Аурангзеб, несмотря на всю свою жажду разрушения, пощадил это великолепное здание, истинное чудо архитектуры, которое стоило жизни его строителю. Кималь-Хан, опекун молодого короля, сына Адил-шаха, приказал умертвить строителя, чтобы он не разгласил тайны устройства этой башни, превращавшей ее в недоступную крепость. Этот Кималь-Хан, жаждавший трона, хотел таким образом приготовить для себя надежное убежище на тот случай, если бы народ вздумал мстить за смерть Измаил-шаха, которого он предполагал задушить; но королева-мать, подозревавшая о его намерениях, предупредила его и приказала своему служителю заколоть его кинжалом.
Маратхские воины, докончившие затем дело Аурангзеба, не посмели, как и он, тронуть таинственный дворец, охраняемый легендой, согласно которой этот памятник должен был принести несчастье всякому, кто осмелится поднять на него руку. Следующий факт немало способствовал тому, чтобы это верование укоренилось в народных массах.
Мосты каждого этажа, когда они были подняты, так плотно примыкали к стене, что составляли с ней как бы одно целое, и раджи, одни только знавшие, как управлять ими, сообщали эту тайну своему наследнику только на смертном одре. Дора-Адил-шах, последний властитель этой династии, сошел в могилу скоропостижно, не успев никому открыть ее, и с тех пор в течение трех столетий никто не поднимался выше первого этажа, подъемный мост которого был опущен в момент смерти монарха. Аурангзеб хотел силой проникнуть в это странное здание, но при первом же ударе по камню мотыгой она отскочила назад и убила работника, исполнявшего приказание своего повелителя. Последний, увидев в этом небесную кару, бежал оттуда в страхе, и это происшествие, раздутое воображение народа, защищало дворец несравненно лучше многочисленного и хорошо вооруженного войска.
Повсюду ходили слухи, что в известные периоды года все Омра, умершие от кинжала или яда, - а таких было много, - составляли адский хоровод, и тогда на верхних этажах дворца, куда никто еще не проникал после смерти Дора-Адил-шаха, мелькали в окнах призраки и огни. Так как эти зловещие сборища не отличались пунктуальностью, а жители Биджапура избегали после заката солнца подходить к таинственному зданию, то мало кто мог похвастаться тем, что видел, хотя бы издали, похоронные собрания ночных призраков. Но те, кому случайно удавалось быть свидетелями этих странных фактов, подтверждали их; эти басни так гармонировали с суеверным характером индусов, что никому из них никогда не приходила в голову мысль сомневаться в них.
Итак, в эту ночь жители Биджапура спокойно спали, не предчувствуя тех таинственных и странных событий, местом действия которых будет древний замок Адил-шаха.
Падиал, согласно древнему азиатскому обычаю, только что прокричал на все четыре стороны горизонта размеренным монотонным голосом следующую фразу: "Два часа утра! Люди высшей и низшей касты, спите мирным сном, нового нет ничего!" Он готовился уже растянуться на своей ротанговой циновке до следующего часа, когда, взглянув случайно в сторону дворца Адил-шаха, невольно вздрогнул. Из узких верхних этажей, величественно подымавшихся над верхушками больших деревьев, тянулись легкие полосы света, которые, отражаясь на темной зелени окружающей листвы, пестрели их желтоватыми пятнами. Луна начинала уже спускаться на восток, а тени, увеличивающиеся все больше и больше, окружали тьмой все здание.
- Питри, мертвые! - пробормотал падиал с суеверным ужасом.
Он стал шепотом читать мантры - заклинания, которые способствуют удалению призраков и злых духов… Парализованный страхом, бедняга не мог оторвать глаз от этого странного зрелища… В первый раз ночному сторожу довелось видеть подобное, и впечатление, произведенное на него, было тем сильнее, что он до сих пор принадлежал к числу скептиков, которые с сомнением качали головой всякий раз, когда во время продолжительных вечерних бдений подымался вопрос о странных явлениях во дворце Омра. Вот уже двадцать лет, как он после своего смерти отца исполнял обязанности падиала, с незапамятных времен переходившие по наследству в его роду, и никогда еще не замечал ничего особенного в старом здании, которое каждый вечер представало перед его взором, мрачное и безмолвное. Но ужас его еще более усилился, когда он заметил тени, мелькавшие взад и вперед мимо окон и затемнявшие по временам свет; бедняга, бывший трусом не меньше других и осознававший свою беспомощность против этих, по его мнению, сверхъестественных явлений, чувствовал, что волосы его становятся дыбом, а ноги подкашиваются… Несколько минут он стоял, прислонившись к балюстраде минарета, чтобы не упасть, повторяя с необыкновенным жаром все известные ему формулы заклинаний.
Народная мифология индусов населяет небеса, землю, леса и воды целым сонмом духов, призраков, гномов, вампиров и т. д.; все это - души умерших, грехи которых преградили им доступ в Сваргу, или жилище блаженных. Все образование низшей касты ограничивается поэтому изучением с самого детства множества мантр, которые относятся ко всем категориям злых существ и годятся на все случаи жизни; всю свою жизнь индус проводит в чтении молитв и заклинаний, предназначенных для защиты от невидимых врагов, которые постоянно мучают его и мешают всем его предприятиям.
Прошло несколько минут, и, как бы под влияниям заклинаний, свет мгновенно исчез во дворце Семи Этажей; огромное здание погрузилось в полную темноту. Довольный своим успехом, который он приписывал мантрам, падиал успокоился и принялся раздумывать, что ему делать; он спрашивал себя, не лучше ли будет вместо того, чтобы придерживаться обычной формулы, ударить в следующий час в гонг гопарама и объявить всем о случившемся событии?.. Но в таком случае не подвергнется ли он мести тайных сил и проклятых ракшаса, избравших дворец Омра для своих посмертных заседаний?.. Раздумывая об этом, он громко говорил сам с собой, по обыкновению всех боязливых людей, черпающих мужество в звуках собственного голоса, как вдруг ему показалось, что какая-то неясная тень бесшумно проскользнула в соседнюю рощу. Живые меньше трогали его, чем мертвые; он спрятался позади одной из колонн, поддерживавших капитель минарета, и, затаив дыхание, решил наблюдать, желая удостовериться, не было ли все это лишь игрой воображения.
Этот падиал, по имени Дислад-Хамед, был во время великой войны за независимость шпионом на жалованье у англичан; будучи членом знаменитого тайного общества Духов Вод, он уведомлял губернатора Бомбея о всех решениях, принятых Нана-Сахибом, и следил за всеми раджами Декана, которых подозревали в желании примкнуть к защитникам народных прав. Теперь же, когда Нана-Сахиб был побежден и скрывался от врагов в тайном убежище Нухурмура, посреди пустынных гор Малабарского берега, падиал все еще продолжал доносить победителям о жителях провинции, которые втайне или открыто принимали сторону восстания. Много тысяч людей было убито по его доносам во время кровавых расправ, которыми англичане опозорили свою победу. Он был уверен в своей безнаказанности, поскольку слыл горячим патриотом, и умел так ловко вести свои темные дела, что никому не внушал ни малейшего подозрения.
Справедливости ради надо сказать, что до сих пор он тщательно избегал всяких доносов на Биджапур; таким образом этот город избежал военных судов, которые переезжали из провинции в провинцию, чтобы отыскивать и наказывать патриотов. Но и он не вполне избежал угрожавшей ему участи, так как сэр Джон Лоуренс, вице-король Индии, назначил военную комиссию, которая должна была действовать в Декане в связи с событиями, о которых достаточно будет упомянуто вкратце.
Мы знаем, что после окончательного подавления восстания Хейвлоком Сердар вместе с марсельцем Барбассоном и несколькими преданными ему индусами спас Нана-Сахиба при осаде Дели и что принц, скрывавшийся в пещерах Нухурмура, не был найден англичанами. Не испытывая больше беспокойства за судьбу Нана, Фредерик де Монмор-Монморен отправился во Францию, чтобы добиться оправдания перед военным судом, который в свое время обвинил его в тяжких преступлениях против своего отечества.
Во время его отсутствия Нана-Сахиб оставался в недоступных пещерах Нухурмура под охраной знаменитого Барбассона из Марселя и четырех туземцев: Рамы-Модели, заклинателя; Нариндры, маратхского воина, потомка древних властителей Декана; Рудры, следопыта, и Сами, доверенного слуги Сердара.
Фредерик де Монморен должен был после своего возвращения несмотря на тщательное выслеживание англичан помочь принцу бежать и доставить его на один из многочисленных островов Зондского пролива, где Нана мог бы спокойно жить вдали от мести британских властей.
Сэр Джон Лоуренс, вице-король Индии, совершенно потерял следы вождя восстания сипаев и несмотря на то, что несколько раз доносил в Лондон о неизбежном аресте Нана-Сахиба (в этом его уверяли шпионы, разосланные им по всей Индии), все же должен был сознаться самому себе, что так же мало продвинулся вперед, как и в первые дни. Последние известия, полученные им, указывали на полную неудачу всех поисков принца. Капитан Максвелл исчез месяц тому назад, и не было возможности узнать, что с ним случилось. О Кишнайе, вожде тхугов, услугами которого не брезговал благородный лорд, говорили, что его повесили вместе с большей частью его приверженцев по приказанию офицеров 4-го шотландского полка; отряд захватил их в тот момент, когда они собирались приносить человеческие жертвы на алтаре Кали, богини убийства и крови.
Все соединилось для того, чтобы препятствовать намерениям вице-короля, а между тем ему необходимо было во что бы то ни стало завладеть Нана-Сахибом; речь шла об окончательном усмирении Индии, а это было невозможно до тех пор, пока в руках его не будет принц, осмелившийся поднять знамя независимости.
Недаром Индия считается классической страной тайных заговоров; это, пожалуй, единственная страна в мире, где возможен такой факт, что двести пятьдесят тысяч сипаев знали за целый год вперед день и час, назначенные для восстания, и между ними не нашлось ни одного изменника!
Странная вещь: Нана-Сахиб не покидал Индии после своего поражения, а между тем вице-король, несмотря на могущественные средства, которыми он располагал, никак не мог узнать, где он скрывается. Он догадывался, что таинственный Декан со своими древними развалинами, бесчисленными пещерами, храмами, высеченными в недрах земли и соединенными с подземельями, тянувшимися на пятьдесят-шестьдесят миль, с мощными горами и непроходимыми лесами, мог предоставить беглецу прекрасное убежище. Но вице-король не знал, в какой части этой обширной местности спрятался принц. Последняя депеша Максвелла, посланная им из Бомбея, гласила: "Дня через три Нана будет нашим пленником". И вот прошло пять недель, а этот офицер не подавал о себе никаких вестей. Вице-король был почти уверен, что Максвелл погиб при исполнении своей миссии. Несчастный вице-король не мог придумать, что ему делать. Лондонская пресса начинала возмущаться постоянными неудачами этого сановника, поговаривали о его неспособности и даже об измене. На нескольких митингах уже требовали смещения сэра Джона, и лорд Расселл, председатель Верхней палаты, в последней официальной бумаге намекнул уже о возможности отозвания вице-короля, если по прошествии месяца это дело не будет завершено к полному удовлетворению правительства.
История, как мы полагаем, никогда еще не заносила на свои страницы факт бесследного исчезновения лица, игравшего столь важную роль, как Нана-Сахиб. Но неоспоримо, что труп последнего не был найден среди убитых во время осады Дели и что британские власти неоднократно получали доказательства пребывания принца в самой Индии. Власти судили по участи, постигавшей тех людей, которые рьяно преследовали принца (их никогда не видели больше и невозможно было даже узнать, что с ними случилось), а также по тому драматическому происшествию, которым закончилась эта необыкновенная эпопея; с ним-то мы и познакомим читателя.
Этот эпизод из истории Индии так искусно скомбинирован из самых невероятных событий, что нет даже надобности призывать на помощь воображение для придания ему большего интереса. Все факты, излагаемые нами, абсолютно точны; все лица, которые играют здесь роль, существовали в действительности; мы только изменили их имена, и историкам не придется переделывать ни одного из важных событий, описанных здесь.
Даже и теперь, несмотря на несколько десятков лет, прошедших с тех пор, жизнь, приключения и смерть Нана-Сахиба покрыты непроницаемой тайной, и мы не смеем уверять читателя, будто нам удалось полностью снять этот таинственный покров. Все, описанное здесь, мы рассказываем со слов товарища принца по оружию, марсельца Барбассона. И все-таки кончина этой легендарной личности неизвестна… Никто не знает и никогда, быть может, не будет знать, в каком месте земного шара провел изгнанный принц последние дни и где он спит вечным сном, если только Рама-Модели, единственный индус, согласившийся покинуть Индию вместе с принцем, не оставит какого-нибудь документа, из которого мы узнаем, где Нана-Сахиб провел последние годы своей жизни.
Сэр Джон Лоуренс не знал, что ставит в этом приключении свою жизнь на карту; но свое вице-королевство он ставил на нее несомненно. А так как ему страстно хотелось сохранить за собой это великолепное наместничество, где он пользовался более обширной властью, чем королева Виктория в Британии, то решил отправиться в Декан, в самый Биджапур, желая лично распоряжаться последней попыткой, предпринимаемой для поимки Нана-Сахиба и его товарищей. Чтобы замаскировать свой план, он скрыл от всех, даже от близких к нему лиц, свои истинные намерения и объявил, что едет в древнюю столицу Декана для того, чтобы учредить верховное судилище над теми, кто действовал заодно с бунтовщиками, и призвать на суд раджей Майсура и Траванкора; последние обвинялись в том, что они предлагали губернатору Пондишери свергнуть британское иго и поднять восстание на юге во имя Франции. Биджапуру таким образом предстояло испытать те репрессии, которые залили кровью Бехар, Бенгалию и Пенджаб.
Лоуренс открыл свой план начальнику полиции полковнику Джеймсу Уотсону и объяснил ему причину, вынуждавшую его действовать всеми способами, чтобы добиться успеха. Он просил полковника отправить туда несколько лучших своих сыщиков и указать ему самого ловкого следопыта в Декане, которому он лично хотел передать свои инструкции. Полковник Уотсон немедленно указал вице-королю на уже знакомого нам падиала Дислад-Хамеда как на самого ловкого и верного шпиона из всех, согласившихся служить Англии. Негодяй действительно с поразительной точностью исполнял все приказания притеснителей своей страны.
В достопамятный вечер, когда он пришел в такой ужас при виде света и теней во дворце Семи Этажей, падиал и не подозревал еще, какую честь окажет ему скоро сэр Лоуренс, доверив деликатную и опасную миссию обнаружения следов Нана-Сахиба. Но он и без того должен был скоро узнать или, по крайней мере, понять это.
Внимание падиала привлекла тень, проскользнувшая в соседнюю с минаретом рощу; не успел он спрятаться за колонну, откуда собирался наблюдать за всем происходящим, как услышал, что его зовут:
- Дислад! Дислад!
- Кто там? - спросил последний.
- Нанда-Сами, сын Канда-Сами, - отвечал незнакомец, - первый скороход его светлости сэра Лоуренса, вице-короля Индии, посланный от него к падиалу.
- Что нужно вице-королю от меня? - с удивлением спросил падиал. - Поднимись ко мне, Нанда-Сами, я не могу оставить свой пост раньше первого часа дня.
Через несколько минут скороход был уже на верхушке гопарама.
- Привет тебе, - сказал падиал. - Чего желает вице-король от своего недостойного слуги?
- Мой господин, - начал скороход без всяких предисловий, - приезжает сегодня в Биджапур и приказывает тебе явиться к нему вечером, как только покров бога ночи спустится на землю, незадолго до восхода луны.
- Повинуюсь! Я явлюсь к властителю властителей, как только покров бога ночи спустится на землю, незадолго до восхода луны. Но куда должен я явиться?
- Во дворец Омра.
Падиал едва не вскрикнул от удивления, но тут же вспомнил, что первый и второй этажи дворца вполне доступны, что они роскошно обставлены и предназначены для приема губернаторов и других знатных путешественников. Он не счел нужным сообщить своему собеседнику о ночном происшествий и ограничился тем, что ответил:
- В назначенный час я буду во дворце Омра. Но пропустит ли меня стража?
- Ты не должен обращаться к ним и ни к кому из служащих там людей… Я сам буду там и провожу тебя так, что никто не заметит твоего присутствия; вице-король хочет говорить с тобой втайне… вот все, что мне поручено сказать тебе… Салам, Дислад, да будут к тебе благосклонны боги-покровители!
- Салам, Нанда, да спасет тебя Шива от дурных встреч!
II
Сигнал посвященных. - Послы Духов Вод. - Ночное странствование. - Ужас шпиона. - Собрание заговорщиков. - Страшная клятва. - План начальника полиции. - Поручение к Нана-Сахибу. - Серьезное решение. - Честолюбие ночного сторожа.
КАК ТОЛЬКО ПОСОЛ УДАЛИЛСЯ, ПАДИАЛ, исполняя свои обязанности, снова ударил в гонг и медленно произнес обычную фразу:
- "Три часа утра, люди высшей и низшей касты, спите мирным сном…
Нового нет ничего!" Нового нет ничего! Такова власть формул и вековых обычаев! "Нового нет ничего" - а дворец Адил-шаха, необитаемый в течение трехсот лет, осветился в самых неприступных своих частях. "Нового нет ничего", а между тем должно было совершиться одно из крупнейших событий, происходивших в провинции, - приезд вице-короля. Но этим еще не исчерпывались все новости.
Прошло минут десять после того, как падиал лег на циновку, завернувшись в свою одежду, как вдруг его разбудило пение птицы на небольшом расстоянии от гопарама. Оно доносилось как будто с высокого тамаринда, огромные ветви которого подымались над развалинами целым куполом. Дислад-Хамед вздрогнул; он не ошибся относительно происхождения этого пения, несмотря на все совершенство подражания, ибо певчая птичка, грустною мелодию которой он только что слышал, никогда не поет после захода солнца.
Это был сигнал.
Приподнявшись на своей циновке, ночной сторож стал прислушиваться, и почти в ту же минуту снова повторилось пение, на этот раз более громкое и продолжительное.
- Ну, это, конечно, они, - прошептал Дислад-Хамед, - надо повиноваться.
И он в свою очередь с необыкновенным искусством воспроизвел тот же сигнал; затем, не колеблясь ни минуты, сошел вниз и направился к тамаринду, росшему неподалеку оттуда среди развалин древнего храма Шивы. Два туземца с лицами, закрытыми волнами белого газа, ждали его там.
- Откуда держите путь? - спросил падиал.
- Из страны, где духи летают над водами, - ответил один из незнакомцев.
- Тень священных слонов падает на восток, - сказал падиал.
- И час правосудия пробил, - суровым голосом отвечал второй незнакомец. - Ты готов?
- Готов.
- Хорошо. Следуй за нами!
- Долго я буду отсутствовать?
- Это ведомо только тому, кто вышел из золотого яйца.
- В таком случае я скажу сыну, чтобы он заменил меня на гопараме.
И, отойдя на несколько шагов, падиал громко свистнул. На его зов тотчас же прибежал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати.