- Ты же англичанин! Дай тебе волю, ты бы положил еще сахар и овсяную крупу. Вот и получил бы кашу, - ответил он в том же духе.
- Это если бы я был шотландцем, а не англичанином. Запомни, Жак: между ними есть разница. - Великан облизал пальцы. - Но для начала сойдет. Как-нибудь я покажу тебе, как надо готовить настоящий пудинг. Только англичанину ведомо, как готовить пудинги.
Шутливая беседа между бывшим профессиональным бойцом и бывшим каторжником началась с первой же их встречи, когда шедшие на юг три пироги забрали Жака с пляжа, где его оставил Дан. Потом друзья продолжили плавание вдоль побережья, отыскав укромную бухточку, которая, если верить Отуэю, была излюбленным местом кренгования буканьерских кораблей.
- Бухта известна как Беннетс-Коув, - пояснил Отуэй. - Подождем там, и наверняка скоро появится какой-нибудь буканьерский корабль, и мы попросим взять нас в его команду.
Гектор вновь подумал о бухте Коксона на той карте, что он копировал в Порт-Ройяле по поручению Снида, но ничего не сказал. Прежняя его встреча с буканьерами вынуждала юношу с опаской относиться к идее встать в их ряды. Любого, кто якшается с подобной компанией, могут обвинить в пиратстве, а там недалеко и до приговора и веревки палача, а Гектору вовсе не хотелось болтаться в петле.
По счастью, за минувшие две недели погода переменилась, день за днем на чистом голубом небе сияло ослепительное солнце, а жару смягчал морской бриз, прогнавший прочь мошкару и москитов. Так что друзья с удовольствием предавались на берегу праздности, а остальные спасшиеся от испанцев беглецы устроились в некотором отдалении от них, возле трех пирог, вытащенных на пляж.
Изреель покончил с едой и улегся на песок, растянувшись во весь свой немалый рост.
- Вот это жизнь! Представляешь, что за погода у нас на родине? Скорей всего, мартовские шторма, дожди идут. Не могу сказать, что мне хочется даже на время вернуться домой, пусть и вышло бы что-то с заготовкой кампешевого дерева.
- Только болвану взбрело бы в голову наживать богатство, рубя дрова, - заметил Жак. - Любой, у кого есть мозги, позволил бы работать другим, а потом освобождал их от барышей.
- Ты говоришь как вор.
- Я лишь забираю то, что другим по своей глупости все равно не сберечь, - самодовольно промолвил Жак.
Изреель посмотрел на Гектора, приподняв брови.
- Он был карманником в Париже, - объяснил юноша. - Пока его не поймали и не отправили на каторгу. На галерах мы и встретились.
- Для ловких пальцев это плевая работенка, - заявил Жак ленивым тоном. Он вытянул руку вверх и сомкнул пальцы в кулак. Когда он раскрыл ладонь, между указательным и большим пальцами появился камешек-голыш. Сжав кулак, он вновь раскрыл руку, и в ладони было пусто.
- Навидался я таких трюков, когда боями на жизнь зарабатывал, - пробурчал Изреель. - В балаганах полно шутов и шарлатанов. Многие прикидывались, будто в заморских землях бывали. У тебя наверняка хорошо получалось, с твоим-то иностранным акцентом.
- Принимая во внимание публику, мне даже говорить не приходилось, - сказал Жак.
- Неудивительно, ведь это представление для глупцов.
Жак швырнул камешком в Изрееля, который ловко поймал его и в то же мгновение кинул голыш обратно. Камешек отскочил от шляпы француза, сбив с нее что-то маленькое и черное.
- Эй, поосторожнее! Я же не хочу, чтобы от меня пахло, точно от добытчика кампешевого дерева! - сказал Жак, подняв упавшую штуковину и собираясь засунуть ее обратно за ленту на шляпе.
- Что ты там прячешь?
То, что Жак протянул своему новому другу, формой и размерами походило на крупную черную фасолину, слегка сморщенную. Изреель озадаченно посмотрел на "фасолину".
- С какой стати тебе вздумалось таскать в шляпе засохшую собачью какашку? - спросил Изреель.
- Понюхай.
- Ты что, шутишь?
- Нет. Нюхай, не бойся!
Изреель поднес "фасолину" к носу и понюхал. От нее исходил явственный мускусный запах.
- Что это такое?
- Кайманов стручок. Я купил его на рынке, вместе с гвоздичным перцем, который вам так понравился. - Жак забрал "фасолину". - Это такая железа. У крокодилов и кайманов они находятся в промежности и в подмышках и приятно пахнут. Куда лучше, чем вонючая, пропитавшаяся кровью рубаха.
- Ладно, слава богу, что ты ее заодно и в соус не вздумал положить.
Их беседу прервал крик Отуэя. Он стоял в дальней части пляжа, где с возвышающихся дюн было удобно наблюдать за морем.
- Корабль! Идет к берегу! - кричал он.
Все повскакивали на ноги и уставились в море. Солнце стояло у них за спиной, поэтому они легко разглядели белое пятнышко парусов. Для неопытного взора Гектора корабль во многом походил на испанский сторожевик, ибо у него тоже были две мачты и схожие размеры. Он ощутил приступ страха: неужели людей Залива вновь застали врасплох? Юноша сомневался, что им удастся благополучно удрать во второй раз. Но Отуэй просто-таки светился от радости.
- Это корабль капитана Харриса, я уверен. Я как-то на нем плавал. Нам повезло. Питер Харрис - храбрый командир, лучшего и не пожелаешь.
Он оказался прав, это стало ясно, когда прибывший корабль бросил якорь и отправил на берег шлюпки, тащившие за собой пустые бочки. Капитан Харрис завернул в Беннетс-Коув пополнить запас пресной воды.
- Корабль идет на юг, к Золотому острову, - объявил Отуэй, который в высадившемся отряде отыскал товарищей по прежним плаваниям. - Там намечен общий сбор команд. Но, похоже, подробностей никто не знает. Все будет решаться на совете.
- Капитан Харрис возьмет новых людей в свою команду? - спросил Гектор.
- Это решит экипаж. - Заметив недоумение на лице Гектора, Отуэй добавил: - У буканьеров все решается голосованием. Даже капитан выбирается.
- В этом есть смысл, Гектор, - заметил Жак. - Платы никто не получает. Все работают за долю в добыче. Чем больше команда, тем меньшая доля причитается каждому.
Судя по лицу Отуэя, он был растерян и сконфужен.
- Конечно, я сказал, что мы все хотим в команду. Но корабль и так переполнен - на борту больше сотни человек, и еще кого-то они брать не хотят. - Он старался не встречаться взглядом с Гектором и его друзьями. - Меня-то уже знают, так что команда согласна принять меня, вместе с моим напарником, вон тем малым. - Он кивком указал на одноглазого мужчину, который работал с ним на рубке кампешевого дерева. - Ну и, разумеется, они охотно возьмут на борт Дана, если тот пожелает.
- Почему "разумеется"? - поинтересовался Гектор. Он не был уверен, хочется ли ему присоединяться к такой подозрительной компании, но его самолюбие болезненно задела привередливость буканьеров.
- Гарпунеры всегда нужны буканьерам, - объяснил Дан. - Они же не рыбаки, и у них нет времени высаживаться на берег для охоты. Они полагаются на гарпунеров-мискито, которые добывают для них рыбу и черепах. Иначе буканьерам пришлось бы голодать. - Он повернулся к Отуэю. - Передай своим приятелям, что я не поплыву с ними, если они не возьмут трех моих друзей.
Отуэй отправился к высадившейся за водой партии, посовещался с ними и вернулся с известием, что если Дан приведет с собой на корабль Жака, Изрееля и Гектора, то им дадут возможность заявить о себе перед собравшейся командой.
* * *
Когда вслед за последним из наполненных пресной водой бочонков малочисленная группа поднялась на борт, то друзья обнаружили, что команда уже собралась на шкафуте и с интересом рассматривает новичков. В нескольких шагах впереди первой шеренги стоял чисто выбритый мужчина мощного сложения, на нем была треуголка, отделанная зеленой лентой. Гектор предположил, что это капитан Харрис, хотя в происходящем тот и не принимал никакого участия. От лица буканьеров выступал лысый моряк со скрипучим голосом, огрубевшим за многие годы командования матросами.
- Это боцман, - пробормотал Жак. - Фигура такая же важная, что и капитан. Делит захваченную добычу и присматривает за всем на корабле. Выдает оружие и все такое прочее.
Именно боцман и открыл собрание. Обернувшись к собравшимся, он громко произнес:
- Мискито говорит, что он пойдет с нами гарпунером, только если мы возьмем его товарищей. Что скажете?
- А что насчет самого мискито? Он того стоит? - раздался чей-то голос.
- Да, судя по числу черепашьих панцирей на берегу, - ответил кто-то. Должно быть, тот, кто побывал на суше, запасаясь пресной водой.
- Здоровяк, похоже, нам подойдет, - заметил другой. - Но ружье у него древнее. Он с этой рухлядью сколько раз выстрелить успеет?
Изреель по-прежнему не расставался со своим старинным мушкетом.
Боцман повернулся к Изреелю.
- Пожалуй, твой мушкет годится на буйволов охотиться, но на нашем корабле мы оружием с такими замками не пользуемся. Пока ты будешь перезаряжать и с фитилем возиться, враг окажется от тебя в двух шагах.
- Тогда я пущу в ход вот это, - заявил Изреель, вытягивая шомпол из-под мушкетного ствола. Он ткнул им в сторону толпы. - Кто желает выйти на меня со своей саблей? Сабля, шпага - все равно.
Два матроса по знаку боцмана вышли вперед и вытащили свои сабли. Но, зная, что на них смотрят товарищи, в атаку они двинулись нерешительно. Изреель просто шагнул в сторону и уклонился.
- Это все, на что вы способны? - спросил он, подзуживая.
Теперь нападающие разозлились по-настоящему. Обида заставила их обрушить на противника яростные удары сплеча. Первый нацелился гиганту в голову, второй бил по коленям. Но ни один удар не достиг цели. Палка в руке Изрееля метнулась быстрее, чем кто-то успел отследить, и оба нападавших с проклятиями выронили оружие, обхватив рукой пальцы - шомпол точно стегнул их по костяшкам пальцев.
- Балаганный боец! - выкрикнул кто-то сзади в толпе. - Доводилось видеть такое.
- Весьма возможно, - отозвался Изреель. - Кто еще желает попытать счастья? Если хотите, могу сразиться сразу с троими.
Никто не принял этого предложения, и вмешался боцман.
- Тогда ставим на голосование. Все, кто согласен принять этого человека в наш экипаж, поднимите руки. Кто против, пусть выскажется.
В молчании поднялся лес рук.
- Кого возьмешь к себе в напарники? - спросил боцман.
- Обоих своих друзей, - спокойно ответил Изреель, убирая шомпол.
- Напарник только один, таков обычай, - настаивал боцман. Сейчас он смотрел неодобрительно, нахмурив брови.
- А как насчет того парня с клеймом на щеке? - предложил кто-то из зевак. - У него такой вид, будто неприятности ему нипочем.
- Кто из вас умеет писать или читать? - Неожиданный вопрос прозвучал из уст седоволосого мужчины, который стоял рядом с капитаном. Одет он был в сдержанной манере, в темный костюм.
Прежде чем Гектор успел ответить, заговорил Жак:
- Я не столь силен в грамоте, как мой друг. Он разбирается в картах, знаком с навигацией и говорит на латыни и на испанском. А со мной говорит по-французски.
- Переводчик мне без надобности. Мне требуется ассистент. Кто-то более сведущий, чем просто помощник лекаря, - сказал седоволосый. По его манере изъясняться было понятно, что это человек хорошо образованный.
- Значит, дело улажено, - сказал боцман. Ему хотелось поскорее закончить собрание. - Мы берем верзилу и его приятеля-француза за полную долю. Того парнишку, если от него будет толк, запишем как напарника нашего врача. Вопрос с его долей можно будет уладить позже.
Когда собрание завершилось, седоволосый хирург подошел к Гектору и, осведомившись, как его зовут, поинтересовался:
- У тебя есть опыт в медицине?
- Боюсь, никакого.
- Неважно. Научишься по ходу дела. Меня зовут Смитон, Бэзил Смитон. У меня была врачебная практика в Порт-Ройяле, пока я не отправился в это предприятие. Откуда ты знаешь латынь?
- От монахов в Ирландии, откуда я родом.
- Хорошо знаешь? Разговаривать на ней можешь?
- Думаю, да.
- Порой, когда обсуждаешь состояние раненого, - многозначительно промолвил Смитон, - лучше, чтобы сам пациент оставался в неведении.
- Понимаю. Вы что-то говорили о "лекарском помощнике".
- Подручный хирурга. Сменить повязки, покормить кашкой лежачих больных. От тебя я ожидаю большего.
Городские манеры хирурга Смитона странно контрастировали с неотесанностью членов команды буканьерского корабля, и Гектор терялся в догадках, почему доктор оказался на борту. Словно бы прочитав мысли юноши, Смитон продолжил:
- Там, куда мы идем - кстати, этот край носит на Мэйне название Дарьен, - мы, как я предполагаю, встретим народы и племена, чьи методы лечения совершенно отличны от наших. У них можно научиться многому, по всей видимости, в хирургии, но куда более вероятно - тому, как использовать травы и растения. Вот этот вопрос чрезвычайно меня интересует. Надеюсь, ты сумеешь мне помочь в моих исследованиях.
- Сделаю, что смогу.
- Для научной работы времени будет достаточно, поскольку мы не единственные медики в экспедиции. Каждый экипаж вроде нашего берет с собой в плавание по меньшей мере одного судового врача, а иногда завербовать удается и двух-трех. Правду сказать, они обеспечены гораздо лучшей медицинской помощью, чем можно получить в обмен на захваченную добычу - или на свой приз, как они предпочитают это называть. - Доктор криво улыбнулся. - Они даже обзаводятся страховкой на случай ранения.
- Как это? - спросил Гектор. Он подумал, что у команды капитана Харриса вовсе не такой богатый вид, чтобы она могла позволить себе платить врачам.
- Если за время плавания кто-то получает увечье, то в конце похода, когда боцман делит приз, искалеченному члену экипажа причитается особое вознаграждение: столько-то за потерянный глаз, побольше, если ампутирована конечность или оторвана рука, и так далее. Все расценки согласуются вначале, когда команда подписывает соответствующий договор. В высшей степени передовой подход.
К Гектору подошел Жак, с абсолютно новым мушкетом в руках. У него был весьма самодовольный вид.
- Взгляни-ка сюда! Смотри, что боцман выдал. Новейшая модель с кремневым замком. Такое же дали и Изреелю. - Он взвел курок и нажал на спуск. От ударной пластины посыпался сноп искр. - Больше не нужно возиться с запальным фитилем, следить, чтобы он не промок в дождь. Больше того, оно сделано во Франции! Вот, гляди! - Жак перевернул оружие, показывая Гектору клеймо оружейной мастерской: "MAGASIN / ROYAL". - Одному Богу ведомо, как оно попало сюда из арсеналов короля Людовика.
Гектор отвел Жака в сторонку и сказал, понизив голос:
- Ты уверен, что хочешь присоединиться к этой команде?
- Слишком поздно. Мы с Изреелем уже подписали договор. Нам обещают полную долю от всякой добычи после того, как расплатятся с пайщиками. Ты тоже сможешь претендовать на свою долю, как только докажешь, что ее достоин. Ну, ты даже сможешь получить такую же долю, что и корабельный врач, плюс еще половину. Столько получают канонир и плотник.
- А что с теми людьми Залива, которые остаются?
- О, их подберет другой корабль, который пройдет этим путем, - легкомысленно ответил Жак.
- Но, судя по тому, что мне только что сказал доктор, плавание займет какое-то время, а я надеялся поскорее вернуться на Ямайку.
- Но ты совсем недавно ее покинул… - начал было Жак, потом помедлил и бросил на юношу пронзительный взгляд. - …Или есть какая-то особая причина?
Когда Гектор не ответил, француз закатил глаза и заявил:
- Нет, только не говори мне! Все дело в женщине.
Гектор почувствовал, что краснеет.
- Так, кто она? - спросил, ухмыляясь, Бурдон.
- Она мне просто встретилась.
- Просто встретилась! Да у тебя вообще времени ни на что не было. Наверное, девушка особенная.
- Да, необычная. - Гектор становился все более косноязычен, и, к счастью, Жак заметил его смятение.
- Ну и ладно. Больше ни слова не скажу. Но не слишком-то удивлюсь, коли она разобьет тебе сердце.