Просторная бухта с плавной линией берегов, окаймленных кружевом пены, приняла корабль в свои зеленоватые воды. Густой лес стоял стеной за песчаной полосой побережья. Высоко над лесистыми предгорьями и альпийскими лугами царила над островом вершина скалистого пика. Горная речка, вырывшая в течение тысячелетий глубокую теснину, впадала в бухту несколькими рукавами.
Мягкий и величавый ландшафт издали скорее напоминал Грецию или Италию, чем африканский остров. Только яркая зелень прибрежных зарослей у речки, экзотическая пышность лесной чащи, исполинские стволы деревьев и внезапно налетевший грозовой шквал, скрывший бухту и окрестности, напомнили людям на корабле, что они находятся на границе субтропического пояса. Шквал миновал так же неожиданно, как и налетел...
От сильного всплеска брошенных якорей, грома якорных цепей и отрывисто-резких команд стаи птиц испуганно взметнулись над утесами. Пассажиры и матросы молча столпились на палубе. Даже черный Нерон, собака, развлекавшая команду в пути, перестала лаять на потревоженных птиц... Грелли обводил взором свои новые владения. В этот миг из дверей кают-компании вышла с непокрытой головой леди Эмили. Матросы, привыкшие видеть ее в скромных платьях, без всяких украшений, ахнули от неожиданности. В ослепительном платье из белого атласа, с жемчугами на шее и усыпанной мелкими алмазами сеткой в волосах, она прошла в носовую часть палубы. Не глядя ни на кого вокруг, она легко поднялась на массивное основание бушприта . Волосы ее, убранные в красивую прическу, падали на плечи, румянец волнения горел на щеках. Она была так хороша, что казалась ожившей греческой богиней - покровительницей корабля, сошедшей в ослепительно белом хитоне на оберегаемое ею судно.
Ричард Томпсон смотрел на нее с тревогой и восхищением. Он один понимал, что происходило сейчас в душе молодой женщины!
Остальные путешественники столпились на палубе. Стояла торжественная, напряженная тишина, словно все затихло, чтобы люди на корабле могли внять голосам неизвестных жителей этой земли.
Но и на острове все так же молчало. Нигде не виднелось ни лодки, ни плота. Побережье казалось безлюдным. Лишь на дальнем берегу Грелли различил растянутую на кольях рыболовную сеть. Ни один звук, ни одно движение не выдавало присутствия островитян.
Уже начинало смеркаться. Фиолетовые тени поползли из лощин и ущелий. Белые полосы тумана повисли над долиной и ручьем; высокий пик, розовевший в последнем солнечном луче, померк и сделался синим, а над зубчатой стеной дальнего леса замерцала первая бледная звезда.
Грелли окликнул с мостика Томаса Мортона. Тот, заметно взволнованный, стоял на спардеке .
- Мистер Мортон, подымитесь ко мне. Передайте леди, чтобы она немедленно ушла с палубы. Пусть подождет меня в своей каюте... Постойте! Чем вы объясняете молчание на острове?
- Может быть, он покинут обитателями?
- Нет, они здесь. Сеть... На песке видны свежие тропинки. Сдается мне, что этот молчаливый прием означает объявление нам войны.
- Быть может, из глубины острова они еще не успели заметить судно?
- Не болтайте чепухи! Послушайте, кто же, в конце концов, по-вашему, двое спутников... этого... Не может ли один из них быть все-таки одноглазым Бернардито Луисом?
- Что вы, сэр, мертвые не воскресают! Я своими глазами наблюдал, как Бернардито плыл, спасаясь от французов, и как после вашего выстрела он пошел ко дну с пулей между лопатками. От него до песчаной косы было не менее сотни футов!
- Да, он, конечно, мертв... Очевидно, спаслись двое из команды. Так вот, Мортон, готовьтесь к высадке. Я опасаюсь засады и первым пошлю на берег вас. Дорогу к хижине вам объяснит Брентлей.
- Боже мой, сэр! Прошу вас, ради создателя...
- Молчать! Пока ступайте к леди и проводите ее в каюту. Но через полчаса вы должны быть на берегу!
3
- Она! Нет никакого сомнения: это она!
Человек в рваной шерстяной фуфайке отвел наконец сощуренный глаз от окуляра подзорной трубы, положенной на сплетения ветвей в густых прибрежных кустах. - Понимаете, Бернардито, он привез ее сюда! Вот чем Грелли хочет сделать меня сговорчивым. Ах, негодяй!
- Не нужно горячиться, мистер Фред, - сказал, всматриваясь в трубу, другой человек, с черной повязкой на глазу. - Наш час настал, но, чтобы справиться с Леопардом, нужен хороший запас хладнокровия. Да, кажется, вы правы: белое платье около бушприта - это действительно мисс Гарди. На мостике я узнаю капитана Брентлея, а рядом с ним красуется мой дорогой помощник синьор Джакомо Грелли! Осторожнее, он глядит сейчас в нашу сторону. Эй, Педро!
- Я здесь, капитан Бернардито!
- Не дыми своей трубкой. Стой за деревом не шевелясь. Такой верзила виден дальше, чем Эддистонский маяк, а у Леопарда острое зрение. Об одном я жалею, мистер Фред: зачем вы помешали доброму Педро снять его пулей с капитанского мостика! Педро - великолепный стрелок, и он держал Леопарда на мушке минут десять, пока судно проходило самым узким местом пролива. Если бы вы не остановили его руку, у виконта Ченсфильда сейчас не было бы двойника!
- Убийство из-за угла - разбойничий прием борьбы, Бернардито! Как ни бесчестны поступки Грелли, он все же сохранил мне жизнь, когда она целиком была в его руках, - сказал первый охотник, вновь приникнув к окуляру трубы.
- Этим вы всецело обязаны мужеству мисс Гарди, а не великодушию Грелли. Вы еще видите ее на палубе?
- Да, она стоит на прежнем месте и, кажется, смотрит сюда. Милая! Она, должно быть, встревожена нашим молчанием. А я даже не могу подать знак и успокоить ее!
- Заметное белое платье надето нарочно для вас, мистер Фред. Ах, счастливец, скоро вы прижмете к сердцу свою бесстрашную подругу!
- Удалось ли ей устоять, Бернардито, выдержать борьбу до конца? Пятый год она в его руках. Сколько пришлось ей вытерпеть! Лишь бы только судьбам нашим суждено было соединиться!
- Мистер Фред, а ведь присутствие нашей леди на борту отчасти разрешает сомнения. Леопард не взял бы ее с собою, если бы намеревался попросту уничтожить вас. Значит, он прибыл для переговоров. Он, конечно, не догадывается, кто делит с вами одиночество на острове, иначе держался бы поосторожнее.
- Бернардито, я больше не вижу белого платья. В трубе уже все сливается. Проклятая темень!
- Зато мы можем выбраться из кустов! Слышите? С борта спустили шлюпку. Кажется, наступают решительные события.
Начинался прилив. Волны накатывали на светлую полосу песка, превратившуюся в узенькую каемку на границе между лесом и водами бухты.
Три островитянина, осторожно раздвигая сучья, вышли из кустарника. На его темном фоне они по-прежнему оставались невидимыми с корабля. Судно стояло в полумиле от берега, на середине бухты. На мачтах горели топ-огни, но окна кают и все иллюминаторы были прикрыты темными занавесками. Палуба была затемнена, и лишь над самой водой свисали с носа и кормы сильные фонари. Они освещали вокруг судна небольшое пространство воды: предосторожность против незваных ночных гостей.
- Я слышу плеск весел, - сказал охотник в вязаной фуфайке.
Его одноглазый собеседник размышлял вслух:
- Шлюпка держит к устью речки... Вот что, джентльмены: нам с мистером Фредом нельзя обнаруживать себя преждевременно. Фреду нужно вообще соблюдать большую осторожность, чтобы не угодить в ловушку. А мое присутствие на острове - это такой сюрприз для Леопарда, что открыть его нужно с толком! Прием гостей придется поручить Педро. Ну, Педро, ты у нас превратишься в дипломата. Ступай к месту высадки, окликни их и веди по тропе в хижину. Мистер Фред будет следовать за вами по пятам и сам решит, выходить ли ему к гостям или держаться в отдалении. А я буду наблюдать за берегом: как бы не появилась новая шлюпка и вы не угодили бы в засаду... Держись вдоль опушки, парламентер Педро, и торопись: они уже высаживаются!
Чернобородый великан, согнувшись и держа в руке длинноствольное ружье, выступил вперед и пошел навстречу одинокой фигуре, только что покинувшей шлюпку. Человек этот в растерянности стоял на светлой полосе песка, не решаясь сделать и шагу в сторону зарослей на берегу.
- Эдак вы простоите здесь всю ночь, мистер Мортон! - раздался грубый голос другого человека, оставшегося в шлюпке. Это был гребец, доставивший к берегу посланца Грелли. - Хозяин приказал высадить вас и возвращаться на корабль. Когда лодка вам понадобится, кричите погромче. Часовые на борту услышат. Будьте здоровы, мистер Мортон!
- Ба, мистер Фред! Оказывается, к нам пожаловал ваш бывший калькуттский атерни, - прошептал Бернардито. - А шлюпка уходит! Видите, я был прав: Грелли начинает с дипломатических переговоров. Разумеется, за ними нужно ожидать тайного предательства. Однако чертовски темно! И луны не будет!
- Кто здесь? - прозвучал бас Педро, шагнувшего от опушки к берегу, как только затих плеск весел.
- Посланец с корабля "Орион", прибывший с письмом к жителям острова, - ответил дрожащий старческий голос.
- Ступайте вперед! - приказал Педро.
Но тот, словно привязанный, оставался на месте.
- Друзья мои, я стар, плохо вижу и не могу идти в такой темноте.
Охотник в шерстяной фуфайке, оставив Бернардито одного, тоже приблизился к посланцу Грелли.
- Возьми этого человека под руку, Педро, и помоги ему следовать за мной, - раздался его спокойный голос. - Узнаете ли вы меня, Мортон?
В этот миг тишину ночи прорезал короткий женский крик с корабля. Резко прозвенев над водой, он отозвался эхом в долине. Мортон почувствовал, как вздрогнул подошедший к нему человек.
- Что вы сделали с нею, проклятые?! - услышал посланец грозный шепот над самым ухом.
Сильные руки схватили Мортона за плечи. Он узнал склонившееся к нему бородатое лицо, съежился и попятился назад, но оступился на мокром песке. Лепеча бессвязные слова, Мортон судорожно уцепился за сапоги островитянина.
Задраенный иллюминатор был завешен черным платьем владелицы каюты: руководитель экспедиции отдал строгий приказ затемнить все окна, выходящие на палубу.
Обхватив руками колено и положив на него подбородок, Грелли сидел в кресле, приняв позу духа зла Мефистофеля. Леди Эмили слушала его стоя, всем своим видом подчеркивая нерасположение к продолжительному разговору.
Грелли, притворяясь, что не замечает ни напряженной позы, ни нетерпеливых движений собеседницы, взглянул ей в глаза и произнес тихим, задушевным тоном:
- Вы удивительно хороши сегодня, мисс Гарди!
- К вашим угрозам я привыкла, но комплименты ваши для меня невыносимы. Что вам угодно?
- Эмили, нам нужно побеседовать спокойно. По-моему, вы должны быть заинтересованы в этой беседе.
- Ради бога, говорите скорее и оставьте меня одну!
- Вы несправедливы, мисс Гарди! Разве я когда-нибудь докучал вам своим присутствием? Разве вы не пользовались неограниченной свободой? Вы даже злоупотребляли ею против меня. Поверьте мне, Эмили, за эти годы я привык находиться под одним кровом с вами и наша близкая разлука... печалит меня! Я возвращаю вас вашему жениху, как прелестный нежный цветок, во всей его утренней свежести и чистоте. Вам не в чем упрекнуть меня, мисс Гарди!
- Молчите, убийца! Я ненавижу и презираю вас, слышите? Вы пришли торговаться, лицемерный барышник, и в этой торговле я должна послужить вам разменной монетой! Говорите прямо, торгаш, каковы ваши требования к Фреду Райленду и ко мне?
Грелли закурил сигару.
- Я хочу, чтобы вы помогли склонить вашего избранника к благоразумию. Мортон отправился к нему с письмом. Я хочу надеяться, ваш островитянин найдет условия возвращения ему свободы весьма умеренными и примет их. Если же нет, то последнюю попытку образумить его придется предпринять вам. Вы напишете письмо и объясните ему последствия упорства. Вы их знаете: я объявлю облаву на прокаженных. У меня пушки, сотня матросов и некоторый опыт в таких делах. А их трое... Чем кончится эта схватка, вам, надеюсь, ясно?
- Нет, Грелли, вы ошибаетесь. У них есть четвертый союзник - правота! Они найдут способы открыть глаза всем вашим сообщникам, и, уверяю вас, в наш лагерь перешли бы многие!
- Эмили, допустите на миг невозможное: эти трое выдерживают неравную войну и возвращаются в Ченсфильд, пусть настоящий Райленд восстанавливает в Англии свои права... Но что ждет вас при подобном обороте событий? Вы же опорочены навеки! Может быть, официальный суд вас и оправдает, но леди и джентльмены будут на улице показывать на вас пальцами и приговаривать: вон бывшая жена и сообщница пирата и злодея Грелли! Если тот человек женится на вас, перед вами обоими закроются все двери. Для всего мира вы останетесь матерью Чарльза, ребенка Грелли! Английское общество оттолкнет вас, как пособницу пирата. Смотрите трезво на вещи, Эмили. У вас только один путь к счастью с любимым: потребовать, чтобы он принял мои условия. Этим вы спасете ему жизнь, и для себя добьетесь свободы и счастья!
Собеседница Грелли закрыла лицо руками и опустилась на стул. Лже-Райленд злорадно усмехнулся.
- Прочтите мне письмо, которое повез Мортон, - произнесла Эмили. У нее дрожали губы.
Грелли достал из кармана черновик своего послания. Он посмотрел на склоненную голову собеседницы, на глаза, полные слез, и, приблизив листок к свече, стал сухо читать:
ЖИТЕЛЮ ОСТРОВА
Мои условия:
1. Вы поставите свою подпись под документом, который исключит возможность каких-либо дальнейших претензий на известные вам права.
2. Под новым именем вы навсегда поселитесь вне пределов Великобритании.
3. Вы сделаете все возможное, чтобы передать в мои руки обоих ваших спутников.
В случае согласия вы получите место на корабле и вместе с известной вам особой покинете его в любом порту между островом и Бультоном. Согласие сигнализируйте завтра, 31 декабря, с наступлением темноты, огнем костра на берегу.
Ф.Д.Райленд.
30 декабря 1772 года."
Плечи Эмили затряслись от рыданий.
Грелли приписал своему красноречию эту вспышку горестных чувств девушки. Но она внезапно выпрямилась, вырвала записку из рук пирата, швырнула ее на пол и закричала ему прямо в лицо:
- Зачем вы оставили меня в живых? Прощу ли я себе когда-нибудь, что стала в руках негодяя орудием против благородного человека? Чтобы спасти меня, он должен отказаться от своего имени и родины? Нет, нет, нет! Я умру, но не навлеку на него этот позор!
- Мисс Гарди, значит, четыре года вы сохраняли его жизнь только для того, чтобы сегодня вынести ему смертный приговор?
- Будьте вы прокляты! О, убийца, убийца! Я сейчас же выдам всем людям на корабле, кто вы такой!
Она метнулась к дверям. Грелли не успел ее удержать и ринулся следом за нею в темный коридор. Дверь на палубу от толчка распахнулась. Около фальшборта, задумавшись, стоял Каррачиола. Грелли схватил руку девушки, силясь увлечь ее назад в коридор. Каррачиола поспешил ему на помощь, но двое сильных мужчин не сразу смогли оторвать другую руку от дверного косяка. Наконец они почти волоком потащили Эмили в коридор, и лишь ее короткий крик боли и отчаяния успел прозвучать в глухой ночи.
4
- Рассказывайте, Мортон!
- Дайте мне глоток воды с вином, сэр! Благодарю вас! О боже мой, боже мой!
Из открытого окна в каюту Грелли врывалась свежая струя утреннего воздуха. Она колыхала синие волны табачного дыма под потолком.
Грелли, сняв мундир, полулежал на своей великолепной, но сейчас грубо смятой постели. Его ботфорты пачкали светло-коричневый шелк полога, складки которого были схвачены под потолком в виде красивого узла с большой кокетливой виньеткой рококо . Солнечные лучи из окна освещали каюту и очень злую физиономию ее хозяина.
- Да говорите же наконец! Прежде всего, сколько их?
- Я видел двоих, но они совещались еще с кем-то, очевидно третьим.
- Вы разговаривали с тем лично?
- Да, сэр.
- И объяснили ему состав участников экспедиции, численность команды, наше вооружение?
- Да, сэр.
- Что же он поручил передать мне?
Вместо ответа Мортон достал записку. Это было послание самого Грелли островитянам, но текст письма был резко перечеркнут карандашом наискось, и на чистом обороте листка тем же карандашом было выведено несколько строк.
Грелли отвернулся к окну и прочел:
"Пирату Джакомо Грелли, по кличке Леопард
Мои условия:
Немедленно высадить на берег мисс Эмили Гарди и убираться со своим кораблем ко всем чертям.
Фредрик Джонатан Райленд, виконт Ченсфильд, от имени и с полного согласия всего населения острова."
Грелли вскочил со своего ложа. Обрывки записки разлетелись по полу. Накинув халат, он прошел в носовую часть и дернул ручку запертой двери в каюту мисс Эмили. Горничная Камилла впустила его. В каюте, кроме Камиллы, находились Паттерсон и Бетси, горничная леди Стенфорд. По их лицам было видно, что они провели ночь без сна. Эмили, укрытая пледом, лежала на своей постели за занавеской.
- Убирайтесь все вон! - коротко приказал судовладелец. - Каррачиола! Позови Иензена и Роя. А вы поторапливайтесь!
Перепуганная Камилла, прыткая Бетси и оторопевший Паттерсон, еще никогда не видевший главу экспедиции в подобном состоянии, ретировались чрезвычайно поспешно. Хозяин "Ориона" отдернул занавеску. Эмили, отвернувшись к стенке, лежала с открытыми глазами. Грелли наклонился над девушкой. Выражение его лица было бы способно устрашить целую шайку пиратов.
- Послушай, ты! Я буду держать тебя в трюмном карцере. Там кричи сколько хочешь. Ты будешь объявлена буйно помешанной, на тебя наденут смирительную рубашку. В карцере я по капле выпью твою кровь, а потом продам тебя работорговцам. Уже нынче я начну охоту за островитянами: все они будут перебиты до вечера. Оге, Рой, Каррачиола! Заткните ей глотку и несите, куда я велел.