена на губах у него еще не выступила, поэтому мы решили все обратить в шутку.
- А какую связь имеют листья с полиэтиленовыми мешками? - спросил я без всякой надежды получить осмысленный ответ, в чем, увы, не ошибся.
- Мы соберем листья в мешки и принесем их в гостиницу, - сказал Джонатан.
- А что мы будем с ними делать после того, как принесем в гостиницу? - спросила заинтригованная Ли.
- Высушим.
- Высушим?
- Да, высушим, а затем возьмем лестницу, заберемся на дерево и будем ссыпать их вниз, - сказал Джонатан. - Таким образом я наконец сумею снять кадры осеннего листопада.
Естественно, этот наполеоновский план послужил причиной нового конфликта с многострадальным капитаном Проузом. Полу отправили в ближайшую деревню, и она вернулась с четырьмя огромными траурно-черными полиэтиленовыми мешками. Подгоняемые Джонатаном, который от возбуждения был близок к состоянию исступления, мы набили их сырыми листьями и вернулись в гостиницу "Брэмбл Хилл" с таким количеством потенциального перегноя, которого вполне могло хватить на нужды крупнейших ботанических садов мира. Мы сложили эти щедрые дары в фойе гостиницы, и Джонатан отправился на поиски капитана Проуза. Когда они вернулись, он показал капитану на четыре огромных пластиковых мешка, которые своей формой, причудливо искаженной содержимым, походили на злобных гигантских слизней из далекого космоса.
- Я хочу, чтобы вы помогли мне вот с этим, - просто сказал Джонатан. Капитан с опаской осмотрел мешки.
- С этим? - в некотором замешательстве спросил он. - Вам нужна моя помощь?
- Да, - подтвердил Джонатан.
- А что это? - поинтересовался капитан.
- Листья, - ответил Джонатан.
- Листья? Какие листья? - растерянно спросил капитан. Ничего подобного с ним раньше не случалась.
- Осенние листья, - с триумфом объявил Джонатан. - Мы набрали их в лесу.
Капитан Проуз выглядел ошеломленным. Прежний жизненный опыт не подготовил его к тому, как вести себя с постояльцем, внезапно предъявляющим четыре пластиковых мешка, доверху набитых осенними листьями, и требующим от него помощи.
- Понимаю, - выдавил он, облизнув губы. - И что вы намерены с ними делать?
- Высушить их, - ответил Джонатан, удивленный тем, что капитан сам не может прийти к такому очевидному выводу.
- Высушить их? - удивился капитан. - Высушить?
- Ну да, они ведь влажные, - объяснил Джонатан.
- Но почему вы хотите их высушить? - невольно поинтересовался капитан.
- Потому что мокрые они не будут падать, - ответил Джонатан, теряя терпение от непонятливости капитана.
- Но они уже упали, - заметил капитан.
- Я знаю, - окончательно вышел из себя Джонатан. - Именно поэтому они и стали влажными, и именно поэтому мы хотим их высушить.
К счастью, в этот момент вернулась Пола, которая выходила, чтобы совершить один из многочисленных телефонных звонков. Она с одного взгляда оценила ситуацию.
- Капитан Проуз, сейчас я все вам объясню. Я уверена, вы не откажетесь нам помочь, если это вообще возможно, - произнесла она, широко улыбаясь и включив все пять тысяч ватт своего обаяния.
- Я был бы рад, если бы вы внесли хоть какую-то ясность, - сказал капитан.
Просто и последовательно Пола изложила ему драматическую историю с падающими листьями. С самого начала капитан Проуз любезно предоставил в наше распоряжение комнату (помимо наших спален), где мы могли проводить обсуждения сценария и хранить съемочную аппаратуру. Это была довольно странная комната на первом этаже, похожая на викторианскую оранжерею. И вот теперь Пола просто спросила, нельзя ли нам заодно высушить в этой комнате добрую половину Нью-Фореста. Если капитай не попросил нас в тот же момент оставить его гостиницу, то исключительно благодаря своему природному добродушию и твердой хватке хозяина. Вместо этого он дал нам большую кипу старых номеров "Таймс", чтобы мы разложили на газетах наши драгоценные листья, а также огромную электрическую печь, примерно 1935 года выпуска, для их просушки. Вскоре печь выбрасывала потоки тепла, как настоящая домна, листья были разложены на старых газетах, занимая полкомнаты, а Джонатан, тихонько напевая, любовно перебирал их пальцами. Все остальные потягивали виски в дружеском кругу и наблюдали за ним.
- Это похоже на постановку пантомимы в сельском клубе, - заметил Крис. - Например, "Младенцы в лесу".
- Нет, нет, - сказал я тоном знатока. - Харрис слишком стар для младенца. Это скорее "Буря". Там есть старик Калибан, мечущийся в своем духовном узилище.
- Можете смеяться сколько хотите, - холодно прервал нас Джонатан, продолжая ворошить листья, - но посмотрим, что вы скажете, когда настоящие осенние листья дождем посыплются с деревьев.
Через два дня, когда листья высохли, мы с благоговением отнесли их в лес. Вместе с ними в лес была торжественно доставлена лестница, и, повинуясь указаниям Джонатана, мы приставили ее к стволу могучего дуба. Брайану, который не занимался звукозаписью при съемках этой сцены, было поручено подняться по лестнице с полным мешком листьев, проползти по ветвям чуть в сторону и начать разбрасывать листья, изображая из себя мать-природу, и он послушно выполнил данное ему указание.
- Разбрасывай их более естественно, - то и дело кричал Джонатан.
- Как я могу разбрасывать их естественно из пластикового мешка? - раздраженно отзывался Брайан со своего шаткого насеста.
- Рассыпай их аккуратно, - поучал Джонатан, - а не швыряй комками.
- Должен сказать, вы, ребята, умеете создавать для себя проблемы, - заметил Саймон.
- Не жалеем ни трудов, ни затрат, - сказал я. - Но это еще пустяки. Вот Эрик фон Штрохейм, снимая один из своих фильмов, распорядился прикрепить к веткам тридцать пять тысяч цветков миндаля, поскольку съемки проводились зимой и деревья стояли голые.
- Ну и ну! Наверное, это обошлось ему недешево? - спросил Саймон.
- Еще бы, - ответил я, - очень недешево. Кстати, Харрис его родственник, и поэтому он придумал эту затею с листьями.
- В самом деле? - заинтересовался Саймон.
- Так оно и есть. Его настоящее имя - Харрис фон Штрохейм, но он сменил фамилию.
- Так, значит, вот чем объясняется его пристрастие к листьям? - спросил Саймон.
- Ну да, ведь с нашим бюджетом мы не можем себе позволить цветки миндаля, - ответил я.
Как я уже говорил, Джонатан был твердо уверен в том, что Нью-Форест не желает с ним сотрудничать. Он умышленно выращивал грибы в тенистых уголках, где не хватало освещенности для съемок. Он отказывался сбрасывать листья, он скрывался за завесой дождя, он укутывался туманом, он во всем проявлял большое упрямство. И наконец, последней каплей стала история с галлами.
Каждое дерево в лесу представляет собой маленькую экосистему. Само дерево, регулируя температуру и влажность окружающего воздуха, формирует особый микроклимат и создает, таким образом, среду обитания для огромного количества живых существ, живущих на нем, внутри его или по соседству с ним либо посещающих его с деловой целью, например для того, чтобы свить гнездо. Было подсчитано, что один дуб способен поддерживать жизнь более трехсот видов живых существ (и бог знает какого количества представителей каждого вида) от птиц до мотыльков, от гусениц до пауков. К числу созданий, для которых дубовое дерево является центром собственного мира, принадлежит и большое число галлообразующих насекомых. Галлы представляют собой одно из самых причудливых образований, которые можно встретить в лесу, и Джонатана сильно заинтересовало то, что я написал о них в книге "Натуралист-любитель". Вот что там было сказано:
"Каждый галл служит домом для развивающихся личинок. В некоторых из них взрослые насекомые появляются летом, другие галлы темнеют, и личинки проводят в своем убежище всю зиму. Но история на этом не заканчивается, поскольку внутри каждого галла вы почти всегда найдете и других существ, которые либо паразитируют на строителе - хозяине галла, либо являются непрошеными гостями, захватившими его резиденцию. Обычное "дубовое яблоко", самый распространенный из галлов, который очень легко найти в лесу, может служить жилищем для семидесяти пяти видов насекомых, помимо его законного хозяина - личинки орехотворки".
Именно с этой фразы, "Обычное "дубовое яблоко", самый распространенный из галлов, который очень легко найти в лесу", все и началось. Джонатан задался целью найти несколько "дубовых яблок", снять на пленку то, как мы с Ли их собираем, а затем отправить галлы в Лондонскую студию научных фильмов (где для нас проводили все киносъемки крупным планом), чтобы там им позволили созреть, а затем, с помощью микросъемки, запечатлели каждое из семидесяти пяти различных видов насекомых с гигантским увеличением. Обычно в любом нормальном лесу из-за галлов, так сказать, не разглядеть деревьев, но в данном случае все сложилось иначе. Ранним утром мы отправились на охоту за галлами, и Джонатан захватил с собой два огромных черных полиэтиленовых мешка, в которых лишь недавно хранились листья.
- Ты уверен, что двух мешков нам хватит? - спросил я.
- Ты сам написал, что они распространенные и их легко найти, - сказал он. - Я хочу набрать их как можно больше.
- Что ж, в один такой мешок их войдет примерно тысячи две, так что в двух можно унести четыре тысячи или даже четыре с половиной.
- Мне все равно, - упрямо произнес Джонатан. - Я не хочу оставлять место случайности; мне их нужно много.
Итак, мы отправились в лес, похожие на отряд свиней, вышедших на поиски трюфелей.
Мы решили начать с маленьких дубков, росших вдоль опушки леса. Такие маленькие деревья всегда являлись излюбленным местом обитания орехотворок, и, с нашей точки зрения, их небольшая высота облегчала наши поиски. Мы тщательно обследовали несколько сотен дубков. На них не было не только "дубовых яблок", но и любых других галлов. Джонатан начал проявлять упрямство, как он делал всегда, когда природа отказывалась ему повиноваться.
- Эй, ребята, - прокричала Пола, удалившаяся от нас примерно на четверть мили, но даже несмотря на такое расстояние заставив завибрировать наши барабанные перепонки, - скажите еще раз, как они выглядят.
- Как маленькие коричневые гнилые яблоки, - прокричал я в ответ.
Мы продолжили наши поиски. Оставив маленькие дубки с глянцевыми листьями, начисто лишенными галлов, мы углубились в лес, где росли деревья повыше. Мы начали поиски в восемь, и к одиннадцати часам я уже почти не сомневался в том, что лес заколдован; очевидно, Джонатан наложил на него свое заклятие. За всю мою жизнь со мной не случалось ничего похожего. Еще ни разу не было такого, чтобы, оказавшись в дубовом лесу, я не нашел там "дубовых яблок". Это было все равно что отправиться в Сахару и не найти там песка. Затем около половины двенадцатого раздались радостные возгласы Ли.
- Я нашла его! Я нашла его! - кричала она.
Мы все опрометью бросились к ней.
- Где оно, где? - хрипло прорычал Джонатан. Ли показала. На конце дубовой ветки, которую она держала в руке, находилось "дубовое яблоко". Это, несомненно, было оно, но такое крохотное, такое сморщенное и такое жалкое, что походило скорее на засохший фрагмент помета лилипутского слона.
- И это "дубовое яблоко"? - с подозрением спросил Джонатан.
- Да, - ответил я, - но, должен признать, мне попадались и более здоровые экземпляры.
- Что ж, другого у нас пока нет, - заметил Джонатан, осторожно снимая галл с дерева. - Нам лучше его взять.
Как оказалось, это был единственный экземпляр, который нам удалось увидеть. Его переправили в Лондон с таким почтением, словно это были сокровища короны (или, скорее, сокровище короны), и люди сидели над ним неделями, с камерами наготове, словно ученые, ожидающие появления пришельца из летающей тарелки. Но ничего не произошло. Когда стало совершенно очевидно, что из галла ничего не вылупится, Джонатан разрезал его пополам перочинным ножом. Внутри находилась одна очень маленькая, давно мертвая личинка орехотворки. Снимать природу нелегко, особенно когда вы ограничены во времени.
Следующее неожиданное осложнение у нас возникло с барсуками; это величественные животные с древней родословной, чьи предки разгуливали по лесам Англии еще в те времена, когда люди сами носили шкуры. Это важное, очаровательное, красивое существо, обладающее большим умом и обаянием, приносит огромную пользу, как один из основных хищников сельской местности, наводя ужас на все живое от мокрицы до зайчонка, от цыпленка фазана до лягушки и поедая также червей, улиток, жуков, змей и ежей, попадающихся на их пути. Определение "всеядный" как нельзя лучше подходит барсуку. Все годится для его мельницы. Но, несмотря на такой неразборчивый плотоядный подход к жизни, большую часть рациона барсука составляют корни растений, грибы, ягоды и семена. В целом это животное представляет собой красивое и полезное дополнение для сельской местности, и если оно порой устраивает опустошительные набеги на кукурузное поле или же разоряет курятник, то нам следует проявлять снисхождение к подобным отступлениям от хороших манер, учитывая приносимую им пользу.
Жилища барсуков, или барсучьи норы, представляют собой огромный, сложный комплекс бесконечных тоннелей и залов. А поскольку барсучья нора (как и английское поместье) передается из поколения в поколение и каждое поколение расширяет и улучшает ее, то разветвленность старых нор может быть весьма значительной. Нора состоит из спален, укромных уголков, детских комнат, и порой барсуки даже прорывают специальное помёщение для туалета. Барсуки находят себе спутника на всю жизнь и, будучи необычайно цивилизованными животными, поддерживают добрососедские отношения со всеми проживающими поблизости барсучьими парами.
Совсем недавно барсук, который бродил по зеленому сумраку английского леса не одно тысячелетие, подвергся внезапному нападению двух различных групп так называемых цивилизованных людей. Группа хирургов - ветеринаров, привлеченных для работы министерством сельского хозяйства, обвинила барсуков в том, что они являются переносчиками бычьего туберкулеза (что, возможно, соответствует действительности). Найденное ими решение проблемы было простым: "убить барсуков", и тут же началась лихорадочная кампания окуривания барсучьих нор отравляющими веществами при самых отталкивающих обстоятельствах. У меня уж давно сложилось впечатление, что у ветеринаров, работающих на это министерство, на любую проблему есть только один ответ, суть которого "уничтожить", а не "решить". К счастью, общественность восстала против такого упрощенного подхода, после чего варварское разорение родовых жилищ барсуков и уничтожение этих животных было остановлено. Вы, наверное, подумали, что официальная кампания окуривания ядовитыми газами (не уступающая по жестокости нацистским преступлениям) была вполне достаточным испытанием для бедных барсуков, но нет. После того как официальное отношение к барсукам ухудшилось, на них началось наступление на другом фронте. Любимым развлечением среди тех представителей человечьей расы, у которых развитие лобных долей головного мозга остановилось на уровне неандертальца, стала травля барсука терьерами. Барсуков, приносящих за год значительно больше пользы окружающему миру, чем зги отвратительные создания в человеческом облике, выгоняли из нор и травили их терьерами. В этом преследовании барсуков представлены две стороны нашего многоцветного общества. Манипуляции бюрократов с одной стороны и хваленые рабочие с другой, которые, поскольку им нравится (как римской толпе) лицезреть кровопролитие, тянут за собой общество, потея и тяжело дыша в своей погоне за болью и смертью.
В нашем распоряжении уже были превосходные кадры из подземной жизни барсуков, снятые для нас Эриком Эшби, который позволил барсукам вырыть нору под своим коттеджем. С помощью перископа он имел возможность наблюдать за своими барсуками под землей и снимать их на намеру. Для завершения этого эпизода Джонатан теперь хотел снять, как мы с Ли сидим возле барсучьей норы, и животное появляется оттуда прямо перед нами.
- Вы будете сидеть у барсучьей норы на другой стороне долины, - объяснял Джонатан, - а затем, когда наступят сумерки, барсуки выйдут наружу.
- А ты уже сказал им об этом? - поинтересовался я.
- Они обязательно выйдут, - уверенно заявил Джонатан. - Они выйдут, чтобы полакомиться бутербродом.
- Бутербродом? Каким еще бутербродом? - спросила Ли.
- Бутербродом с арахисовым маслом, - ответил Джонатан.
- О чем ты говоришь? - недоумевала Ли.
- Барсуки, - авторитетно начал Джонатан, - не в силах устоять перед бутербродом с арахисовым маслом. Они готовы пройти много миль, чтобы его получить. Стоит появиться в лесу, держа в руке бутерброд с арахисовым маслом, и барсуки со всей округи последуют за тобой.
- Где ты сумел обрести это эзотерическое знание? - поинтересовался я.
- Прочитал в одной книге о барсуках, - сказал Джонатан. - Там говорится, что это действует безотказно.
- Лично мне все это кажется очень странным, - сказал я. - Я никогда не слышал о том, что барсуков приманивают арахисовым маслом.
- Бурундуки любят арахисовое масло, - вмешалась Ли. - Я как-то кормила их арахисовым маслом в зоопарке Мемфиса, и, значит, барсукам оно тоже может прийтись по вкусу.
- Они не в силах перед ним устоять, - повторил Джонатан. - Они сделают все, что угодно, ради бутерброда с арахисовым маслом.