- Можешь ты определить их возраст?
Лазю немного помолчала, потом ответила:
- Слишком далеко. Может, попозже, когда мы двинемся вниз, я смогу рассмотреть побольше.
- А лафеты какие?
- Станки. Кажется, деревянные, на четырех колесах.
Хантер кивнул. Похоже, это были обычные корабельные лафеты, перевезенные на береговые батареи.
Подошел дон Диего с кашей.
- Хорошо, что лафеты деревянные, - сказал он. - Я боялся, что испанцы поставят пушки на каменные. Тогда нам было бы гораздо труднее.
- Мы взорвем лафеты? - спросил Хантер.
- Конечно, - отозвался дон Диего.
Каждая кулеврина весила больше двух тонн. Если уничтожить лафеты, то пушки станут бесполезны. Их нельзя будет наводить на цель. Даже если в крепости и найдутся запасные лафеты, потребуются десятки людей и не один час, чтобы переставить на них орудия.
- Но сперва мы их зарядим, - с улыбкой произнес дон Диего.
Хантеру не приходила в голову эта мысль, но он мгновенно осознал ценность идеи. Кулеврины, как и все прочие орудия, заряжались с дула. Расчет поначалу забивал в пушку мешочек пороха, за ним - ядро. Потом через запальное отверстие в казеннике мешок протыкался, и в него вставлялся фитиль. Его поджигали, он воспламенял порох, и взрыв выбрасывал ядро из ствола.
Этот метод стрельбы был достаточно надежен - до тех пор, пока запальное отверстие оставалось маленьким. Но после множества выстрелов горящий фитиль и взрывающийся порох разъедали его, и оно расширялось до тех пор, пока не превращалось в отводной клапан для расширяющихся газов. Как только это происходило, дальнобойность пушки серьезно страдала. В конце концов ядро вообще переставало вылетать из ствола. Кроме того, такая пушка становилась очень опасна для собственного расчета.
Мастера, вынужденные считаться с этим неизбежным износом, снабжали казенник заменяющейся металлической пробкой, расширяющейся к одному концу, а в ней уже высверливали запальное отверстие. Она вставлялась изнутри пушки, и расширяющиеся пороховые газы при каждом выстреле забивали ее все плотнее. Когда запальное отверстие становилось слишком широким, металлическую затычку вынимали, а на ее место вставляли новую.
Но иногда пробку просто вышибало, и в казеннике образовывалась здоровенная дыра. Пушка делалась абсолютно бесполезной до тех пор, пока не удавалось подогнать новую пробку. На это уходил не один час.
- Уж поверьте, - сказал дон Диего. - Когда мы разберемся с этими пушками, они будут годиться разве что на балласт в трюм торгового судна.
Хантер снова повернулся к Лазю.
- Можешь разглядеть, что там внутри крепости?
- Палатки. Много.
- Должно быть, гарнизон, - заметил Хантер.
Погода в Новом Свете почти всегда была настолько теплой, что для войск и не требовалось основательного укрытия. Особенно верно это было для таких островов, как Лерес, где дожди шли крайне редко. Хотя Хантер мог себе представить, в каком ужасе сейчас пребывают солдаты, которым из-за вчерашней бури пришлось спать в грязи.
- А склад боеприпасов?
- Севернее, под защитой стен, стоит деревянная постройка. Возможно, это он.
- Хорошо, - сказал капитан, которому не хотелось тратить время на розыски склада, когда они проникнут за укрепления. - В пределах крепостных стен есть еще какие-нибудь оборонительные сооружения?
Лазю осмотрела территорию.
- Ничего не вижу.
- Хорошо. Теперь корабль. Что там?
- Экипаж сокращенного состава, - отозвалась Лазю. - Вижу пять-шесть человек на баркасах, привязанных у берега, возле поселка.
Хантер тоже заметил жилье. Оно оказалось неожиданностью. Ряды грубых деревянных домов протянулись вдоль берега на некотором расстоянии от крепости. Очевидно, их построили, чтобы разместить на суше команду галеона. Видимо, эти люди должны были остаться в Матансеросе на длительный срок, возможно до следующего года, до нового плавания Золотого флота.
- Солдаты в городе?
- Вижу несколько красных мундиров.
- Охрана у баркасов?
- Нет.
- Они прямо облегчают нам жизнь, - заметил Хантер.
- Пока что, - бросил Сансон.
Отряд собрат вещи и уничтожил все следы своего пребывания в пещере. Потом все двинулись в долгий путь вниз по отлогому склону горы, к Матансеросу.
При спуске они столкнулись с проблемой, прямо противоположной той, что препятствовала их подъему двое суток назад. В верхней части восточного склона горы Лерес было мало деревьев, следовательно, и укрытий. Путникам приходилось понезаметнее пробираться от одной купы колючей растительности до другой, и продвижение оказалось медленным.
К полудню их ждал сюрприз. У входа в бухту появился черный военный корабль Касальи, спустил паруса и встал на якорь рядом с крепостью. От него отвалил баркас. Лазю посмотрела в подзорную трубу и сообщила, что на корме сидит сам Касалья.
- Это может все погубить! - сказал Хантер, глядя на размещение военного корабля.
Он стоял параллельно берегу, так, что артиллерия одного борта могла прочесать пролив.
- А если он там и останется? - спросил Сансон.
Капитан размышлял именно об этом, и ему приходил в голову всего один ответ.
- Мы его сожжем, - сказал он. - Если корабль так и будет стоять на якоре, то нам придется так поступить.
- Поджечь у берега баркас и пустить его дрейфовать?
Хантер кивнул.
- Ненадежно, - заметил Сансон.
Тут Лазю, продолжавшая глядеть в подзорную трубу, сообщила:
- Там женщина.
- Что? - переспросил Хантер.
- В баркасе с Касальей сидит женщина.
- Дай-ка взглянуть.
Хантер с нетерпением принял подзорную трубу, но сумел рассмотреть лишь белый расплывчатый силуэт. Рядом с Касальей кто-то стоял и смотрел на крепость. Деталей Чарльзу разобрать не удалось. Он вернул подзорную трубу Лазю.
- Опиши ее.
- Белое платье и зонтик или большая шляпа. В общем, что-то закрывает голову. Смуглое лицо. Возможно, негритянка.
- Его любовница?
Лазю покачала головой. Баркас уже привязывали у крепости.
- Она сходит, сопротивляется…
- Может, женщина споткнулась и чуть не упала?
- Нет, - твердо сказала Лазю. - Она сопротивляется. Ее держат трое мужчин, заставляют войти в крепость.
- Ты говоришь, лицо смуглое? - переспросил озадаченный Хантер.
Касалья мог захватить пленницу, но любая женщина, стоящая выкупа, явно будет светлокожей.
- Смуглое, да, - сказала Лазю. - Но на самом деле больше я ничего не вижу.
- Что ж, подождем, - сказал капитан.
Недоумевая, они продолжили спуск.
Три часа спустя, в самое жаркое время суток, каперы сделали привал в зарослях колючих кустов акара, чтобы выпить свои порции воды. Женщина заметила, что баркас отвалил от крепости. На этот раз на нем был мужчина, которого Лазю описала как сурового, очень худощавого, весьма красивого и с хорошей выправкой.
- Боске, - сказал Хантер.
Этот тип был заместителем Касальи, французом-ренегатом, пользующимся репутацией хладнокровного и безжалостного командира.
- Касалья с ним?
- Нет, - отозвалась Лазю.
Баркас пришвартовался к военному судну, и Боске поднялся на борт. Через несколько мгновений матросы принялись втаскивать баркас наверх. Это могло означать только одно.
- Они отплывают, - сказал Сансон. - Удача тебя не покинула, дружище.
- Пока не факт, - отозвался Хантер. - Давай посмотрим, не пойдут ли они на Ранамос.
В этой гавани пряталась "Кассандра" со всем экипажем. Она стояла на мелководье. Там Боске не смог бы атаковать ее, зато он вполне сумел бы запереть пиратский шлюп в бухте, а без "Кассандры" нападать на Матансерос не имело смысла. Капитану нужен был экипаж, чтобы вывести галеон с сокровищами из гавани.
Военный корабль вышел из гавани южным галсом, но здесь это было необходимо, чтобы выбраться на глубокую воду. Однако же, выйдя из пролива, он так и продолжил двигаться на юг.
- Черт! - выругался Сансон.
- Нет, они просто набирают скорость, - возразил Хантер. - Подожди.
Стоило ему это сказать, как испанский корабль развернулся по ветру и пошел правым галсом на север. Хантер облегченно качнул головой.
- Я прямо уже чувствую золото в руках, - сказал Сансон.
Через час черный корабль исчез из виду.
К вечеру им осталось не более четверти мили до испанского лагеря. Растительность сделалась куда более густой. Они выбрали рощу деревьев махагуа и обосновались в ней на ночь. Огонь не разжигали и, прежде чем улечься на сырую землю, поели лишь немного съедобных растений, не готовя их. Все устали, но были возбуждены из-за того, что с их стоянки слышна была болтовня на испанском, доносились запахи от костров, на которых готовилась еда. Каперы лежали под звездами. Эти звуки и запахи напоминали им, что приближающаяся битва уже совсем рядом.
Глава 22
Хантер проснулся и мгновенно осознал, что что-то не так. До него доносилась испанская речь, но на этот раз голоса звучали слишком близко. Еще он слышал шаги и шорох листвы. Капитан сел и скривился, потому что тело пронзила боль. Пожалуй, сегодня у него все болело даже сильнее, чем вчера.
Он взглянул на свой маленький отряд. Сансон уже был на ногах и вглядывался сквозь переплетение пальмовых ветвей в ту сторону, откуда доносились голоса. Мавр тихо поднимался. Тело его было напряжено, движения - скупы и расчетливы. Дон Диего приподнялся на локте, глаза его расширились.
Лишь Лазю по-прежнему лежала навзничь, абсолютно неподвижно. Хантер жестом велел ей вставать. Женщина качнула головой и одними губами произнесла: "Нет". Она не шевелилась. Лицо ее покрывала испарина. Хантер двинулся было к ней.
- Тихо! - сдавленным голосом прошептала Лазю.
Капитан остановился и взглянул на нее. Она лежала на спине, слегка разведя ноги. Тело ее странно оцепенело. Потом Чарльз заметил змеиный хвост в красно-черно-желтую полоску, исчезающий у нее в штанине.
Это была коралловая змея. Ее привлекло тепло человеческого тела. Хантер взглянул в лицо Лазю. Оно было напряжено, словно женщина сдерживала сильнейшую боль.
Голоса испанцев, звучащие за спиной Хантера, сделались громче. Теперь капитан слышал, как несколько человек с треском ломятся через подлесок. Он жестом велел Лазю подождать и повернулся к Сансону.
- Шестеро, - шепотом сообщил тот.
Хантер увидел отряд. Испанские солдаты, вооруженные мушкетами и несущие с собой подстилки и еду, поднимались по склону холма в их сторону. Все они были молоды и явно воспринимали этот поход как повод позабавиться, смеялись и перешучивались.
- Это не патруль, - прошептал Сансон.
- Пусть идут, - сказал Хантер.
Француз пристально взглянул на него. Капитан указал на Лазю. Та по-прежнему лежала на земле, словно оцепенев. Сансон мгновенно все понял. Они подождали, пока испанские солдаты пройдут мимо и двинутся вверх по склону, потом повернулись к Лазю.
- Где она сейчас? - спросил Хантер.
- Колено, - негромко отозвалась женщина.
- Ползет?
- Угу.
Тут подал голос дон Диего.
- Высокое дерево, - произнес он, озираясь. - Нам нужно найти высокое дерево! Вон там! - Он постучал о Мавра по плечу. - Идем со мной.
Они нырнули в кусты и двинулись к нескольким деревьям махагуа, растущим чуть поодаль.
Хантер посмотрел на Лазю, потом перевел взгляд на испанских солдат. Они были хорошо видны, находились в какой-нибудь сотне ярдов выше по склону. Если хоть один из них решит обернуться, то они мгновенно увидят отряд.
- Сезон спаривания уже закончился, - сказал Сансон, нахмурился и посмотрел на Лазю. - Но может, нам повезет еще раз, и мы найдем птенца.
Он посмотрел на Мавра. Тот уже взбирался на дерево, а дон Диего ждал внизу.
- Где она? - спросил Хантер.
- Выше колена.
- Постарайся расслабиться.
Лазю закатила глаза.
- Чтоб ты сдох со своей экспедицией! - бросила она. - Чтоб вы все сдохли!
Хантер посмотрел ей на ноги. Штанина слегка шевелилась. Змея ползла вперед.
- Матерь Божья, - произнесла Лазю и закрыла глаза.
- Если они не найдут птенца, то нам придется поднять ее и встряхнуть, - шепнул Хантеру Сансон.
- Тогда змея укусит.
Они оба знали, что это означает.
Каперы были людьми закаленными и выносливыми. Укус скорпиона, "черной вдовы" или мокасиновой змеи у них проходил по разряду докучливых неудобств. Подсунуть скорпиона товарищу в сапог считалось доброй мужской шуткой. Но два ядовитых существа внушали трепет и ужас всем. С ямкоголовой гадюкой не шутили, а коралловая змейка была хуже всего. После укуса ее крохотных зубов не выживал никто. Хантер мог себе представить, как страшно было Лазю, ожидавшей, не ощутит ли она легкий щипок, возвещающий о роковом укусе. Что за этим последует, знали все. Сперва человека бросало в пот, потом начинало трясти, тело постепенно немело. Смерть наступила бы еще до заката.
- Где теперь?
- Высоко, очень.
Голос Лазю был настолько тих, что Хантер едва разобрал слова.
Он посмотрел на ее штаны и заметил легкое шевеление ткани в паху.
- Боже! - простонала Лазю.
Тут Хантер услышал негромкий писк, почти что чириканье. Он обернулся и увидел, что Мавр и дон Диего возвращаются. Оба улыбались до ушей. Мавр держал что то в ладонях, сложенных коробочкой. Это был крохотный птенец. Он пищал и трепыхался.
- Скорее, дайте какую-нибудь веревочку, - приказал Еврей.
Хантер принес кусок бечевки и привязал птенца за ногу. Его посадили у края штанины Лазю и привязали к земле. Бедняжечка продолжал пищать и трепыхаться, силясь вырваться из уз.
Каперы ждали.
- Чувствуешь что-нибудь? - спросил Хантер.
- Нет.
Они посмотрели на птенца. Малыш сражался, выбиваясь из сил.
Хантер повернулся к Лазю.
- Ничего, - произнесла она, и тут ее глаза внезапно округлились, - Сворачивается.
Все посмотрели на штаны. Ткань шевелилась. Под ней медленно образовался изгиб - и исчез.
- Пошла вниз, - сказала Лазю.
Все ждали. Вдруг птенец заволновался и запищал еще сильнее. Он учуял коралловую змею.
Еврей достал пистолет, вытряхнул пулю и порох, зажал ствол в кулаке и взял оружие на изготовку, словно дубинку.
Они ждали, следили за тем, как змея медленно, дюйм за дюймом, ползла вниз - мимо колена, вдоль икры. Им казалось, что это будет тянуться вечно.
Потом из штанины внезапно показалась голова. Змея высунула язычок. Птенец забился в ужасе и закричал. Коралловая змея двинулась вперед. Дон Диего прыгнул и ударом рукояти вколотил ее голову в землю. В тот же миг Лазю с криком вскочила на ноги.
Дон Диего не переставая молотил змею, вбивая ее в мягкую землю. Женщина отвернулась, и ее стошнило. Но Хантеру было не до того. Когда Лазю закричала, он тут же развернулся в ту сторону, куда ушли испанцы.
Сансон и Мавр последовали его примеру.
- Они услышали? - спросил капитан.
- Не знаю, но рисковать нельзя, - отозвался Сансон.
Последовало длительное молчание, нарушаемое лишь звуками рвоты. Лазю продолжало тошнить.
- Ты заметил, они несли подстилки и еду?
Хантер кивнул. Картина была ясна. Касалья послал солдат на гору в качестве дозорных. Они должны были следить, нет ли пиратов на суше, заодно осматривать горизонт, не приближается ли "Кассандра". Одного-единственного выстрела из мушкета будет достаточно, чтобы гарнизон крепости насторожился. С наблюдательного поста испанцы увидят "Кассандру" за много миль.
- Я все улажу, - сказал Сансон и чуть заметно улыбнулся.
- Возьми с собой Мавра, - велел Хантер.
Двое мужчин неслышно двинулись прочь, вверх по склону, следом за испанцами.
Чарльз повернулся к Лазю. Женщина, белая как мел, вытирала рот.
- Я готова идти, - кое-как проговорила она.
Хантер, дон Диего и Лазю взвалили снаряжение на плечи и зашагали вниз.
Теперь они шли вдоль реки, впадающей в бухту. Когда каперы только натолкнулись на нее, этот узкий ручеек можно было без труда перешагнуть. Но вскоре он сделался шире, а джунгли на его берегах стали густыми и непролазными.
На первый патруль они наткнулись ближе к вечеру. Восемь испанцев, все при оружии, бесшумно поднимались вверх по реке на баркасе. Эти военные люди, изготовившиеся к схватке, были серьезны и мрачны.
Когда сгустилась ночь, высокие деревья, растущие вдоль реки, сделались иссиня-зелеными, а вода в реке - черной и гладкой, словно зеркало, не считая ряби, которую время от времени оставлял проплывающий крокодил. Но патрули теперь были повсюду. Они размеренно двигались, неся с собой факелы. Вверх по реке поднялось еще три баркаса, нагруженные солдатами. Пламя их факелов отражалось в воде.
- Касалья не дурак, - заметил Сансон. - Нас ждут.
До крепости Матансерос оставалось всего несколько сотен ярдов. В темноте вырисовывались высокие каменные стены. Внутри крепости и снаружи кипела бурная деятельность. Внешний периметр обходили вооруженные отряды по двадцать солдат в каждом.
- Ждут нас или нет, но придется следовать плану, - отозвался Хантер. - Атакуем нынешней ночью.
Глава 23
Эндерс, цирюльник, хирург и истинный мастер морского дела, стоял у штурвала "Кассандры" и смотрел на небольшие буруны. Они делались серебряными и разбивались о риф Бартонс-кей в сотне ярдов от гавани. На горизонте маячила громада Матансероса.
С кормы подошел матрос и сообщил:
- Склянка перевернута.
Эндерс кивнул. С наступления сумерек прошло пятнадцать склянок, то есть сейчас было около двух часов ночи. С севера дул ветер, довольно свежий, в десять узлов.
С этим попутным ветром Эндерс мог довести "Кассандру" до острова за час.
Он прищурился и взглянул на силуэт горы Лерес. Эндерс не мог отсюда увидеть гавань Матансерос. Ему требовалось обогнуть южную оконечность острова. Лишь после этого стали бы видны крепость и галеон, который, как надеялся Эндерс, все еще стоит в гавани.
Но тогда он окажется и в пределах досягаемости пушек Матансероса, если только Хантер с отрядом не заставят их умолкнуть.
Эндерс посмотрел на экипаж, стоящий на открытой палубе "Кассандры". Никто не разговаривал. Все молча смотрели на приближающийся остров. Каперы знали, что поставлено на карту и чем они рискуют. Через час каждый станет либо невообразимо богатым, либо почти наверняка мертвым.
В сотый раз за ночь Эндерс подумал о том, что же сталось с Хантером и его отрядом. Где они сейчас?