Предложение давало возможность подрастающему поколению поиграть в производство, а "старикам", без личных усилий, внедрять в общество привычные вещи и услуги. Вся весна 1579 года прошла в стихийно создаваемых кампаниях и обществах, где магаданцы искали возможность вложить свои идеи, которые будут воплощать другие. Женщины требовали обещанной три года назад швейной машинки, настоящих фаянсовых раковин и унитазов с ваннами. Потом вспомнили о пружинных матрасах, о детских колясках, о лекарствах. Дети и подростки захотели самокаты, велосипеды, маски для подводного плаванья с ластами. Желаний оказалось настолько много, что мужчинам было неудобно, как раз они почти ничего себе не желали, зато вынуждены были крупно вложиться в перспективные проекты. А Королевец получил всплеск молодёжной активности, весьма благосклонно поддержанной губернатором и наместником. Для подростков были за считанные недели выстроены два Дома творчества - детский и молодёжный. Детский финансировался из казны, а молодёжный - из родительских и спонсорских карманов.
С поступлением настоящей нефти из Ухты, наладить производство керосина и керосиновых ламп не будет проблемой. Тогда парадные залы строящегося дворца наместника и губернаторской резиденции смогут освещаться в вечернее время, почти, как электричеством. Да, к строительству двух новых дворцов в Королевце, командиры подошли со всей серьёзностью. Из Италии были выписаны два архитектора, получившие заказ и эскизы, озадачившие молодых профессионалов. Архитекторов специально пригласили молодых, обоим не было и тридцати пяти лет, чтобы не спорить с признанными мастерами и знаменитостями. Молодёжь, при прочих равных условиях, уговорить на введение новшеств, гораздо проще. А новшеств, в своих официальных резиденциях Петро и Елена запланировали массу, с учётом будущих изменений.
Кроме привычных для магаданцев канализации и внутреннего водопровода, в дворцах предусматривалось радиаторное отопление, с подведённым горячим паром по трубам, из котельной, выстроенной на заднем дворе каждого офиса. Окна огромного размера с двойными рамами, технологию производства которых магаданские плотники отработали ещё в Форт-Россе, удивляли архитекторов отсутствием свинцового переплёта и огромной площадью чистого стекла. Обилие зеркал, светильников и не проходная планировка помещений, просто вышибли архитекторов из себя. Когда они посчитали стоимость строительства и отделки дворцов, сумма оказалась в десять раз выше годового бюджета всего Западного Магадана. Итальянцы отдавали свои расчёты трясущимися руками, опасаясь гнева заказчиков и потери такого удивительного заказа.
Каково же было их удивление, когда Елена Александровна, вместе с Головлёвым, за несколько минут, росчерками пера сократили требуемую сумму в десять раз. Нет, ничего из заказанных новшеств и предметов роскоши не убрали, сократили их стоимость, порой на порядок, например, зеркала. Удивлённым архитекторам, в далёкой Италии, не знавшим местных достижений, было объявлено, что все новшества и большая часть предметов роскоши производятся в Королевце, и, обойдутся для строительства гораздо дешевле. В дополнение итальянцы получили предложение заказчиков строить стены гораздо более тонкими, армируя их стальным профилем. Опыт использования стального уголка и швеллера у магаданцев был, подобный каркас не только улучшал стойкость постройки, но и ускорял строительство. Да и все деревянные перекрытия итальянцам было предложено заменить, стальными двутаврами, расчёт размеров и прочности которых проведут студенты университета.
Петро посоветовал отказаться от всех деревянных элементов конструкции, заменить их стальным профилем. Архитекторы робко намекнули, что толстые стены пригодятся в оборонительных целях, на что наместник едва не расхохотался.
- От наших пушек никакие стены не спасут. Кто из европейцев рискнёт напасть на Королевец, в ближайшие сто лет, не могу даже себе представить. - Петро специально дразнил итальянцев, зная, что его слова через полгода разнесутся по всей Европе, и, многие европейцы захотят попробовать крепость магаданской столицы, что называется, на свой зуб. Чисто дети, как убедились магаданцы за годы своей жизни в шестнадцатом веке. Если кто не нравится, или "много о себе воображает", сразу лезут в драку. - Да, мы, магаданцы самые сильные в Европе, и войны на нашей территории никогда не будет. Так, что, обороняться в замке не придётся, стройте дворцы красивые, лёгкие и, как можно быстрее. Средств и помощников будет с избытком.
Наверняка, архитекторы не поверили ни единому слову наместника, но, как говорится, кто платит, то и заказывает музыку. Строить начали, быстро подняли фундаменты, и повели уже первый этаж, разместив заказы на оборудование и детали оформления, в магаданских мастерских заводах и мастерских. Список тех предметов роскоши и отделки, что подлежали покупке в Италии, Греции, Испании, Венеции и других южных странах, с подробными указаниями размеров и прочих характеристик, наместник передал адмиралу Хесселю. В конце апреля 1579 года, вся магаданская флотилия отправилась в дальний поход, как было объявлено, в Мурманск, где якобы предполагалось выстроить ещё одну крепость по соседству с прежним острогом.
Потому никто не удивился огромным запасам боеприпасов, что грузили на корабли. С трудом, удалось погрузить для перевозки на подготовленные зимой корабли всего пять катеров из шести запланированных. Под пристальными взглядами заезжих купцов и радостные крики горожан, на корабли зашли шесть столичных полков. Было официально объявлено, что солдаты займутся строительством и защитой новой крепости на северном побережье Скандинавии. В городе заметно снизилось число патрулей, сотрудники контрразведки, проинструктированные Николаем, начали жаловаться знакомым и приятелям на малочисленность гарнизона. О том же несколько раз высказалась Елена Александровна, игравшая роль напуганной девочки, лишившейся защиты. Магаданцы старательно поддерживали провокацию, предложенную Петром.
Никто в городе так и не узнал, что пять из шести магаданских полков, уплывших из города с флотилией Хесселя, вскоре высадились на безлюдном побережье Балтики. И, скрытно добрались до поместья небогатого барона Мальгаузена, проверенного "на вшивость" Николаем. Барон разместил пять полков в своём поместье, где ещё зимой были выстроены на магаданские деньги два десятка казарм. И, командующий армией Валентин Седов, принялся ждать. Барон заранее отменил все визиты, заменил часть ненадёжных слуг, объявил всем знакомым, что два конюха умерли от заразной болезни. Фридрих Мальгаузен был, как никто другой заинтересован в успехе операции "Ловушка". Ведь, в случае удачи, он не только получал часть трофеев в виде компенсации, но, и рассчитывал на высокую должность при дворе наместника. Что Петро обещал с лёгким сердцем, местные жители постепенно втягивались в структуру магаданской государственности.
Конные разведчики рассыпались мелкими группами по западной и южной границам магаданского государства, частенько забираясь за её пределы. Благо, шведы закрывали глаза на магаданцев, не забывая, чьим оружием добыты земли Речи Посполитой. Магаданцы затаились в ожидании реакции императора Максимилиана на оставленный без защиты богатейший город Балтийского побережья.
Глава 18
- Эх, хороша водица, - вынырнул из прозрачной глубины Петро, отфыркиваясь не хуже иного кита. Вода в Мраморном море ласкала своей мягкой прохладой и восхищала непонятной аборигенам чистотой. Мужчина снова нырнул, пытаясь добраться до дна, манящего своей обманчивой близостью. Казалось, вот они, красивые раковины, только руку протяни. Нет, боль в ушах уже щёлкала по перепонкам, напоминая о глубине за десять метров, а дно всё также оставалось недостижимой картинкой. С тёмными качающимися стволами губок, мелкими крабами и рыбёшками, юрко огибавшими обкатанные морем валуны. С вычурными раковинами и разноцветными актиниями, этими хищными цветами подводного царства, шевелящими своими лепестками. Грудь сдавило тисками двух с лишним атмосфер, ныряльщик повернул наверх, к спасительной поверхности.
Последняя стоянка перед прибытием флотилии в Константинополь, последняя вечеря, как шутил подполковник, нервничая не меньше своих подчинённых. Он не был суеверным и не придерживался детской привычки называть всё крайним, а не последним. Головлёв справедливо считал, что все неудачи суть производные своих ошибок, потому винить в них некого, кроме себя. Вечером он очередной раз собрал всех капитанов на флагмане, нудно повторяя заученные наизусть инструкции, пока радисты проверяли работу связи. Убедившись, что всё нормально, командующий отпустил подчинённых отдыхать, впереди был ранний подъём и прибытие в турецкую столицу. Правил в Турции султан Мурад Третий, внук знаменитого Сулеймана Великолепного, того самого, о котором в России двадцать первого века шёл бесконечный сериал.
Утром следующего дня, когда флотилия медленно вошла в знаменитую бухту Золотой Рог, не ожидая таможенных формальностей, с которыми разберётся адмирал Хессель, Петро собирался на берег константинопольского порта. С флагмана спускали на воду шлюпку, с мотором, конечно, но, вполне обычного вида, с тремя парами гребцов. Едва лодка оказалась на поверхности моря, в неё по талям скользнули матросы-гребцы. За ними, уже по штормтрапу спустился Петро с отделением сопровождения. Все солдаты были в парадной форме, с ружьями и револьверами, на всякий случай. Сам Пётр тоже приоделся, но не в парадную форму, предпочёл демонстративную гражданскую пару, темный пиджак и брюки. С галстуком голубого цвета и белой хлопковой рубашкой. Производство привычной одежды магаданцы наладили ещё в Форт-Россе, не собираясь подстраиваться под нелепую моду европейских аборигенов.
Гребцы дружно вскинули вёсла, направляясь к берегу. Не прошло и получаса, как магаданская шлюпка выскочила на прибрежный песок бухты Константинополя. Петро с торжественным конвоем сошел на берег, неплохо осведомлённый о географии турецкой столицы. Потому не стал ждать прибытия чиновников, быстрым шагом направился к дворцу Сулеймана Первого Великолепного. Не прошло и получаса блуждания по узким улочкам, как магаданцы упёрлись в первый барьер, охрану у входа во дворец. Русского, немецкого и английского языка янычары, конечно же, не понимали. Но, интернациональный язык в золотом измерении подействовал быстро. Один из охранников, получив пять золотых червонцев, почти бегом отправился вглубь помещений, откуда вернулся с толстяком, явным евнухом.
Тот оказался толковей, немецкий язык Петра понял, получив в качестве допинга десяток червонцев. Провёл всю команду в пустую комнату для ожидания, отправившись за следующим начальством. Ждать пришлось долго, больше часа, пока вернулся евнух, приглашая следовать за собой. Не всех, одного Петра, идти пришлось запутанными переходами добрых десять минут. Наконец, магаданец оказался перед лицом чиновника относительно высокого ранга, судя по большому кабинету и богатым одеждам. Евнух бойко перевёл ему речь Петра, что магаданцы прибыли для установления дипломатических отношений с блистательной Портой.
Глядя на выжидающее лицо чиновника, подполковник аккуратно положил на край стола внушительный кошель с золотыми червонцами. Заметил, что, к сожалению, сам посланник ограничен по времени, и, желает просто передать грамоту от властей своего государства великому визирю. Поскольку понимает занятость такого большого человека, не настаивает на личной встрече, однако, будет очень благодарен, если ответ руководства Великой Порты поступит в ближайшие три дня. Поскольку собирается направляться дальше на север, в Чёрное море, где намерен посетить Крым, с его виноградниками и пляжами. При этом, подполковник, не обращая внимания на удивлённое смыслом перевода лицо чиновника, положил на стол своё письмо, снабжённое тремя внушительными печатями. Затем попросил разрешения откланяться. Озадаченный непонятным иностранцем чиновник, разрешающе кивнул головой, и евнух отвёл посетителя обратно к скучавшим солдатам.
Возвращение на корабль прошло спокойно, Хессель уже оплатил стояночную пошлину, получив право оставаться в гавани три дня. Корабли магаданцев были окружены лодками торговцев, предлагавших фрукты, овощи, рыбу, свежий хлеб и прочие приятности для моряков. Многие магаданские матросы, в подражание подполковнику, уже купались, ныряя в прозрачные воды бухты с борта кораблей. Другие, не занятые покупкой фруктов, со скучающим видом рассматривали бухту, командиры и канониры активно сравнивали свои карты с видимой действительностью. Не просто исправляли карты, а наносили новые направления, прикидывали удобные места стоянки для эффективной стрельбы по выбранным мишеням. В том, что стрелять и захватывать часть города, скорее всего, портовые склады и ближайшие дома богатеев, придётся рано или поздно, никто не сомневался.
Три дня ожидания пролетели, как летние выходные, легко и незаметно. Никакого ответа на своё письмо, естественно, Петро не получил, более того, надеялся именно на такую ситуацию. Зная средневековую скорость подачи информации, он специально сослался на необходимость отъезда через три дня. Потому, как, поставленные в письме предложения были слишком серьёзными, чтобы дать однозначный ответ так быстро. Западный Магадан, в лице наместника Головлёва Петра, предлагал Мураду Третьему не много, не мало, как союз против Священной Римской Империи. Предлагая поделить территорию императора Максимилиана на две части, север - Магадану, юг - Оттоманской империи. Абсолютно бесплатно, за снятие турками вассалитета с Крымского ханства.
Магаданцы рисковали, предлагая подобный союз, но, старались просчитать ходы своих противников в Европе на шаг вперёд. Во-первых, нападение немцев на магаданцев, по переданным из Вены оперативным данным, было решённым вопросом, и близилось к началу. Во-вторых, Крым у татар, рано или поздно, придётся отнимать, так лучше заранее предупредить об этом султана, чтобы не было упрёков в нечестной игре. В-третьих, турки ни за что не успеют дать ответ за три дня, как бы, не старались. Скорее всего, письмо просто затеряется в ворохе документов, или будет отложено на месяц-другой. Если, в самом невероятном варианте, визирь прочитает письмо сразу, то вопрос военного союза явно придётся обсуждать в диване, там ничего быстро не решат, тем более, в отношении незнакомой страны. Пусть потом, после побед магаданцев в Германии, турки кусают свои локти, что упустили такого союзника.
Однако, самым главным в заведомо безответном письме, было желание Петра, поддержанное всеми магаданцами, ограбить Крым. Не просто ограбить, а упрекнуть в этом самих турок, что не дали ответа, а молчание, по магаданским законам (вот!) знак согласия. Пора приучать аборигенов к быстрой реакции на магаданские предложения, пусть шевелятся, если их просят будущие повелители Европы. Шутка, конечно, головокружения от успехов у Петра не было. Зато было огромное желание показать крымским татарам, туркам и Ивану Грозному, силу и возможности магаданского флота и армии. Так, сказать, одним махом, семерых убивахом. Кроме политических нюансов, не меньшее значение играла экономическая заинтересованность. В том числе, возможность освобождения славянских рабов, с вывозом всех в Западный Магадан, играла определяющую роль. Естественно, и моральные и политические потери Крыма и Турции, имели своё значение.
Даже возможная реакция всех заинтересованных лиц, в смысле, Турции, Крыма и Руси, была максимально просчитана ещё в Королевце. Турки, к моменту возвращения магаданской флотилии из Чёрного моря, наверняка получат сведения о нападении на Крым. Не ходи к гадалке, Порта станет задерживать эскадру в самом удобном месте, в Босфорском проливе. Наверняка, нападут на магаданскую эскадру турецкие корабли первыми, что развяжет руки в отношении турок. Чего Петро с Хесселем и добивались, возможности стрелять по собравшимся кораблям противника с удобного расстояния. В победе над турецким флотом не сомневался никто, включая последнего канонира. Унижение крымских вассалов, разгром турецкого флота, и, если получится, ограбление Константинополя, станет отличной пощёчиной визирю и султану.
Больше волновала реакция крымских татар, которые лишатся рабов и значительных ценностей. Учитывая бандитскую психологию этих работорговцев, несложно предположить самый вероятный вариант действия татарских властей. Чтобы компенсировать большие финансовые потери, те наверняка отправятся за ясырем на Русь или в Запорожье. С другой стороны, дьяк Урусов за три года купил шестнадцать тысяч ружей для царского войска. Пусть стрельцы отрабатывают свой хлеб, с магаданским оружием будет значительно легче воевать с татарами, чем в битве при Молодях с турками. Да и сражаться с татарами на своих землях проще, чем двигаться к Крыму через степи и Дикое поле. Тем более, что о предстоящем походе крымских татар московские власти будут предупреждены заранее, после разорения Крыма магаданцами. Может, у царя хватит смелости на превентивный поход в Крым, добить татар, ограбленных магаданцами. Пусть Иван Четвёртый сам думает, чай, государственного опыта не занимать, да и советники имеются толковые. В любом случае, унижение врага станет полезным фактором для Москвы.
Реакция же самой Руси на магаданские действия в Крыму не просчитывалась, царь Иоанн отличался странной, непонятной магаданцам логикой. Собственно, русская реакция магаданцев не волновала, они решили не подстраиваться под царя, как пелось в песне, "не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас". Какое бы решение не примет Москва, для Королевца оно не станет катастрофой. Пусть выгонят Магаданскую торговую кампанию из Москвы, пусть нападут на Ёбург. Пути быстрого отступления продуманы, люди предупреждены. Финансовые потери будут, конечно, но, Русь потеряет значительно больше. Так, что, магаданская эскадра на всех парусах двигалась на север, покинув Босфорский пролив. Шли без остановки на ночь, о мелях и рифах в центре Чёрного моря никто не слышал. При появлении на горизонте далёких берегов и определения долготы, эскадра разделилась на две части, в каждой из которых были три отряда.
Половина эскадры отправилась на восток, её целями были крупные прибрежные города на восточном побережье полуострова - Алустон, Судак, Кафа. Причём, самая дальняя Кафа должна попасть под удар, раньше всех, туда спешили самые быстроходные суда эскадры. То, что в Кафе находится монетный двор, ни для кого не было секретом. Аналогично действовала вторая часть эскадры, её целями были три порта на западном берегу Крыма - Гезлеве, Инкерман, Саркерман. Что характерно, в Гезлеве тоже был монетный двор, нуждавшийся в реквизиции, по общему мнению, магаданцев. Адмирал Хессель отправлялся в Кафу, в надежде добыть сведения о Керчи. Петро оставался у южной оконечности полуострова, пришла пора проверить достоинства воздушного шара.
Оставался, конечно, не просто так, а с одним самоходным катером, максимально прикрывать эскадру с юга. Да и вылавливать все корабли, спешащие в Константинополь, тоже важно. Пользуясь спокойной погодой, за день матросы подняли воздушный шар, на максимальную высоту, ограниченную лишь весом каната, удерживавшего шар на привязи. Эту высоту, понятно, определили опытным путём ещё в Королевце, измеряли по длине каната. Всего триста двадцать метров, но, они давали возможность контролировать, с помощью подзорной трубы, огромную площадь морской поверхности, радиусом свыше ста пятидесяти километров.