Парни, что смогли добраться до Ёбурга, рассказали, как два дня казаки вели себя вежливо и спокойно, пока мимо крепости не прошла вся ватага Ермака. Караульные, предупреждённые командиром, вели себя осторожно, опасаясь провокаций. После ухода казаков дружинники вздохнули с облегчением, тут и вернулся один казачий струг. Казаки демонстративно остались на берегу, а их кормщик попросил срочно отвести его к офицеру связи, к радисту, то есть. Якобы очень важные и секретные вести, их надо сообщить в Форт-Росс, а там пусть решают сами. Караульные открыли ворота, чтобы пропустить казака к радисту, тут на них напали притаившиеся заранее у ворот казаки. Сначала они убивали всех подряд, потом пресытились и начали связывать дружинников.
Один из выживших ребят рассказал, что слышал стрельбу в радиорубке, где радист отстреливался из револьвера. Потом негромкий взрыв. Видимо, радист смог взорвать себя и рацию, как предписывалось приказом, в случае захвата крепости врагом. Павел Аркадьевич, сразу отправил отряд с опытными охотниками, провести осмотр разрушенной крепости. Особенно искать остатки рации и тело радиста, если парень остался живым, придётся его выручать. Бросать своих парней магаданцы не собирались. Потому и выделил командир для возможного преследования казаков, пленивших радиста (если это так), целую роту.
Неделю раскапывали дружинники пепелище на месте крепости, разыскивали сгоревших парней, выносили их трупы и пытались опознать. Добрались до радиорубки, нашли на её месте обломки рации со следами взрыва и обгоревшие останки радиста. Павел Аркадьевич, как это ни звучит цинично, обрадовался этим вестям. Трупы погибших дружинников привезли в Ёбург, похоронили на маленьком кладбище. Восстанавливать Устькуйвинскую крепость Павел Аркадьевич не стал. Он впервые собрался покинуть родной Урал, неожиданно почувствовал, что для русских людей шестнадцатого века магаданцы всегда останутся чужаками. Немцами, которых обмануть, убить или ограбить, дело святое.
В то, что нападение на Устькуйву казаки спланировали сами, Павел Аркадьевич не поверил ни единой секунды. Особенно, принимая во внимание, неожиданный интерес к офицерам связи, о существовании которых казаки в принципе не знали! Все происшествия вокруг интереса, проявленного Русью к средствам связи магаданцев, в Королевце, Москве или Устькуйве, были звеньями одной цепи. Цепи, далёкой от дружеского рукопожатия, о котором мечтали командиры магаданцев шесть лет назад. Сейчас Павел Аркадьевич с ужасом думал, что с ними всеми произошло бы, не решись экстуристы назваться иностранцами. Если бы простодушные россияне ляпнули, что они русские люди? Тогда многие мечтали бы о смерти, находясь на дыбе или в кандалах подземной камеры. Страшно подумать, какие пытки пришлось бы вынести женщинам и детям, обвинённым в колдовстве.
Растерянный географ, спешно собрал оставшихся в Форт-Россе "старых магаданцев" у себя дома, и, поставил перед друзьями всего один вопрос, - что делать?
С болью в сердце географ смотрел на немногих, оставшихся на Урале экстуристов. Нина, его жена, Игорь Глотов, радиотехник, его жена Татьяна, инженер-механик. Ольга, так и не нашедшая себе пару в Форт-Россе. Вот и все, кто оставался на Урале, по провинциальной привычке не высовываться. Что ж, теперь эта привычка не спасёт магаданцев, коли царь взялся за добывание средств связи любыми путями. Обо всём этом рассказал Павел Аркадьевич своим самым близким людям, о шпионе Бутурлине, о попытке захвата рации в Устькуйве, об аресте Влада по обвинению в колдовстве и его пытках на дыбе. О том, что параноидальный русский царь может в один жуткий момент отдать приказ о ликвидации магаданцев на Урале. Увидев вытянувшиеся от испуга лица женщин, географ сменил тему.
Он рассказал, как Елена Александровна с Петром живут в Королевце, об Алевтине, ставшей ректором университета. О том, что в Западном Магадане все магаданцы ведут себя, как привыкли в России, одеваются и разговаривают свободно. О том, что природа там мягче и климат теплее, о том, что армия нового государства составляет более шести тысяч солдат. О том, что подросшим детям надо дать нормальное образование, а держаться магаданцам лучше всего всем вместе. Даже в самом плохом варианте, если враги уничтожат армию, магаданцы смогут уплыть из Королевца на любой континент, хоть в южную Африку, хоть в Австралию. Там их точно никто, не достанет, ни казаки, ни русский царь с неадекватной реакцией.
- Хочу в Кёнигсберг, вернее в Королевец. - Твёрдо заявила Ольга. - Ребёнку нужно хорошее образование. Вырастет, тогда можно и об Австралии подумать. В Африку к неграм не хочу.
- Мы тоже за Королевец, по крайней мере, там сможем детей выучить по-человечески. - Татьяна оглянулась на мужа Игоря, который утвердительно кивнул. - Выучим детей, там видно будет.
- Хорошо, - согласился Павел Аркадьевич. - Так и поступим. Уходить будем после Нового года, по санному пути через Холмогоры. Сейчас начало июля, прошу обдумать всё подробно, что нам понадобится, а что можно оставить здесь. Крепости, полагаю, с некоторыми цехами, оставим здесь, с небольшим гарнизоном и мастерами. Пусть продолжают торговать с аборигенами, закупать пушнину и платину, пока не прижмёт.
Оставшиеся до отъезда месяцы прошли в необъяснимой грусти для всех экстуристов. Хотя были заполнены активнейшей подготовкой к отъезду. Павел Аркадьевич, решил выбрать до дна ещё два известных ему золотых месторождения, куда лично отвёл две группы дружинников и рабочих. Сам с небольшой группой охотников два месяца провёл на Куйве, занимаясь добычей алмазов. А ещё группу промысловиков отправил в район реки Исети, искать изумруды, подробно описав им самые первые находки крупных изумрудов. Работали все добытчики на износ, до холодов, возвращались перед самым ледоставом. Зато, добыча оказалась рекордной, две тонны золота, три тонны платины, четыре килограмма алмазов и два килограмма изумрудов.
С таким приданым, как шутил географ, нас в Королевце на руках носить будут. О своих планах переселения уральцы сообщили Петру, чему подполковник только обрадовался. В качестве сувениров он попросил привезти семян сибирской лиственницы, кедра, облепихи, золотого корня и нескольких других трав. Павел успокоил друга, что о травах давно позаботились женщины, захватив семена всех уральских трав. А о кедре и лиственнице они не забудут. Не забыл географ договориться о продолжении всех поставок в Ёбург, особенно кальвинита, намекнув изрядно разбогатевшим крестьянам с камских берегов, что в Холмогорах кальвинит будет закупаться немного дороже и в больших количествах. Намёк мужики поняли, заверив богатого немца, что вся деревня живёт на этом кальвините, санный тракт в Холмогоры всем известен. Потому доставят нужную немцам соль в Холмогоры непременно.
Пока уральские магаданцы готовились к отъезду, в Королевце приступили к уборке урожая, заполнению погребов запасами на зиму. Денег на приобретение всего, что хочет душа, хватало с избытком. В середине октября вернулась экспедиция из Средиземного моря, традиционно, с богатыми трофеями и шестью крупными судами в качестве призов. Моряки выполнили все задачи командования, рапортовал адмирал эскадры Хессель, чья карьера началась с удачного сражения против английских пиратов. Десять магаданских судов прошли до Константинополя, побывали в портах Барселоны, Марселя, Генуи, Неаполя, Мессины по пути туда, и в африканских портах Тунисе, Беджи, Сеуте на обратном пути. Тогда же, на обратном пути магаданские капитаны раздобыли несколько подробных карт Архипелага и побережья Средиземного моря.
Эти карты взяли очень просто, вместе с двумя турецкими кораблями, доверху загруженными египетским зерном и финиками. Корабли попались очень удачно, после пары выстрелов картечью перестали оказывать любое сопротивление. Остальные четыре приза магаданцы взяли уже за Гибралтаром, одно берберийское судно, гружённое пряностями, скорее всего, тоже трофейными. Поскольку гвоздику, перец, шафран и корицу, возили в основном португальцы из Индии. Пираты, по словам Хесселя, легко привыкшего к магаданскому жаргону, "даже кукарекнуть не успели". Ещё, в общей сложности, моряки захватили восемь кораблей, пять из них потопили, перегрузив небольшие грузы в свои трюмы. А три алжирских торговых каракки, забитых шёлком и коврами под завязку, топить рука не поднялась. Да и корабли оказались новыми, лёгкими на ходу. Все захваченные моряки были доставлены в Королевец, для работы. От берберов магаданцы тоже разжились подробными картами африканского западного побережья.
Одним словом, рейд удался! Теперь Королевцу не страшна была любая блокада, бунт голодной и раздетой армии городу не грозил. Небывалый урожай картофеля дал возможность приступить к широкой популяризации корнеплода среди подвластных крестьян. Помидоры были объявлены господским блюдом, что даже у законопослушных немцев и пруссов, вызвало желание познакомиться с ними поближе. Подсолнечника хватило на пару тонн постного масла, да ещё на еду, семечки остались. Зерно и финики из Египта, рыба балтийская и поморская, русское зерно, местная квашеная капуста, лимоны из Африки, клюква из Мурманска, какие только запасы не принимали огромные подвальные кладовые хозяйства наместника.
К наступлению зимы магаданцы выстроили свои дома, обзавелись жильём мастера и рабочие. Закончилось строительство производственных помещений, которые местные жители долгое время принимали за новый дворец наместника. Из-за огромных размеров самих зданий, невиданной величины окон, высоких ворот и выложенных брусчаткой дорог, ведущих к этим воротам. Завершилась установка нескольких водяных колёс на выстроенных плотинах, что станут основными двигателями в механических и кузнечных цехах. Осенью мастера приступили к размещению и монтажу оборудования, намереваясь зимой выйти на промышленное производство оружия, в первую очередь. На магаданские ружья поступали заказы не только от шведов и русских, основных покупателей.
Желание приобрести сотню ружей высказывали магаданским послам при дворе императора Максимилиана, явно с целью разобрать изделие и выпустить свой аналог. Послы, проинструктированные Петром, лишь улыбались и кивали головой. Мол, приезжайте к нам в столицу, там и решайте вопрос. Заводили разговоры о покупке магаданских пушек датские представители, но, как-то неуверенно, толком не понимая, чего им надо. Потому Пётр эти намёки не принимал всерьёз, рассчитывая только на шведские и русские заказы. Кроме оружия, мастерские готовились к выпуску товаров народного потребления, - от плугов и борон, до ножей, кос, топоров и наконечников для стрел. На продажу стальных изделий у магаданцев была основная надежда, других источников дохода в ближайшие годы не предвиделось. Не считать же откровенно пиратские рейды магаданских кораблей источником дохода.
Отдохнувшая летом Надежда принялась сразу за два проекта, производство бумаги из привезённой с севера целлюлозы, и, выдувка особо чистого стекла, с использованием апатитонефелинов. Обе технологии главным химиком были давно продуманы до мелочей, оборудование подобрано, оставалось всё установить и заняться делом. Под бумагу уже были приготовлены три трофейные и одна местная типографии, даже тексты набраны и прочитаны контрольные оттиски. Дело было за бумагой, не покупать же за бешеные деньги ту бумагу, что продают в здешних магазинах. Первыми изданиями во всех типографиях станут листовки, обыкновенные рекламные листовки. Правда, огромным для местных жителей, тиражом в тысячу и более экземпляров.
Листовки сочиняли втроём, выбирая самые простые и понятные тексты, вернее один текст на четырёх языках, с иллюстрациями, вернее, с картинкой. На картинке симпатичный, хорошо одетый бюргер, стоял с женой и тремя детьми, под окнами своего двухэтажного уютного домика, окружённого садом, за которым виднелись лошадь, корова и свинья. Смысл подписей на русском, голландском, немецком языках и латыни, сводился к комментарию рисунка. Как говорится, все народы в гости к нам, будем жить в Западном Магадане весело и богато. Никаких угнетений, налоги снижены вдвое, православным подданным отмена налогов на семь лет, на заводах и в мастерских рабочий день не более девяти часов, физические наказания запрещены. Счастье, а не жизнь. Пока решили начать с подобных рекламок, дальше будет видно, как народ потянется. В шестнадцатом веке никто из власть имущих не стремился увеличить, таким образом, число подданных, магаданцы станут первыми.
Шеттингоф тоже ушёл на зимние квартиры, изрядно пощипав войско Стефана Батория, и захватив добрую половину исконной территории княжества Литовского. Под властью польского короля осталась южная часть Речи Посполитой, к востоку от Львова и к югу от Орши. Судя по активизации шведских политиков, пожелавших закупить, ещё пять тысяч ружей, на следующий год они дожмут короля Стефана. Но, как втайне подозревал Пётр, шведские походы приведут не к заключению мира, а к вмешательству в войну Турции, на стороне своего ставленника Батория. Шведы, видимо не просчитывали такой вариант развития событий, хотя, скорее всего, именно потому спешили выбить с захваченных земель максимум прибыли. Осенью на захваченные земли высадились десятки мытарей из Стокгольма, в сопровождении стражников, занявшись любимым делом - выбиванием налогов.
Налоги они выбивали и выколачивали весьма умело, корабли едва успевали перевозить в Швецию скотину, зерно и изъятые материальные ценности. За два года поляки отвыкли от власти на своей земле, или просто прикидывались, но, сотни крестьян бродили по дорогам северной Польши, жалуясь на шведов и собирая милостыню. Тут поспели первые листовки, хоть и на русском языке, но, достаточно понятные для желающих прочитать. Бывшая Восточная Пруссия всем соседям была хорошо знакома, и, находилась рядом, сотня-другая вёрст для привычного мужика не крюк. К декабрю первые поляки, желающие жить и работать в Магадане, пришли в Королевец. К их приёму были выстроены бараки, с печным отоплением, заготовлен определённый объём неквалифицированных работ. Потому, как нищих и попрошаек, в Королевце никто привечать не собирался. Елена Александровна находила работу всем, даже инвалидам, по способностям. А тех, кто убегал из казарм от предложенной работы, пускаясь снова нищенствовать и бродяжничать, обеспечивали иной работой, уже в запертых помещениях.
Хотя, особо таких легкотрудников не караулили, а предупреждали, что следующее рабочее место будет в Мурманске, далеко на севере. Так, что любители вольной жизни, в Магадане не задерживались. Зато приживались обнищавшие и разорённые крестьяне и рыбаки, особенно семейные. Им не только давали работу, жильё, пусть и в бараке, но и платили, вели разъяснительную работу. Петро не забывал воспитывать и находить коммуникабельных парней, способных объяснить любому человеку всё, что угодно. Таких умельцев подполковник и Елена Александровна легко вычисляли и не жалели сил и денег для найма или вербовки. Всё это приводило к тому, что почти любой, кто задерживался в бараках на срок, больше двух недель, начинал планировать свою новую жизнь в Магадане. Чего и добивались магаданцы, обещая всем, кто доработает до весны, нарезать землю и выделить бесплатно лес для строительства дома. Более того, тем, кто сядет на землю вблизи Королевца, губернатор выделяла деньги на постройку дома.
За два года Елена Александровна неплохо поработала, внедряя европейские порядки и норму жизни магаданских подданных. Улицы Королевца и Риги, даже в старых крепостях, обзавелись сточными канавами, облицованными камнем. Всех горожан и жителей, королевских сёл, приучили мыться в бане не реже раза в неделю. Городские улицы ежедневно вычищались созданными коммунальными службами. Эти же службы с удовольствием штрафовали на круглые суммы тех, кого заставали за выливанием помоев на дорогу или другими неприличными делами. Бедняки, не способные уплатить штраф, поступали на временную работу в ту же коммунальную службу, привлекаясь к увлекательной работе золотарями (проще говоря, вычерпывали содержимое уборных и вывозили за город, в отстойные ямы).
Горожане быстро смекнули, нет лучше способа испортить себе жизнь, как нарушить правила гигиены. Или иные правила, установленные великим и ужасным губернатором, Еленой Александровной. Подданные нового государства поняли, кто в доме хозяин, и не стремились с этим хозяином ссориться, выполняя требования губернатора безоговорочно. Елена Александровна не сомневалась, что не пройдёт и десяти лет, как жители Западного Магадана будут самой чистоплотной и аккуратной нацией. Потому не забывала о привлечении будущих туристов, и заранее заботилась о строительстве будущих достопримечательностей. Для этой цели увеличила выход кирпича в кирпичных заводиках, и приступила к строительству кафедрального православного собора, крупнейшего в Северной Европе. Так, как-то, рассчитывая закончить постройку очередного чуда света через пару лет, для прочности армируя кирпичную кладку стальными стержнями.
Пётр, невольно завидуя работоспособности губернатора, работал без выходных. Он выстроил на берегу две артиллерийские батареи, для защиты Королевца с моря. Затем принялся за сушу, гонял солдат в хвост и в гриву, особенно аборигенов, мобилизованных на полгода. На всех опасных направлениях вокруг города выстроили и замаскировали доты, с крышами в два наката. Перед ними вырыли настоящие волчьи ямы и противоконные рвы. На всё это незаметно ушли три месяца слякотной и промозглой прибалтийской зимы. Новобранцы неплохо овладели магаданским языком, особенно его строительным диалектом. Шесть столичных полков в совершенстве овладели умением пластунского передвижения и стрельбы из положения лёжа. От них не отставали бойцы Рижского гарнизона, регулярно менявшего место дислокации с одним из столичных полков.
Так, что к весне 1578 года Западный Магадан обладал самыми тренированными и боеспособными семью полками в Европе. Сравниться с ними могли лишь шведы, а именно армия Шеттингофа, выросшая к началу сезона до шестнадцати полков, опытных, отлично вооружённых, способных раздавить любую армию шестнадцатого века. За исключением, возможно, турецкой, сто тысячной группировки, не дай бог. Слава богу, султан Мурад Третий, был занят захватом Армении и Грузии, после чего, явно двинет в Персию. Остальные европейцы любой численности не представляют для магаданцев и шведов никакого интереса, как противники. Когда Пётр впервые сформулировал для себя такую интересную мысль, упавшую последней каплей в сосуд мировоззрения о политике шестнадцатого века, пришло понимание роли магаданцев с новой истории Европы. Пришло понимание необходимых действий для изменения истории в нужную сторону, в сторону человечности, порядочности, изживания продажности и протестантской этики.
Подполковник свёл воедино все разведданные по численности вероятного противника, несколько дней провёл в планировании возможных операций. Прикинул необходимую численность войск, потребность в боеприпасах, составил пошаговый план действий. И, принялся ждать приезда уральских магаданцев, Николая из Стокгольма, Валентина из Москвы. Слишком важный вопрос нужно решать, от него будет зависеть будущее России, будущее всего мира.