- Папа должен был поехать сам на большой рыжей кобыле, - возразил Дэви, - и вам пришлось бы ждать до завтрашнего вечера.
- Двадцать четыре часа после получения письма почтовой конторой! Ах ты, бесенок! Неужели ты так рано познал искусство надувательства?
- Полноте, Монкбарнс, к чему смеяться над ребенком, - сказал нищий. - Мясник-то мог потерять свою скотинку, а женщина - малыша. И потом десять шиллингов и шесть пенсов не так уж много. Вы так не спорили с Джонни Хови, когда…
Гость антиквария, сидевший на месте предполагаемого претория, пробежал глазами содержание письма и положил конец пререканиям, уплатив Дэви требуемую сумму. Ловел был взволнован. Он повернулся к мистеру Олдбоку и сообщил, что, к сожалению, не может возвратиться с ним в Монкбарнс и провести там вечер.
- Я должен немедленно отправиться в Фейрпорт и, может быть, сейчас же уехать оттуда. Никогда не забуду, мистер Олдбок, вашего радушия.
- Надеюсь, вести не плохие? - спросил антикварий.
- Весьма смешанного свойства, - ответил его друг. - Прощайте! В счастье или в несчастье, я никогда не забуду вашего внимания.
- Нет, нет, постойте минутку! Если… если (с трудом вытянул из себя антикварий)… у вас денежные затруднения, у меня найдутся пятьдесят… или сто гиней, которые я мог бы вам предоставить до Троицы… или любого удобного вам срока.