- Мне псиглавцы не попадались, - усмехнулся торговец, - хотя в прошлый свой приезд я прошел и по Дону, и по Донцу до самой Голуни, столицы Русколании. Город этот основал князь Кий за сто лет до прихода в Причерноморье готов. Говорят, что он был ругом.
- Но ведь руги живут на Дунае! - удивился Руфин. - Их немало в легионах Валентиниана. Именно руги помогли ему вернуть Британию под свою руку.
- А я слышал, что руги жили на берегу Варяжского моря, - возразил Марцелин. - А потом отступили на юг под ударами все тех же готов. Часть из них поселилась на Дунае, другая часть во главе с Кием ушла на Днепр. Руги объединили вокруг себя местные племена, вступили в союз с росомонами и основали мощное государство, чье господство в Сарматии смогли подорвать только готы. После поражения от готов империя Кия распалась на три части - Антию, Борусию и Русколанию. Антия и Борусия населены в основном венедами, а вот в Русколании кроме венедов и ругов живут еще и росомоны, о которых я тебе говорил.
- А чем росомоны отличаются от венедов и ругов?
- Они кочевники, а не земледельцы, а по языку и образу жизни очень близки к сарматам и аланам. Но с аланами росомоны не дружат, это я знаю точно.
- От кого?
- От воеводы Валии, с которым я познакомился в Борисфене.
- Этот Валия из ругов?
- Нет, он росомон. Но за двести лет совместного проживания венеды, руги и росомоны настолько смешались друг с другом, что готы их уже не различают и зовут всех русколанами.
- Я так понимаю, Марцелин, что брак рекса Германа с Синиладой продиктован прежде всего политическими причинами?
- Для любовной страсти верховный вождь готов слишком стар, патрикий, - засмеялся Марцелин. - Думаю, что его больше волнуют гунны Баламбера, чем красота супруги-русколанки.
- А ты полагаешь, что эта Синилада хороша собой?
- Если судить по имени, то - да. Синий на языке венедов означает красивый, а ладами они называют своих княгинь. Кажется, есть у них и богиня с таким же именем, олицетворяющая землю и власть.
Руфину не раз приходилось сталкиваться с варварами. Что, впрочем, и неудивительно, поскольку именно варвары составляли основу вооруженных сил империи. А в последнее время вожди готов, сарматов, алеманов, ругов, венедов все чаще достигали самых высоких постов в империи, оттесняя в сторону родовитых римских патрикиев. Взять хотя бы руга Меровлада, одного из ближайших сподвижников императора Валентиниана, или гота Гундомара, служившего комитом у Валента. А среди трибунов, командовавших легионами в отдаленных провинциях, варвары составляли большинство. Однако это были люди, вырванные из привычной среды и вынужденные приспосабливаться к чужим порядкам. Именно поэтому Руфин с опаской ждал встречи с готами на земле, которую они считали своею и где римский патрикий был всего лишь гостем, бессильным и бесправным.
Нельзя сказать, что Тана поразила воображение нотария своими размерами, но он все-таки не ожидал увидеть в этих глухих и, по его былым представлениям, совершенно безлюдных местах довольно крупный город, обнесенный к тому же высокой каменной стеной.
- Аланы умеют строить, - охотно подтвердил Марцелин. - И это далеко не единственная их крепость. Но значение Таны для местных племен определяется не столько толщиной ее стен, сколько удачным расположением. Здесь сходятся пути, идущие из Византии, Готии, Персии, Боспорского царства и Русколании. Потеря Таны станет ударом не только для аланов.
Надо отдать должное Марцелину, он довольно быстро договорился с сумрачного вида людьми, вышедшими на пристань, дабы встретить причалившую к берегу галеру. Видимо, ромеи были в этих краях довольно частыми гостями, поскольку их прибытие не вызвало в городе особого переполоха. Но не исключено, что аланов, населяющих Тану, просто утомило обилие гостей, прихлынувших в их город в эту чудную весеннюю пору. Марцелин без труда нашел постоялый двор в скопище круглых глинобитных домишек, столь разительно отличавшихся от привычного ромеям жилья, что Руфин, глядя на них, только руками разводил. Более всего застройка Таны напоминала пчелиные соты, где одна ячейка наползает на другую, а вместе они создают такой причудливый узор, что далеко не каждому взгляду дано в нем разобраться. Во всяком случае, Руфин наверняка бы заблудился в аланском лабиринте, если бы не помощь Марцелина. Увы, три десятка ромеев оказались явно лишними на довольно обширном постоялом дворе. Во всяком случае, его хозяин-фракиец, невесть какими путями оказавшийся едва ли не на краю земли, глянул на гостей почти сердито:
- Накормить - накормлю, а на постой даже не рассчитывайте.
Марцелин попытался переубедить хозяина с помощью золотой монеты, но понимания у фракийца не нашел.
- Посмотри сам, - кивнул тот на зал, забитый людьми. - Если ты думаешь, что я смогу выставить за порог этих варваров, вооруженных до зубов, то ты самый большой оптимист, италик, из всех кого я видел.
Руфин и сам пришел к выводу, что Марцелин напрасно пытается склонить хозяина к подвигу, непосильному даже для Геркулеса. По меньшей мере две сотни человек сидели сейчас за длинными столами, гремя вместительными чарками, и, судя по всему, не собирались покидать насиженных мест.
- Неужели у тебя, фракиец, не найдется одной-единственной комнатки для римского патрикия?! - рассердился на неуступчивость хозяина Марцелин.
- Видишь того варвара у стойки, - ткнул пальцем в рослого белокурого молодца хозяин. - Это рекс Оттон Балт, один из самых знатных готских вождей. А рядом с ним еще один рекс. А вот там, в углу, сидит антский княжич Белорев. И у каждого из них за спиной до сотни мечников. Никогда еще Тана не видела наплыва стольких гостей. И постоялые дворы, и частные дома забиты под завязку. Говорят, что рекс Герман приказал пригнать к городу несколько стад коров и быков, но вряд ли даже этого мяса хватит, чтобы прокормить такую ораву. Едва ли не все мало-мальски известные готские вожди сочли своим долгом приехать на свадьбу рекса Германа. Прибавь к ним еще вождей аланских, антских, борусских и русколанских, и тогда ты поймешь, италик, всю тщетность своих притязаний.
- А что, для свадьбы рекса нельзя было выбрать город попросторней? - удивился Руфин.
- Тана, конечно, не Рим, - криво усмехнулся фракиец. - Но в добрые времена здесь проживало до пяти тысяч человек. Сейчас меньше. Соседство гуннов многих напугало и заставило перебраться в более спокойные места.
- А ты почему остался?
- Появилась надежда, что союз аланов с готами заставит призадуматься гуннского царька Баламбера и он оставит наш город в покое.
- Выходит, не случайно рекс Герман решил устроить свою свадьбу именно здесь, на самой границе своих владений? - спросил Руфин.
- Верховный вождь готов ничего не делает просто так, - кивнул фракиец. - Он хотя и далеко уже не молод, но из разума пока не выжил. Мой тебе совет, патрикий, хочешь спать спокойно - ставь свой шатер за городской стеной. Так многие вожди делают. Можете, конечно, напроситься в Кремник, где разместился сам Германарех со своими ближниками, но, боюсь, что и там свободных помещений уже не осталось.
- А невеста прибыла в Тану?
- Говорят, что русколаны раскинули свои шатры за стенами города, но так ли это на самом деле, я не знаю. У меня и без того голова кругом идет, патрикий.
- Ладно, фракиец, в отсутствии гостеприимства я тебя не виню, но коли ты мне и в хорошем вине откажешь, то пеняй на себя, - усмехнулся Руфин.
Фракиец воровато огляделся по сторонам и понизил голос почти до шепота:
- Вино есть, патрикий. Целый бочонок отличного италийского вина. Для себя берег. Здешние варвары такого не пробовали.
- Два золотых денария, - предложил Руфин.
- Три, - твердо сказал фракиец. - Лучшего вина ты во всей Готии не найдешь.
- Уговорил, - усмехнулся Руфин. - Принеси кувшин к стойке, где стоят готские вожди.
Оба гота довольно сносно говорили по-фракийски, и патрикию Руфину без особого труда удалось завоевать их симпатии. Чему способствовало вино, которое расторопный хозяин удивительно вовремя разлил по глиняным кружкам.
- Ого! - причмокнул толстыми губами рекс Оттон. - А нам этот прохвост предложил натуральное пойло.
- Я тут ни при чем, - заюлил фракиец. - Патрикий привез вино из Константинополя.
- Это правда, - поспешил на помощь хозяину Руфин. - Мне захотелось угостить вас, высокородные мужи, италийским вином из дружеского расположения.
- А я слышал, что гордые римляне ничего не делают просто так, - сказал с усмешкой гот, стоявший рядом с Оттоном.
- Мой родственник и друг Придияр славится своей недоверчивостью, - пояснил слегка смутившемуся Руфину Оттон. - Не обращай на него внимания, патрикий. Что же касается меня, то я сразу поверил в твою природную доброту.
Собеседники Руфина были молоды, лет на пять моложе самого нотария. Сероглазый Оттон, в отличие от слегка рыжеватого и зеленоглазого Придияра, казался чуть серьезнее, выглядел повыше ростом и пошире в плечах. На фоне этих белокожих приятелей смугловатый Руфин сразу же привлек внимание многих посетителей постоялого двора. Первым к готам подошел княжич Белорев, на которого патрикию уже указывал фракиец. Белорев смотрелся постарше готов годами, волосы имел темно-русые и, если судить по насмешливым синим глазам, обладал неуступчивым нравом. По-фракийски он говорил много хуже Оттона и Придияра, что, однако, не помешало ему стребовать с патрикия чарку вина. Требование, разумеется, было шутливым, и Руфин с охотою пошел антскому княжичу навстречу.
- Я не был в Риме, - сказал Белорев. - Зато посетил Медиолан. Благословенный край, княжичи. Если бы боги спросили меня, где поместить страну Вечного Блаженства, я бы выбрал Италику без раздумий.
- Говорят, что и Константинополь неплох, - вопросительно глянул на патрикия Придияр.
- По сравнению с вечным Римом Константинополь всего лишь большая деревня, - вздохнул Руфин.
- А по сравнению с Таной? - спросил Оттон.
- Вот по сравнению с Таной - это Великий Рим, - засмеялся Руфин. - Во всяком случае, места там хватило бы всем. А здесь я даже не знаю, где голову приклонить.
- Единственное, что я могу тебе предложить, так это ложе в своем шатре, патрикий, - сказал с улыбкой Придияр. - Это, конечно, не римское палаццо, но от дождя спасает.
- Я принимаю твое предложение, высокородный рекс, - с готовностью отозвался Руфин. - И готов раскинуть свой шатер рядом с твоим.
- Ты не сказал, патрикий, каким ветром тебя занесло на Дон, - бросил словно бы между прочим княжич Белорев, опираясь на затрещавшую деревянную стойку. Ант был еще выше ростом, чем готы, и, судя по мощному торсу, обладал чудовищной силой.
- Я привез письмо рексу Герману от императора Прокопия, - спокойно отозвался Руфин.
- Прокопия? - вскинул темную бровь Белорев. - Первый раз слышу о таком императоре. Разве в Константинополе правит не Валент?
- Все течет, все изменяется, - ласково улыбнулся анту Руфин. - Бывает, человек ложится спать императором, а просыпается погонщиком ослов. Если вообще просыпается.
- Опасный вы народ, ромеи, - покачал головой княжич. - Никогда не знаешь, что у вас на уме. Вы его бойтесь, готы. Он умеет охмурять простодушных.
Белорев оторвался наконец от стойки и, чуть качнувшись, покинул постоялый двор. Вслед за ним ушли еще пятеро облаченных в доспехи воинов, видимо, это были мечники анта.
- Ты не обижайся на него, патрикий, - смущенно откашлялся Оттон. - Княжич сватался к Синиладе, но рекс Герман оказался более удачливым женихом.
- Иными словами, русколаны предпочли союз с готами союзу с антами? - прищурился на белокурого рекса Руфин.
- Можно сказать и так, - пожал плечами Оттон.
Руфина слегка удивило, что готы сочувствовали анту, а не своему соплеменнику и верховному вождю. Возможно, причиной тому была их молодость, но не исключено, что за этим сочувствием крылось нечто большее.
- Так мы договорились о добром соседстве, высокородный Придияр?
- Ставь шатер, - кивнул рыжий гот. - Так оно веселее и безопаснее.
- А почему безопаснее?
- Так ведь гунны рядом, - пожал плечами рекс. - Они спят и видят, как испортить Германареху свадьбу.
Готы не обманули римского патрикия. Обилие шатров, расставленных вокруг города, могло удивить кого угодно. Создавалось впечатление, что здесь близ Таны расположилась целая армия. Да, наверное, так оно и было. Своим появлением в низовьях Дона рекс Герман пытался устрашить гуннов и не допустить их проникновения в Причерноморье. Именно для этой цели верховный вождь готов собрал здесь всех своих федератов, включая восточных готов, антов, борусов, русколанов, сарматов, герулов и скифов. Здесь же, разумеется, были и вожди аланов, вернее, те из них, которые уцелели во время кровопролитной войны с гуннами. Как успел уже выяснить Руфин, почти вся Алания, за исключением южных крепостей и устья Дона, где располагалась Тана, была захвачена Баламбером.
- Аланы хорошие воины, - охотно подтвердил мнение, сложившееся у Руфина, Придияр, когда патрикий, уже обосновавшийся на новом месте, заглянул под вечер в его шатер. - В прежние времена им не было равных в конном строю во всей Сарматии. Но не всякую войну можно выиграть. Баламберу удалось объединить вокруг себя не только гуннов, но и угров, и булгар, и хазар, и даже венедов, проникших на реку Ра еще во времена Кия.
- Значит, война неизбежна? - спросил Руфин.
- А тебя это очень огорчит, патрикий?
Руфин ответил не сразу, а довольно долго рассматривал шатер готского вождя, явно не заслуживавший такой чести. Шатер был самым обычным, римского кроя, предназначенный для трибунов, командующих легионами, и достался готскому вождю, вероятно, после одной из стычек с войсками империи.
- Как ни странно, высокородный Придияр, - огорчит.
- Почему? - удивился молодой гот.
- Императору Прокопию нужны легионы для большой войны с Валентинианом и Валентом. И взять их можно только здесь, в Готии. Я готов заплатить, и заплатить много.
- Ты зря приехал, Руфин, - понизил голос почти до шепота Придияр. - Рекс Герман не станет воевать с империей.
- Из-за гуннов Баламбера?
- Не только, Руфин. Из-за новой веры тоже. Ты ведь не христианин, патрикий?
- Почему ты так решил? - насторожился нотарий.
- Ты прошел мимо храма, поставленного Вульфилой, даже головы не повернув на его купола, - усмехнулся Придияр.
- И что с того?
- Германарех сам принял новую веру и понуждает к тому же готских вождей. И многие уже отреклись от старых богов.
- Но ведь ты остался им верен. Так же как и твой родственник Оттон.
- Оттон принадлежит к роду Балтов. А Балты никогда особо не ладили с Амалами.
- А ты, Придияр, разве не из рода Балтов?
- Нет, патрикий. Я - древинг. Сто лет назад наши деды смешались с готами и признали верховную власть рода Балтов. Но мы никогда не смиримся с тем, чтобы нашими землями правил Амал, да еще и отрекшийся от Одина.
- Но если ты древинг, а не гот, то почему кланяешься чужому богу?
- Один - воплощение бога Белеса, это признают и готские дротты, и наши волхвы.
- Выходит, ты не прочь мне помочь, Придияр, ну хотя бы из нелюбви к христианам.
Вождь рассмеялся, откинув назад рыжеволосую голову:
- А ведь Белорев оказался прав. Ты действительно коварный человек, патрикий.
- Я не столько коварный, сколько щедрый, - ласково улыбнулся собеседнику Руфин. - Сколько человек ты смог бы выставить, Придияр?
- Три тысячи пеших и три сотни конных.
- А Оттон?
- Он смог бы поднять вдвое больше.
- Так в чем же дело, высокородный муж?
- Старейшины не позволят нам сделать этого без разрешения Германа Амала. Остготы сильнее нас, патрикий. Наши отцы проиграли войну с ними. И теперь у вестготов и древингов нет верховного вождя. Точнее, им стал Германарех. И гордый Оттон Балт вынужден ходить под его рукой.
- Я хотел бы повидаться с вашими жрецами, Придияр.
- Ты сильно рискуешь, Руфин.
- Почему?
- Люди Вульфилы уже расспрашивали моих людей о римлянах. Если о твоей встрече с дроттами донесут Германареху, то не сносить тебе головы, патрикий.
- Я проделал слишком долгий путь, Придияр, чтобы остановиться в шаге от цели.
Германареха нотарий Руфин увидел утром следующего дня. Седой старик, заросший бородой по самые ноздри, проехал между шатров на вороном коне в сопровождении многочисленной свиты. Говорили, что верховному вождю готов уже исполнилось сто лет, но Руфин этому не поверил. Семьдесят от силы. Причем здоровьем готские боги Германа Амала явно не обделили. Его жилистая рука уверенно держала поводья резвого коня, а мощное тело легко несло тяжелую броню, прикрывающую грудь от возможных предательских ударов. Зоркие, несмотря на возраст, глаза Германареха скользнули по лицу патрикия и его необычной для гота одежде, но лицо вождя осталось невозмутимым. Со стороны спутников Амала тоже не последовало никаких вопросов. Возможно, они приняли Руфина за простого торговца. А сам нотарий решил, что пришла пора сменить тунику и шерстяной плащ на более подходящую одежду, дабы не слишком выделяться среди окружающих.
Германарех направлялся к стану русколанов, так, во всяком случае, полагали рексы Оттон и Придияр, вышедшие из своих шатров, чтобы приветствовать верховного вождя. Руфину очень хотелось взглянуть на невесту Амала, и он, в числе многих готов, направил свои стопы за свитой Германареха. Придияр с Оттоном решили составить ему компанию. Причем в русколанский стан они отправились пешком, несмотря на свой высокий сан.
- Пустое, - махнул рукой Оттон. - Мы же не аланы, патрикий, и не росомоны. Готы плохие наездники, зато хорошие пехотинцы. В любой битве мы предпочитаем твердо стоять ногами на земле.
Русколаны, похоже, были заранее предупреждены о визите верховного вождя. Во всяком случае, от их стана навстречу Германареху выехало около десятка человек, тоже облаченных в броню и при мечах, но с непокрытыми головами. К сожалению, Руфин стоял слишком далеко от места встречи, чтобы слышать, о чем варвары говорят между собой. Да и язык их был для него тайной за семью печатями.
- Венедский язык не так уж сильно отличается от фракийского, - утешил его Марцелин, стоящий рядом с патроном. - Да и в готском немало венедских слов. Я слышал, что готы произошли от смешения сарматов все с теми же венедами, которых они называют ванами.
Руфин и сам улавливал некоторые знакомые слова в речах готов, его окружавших, но, к сожалению, этого было слишком мало, чтобы понять, о чем они говорят. Следовало всерьез заняться языком, иначе он так и останется для здешних варваров чудаком, не заслуживающим доверия.
Русколаны присоединились к свите Германареха, и процессия двинулась дальше, к высокому помосту, возведенному в самом центре стана. Разглядывая русколанские шатры, Руфин пришел к выводу, что они будут побогаче готских. Да и воинским снаряжением русколаны превосходили своих соседей, во всяком случае, бронею они защищали не только грудь, но и руки и ноги. По внешнему виду русколаны очень напоминали римских тяжелых кавалеристов-клибанариев.
- Мечи у них хорошие, - дополнил впечатления Руфина Марцелин. - Лучше не только готских, но и римских.
Благодаря Оттону и Придияру нотарию удалось пробиться почти к самому помосту. Пока на помосте стояли только трое вождей, среди которых Руфин без труда опознал Германареха.