- Лука, князь тебя кличет, - сказал подошедший. - Намедни куман прибежал, чтой-то говорит, никто ни бельмеса… Сказывают, ты знаешь по-ихнему.
- Довелось выучить. А что, до вечера терпеть не можно?
- Этого не скажу. Весть какую-то, видать, принес, вот князь с воеводой и торопют.
За годы, прожитые в городе, Лука в княжеском тереме не бывал, поэтому приглашение князя вызвало у него интерес. Пастух шел быстро, и Петрила, значительно моложе его, едва успевал за шустрым пастухом.
Ворота были открыты. Взгляд Луки чуть задержался на строениях. Построил их отец князя Василия несколько лет назад. Бревна уже потеряли первоначальный яичный цвет, набирая, как старцы, сумрачность, но пока не казались мрачными. Еще отметил про себя Лука - рублены они были мастерски. Бревно к бревну, без единой зазубринки строганые. Углы заделаны - лезвие не просунешь.
Князь принимал его в гриднице. Там уже были воевода и несколько бояр. Пастух поклонился.
- Лука, - обратился к нему воевода, - от хана кипчакского пришел человек, спроси у него, зачем пожаловал.
В это время в гриднице появился еще один человек, ни на кого не глядя, прошел к князю и сел на свободное место. Это был князь Всеволод. С полупрезрительной усмешкой оглядел присутствующих и, опершись о ручку кресла, стал поглаживать аккуратно постриженную бородку.
Лука заговорил. Половец поднял на него блестящие глаза, выслушал и затараторил так быстро, что пастух еле успевал переводить.
- Пусть князь даст слово, что за мою весть мне будет достойная плата.
- Скажи: по вести и плата, - ответил князь.
Лука перевел.
- В этом году я решил переправить свои стада за Итиль. Травы там сочные, раздолье кругом. Понравилось одно место, водопой рядом, выпас тоже. Постоял до новой луны, когда травы стали бледнеть, и решил двинуться дальше. Места - одно лучше другого, а когда хорошего много, всегда труден выбор. Несколько дней выбирал. Однажды перед закатом поднялся на холм и вдруг увидел впереди много людей. Сначала не понял, кто такие, решил подъехать поближе. О, бачка! Это были монголы! Мне приходилось несколько раз с ними встречаться. Они раньше частенько наведывались в наши края, и я их сразу узнал. Перед ними была стена, как у вас в городе, а рядом диковина, которая стену проламывала. Людей у них видимо-невидимо. Меня увидели, страшный шум подняли. Хорошо, конь у меня быстрый, как птица, но и то вряд ли ушел бы - ночь спасла. - Он замолчал, важно посмотрев на князей.
Воцарилась тишина. Первым ее нарушил князь Всеволод.
- Врет он, деньги ему нужны, вот и сочинил все это. Монголов нет уже пятнадцать лет. Тогда еще поняли, как соваться на Русь! Не по зубам! Дорога им сюда заказана, Руси нечего бояться.
- Нет, есть чего, - возразил Сеча. - Есть! Слухи идут с разных сторон. Пока каждый князь себе голова, пока мы воюем друг с другом, нам есть чего бояться. Вороги видят нашу разобщенность и слабость зорче, чем многие русские князья. Готовиться надо, князь, - повернулся воевода к Василию, - а за весть надо платить. Я знаю их обычай.
Князь Василий подошел к сундуку и достал два кожаных мешочка. Поиграл ими, посмотрел на Сечу. Тот кивнул на руку, где мешочек побольше. Князь протянул его гостю. Досталось и Луке - целая гривна. Такого богатства пастух отродясь не видывал. От счастья он, забыв годы, летел к своему стаду, чуть не сбив по дороге задумчиво шагавшего Аскольда.
- Не вишь, что ли? Раздавлю! Ай, чево голову повесил? - приостановил бег Лука. - Али мила сбежала, али бросила?
Было что подумать обоим Сечам. Если старшего тревожили вести и то, что в воздухе пахло брыдом, то младшего - отсутствие каких-либо вестей от Всеславны.
Глава 13
Маленький отряд, сопровождавший плененную княжну, продвигался быстро, держась вдали от жилых мест, как было приказано. Всадники торопились. Возница неустанно, не обращая внимания на дорогу, настегивал лошадей, отчего езда становилась невыносимой. Всеславна выглядела подавленной. На одном из подъемов скорость отряда резко снизилась, и Малуша обратилась к вою со шрамом.
- Мил человек, нельзя ли сделать остановку? Княжна очень устала в этой колымаге, так натрясло - того и гляди дух испустит!
Меченый глянул на княжну и сам удивился перемене, которая в ней произошла.
- Стой! - зычно гаркнул он.
Место неожиданного привала было очень красивым. Словно огромный огненный шар спустился с небес, и задержался на верхней кромке леса, и вспыхнул, забушевал неукротимым пламенем рубиновых и золотистых оттенков. У подножья этого "костра" протекала, извиваясь, речушка, отражая густую синеву вечернего неба. Стабунившиеся утки с громкими криками отыскивали себе ночлежище. Но княжна ничего не замечала, медленно прогуливаясь возле повозки.
Меченый, подойдя к ним, присел, поставил на колени мешок и, покопавшись, извлек оттуда большой ломоть хлеба и хороший кусок вяленого мяса.
- Попробуйте, это мой отец делает. Кому доводилось отведать, все благодарили. Наш князь Михаил, когда собирается в поход, всегда велит отцу мясо ему готовить. Так что стол, будем считать, княжеский, - довольно заключил он.
- Меченый! - раздался громкий окрик его напарника, разместившегося поодаль. - Иди сюда. Смотри, это княжеская добыча, голову сымут, коли чево!
- Иду… - Парень виновато посмотрел на девушек.
- Иди, добрый человек, - тихо и ласково попросила княжна. Малуша тяжело вздохнула.
Въезда в Чернигов Всеславна не заметила. Длинная изматывающая дорога, монотонность езды да молодой организм сделали свое дело. Она проснулась от громких голосов, раздававшихся совсем рядом. Темная ночь глядела на нее сверху хрустальными звездами. В свете факелов, освещавших пустынный мощеный двор и кирпичную стену какого-то дома, мелькали фигуры людей. Их длинные тени, скользя по сырым от ночной росы камням, лезли на высокую стену дома, чтобы затем, скрывшись за углом, растаять во мраке.
К девушкам никто не подходил - словно о них забыли. Осмелев, Всеславна, а за ней и Малуша оставили повозку и очутились на холодных скользких камнях. И остановились в нерешительности. У Всеславны родилась отчаянная мысль, но ее прервало появление незнакомого человека, в руках которого горел факел. Крутая грудь и широкие плечи говорили о недюжинной силе. Лицо густо заросло бородой, глаза из-под косматых бровей смотрели безучастно. Весь вид его был сумрачный, отталкивающий. Бесцеремонно осветив пленниц факелом, он поочередно рассмотрел их.
- Ты княжна? - глухо спросил он, ткнув пальцем во Всеславну. Та кивнула. - Идем.
Он повернулся и пошел, не оглядываясь, в полной уверенности, что за ним пойдут. Так оно и получилось. Помявшись, княжна взяла за руку Малушу, и девушки побрели вслед за бородачом. Проводник миновал крыльцо и завернул за угол. Сразу навалилась темнота. Голоса стихли. Стало жутко. Девушки невольно ускорили шаг. Вскоре провожатый остановился. Свет факела выхватил из темноты глухую стену с узкой дверью без ручки. Погремев ключом, бородач открыл дверь. Девушки шагнули за ним и очутились в длинном коридоре. Было тихо, как в подземелье, и от этого стало еще страшнее. Девушки прижались друг к другу, но бородач молча взял за руку Малушу, неожиданно грубо оторвал ее от княжны и оттолкнул в сторону. Всеславна запротестовала, но мужик нагло усмехнулся и, обхватив княжну длинными ручищами, потащил в комнату. Напрасно она билась, его не остановило и нападение Малуши, которая обрушилась сзади, колотя что было сил небольшими, но крепкими кулачками по огромной спине. Не оборачиваясь, бородач ударом ноги отбросил служанку, и та, пролетев несколько шагов, со стоном упала на пол. Сопротивление девушек вызвало злобу: мужик с силой швырнул и княжну. Всеславна ударилась ногой о табурет и тотчас услышала за собой грохот засова. Превозмогая боль, она захромала к двери, но та уже была крепко заперта и не поддавалась никаким усилиям. Горькие слезы хлынули по щекам. Всеславна еле доковыляла до табуретки и, опустившись на нее, в отчаянии закрыла лицо руками. Она поняла, что ничего не остается, кроме как смириться и ждать. С этими мыслями девушка добралась до кровати, прикрытой грубыми шкурами, упала на нее и заснула.
Ее разбудил громкий лай собак. В комнате было темно, только с улицы лучи пробивались сквозь крошечное оконце. Всеславне показалось, что за дверью кто-то шумит. Она с головой забралась под шкуру и замерла. Загремел засов, послышался скрип ржавых петель и в широко распахнутую дверь ввалился человек. Прикрывшись шкурой, девушка с ужасом взирала на приближающегося гостя.
Он шел, вразвалку передвигая короткие, словно подрубленные ноги. Молча поставил на стол глубокую деревянную миску и кружку, рядом положил ломоть хлеба, развернулся и, так же покачивая плечами, ушел, не произнеся ни слова.
Потянуло запахом каши и свежеиспеченного хлеба. Княжна, до того не чувствовавшая голода, вдруг захотела есть. На одной ноге доскакала до стола и отведала принесенное. Еда прибавила сил, в душе зародилась надежда. Она укорила себя, что не задала коротышу простого вопроса: почему ее здесь держат?
Ее размышления нарушил шум сдвигаемого запора. На пороге возник утренний посетитель, заполнив комнату густым басом:
- К князю.
Эти слова всколыхнули в груди пленницы надежду. Ее не ведут - зовут. Значит, о ней вспомнили, и сейчас все недоразумения рассеются.
Князь встретил Всеславну настороженным взглядом, откинувшись на спинку кресла и широко расставив ноги. Бледное, с воспаленными глазами, лицо вошедшей говорило о тяжелых часах, которые ей пришлось пережить. Прихрамывающая походка, измятая одежда, растрепанные волосы придавали девушке жалкий вид. Сердце князя не выдержало, жестокость и настороженность уступили место состраданию.
- Как изволила почивать наша колдунья? - прокашлявшись, спросил он.
- Князь! - Всеславна гордо вскинула голову. - Я - дочь князя Козельского. И если нет в живых моего отца, который не позволил бы так топтать честь его дочери, это не значит, что ты имеешь право издеваться надо мной. Мне всегда казалось, что твой долг - брать беззащитных под свою опеку, а не давать их в обиду. - На ее глазах показались слезы.
Князь, растрогавшись, бросился к девушке.
- Да будет, княжна! - он взял ее за руку.
- Это уже вторая попытка моего похищения! - княжна резко высвободила руку. - Это чьи-то козни…
- Не сомневаюсь - с твоей-то внешностью. Наверняка кто-то сгорает от любви и…
- …И для этого представил меня ведьмой? Полноте, князь! Я такая же ведьма, как ты - черт. - Девушка осенила себя крестным знамением, упала на колени и, превозмогая боль, стала неистово молиться. - Видишь, князь, Бог не отвергает меня и небо не падает на землю! Просто какой-то злой человек причиняет мне столько страданий… Мне нужно вернуться, князь, у меня дядя при смерти! - Слезы побежали по щекам Всеславны.
- Какой дядя? Не князь ли Ярослав? А где он?
- В Киеве. Что ты так смотришь на меня?
- Твоего дяди не может быть там быть. Киев сегодня мой город, - эти слова Михаил произнес с гордостью.
- Но… как же письмо? - Всеславна в растерянности достала из кармана свернутый лист и протянула князю.
Он взял письмо, повертел перед глазами и тяжело вздохнул. Поняв все, княжна быстро пояснила:
- В нем тетя пишет, что болен дядя, и зовет в Киев.
- Где они, не знаю, но в Киеве их нет, - князь вернул письмо. - Ничем не могу помочь.
- Надеюсь, что мы выясним это и другие недоразумения, я смогу вернуться домой.
- Думаю, да… - начал князь, но в этот момент за стеной раздался шум. Михаил вздрогнул и инстинктивно оглянулся. Когда он снова повернулся к Всеславне, она не узнала его. Куда только делась прежняя доброжелательность? Его лицо выражало суровую непреклонность.
- Иди к себе. Сейчас я ничего не могу обещать, - грубовато сказал князь, избегая ее взгляда. - Иди! - прикрикнул он.
Всеславне ничего не оставалось, как, склонив в огорчении голову, выйти. Не успел стихнуть звук ее шагов, как дверь с грохотом распахнулась и ворвалась разъяренная княгиня.
- Это ты так разговаривал с ведьмой?! О Боже! Тряпка, а не князь! Не успел увидеть смазливую морду этой деревенщины - и растаял, как кусок льда на горячей сковороде! - разъярившись, словно выпущенная из клетки тигрица, княгиня наступала на мужа. - Все расскажу преподобному отцу! Пусть знает, как ты борешься с тем, что противоречит нашей вере. Может быть, ты хочешь поклоняться Перуну?
Михаил никогда еще не видел жену такой. Она вся пылала страшным гневом. Князь опасливо шагнул назад.
- Я сделаю все, что ты скажешь! Но обвинять княжну в том, чего на самом деле нет, нам не пристало. Я сам видел, как она молилась перед этими иконами.
- Тогда почему она отвергает моего брата? Нет, она ведьма! - визжала княгиня, не отступая. - Вели бросить ее в темницу!
- Будет, будет, делай что хочешь, - замахал князь руками.
- Эй, покличьте кто-нибудь Путшу! - пронзительно крикнула княгиня. - Быстро! - И когда тот вошел, приказала: - Князь велит бросить ведьму в темницу!
На лице слуги не дрогнул ни один мускул. Выражение его звероподобного лица осталось безразличным, он лишь метнул взгляд на князя. Михаил утвердительно кивнул и отвернулся.
Всеславна шла от князя, и в душе ее теплилась надежда. Возвратясь, она бросилась на кровать, накрылась шкурой и тотчас погрузилась в сон.
Проснулась девушка оттого, что кто-то грубо потряс ее за плечо. Перед ней стоял Путша, верный слуга княгини, тот самый, который так грубо запер ее в этой конуре.
- Идем! - он больно схватил ее за руку.
Княжна поняла, что произошло что-то страшное.
Миновав уже знакомый коридор, они вышли во двор. Встречные испуганно шарахались в стороны, едва завидев Путшу, некоторые испуганно крестились, многие сочувственно смотрели вслед. Пройдя двор наискось, девушка оказалась у зловещего на вид здания без единого окна, с дубовой дверью, окованной потемневшими от времени полосами железа. Погремев у пояса ключами, Путша отыскал нужный и щелкнул замком. Повесив его на толстый ржавый гвоздь, торчавший в стене, потянул на себя дверь. Из темноты на Всеславну дохнуло затхлостью, так что мороз пробежал по коже.
На пороге появился человек, от одного вида которого можно было прийти в ужас. Он напоминал бочку на двух коротеньких бревнышках. Маленькая овечья головка сидела прямо на толстых квадратных плечах. Словно срезанный лоб закрывала густая взлохмаченная растительность. Все безбородое лицо занимал широкий, по-поросячьи приплюснутый нос, под которым помещались толстые мясистые губы. Тусклые рыбьи глазки скрывались под густыми нависшими бровями. При виде Путши уродец оскалился, обнажив мелкие гнилые зубы, издав звук, напоминающий рык дикого кабана, - видимо, приветствуя.
- Князь приказал бросить ее в темницу, - промолвил тот безразличным голосом.
Всеславна, все еще плохо осознавая сказанное, вдруг оказалась в объятиях этого страшного существа. Все попытки сопротивляться были бессмысленными. Дико подвывая, урод потащил ее в глубь здания.
Еще сильнее дохнуло сыростью и прохладой, которые усиливались с каждым шагом. От ужаса девушка лишилась чувств. Когда очнулась, с трудом поняла, что лежит на куче соломы. Падавшие сверху холодные капли вызывали дрожь. Всеславна инстинктивно протянула руку и наткнулась на мягкий комочек, который скользнул под пальцами и исчез. Она в ужасе вскочила на ноги и прижалась спиной к холодной стене.
- Помогите! - в отчаянии закричала она, но крик потонул в толстых стенах темницы. Наступившую тишину нарушал лишь стук ее сердца. Но даже самый губительный страх не может продолжаться бесконечно. Мало-помалу княжна успокоилась. Ничего опасного пока не было, крысы разбежались по щелям. Громко и однообразно стучали, падая, капли. Однако спустя некоторое время этот невинный звук превратился в настоящую пытку. Монотонность падения воды сводила с ума. Чтобы хоть как-то отвлечься, княжна тихонько запела любимую с детства песню. Прекрасный юный голос словно оживил этот каменный мешок, не видавший ничего, кроме горьких слез. Всеславна пела о широких полях, усеянных голубыми васильками и серебристым ковылем, зовущим в неизвестность. Потом вспомнились слова о доброй волшебнице, несущей людям счастье…
Время тянулось медленно. Девушка потеряла счет часам, дням… Дверь открывалась редко, и, кроме знакомого урода, никто не приходил. Наслаждаясь безграничной властью над жертвой, он хохотал, дразня ее куском хлеба, но, видя безучастный взгляд, бросал хлеб к ногам девушки. Вслед летели куски еще какой-то пищи, но не всегда она доставалась Всеславне. Порой крысы успевали раньше. Особенно мучил холод. Чтобы как-то согреться, княжна много ходила. Шесть шагов вперед, шесть назад…
К удивлению Малуши, после исчезновения княжны ее не тронули. Верная служанка нашла приют у кухонных девушек в княжьих хоромах. Первое время она очень боялась, ждала, когда придут и за ней. Но никто не шел, и уверенность стала возвращаться к девушке. Чтобы не быть в тягость новым подружкам, она помогала им на разных работах - умелая и ловкая, она пришлась им по душе.
Но каждый день неведенья о судьбе своей княжны приводил Малушу в отчаяние. И она решилась. Особенно ей симпатизировала голубоглазая Груняша, которая чаще других делилась с новой подругой маленькими сердечными тайнами. Выбрав, когда они остались на кухне вдвоем, Малуша завела разговор о Всеславне и удивилась, заметив, как тут же изменилось лицо Груни.
- Бог с тобой, подружка, - прошептала та, опасливо косясь на дверь. - Если про это прознает княгиня, ты пропала. Берегись, уши у нее длинные. Никто тебе ничего не скажет - кому охота встретиться с уродом? Есть у княгини страшный слуга, зверь, а не человек! Все провинившихся она отправляет к нему… Боже упаси с ним встретиться!
После этого разговора Груняша стала избегать Малушу. Поняв, что с этой стороны помощи ждать нечего, Малуша вспомнила о Меченом. Путем долгих стараний отыскала его в пивной, вызвала на улицу. Отойдя подальше от дверей, они остановились в тени высокого частокола.
- Ты как-то говорил, - с ходу начала девушка, - что Аскольд однажды спас тебе жизнь в бою и ты обязан ему?
- Говорил. Так оно и есть.
- А ведомо ли тебе, что Всеславна ему вроде невесты? Любят они друг друга.
Меченый чуть не присел от удивления.
- Нет, я ничего об этом не знаю.
- Так вот, - продолжала Малуша, воодушевленная поведением дружинника. - Князь Всеволод, родич княгини, страх как любит Всеславну. Он уже раз пробовал ее умыкнуть, пока Аскольд был в походе, да добрые люди вмешались. А сейчас княгиня Всеславну в темницу бросила! - голос девушки дрогнул, и она, не сдержась, заплакала. - Страшные вещи рассказывают про это место. Что делать?
Меченый помолчал, потом сказал деловито:
- Место то действительно страшное. Давай так: я все разведаю, а завтра встретимся на этом же месте.
Когда на следующий день Малуша прибежала в условленное место, Меченый уже ждал.