И первым скользнул под сень пальмовой рощицы по тропе, ведущей к форту.
В этот час под пальмами было пустынно. Впрочем, оживление здесь царило только в дни большого базара в Габесе. Стало быть, путники не рисковали встретить кого-нибудь на подступах к крепости. Но что из того? В крепость-то они все равно не могли проникнуть! Хотя было воскресенье и большинство солдат гарнизона получило увольнительные, в гарнизоне оставалась надежная охрана.
Что ни говори, в форте находился мятежник Хаджар, которого еще не доставили на борт корабля, чтобы затем передать в руки французского правосудия. И бдительность охраны была, естественно, удвоена.
Итак, маленькая группа пересекла пальмовую рощицу и вышла на опушку. Здесь сгрудилось около двадцати хижин; через приоткрытые двери наружу проникали полоски света. Место встречи было уже совсем недалеко - на расстоянии ружейного выстрела.
Но едва Хореб свернул в узкий, извилистый проулок, как послышались голоса и звуки шагов. Туарег застыл на месте. Прямо к путникам направлялась группа солдат-спаги. Они громко переговаривались и распевали песни, вероятно, под воздействием чересчур обильных возлияний в соседних кофейнях.
Чтобы избежать нежелательной встречи, Ахмет, Джамма и Сохар поспешно укрылись в темном углу за франко-арабской школой. Там, во дворе, находился колодец с деревянным срубом и воротом, вокруг которого была намотана цепь с ведром на конце. В мгновение ока все четверо спрятались за колодцем: сруб был достаточно высок, чтобы солдаты их не заметили.
Группа приближалась; вдруг один из солдат остановился и воскликнул:
- Черт возьми! До чего же пить хочется!
- Так пей! Вот колодец, - сказал ему старший сержант Николь.
- Что? Пить воду, сержант? - возмутился капрал Писташ.
- Тогда обратись к Магомету, может быть, он превратит ее в вино…
- О! Если бы я в это верил!
- Ты принял бы ислам, не так ли?
- Ну нет, сержант! Уж если Аллах запрещает правоверным мусульманам пить вино, вряд ли он сотворит это чудо для неверных…
- Верно подмечено, Писташ, - кивнул старший сержант и добавил: - Вперед, друзья, время не ждет!
Но когда солдаты уже последовали было за ним, он внезапно остановил их, увидев двух человек, поднимавшихся по улице навстречу группе. Николь узнал в одном из них капитана, а в другом - лейтенанта своего полка.
- Стой! - скомандовал он.
Солдаты, щелкнув каблуками, отдали честь.
- А! - воскликнул капитан. - Это же наш славный Николь!
- Капитан Ардиган? - удивленно воскликнул старший сержант.
- Я самый!
- Мы только что из Туниса, - добавил лейтенант Вийет.
- И скоро отбываем в экспедицию. И ты, Николь, с нами.
- Я всецело к вашим услугам, господин капитан, - заверил старший сержант, - и готов следовать за моим офицером, куда прикажете.
- Отлично… отлично, - кивнул капитан Ардиган. - А как поживает старина Наддай?
- Великолепно! Уж я не даю застояться моему четвероногому Другу и заржаветь его подковам!
- Молодчина, Николь! А Козырный Туз? Все так же дружен с ним?
- Все так же, господин капитан! Не удивлюсь, если они окажутся близнецами…
- Лошадь и собака? Любопытно, - усмехнулся капитан. - Но не беспокойся, Николь, мы не станем их разлучать, когда двинемся в путь!
- О да, капитан, они бы и дня не прожили друг без друга.
В этот миг со стороны моря донесся пушечный выстрел.
- Что такое? - спросил лейтенант Вийет.
- Наверно, крейсер бросает якорь в заливе.
- Он пришел за этим негодяем Хаджаром, - добавил старший сержант. - Ловко вы его схватили, господин капитан.
- Ты хочешь сказать, мы его схватили, - поправил капитан.
- Да, и мой старина Наддай… И Козырный Туз, - ухмыльнулся Николь.
Затем, распрощавшись, капитан и лейтенант продолжили путь к крепости, а солдаты направились в нижнюю часть Габеса.
Глава II
ХАДЖАР
Туареги - берберская народность, издавна населявшая Иксам, край, граничащий на севере с Туатом, обширным оазисом, раскинувшимся в пятистах километрах к юго-востоку от Марокко, на юге - с Тимбукту, на западе - с Нигером, а на востоке - с Феццаном. Но в то время, о котором мы рассказываем, им пришлось отступить в восточную часть Сахары. В начале XX века многочисленные племена этих африканцев - как почти оседлые, так и кочевые - можно было встретить на бескрайних песчаных равнинах, именуемых в Судане по-арабски "утта", вплоть до тех мест, где алжирская пустыня граничит с тунисской.
Однако несколько лет назад, после того, как были прекращены работы над внутренним морем в Бараде, к западу от Габеса (предпринятые по проекту капитана Рудера), генеральный резидент и бей Туниса распорядились переселить племена туарегов в оазисы, простирающиеся вокруг шоттов, в надежде, что эти превосходные воины станут чем-то вроде стражей пустыни. Напрасный труд: имохаги - историческое название народа - заслуживали, как и прежде, меткого прозвища "туареги", что значит "ночные разбойники". Именно так их называли в Судане, где они держали в страхе все население. Кроме того, если работы над созданием моря в Сахаре были бы в один прекрасный день возобновлены, нет сомнений, что эти воинственные племена возглавили бы борьбу жителей пустыни против затопления шоттов.
Даже если туареги нанимались проводниками или охранниками караванов, в душе они все равно оставались грабителями по натуре, настоящими сухопутными пиратами, и эта скверная репутация слишком прочно закрепилась за ними, чтобы им можно было доверять.
Много лет назад майор Пэн, исследуя эти опасные районы Африки, ежечасно рисковал подвергнуться нападению воинственных туземцев. А экспедиция капитана Флаттера, отправившаяся из Уарглы в 1881 году? Все помнят, как отважный офицер и его товарищи приняли смерть в Гоире и Гхараме. Военным властям Алжира и Туниса приходилось быть постоянно начеку, чтобы держать в узде многочисленные племена туарегов.
Из всех туарегских племен самыми воинственными слывут ахаггары. Именно их вожаки издавна были предводителями вспыхивавших то здесь, то там мятежей, столь затруднявших поддержание французского влияния на бескрайних пространствах пустыни. Особенно много хлопот губернатору Алжира и генеральному резиденту в Тунисе доставляли районы шоттов, или себх. Поэтому читателю должно быть ясно, какое значение для этих мест имел близящийся к завершению проект создания в Сахаре внутреннего моря. Об этом проекте и пойдет речь в нашем повествовании. Нетрудно представить, какой ущерб должно было нанести племенам туарегов его осуществление - караванные пути сокращались, а значит, властям становилось легче держать в узде пиратов пустыни. Эти разбойники не смогут больше ежегодно добавлять немало имен к африканским некрологам!
Понятно, что ахаггары не желали допустить ничего подобного. К этому воинственному племени принадлежала и семья Хаджара, пользовавшаяся среди туарегов большим влиянием. Смелый, дерзкий, не знающий жалости сын Джаммы издавна слыл одним из самых опасных предводителей банд, державших в страхе районы пустыни к югу от Оресских гор. В последние годы он возглавил множество нападений на караваны и французские отряды; слава его росла, и имя передавалось из уст в уста среди племен, постепенно отступавших б восточную часть огромной, лишенном растительности песчаной равнины, называемой Сахарой. Действия мятежника всегда были молниеносны, и хотя военные власти давно отдали приказ всем командирам во что бы то ни стало захватить главаря туарегов, Хаджару многие годы удавалось ускользать от преследователей. Едва властям сообщали, что видели его в окрестностях одного оазиса, как он уже появлялся вблизи другого. Сплотив вокруг себя большую группу туарегов, не менее дерзких и жестоких, чем он сам, Хаджар терроризировал весь край от алжирских шоттов до Малого Сирта. Караванщики решались пересекать пустыню лишь в сопровождении многочисленного эскорта или вовсе не отваживались двинуться в путь, отчего сильно страдала торговля во всей Северной Африке вплоть до рынков Триполитании.
В Нефте, Гафсе и главном городе края - Таузаре - стояли вооруженные французские подразделения, но все попытки захватить Хаджара и его банду неизменно терпели неудачу, вплоть до того дня, когда бесстрашный предводитель туарегов был схвачен отрядом спаги.
Известно, с каким рвением, с какой самоотверженностью и отвагой устремляются на бескрайние просторы Черного континента отважные путешественники, последователи Бёртона, Спика, Ливингстона, Стенли в поисках новых открытий. Их насчитывается не одна сотня, и сколько еще имен прибавится к этому славному списку, прежде чем наступит день - а до него очень и очень далеко - когда третья часть Старого Света раскроет свои последние тайны! А до тех пор - сколько таких экспедиций закончится катастрофой!
Беда постигла и экспедицию во главе с отважным бельгийцем, задавшимся целью исследовать наиболее пустынные и наименее изученные районы Туата. Карл Стейнкс снарядил свой караван в Константине и двинулся на юг. Людей в его экспедиции было немного - около десятка арабов, набранных им в окрестностях города. Караван состоял из верховых лошадей и верблюдов; четыре лошади были впряжены в две повозки со снаряжением экспедиции.
Пройдя через Бискру, Туггурт и Негуссию, где легко было пополнить запасы продовольствия, а французские власти этих городов оказывали путешественнику помощь и поддержку, караван достиг Уарглы, расположенной на тридцать втором градусе северной широты, - и оказался в самом сердце Сахары.
До тех пор экспедиция не испытывала серьезных трудностей. Конечно, люди и животные были сильно утомлены, но никакие опасности им не грозили. Французское влияние ощущалось даже в отдаленных уголках пустыни. Туареги здесь вели себя тихо, и не только исследовательские, но и торговые караваны могли бороздить пески без особого риска.
В Уаргле Карл Стейнкс вынужден был обновить состав своей экспедиции: некоторые из арабов следовать дальше отказались. Пришлось расплатиться с ними. Не обошлось без затруднений: арабы оказались при расчете мелочно придирчивы. Однако разумно было уступить их требованиям и избавиться от этих людей: коль скоро они не желали продолжать путь, оставлять их в составе экспедиции было бы небезопасно.
Но путешественник не мог двинуться дальше, не набрав новых людей, а большого выбора, понятно, у него не было. Он счел, что счастливо вышел из положения, приняв услуги нескольких туарегов, которые за солидное вознаграждение согласились сопровождать его до конечного пункта экспедиции, будь то на западном или восточном побережье Африканского континента.
Мог ли Карл Стейнкс, даже осведомленный о нравах туарегов, предполагать, что допустил в свой караван вражеских лазутчиков? Банда Хаджара не спускала с экспедиции глаз до самой Бискры и только выжидала удобного случая. И вот теперь разбойники, которым предстояло стать проводниками в незнакомой местности, могли завлечь отважного путешественника туда, где его будет поджидать их главарь…
Так и случилось. Покинув Уарглу, караван двинулся на юг, пересек Северный тропик и достиг мест обитания ахаггаров, откуда Стейнкс рассчитывал повернуть на юго-восток, к озеру Чад. Однако начиная с пятнадцатого дня после выступления экспедиции из Уарглы никто ничего не знал о Карле Стейнксе и его спутниках. Что же произошло? Добрался ли караван до озера, возвращается ли он, обогнув его с востока или с запада?
Экспедиция Карла Стейнкса вызывала живейший интерес в многочисленных географических обществах, особенно в тех, предметом изучения которых были путешествия в глубь Африки. До Уарглы географы были в курсе событий. На протяжении еще сотни километров до французских властей порой доходили кое-какие вести, переданные кочевниками пустыни. Все позволяло надеяться, что через несколько недель экспедиция благополучно достигнет озера Чад.
Но шли недели, месяцы, а о храбром путешественнике ничего не было известно. В отдаленные южные районы были посланы разведчики; участие в поисках приняли и французские войска: солдаты бороздили пустыню в разных направлениях. Поиски ни к чему не привели, и возникли опасения, что экспедиция либо погибла в результате нападения кочевых племен, либо приняла смерть от истощения или болезни в бескрайних песках Сахары.
Географы не знали, что и думать, и уже потеряли всякую надежду не только когда-нибудь увидеть Карла Стейнкса живым, но и получить хоть какие-то сведения о судьбе злосчастной экспедиции, как вдруг объявившийся в Уаргле араб пролил свет на окружавшую ее тайну.
Этому арабу, одному из участников экспедиции, удалось бежать. Он рассказал, что туареги, нанятые Стейнксом в Уаргле, предали его, и караван стал жертвой нападения банды под предводительством Хаджара, уже снискавшего дурную славу своими дерзкими налетами. Карл Стейнкс отчаянно защищался. Укрывшись вместе с преданными ему людьми в заброшенной мечети, он двое суток выдерживал атаки туарегов. Но численное превосходство нападавших сделало невозможным дальнейшее сопротивление, и все члены экспедиции были зверски убиты.
Нечего и говорить, как всколыхнуло французов это известие. Возмущенные голоса слились в единый крик: отомстить за гибель отважного путешественника, отомстить безжалостному главарю бандитов-туарегов! Само имя главаря сопровождалось в разговорах немыслимыми проклятиями. Были все основания полагать, что далеко не первый караван в Сахаре пал его жертвой. Поэтому французские власти приняли решение организовать экспедицию для поимки Хаджара, дабы покарать его за все преступления и одновременно положить конец пагубному влиянию, которое он оказывал на племена туарегов. Было известно, что эти кочевые племена мало-помалу отступают на восток Африканского континента, и основной зоной Их обитания стали южные области Триполитании и Туниса. Оживленная торговля в этих районах оказалась под угрозой - туарегов надо было во что бы то ни стало привести к повиновению.
Итак, решение об экспедиции было принято, а губернатор Алжира и генеральный резидент в Тунисе получили приказание оказывать ей всемерную поддержку во всех городах края шоттов, где размещались французские гарнизоны. Трудную и опасную миссию, от которой ожидали столь важных результатов, военный министр возложил на эскадрон спаги под командованием капитана Ардигана.
На крейсере "Шанзи" шестьдесят человек прибыли в порт Сфакс. Через несколько дней после высадки, погрузив палатки и провиант на верблюдов, отряд в сопровождении проводников-арабов покинул побережье и двинулся на запад. Ему предстояло пополнять запасы продовольствия в Таузаре, Гафсе и других городках и поселках, которых немало в оазисах вокруг Джерида.
Под началом капитана находились старший лейтенант, два лейтенанта и несколько унтер-офицеров, в том числе бравый старший сержант Николь.
Ну, а коль скоро старший сержант был членом экспедиции, нечего и говорить, что в нее вошли также его конь по кличке Наддай и неразлучный с ним пес Козырный Туз.