Игрок одобрительно хрюкнул и отправился позаботиться о своем приятеле.
Аврелий и Ливия вышли в переулок.
- Батиат жив! - воскликнул Аврелий, вне себя от радости. - Можешь ты в это поверить? Он жив!
- Отлично, я слышу. А кто такой этот Батиат?
- Один из воинов нашего легиона. Он был личным телохранителем моего командира. Это огромный эфиоп, в нем росту больше шести футов, и он силен, как бык. Он один стоит десятерых, можешь мне поверить. Если нам удастся его освободить, мы сможем освободить и императора, в этом я не сомневаюсь. А если жив Батиат, то, возможно, есть и еще несколько человек. О, великие боги, если бы только это оказалось правдой…
- Не теряй надежды. Но, прежде всего - как ты думаешь его вызволить?
Аврелий положил ладонь на рукоятку меча.
- При помощи этого. Как же еще?
- Полагаю, тебе понадобится поддержка.
- Не помешало бы.
- У тебя странная манера просить о помощи.
- Я ни о чем не прошу. Я просто пытаюсь помочь тебе довести твое дело до конца.
- Верно. Тогда вперед, нам надо подготовить все, что нам может понадобиться. Что сказала тебе та лысая свинья?
- Что все будут делать ставки на черного человека, поскольку он всегда побеждает, но он предлагает мне поставить большую сумму на проигрыш, и поделиться с ним, конечно… и сказал, что он все устроит.
- Думаешь, они задумали отравить твоего друга?
- Вряд ли. Он слишком дорого стоит.
- Тогда одурманить?
- Это возможно.
- Мне все это не нравится. Нам с тобой следует быть настороже.
Они вернулись в таверну и тщательно разработали план.
- Нам понадобятся лошади, - заметил Аврелий. - Три, а то и четыре, нельзя ведь все предусмотреть заранее. Я об этом позабочусь. На въезде в город я видел почтовую станцию с конюшней; моя военная эмблема поможет нам получить все, что нужно, но мне понадобится больше денег.
Ливия поделилась с ним своими запасами, и Аврелий ушел. Вернулся он только ночью.
- Все подготовлено, - сообщил легионер. - Почтмейстер оказался хорошим малым, знаешь, такой чиновник старого образца, который знает, что вовсе ни к чему задавать слишком много вопросов. Он будет держать для нас оседланных лошадей у мельницы, у третьего мильного камня, это совсем близко к берегу. Я сказал, что ожидаю приезда друзей, и что нам придется уехать еще до рассвета.
- А как насчет нашего оружия? - спросила Ливия.
- Перед боем зрителей скорее всего будут обыскивать. Как ты думаешь, ты сможешь спрятать все, что нужно, под своим плащом? Но тебе придется выглядеть настоящей женщиной… ты понимаешь, что я имею в виду?
- Безусловно, - небрежно бросила Ливия, ничуть не удивившись. - Оставь-ка меня ненадолго, хорошо? И постучись, когда будешь возвращаться.
Когда Аврелий снова вошел в комнату, он остановился у порога, изумленный преображением Ливии. Она действительно выглядела как женщина… и ее глаза, подведенные темно-коричневой краской, пылали. Аврелию захотелось сказать, что она невыразимо прекрасна, однако тут он услышал удары колокола, донесшиеся со стороны порта.
- А вот и колокол, - сказал легионер. - Нам пора.
ГЛАВА 12
Люди подходили маленькими группами, молча, в полной темноте, и в основном тут были мужчины, однако попадались и женщины, и даже дети. Каждого из зрителей действительно обыскивали при входе, как и предполагал Аврелий, и все найденное оружие оставалось у стражников. Единственным источником света служил маленький фонарь, луч которого направляли на тех, кого обшаривали, - почти такой же, как тот, что Аврелий получил от Эвстатия.
Аврелий и Ливия встали за другими зрителями, ожидая своей очереди. Ливия уложила волосы в прическу и накинула на голову легкое шелковое покрывало, которое нарочно купила на рынке, - и это покрывало сильно подчеркивало женственную грацию девушки.
Потом вдруг раздались тяжелые шаги и звон цепей, и зрители зашептались; очередь расступилась, чтобы освободить дорогу бойцам, которым предстояло сражаться нынешней ночью. Среди гладиаторов был и чернокожий человек, на голову возвышавшийся надо всеми остальными… Батиат! Аврелий шагнул вперед, хотя Ливия и пыталась удержать его. Оказавшись в свете фонаря, легионер снял шляпу и насмешливо произнес:
- Эй, ты, мешок угля! Я поставил на тебя целую гору денег, попробуй только не победить сегодня!
Батиат повернулся на голос - и увидел своего старого товарища по оружию, стоявшего прямо перед ним. Глаза эфиопа сверкнули в полутьме, и чувства уже вот-вот могли выдать их обоих, - но Аврелий быстро подмигнул другу, надел шляпу и отвернулся. Ланиста, инструктор гладиаторов, дернул за цепь, и Батиат споткнулся на ступеньках, что уводили в нутро необъятного резервуара.
И вдруг Аврелий увидел еще и Ватрена, также проходящего мимо него… и не смог сдержать слезы, затуманившие его взгляд. Прошлая жизнь внезапно возникла перед ним в этой мрачной темноте, в этом зловещем месте; друзья, которых он считал потерянными, оказались живы и находились совсем рядом, и в легионере тут же проснулись и огромная надежда, и отчаянный страх - страх, что все это снова исчезнет, растворится в пустоте, страх, что он не сумеет выполнить задуманного, что его постигнет неудача, как она постигла его в Равенне при попытке освободить Ромула… Ливия поняла, что происходит в уме ее спутника; она крепко сжала руку Аврелия и шепнула:
- Мы это сделаем. Я знаю, мы сможем! Держись, наша очередь подошла.
Страж уже протянул руку к Ливии, но Аврелий зарычал:
- Эй, ты, убери от нее свои лапы! Она моя невеста, а не та шлюха, что тебя родила!
Страж что-то раздраженно буркнул, но, похоже, он давно привык к подобным оскорблениям, стоя на таком посту.
- Если хочешь войти, мне придется тебя обыскать, - сказал он. - И покажи-ка мне свой пропуск, а иначе я заставлю тебя здорово пожалеть о том, что ты сказал. - И страж положил руку на дубинку, висевшую у него на поясе.
Аврелий предъявил табличку и поднял руки, недовольно ворча, пока страж его обшаривал.
- Ладно, можете проходить, - сказал, наконец, страж, решив, что тут все в порядке, и повернулся к следующему зрителю.
Аврелий и Ливия пошли вниз по длинной лестнице, что вела на дно резервуара, и внизу перед ними открылась невероятная картина: это была грандиозная арена, освещенная десятками факелов, и на скамьях для зрителей мог, пожалуй, разместиться весь город. Скамьи делились на пять секторов, выходами в которые служили высокие арки. Стены и пол были отполированы до блеска. С двух сторон к центру вели наклонные дорожки, начинавшиеся от тех ворот, за которыми до начала боя держали гладиаторов. А собственно бою предстояло проходить в некоем подобии волчьей ямы огромных размеров; стены ямы были выбелены известкой. Посмотрев наверх, Аврелий увидел под потолком на восточной стене клапан, через которые когда-то впускали воду из акведука, чтобы наполнить резервуар. Теперь при помощи этого устройства запирали ворота. Длинные ржавые потеки на стене под клапаном и негромкий шум падающих капель говорили о том, что в трубах акведука и по сей день есть вода, но она, скорее всего, отведена во второстепенные водосборники. Прямо напротив клапана, на западной стене, виднелась выводная труба, через которую в давние времена воду подавали на корабли, забирая ее с верхнего, самого чистого и свежего слоя. Ныне вся эта огромная инженерная система, построенная для утоления жажды матросов и солдат самого мощного в мире военного флота, превратилась в грязную яму, вместилище слепого, кровавого насилия, в приют самых постыдных человеческих инстинктов.
Аврелий заметил также возле одной из колонн кадки с водой и большие метлы, вроде тех, что используются на скотобойнях, - все это явно было приготовлено для того, чтобы смывать кровь. Деревянный щит прикрывал некое отверстие в задней стене - возможно, там находилось одно из гладиаторских помещений.
Ливия осторожно передала Аврелию меч и кинжал, а остальное оружие оставила у себя.
- Где мне занять позицию? - спросила она. Аврелий огляделся по сторонам.
- Пожалуй, лучше всего тебе вернуться к самому входу. Оттуда тебе будет видна картина в целом, и ты сможешь прикрыть наше отступление. Но помни: ты не должна терять меня из вида, ни на мгновение! Как только увидишь, что я бросился в атаку, бей любого, кто двинется в мою сторону. Я на тебя рассчитываю.
- Я буду твоим ангелом-хранителем.
- Что еще за ангел-хранитель? Никогда не слышал.
- Нечто вроде крылатого гения. Мы, христиане, верим в них. Говорят, у каждого из нас есть такой ангел, и он всегда нам помогает и защищает.
- Ну, если он поможет тебе прикрыть меня, это будет отлично. Ага, вон и мой приятель. Иди, займи свое место.
Ливия легко взбежала по ступеням и скрылась в тени за полуоткрытой входной дверью. Девушка извлекла из-под просторного плаща лук и положила рядом с собой на землю колчан, битком набитый стрелами. Аврелий тем временем подошел к мошеннику-игроку.
- Ага, - воскликнул тот, - а вот и наш таинственный друг со своими денежками! Ну как, хочешь поставить на поражение черного человека?
- Я его только что видел. Он просто ужасен! Ты был прав, он настоящий Геркулес. И как же ты намерен усмирить его?
- Это секрет. Я не могу тебе сказать.
- Нет, ты мне скажешь, и тогда я поставлю все свои деньги, - возразил Аврелий, подбрасывая на ладони толстый кошель.
Негодяй впился в кошель жадным взглядом.
- Если я говорю, что уверен в этом, уж можешь не сомневаться. Смотри-ка, вот моя собственная ставка! - Он показал Аврелию кучку золотых солидов.
Вокруг слышались голоса других игроков:
- Поспешите! Делайте ставки, представление вот-вот начнется! Кто еще ставит на черного гиганта?
Шум и суета вокруг нарастали; слуги начали устанавливать особый железный барьер, отделявший площадку для сражения от зрительских мест, а несколько вооруженных до зубов мужчин заняли позицию в дальнем конце арены. Аврелий посмотрел вверх, туда, где скрывалась Ливия, и кивком указал на стражников, - но девушка уже и сама прекрасно их видела.
И вот в центр арены вышла первая пара гладиаторов, сражение началось. Толпа завывала, подбодряя бойцов, многие из зрителей старались подобраться как можно ближе к месту схватки. Но первые сражения предназначались лишь для того, чтобы как следует разогреть толпу; главным блюдом был, конечно же, черный Геркулес!
Времени оставалось совсем немного. Что же такое подразумевал мошенник, говоря о своем секрете? Аврелий подумал, что следовало бы выбить из жулика тайну, любой ценой, пусть даже сунув ему в ребра кинжал. Все равно в таком шуме и суете никто ничего не заметит.
Легионер видел огромную кучу денег, скопившуюся на столе перед игроком, и его вдруг охватила паника. Почему, почему лысый так уверен, что черный человек потерпит поражение? Взгляд Аврелия на мгновение встретился с глазами мошенника, и тот сделал приглашающий жест, как бы спрашивая: "Ну, ты в деле или нет?"
Стражи, похоже, и сами увлеклись зрелищем боя, становившегося все более яростным и уже приближавшимся к жестокому завершению. Один из гладиаторов, раненный в плечо, сильно покачнулся, - и противник тут же пронзил его насквозь. Восторженные вопли сотен голосов, отраженных сводами, оглушительно прокатились над ареной сражения. Казалось, даже колонны пошатнулись от воя толпы.
И тут же Аврелий, чей слух был приучен улавливать малейший звук даже в грохоте боя, отметил, что где-то слева возникла легкая суматоха, да, в комнате, где переодевались гладиаторы. Аврелий скользнул вдоль стены, чтобы увидеть, что там происходит. И увидел. Четверо мужчин связали Ватрена и заткнули ему рот кляпом, а его латы и шлем с забралом надевал какой-то другой гладиатор, одного роста с Ватреном и такого же сложения.
Так вот что они задумали! Они прекрасно понимали, что Батиат никогда и ни за что не нанесет смертельного удара человеку, одетому в эти латы, и решили сыграть на этом. Конечно же, Батиат будет просто ошеломлен, и враг, которого он примет за друга, без труда прикончит эфиопа, дав игрокам возможность получить огромные деньги. Аврелий от всего сердца вознес благодарность богам, даровавшим ему это открытие, и спрятался в углу, чтобы усмирить свою ярость и собрать все силы для достойного мщения.
И вот уже на арену выпустили Батиата. Он был одет в одну лишь набедренную повязку, а его мускулистое тело сверкало от покрывавшего кожу пота. В руках он держал маленький круглый щит и короткий, изогнутый сарацинский меч. Толпа взревела, а слуги поспешно оттащили с арены павшего гладиатора, бесцеремонно проткнув его тело крючьями. Человек, заменивший собой Ватрена, вышел следом за слугами. Аврелий ждал этого момента Он ворвался в комнату для переодевания, ошеломив двух стражей. Первого он мгновенно обезглавил, лишь один раз взмахнув мечом, и в то же самое мгновение по рукоятку вонзил кинжал в грудь второго. Оба рухнули на пол, не успев издать ни единого звука.
- Ватрен, это я! - быстро сказал Аврелий, освобождая товарища от пут и вытаскивая из его рта кляп.
- О великий Геракл! Как ты тут очутился? Скорее! Батиат в опасности!
- Я знаю. Бежим!
Они выскочили за дверь, и Ливия, уже встревоженная тем, что потеряла Аврелия из вида, сразу заметила их. Она взяла стрелу и натянула тетиву лука, готовясь нанести свой удар.
Ватрен и Аврелий начали пробиваться сквозь шумную, возбужденную толпу, стараясь поскорее очутиться в первых рядах. Батиат уже сражался сразу с тремя противниками, но он явно уделял главное внимание двум тем, что нападали на него с боков, и не слишком опасался того, что находился прямо перед ним, - ведь этого гладиатора он принимал за своего друга…
Аврелий и Ватрен добрались до арены как раз вовремя; фальшивый Ватрен, после серии эффектных ложных выпадов, внезапно направил меч прямо в основание горла чернокожего гиганта. И в то же мгновение настоящий Ватрен закричал во всю силу своих легких:
- Батиат! Берегись!
Батиат мгновенно узнал друга - и успел отклониться в сторону, избегая смертельного удара; однако лезвие вражеского меча скользнуло по его плечу, разрезав кожу.
Аврелий уже сбил ограждение и схватился с одним из противников Батиата, а Ватрен взял на себя второго. Батиат, увидев друзей, вставших бок о бок с ним, мгновенно собрался с силами и прикончил двойника Ватрена одним-единственным ударом своего кривого меча. Прежде чем толпа зрителей успела понять, что происходит, трое легионеров бросились вперед, размахивая оружием, прорываясь сквозь безумствующую массу к лестнице.
- Сюда! - кричал Аврелий. - Скорее!
Вокруг них словно взорвался подземный ад; перепуганные зрители в ужасе бросались в разные стороны, торопясь убраться с пути троицы.
За беглецами бросились, наконец, стражи, однако их уже поджидала Ливия. И двое, в пылу погони оказавшиеся впереди, свалились бездыханными; один получил стрелу в грудь, второй - точно в середину лба. Третьего Ливия пригвоздила к земле уже в нескольких шагах от лестницы. Остальные, а их оставалось около двадцати, добрались до нижних ступеней, во все горло зовя на помощь.
С верхней галереи свесился сторож, желая узнать, что происходит, но Ливия двинула его так, что он покатился назад. Однако его крика не было даже слышно за воплями и визгом, доносившимися снизу, из резервуара, чья глубина достигала ста футов.
Аврелий и его друзья уже почти добрались до выхода, когда дверь перед ними с грохотом захлопнулась; кто-то толкнул ее снаружи и сразу же задвинул засов. А снизу по ступеням уже подступали стражи, и четверым беглецам ничего не оставалось, кроме как повернуться лицом к преследователям. Батиат схватил первого, до кого дотянулись его руки, и швырнул его на остальных, так что вся толпа покатилась вниз по лестнице.
И тут же великан развернулся и рявкнул:
- А ну, в сторону!
Его друзья поспешно отступили, а он бросился на дверь, словно боевой таран. Дверь, слетев с петель, грохнулась на землю, и четверка выбежала наружу. Одного из внешних стражей раздавило тяжелой дверью, а другой, увидев черного демона, вырвавшегося из-под земли в облаке меловой пыли, мгновенно пустился наутек.
- Сюда! За мной! - кричала Ливия, но Аврелий обогнал ее и побежал к шлюзу, через который вода поступала во внутреннюю систему.
- Они любят плавать по ночам, так они поплавают, видит Геракл!
- У нас нет времени! - умоляла его Ливия. - Мы должны уходить! Скорее!
Но Аврелий уже был возле рукоятки подъемного ворота, и Батиат тоже. Механизмы заржавели, ворот двигался с трудом, однако сила гиганта одолела машины. Задвижка поднялась - и вода хлынула внутрь с шумом горного водопада Отчаянные крики толпы, протискивавшейся сквозь узкую дверь выхода, звучали так, словно это был хор проклятых душ, отправленных на самое дно ада. Двое друзей уже бежали за Ливией и Ватреном вниз по склону, туда, где Аврелий оставил лошадей.
И тут им вслед понесся крик:
- Подождите нас! Мы с вами!
- Кто это? - спросил Аврелий, оглядываясь.
- Товарищи по несчастью! - ответил Батиат, слегка задыхаясь. - Вперед! Нам нельзя терять ни мгновения!
Аврелий и Ливия вскочили на своих лошадей и повели всех к мельнице, стоявшей на берегу ручья неподалеку от оливковой рощи, - там их ждали еще три скакуна.
- Вот не думал, что вас будет так много! Так, эти кони для тех, кто полегче, по двое на коня, - распорядился Аврелий. - Батиат, а вот этот - для тебя. - И он показал на здоровенного жеребца, черного, как уголь.
- Уж точно, это мой! - воскликнул Батиат, вскакивая в седло.
В этот момент вдали прозвучали трубы, подавая сигнал тревоги.
- Вперед! - крикнула Ливия. - Они сейчас будут здесь!
И они помчались между оливковыми деревьями - к большой пещере, выдолбленной в туфовом утесе; прежде сюда загоняли на ночь овец, пасшихся на жнивье. Полностью укрытые от чужих взглядов, они наблюдали за тем, как поля заполняются темными фигурами верховых, видели факелы, пылавшие в руках преследователей… огни неслись сквозь ночь, как падающие звезды. Гневные крики, приказы, оклики эхом отдавались от каждого утеса, но старые товарищи по оружию уже ничего этого не видели и не слышали. Вне себя от радости, все еще не веря собственной удаче, они тискали друг друга в пылких объятиях. Им не нужен был свет, чтобы узнать друг друга. Им достаточно было запаха, звука голосов, ослабевших от избытка чувств, они чувствовали тело и кожу каждого - как старые мастифы, вернувшиеся после ночной прогулки… Аврелий Амброзии Вентид, Руфий Элий Ватрен и Корнелий Батиат, римские солдаты, римляне по духу и по делам своим.