- Шлюха вокзальная! - заорал он. - День-деньской я горбачусь на службе, а в это время какая-то гнусная тварь тебя дерет! Ну вот и каюк нашему браку! Завтра же найму лучшего адвоката, пусть немедленно займется разводом!
Директриса кое-как встала на четвереньки. Такое и в кошмаре не привидится: спятивший муж, от которого разит перегаром, скидывает жену с кровати, да еще обвиняет в неверности. Угроза развестись объяснялась лишь тем, что благоверный допился до белой горячки. Обычно властная, без зубов миссис Коллинсон чувствовала себя беспомощной и уязвимой. Вдобавок сильно болела ушибленная голова. Она с трудом встала перед мужем, потрясавшим трусами и презервативом.
- Вот они, улики! - ревел мистер Коллинсон. - Обнаружено в нашей постели! Небось решила, что я заночую в Хоршаме, и поленилась прибрать? Ноги моей здесь не будет! Разведусь как нечего делать!
Рухнув в кресло, директриса попыталась сосредоточиться.
- Скандал тебя погубит! - не унимался супруг. - Лишишься дома и работы! После публичного суда на пушечный выстрел к школе не подойдешь! - Он злобно усмехнулся: - Меня всегда мутило от вашей конторы, где одни снобы и потаскушки! Ну вот, сама напросилась!
Миссис Коллинсон изо всех сил размышляла. Она безвинна, но даже если вдруг некий мужчина оказался в ее постели, то зачем ему оставлять эту дрянь? И куда он сам подевался? Не сходится. Значит, кто-то ее подставил. Но кто?
Держа на отлете трусы и презерватив, мистер Коллинсон ринулся прочь из спальни. В коридоре звенел его крик: с рассветом он навсегда покинет этот дом.
Выбравшись из кресла, директриса отыскала и вставила зубы, что до некоторой степени вернуло ей достоинство. Потом натянула халат, собираясь поговорить с мужем, и тут взгляд ее упал на цветок гортензии, валявшийся под раскрытым окном. Взяв фонарик, хранившийся в прикроватной тумбочке, она проинспектировала увитую зеленью наружную стену. Оборванные побеги уведомили, что по мощному стеблю кто-то взбирался. Миссис Коллинсон поспешила в гостевую комнату.
- Какого черта надо? - окрысился муж. - Не надейся, что я передумаю. Развод и никаких…
- Выйдем в сад, я кое-что покажу.
- Сейчас? Ночью?
- Делай, что сказано. Полагаю, ты перестанешь выставлять себя идиотом.
- Хорошо, но все твои уловки бесполезны, - проворчал мистер Коллинсон.
Луч фонарика высветил оборванные побеги гортензии.
- По-твоему, отчего это произошло? И второй вопрос: как это попало в спальню? - Миссис Коллинсон показала цветок. В ней заговорила директриса, не зря занимавшая свой пост. - Ну, подумай.
- Кто его знает, - пожал плечами супруг. - Может, твой любовничек…
- Хочешь сказать - влез по стеблю? Хорошо. Предположим, ты - это он. Лезь. Ну же, не стой столбом!
Мистер Коллинсон подергал стебель - взрослого человека не выдержит, оборвется.
- Думаешь, кто-то из твоих девчонок? - взглянул он на жену. - Но где ж они взяли трусы, не говоря уже об использованном презервативе? И зачем все затеяли?
- Не знаю и знать не хочу. Но ты понял, что я перед тобой чиста? Только сумасшедший оставит подобные улики.
Супруги вернулись в дом, где мистер Коллинсон, смиренно попросив прощения, угостился виски с содовой. Более практичная миссис Коллинсон из обувного шкафа достала кеды.
- Сгоняю в пансион - гляну, не хихикает ли кто-нибудь, - на пороге сказала она. - Есть кое-какие подозрения. Если подтвердятся, клянусь, эти мерзавки пикнуть не успеют.
* * *
Парня, который до потемок искал свою одежду, а потом, мучительно морщась, голым покатил на велосипеде с незажженной фарой, патрульная машина остановила в пяти милях от школы Святого Варнавы. По мобильным телефонам несколько водителей, среди которых были три зрелые дамы, известили полицейских об эксгибиционисте, колесившем в окрестностях. К несчастью, две звонившие дамы миновали его, когда он облегчался в кустах.
Вписавшись в крутой поворот, парень едва не въехал в патрульную машину, заблокировавшую дорогу. Уже через двадцать минут его, предусмотрительно укрытого одеялом, допрашивал мрачный инспектор. Накануне хулиганье выбило стекла в его машине, и теперь всю нынешнюю молодежь он считал сволочью. Ее представители, которые в десять вечера голяком разъезжают на велосипедах с погашенной фарой и с полным пофигизмом отливают в придорожных кустах, являли собой еще худшую категорию.
- Значит, затрахался с какой-то шлюхой и не помнишь, где оставил шмотки, так? - угрожающе вопрошал инспектор.
- Нет. Говорю же, я купался в реке…
- Голым. Так?
- Да, голым. Одежду оставил на берегу. Купаться нагишом не запрещено, вокруг никого не было.
- Стало быть, шмотье само по себе исчезло?
- Нет, конечно, - вздохнул парень. - Кто-то украл.
- Этот кто-то - девка, которую ты дрючил.
- Говорю, я был один.
- Ну да, разумеется.
Впечатление от допроса у обоих осталось весьма тягостное. Когда в полицейской машине парня доставили домой, там его ждал еще один допрос с пристрастием, учиненный отцом, местным викарием, который перед тем обыскал комнату отпрыска и в ящике стола обнаружил упаковку презервативов.
Явная угроза репутации сподвигла пастыря на чрезмерное наказание: сын был отправлен в постель голым, побитым и голодным. После нынешнего опыта юноша пришел к выводу, что секс - вовсе не свет в оконце, и всерьез задумался о том, чтобы назло отцу стать католическим священником.
Глава четырнадцатая
В Ипфорде леди Кларисса провела чрезвычайно хлопотный день, уговаривая дядюшку остаться в "Последней вехе". Тот наотрез отказался:
- "Последняя веха" - слабо сказано, скорее уж "Распоследнее место на земле". Лучше провести остаток дней в тюрьме. По крайней мере, там будешь уверен, что кто-нибудь прекратит ночной гвалт, а тебя не обрядят в нелепый тренировочный саван. Хозяйка зверствует: не дает ночной горшок и норовит воткнуть в меня катетер. Если не найдешь приличный пансион, у тебя будут крупные неприятности с мужем, я это устрою.
"Интересно, как?" - подумала Кларисса.
- Попробую, но никаких гарантий… - начала она.
- Уж постарайся, - перебил полковник. - Мне известно, чем ты занимаешься, прикрываясь визитами ко мне. Гэдсли знает, что ты спишь со своим шофером?
- Господи, о чем вы?
- Об измене. Или блуде, как тебе больше нравится. Видишь ли, управляющий твоего отеля тоже отставник. Конечно, служили мы в разное время, но довольно близко сошлись. Время от времени он проведывает свою матушку, эту мегеру-хозяйку, и весьма мне поспешествовал. К твоему сведению, старые вояки друг за друга горой. Ты всегда снимаешь один и тот же номер, и, по моей просьбе, управляющий нашпиговал его миниатюрными камерами. Картинки чрезвычайно занимательные.
- Но…
- Никаких "но". Действуй.
Леди Кларисса умела проигрывать. Вечером в гостиничном баре полковник отметил победу изрядным количеством солодового виски. Племянницу он одурачил - в номере камер не было, но управляющий любезно подтвердил все его подозрения насчет блудливой сучки. "Гулять так гулять!" - решил полковник и, ознакомившись с меню, заказал омара.
* * *
Почти всю неделю Уилт провел у себя в "университетском" кабинете, штудируя жизнь кайзера Вильгельма II. Он сильно сомневался, что юный олух Гэдсли хоть что-нибудь ведает о причинах Первой мировой войны, хоть уже трижды пытался сдать историю. Учитывая данный факт, Уилт решил выкроить из материала самую суть, упростив его до нескольких предложений, которые подопечный выучит наизусть и сможет изрыгнуть в любое время дня и ночи. Если в голове у болвана есть хоть сколько-то мозгов, план сработает.
Уилту беспрестанно мешали: одни так называемые студенты задавали дурацкие вопросы о расписании на осенний семестр, а другие так называемые студенты глубокомысленно интересовались дурацкими темами семинаров. В начале года Уилт и Брейнтри изобрели и вставили в учебный план нелепейшую тему, на какую только хватило фантазии: "Цивилизация тучных: изучение и оценка вклада страдающих ожирением в западную культуру со времен падения Римской империи". В результате на семинар записалось столько народу, что возникла очередь из идиотов, нетерпеливо ожидавших вакансии.
В четверг позвонила леди Кларисса: на выходные она останется дома, а посему Уилту придется ехать поездом, на станции его будет ждать такси.
- Чудесно. По мне, чем меньше уединения с этой дамой, тем лучше, - прокомментировал Уилт, возвращаясь к истории Германии двадцатого века.
Через полчаса телефон вновь зазвонил. Подошла Ева.
- Опять леди Кларисса. Хочет, чтобы ты выехал завтра поездом в десять двадцать.
- Что за спешка?
- Говорит, Эдвард раздражает ее супруга.
- Значит, лучше пусть раздражает меня? Она сказала, сколько заплатит за полнедели?
- Я не спросила. Она вроде как маленько не в себе. Подозреваю, напилась. Что-то гундела про старую корову повариху и жирного ублюдка дядю… или наоборот… Я не хотела перебивать.
- Черт! Во что ты меня впутала? Ладно, пойду упакуюсь.
- Я уже все собрала.
В спальне Уилт проверил чемодан - не положила ли Ева костюм в розовую полоску. Положила. Генри вернул наряд в шкаф, спрятав под куртку. "Вот же зараза! - прошелся он в Евин адрес. - Устроила мне каникулы!.. Смокинг не возьму… Пусть Гэдсли как угодно обряжаются к столу, у меня будет свободный стиль…"
Утром Ева отвезла его на вокзал, а уже в полдень на такси он катил в "Песчаный дол".
* * *
К усадьбе девятнадцатого века вела очень длинная подъездная аллея, неожиданно упиравшаяся в крепостной ров. Архитектор соорудил его по воле заказчика генерала Гэдсли, желавшего, чтобы поместье ни в чем не уступало норфолкскому Ханстэн-Холлу. Жилой дом являл собой невероятное смешение противоречивых архитектурных стилей, заставлявшее предположить, что частая смена генеральских прихотей (во время постройки Гэдсли находился в Индии) окончательно изгнала здравый смысл из первоначального проекта. Более умеренные критики объясняли вздорность хозяйских пожеланий тем, что кошмарные впечатления от восстания сипаев превратили генерала в курильщика опия. Как бы то ни было, доподлинно известно, что архитектор, осатаневший от безумных приказов, в конце концов спился. Генерал так и не увидел неописуемое чудище, порожденное многообразием его фантазий, - укушенный комаром, переносчиком лихорадки денге, он умер на чужбине.
К счастью, имение огораживал высокий забор, щадивший взыскательный взгляд случайного прохожего. Дополнительной защитой служили чрезвычайно длинная и извилистая подъездная дорога, а также широкая полоса буков, посаженных наиболее чувствительными генеральскими потомками, дабы скрыть "фамильный позор".
Таксист петлял в неприветливом лесу, где намеренно крутые повороты и обуженные проезды грозили столкновением с деревом или нависшей веткой. Подпрыгивая на заднем сиденье, Уилт решил, что Еву с девочками должен встретить и доставить на место кто-нибудь более знакомый с дорожной западней. Когда машина выбралась из чащи, покрытый синяками Генри поклялся себе, что в первый и последний раз ехал этой дорогой. Впереди замаячило поместье.
- Только слепой наречет имение песчаным, - буркнул Уилт, удивленный скромными размерами усадьбы. - Скорее уж вспомнишь гальку.
- И не говорите! - откликнулся шофер.
- Тут есть песок-то вообще?
- Гляньте налево. Вон там, участок с девятой лункой. Для гольфа нужен песок. Конечно, могли навозить с побережья. Но вряд ли, слишком дорого. Хотя у них денег куры не клюют. Чего уж, коли есть собственное кладбище с часовней.
Машина остановилась перед подъемным мостом, за которым виднелся массивный парадный вход, украшенный резьбой. В сочетании с небольшой усадьбой крепостной ров и огромная дверь казались напыщенной нелепостью. Уилт полез за бумажником, но таксист помотал головой:
- Хозяевам открыт кредит.
Подтащив чемодан ко входу, он дернул шнурок звонка. Дверь отворила тучная седовласая женщина во всем черном:
- Мистер Уилт? Прошу вас. Я покажу вашу комнату. К сожалению, обещанный коттедж не вполне готов, но к приезду вашей семьи его обустроят. Леди Кларисса приносит извинения - ее срочно вызвали. Я миссис Бейл, секретарь сэра Джорджа. В отсутствие хозяев исполняю обязанности экономки.
- Знаете, я еще не бывал в доме с подъемным мостом перед входом, - сказал Уилт, оглядывая обстановку, столь же странную, как и жилище. Вся мебель явно была из Индии. Даже с портретов на обшитой панелями лестничной стене глядели военные в индийской форме (очевидно, предки из эпохи расцвета Империи).
- Ваша комната. - Миссис Бейл открыла дверь, выходившую на площадку. - Вон там ванная. Дайте знать, если что-нибудь понадобится. Звонок на столе.
Но Уилт ее не слышал, сраженный видом исполинской кровати, на которой уместились бы шесть толстяков.
- В доме все кровати подобного размера, - сказала миссис Бейл, угадав его мысли. - Их трудно застилать. Бегаешь со стороны на сторону. Но спать очень удобно. - Она шагнула к выходу. - Если проголодаетесь, кухня внизу - правым коридором к черному ходу. Я сама там обедаю и чаевничаю.
"Судя по габаритам, чаю пьется изрядно", - про себя усмехнулся Уилт, но, воздержавшись от комментариев, вслух лишь поблагодарил.
В несчетный раз он подумал, во что же ввязался и куда, черт возьми, его занесло. Распаковавшись, Уилт решил ознакомиться со своим новым пристанищем. Внешний облик усадьбы не обманул - здесь все было своеобразно. Сквозь окна, выходившие на подъемный мост, виднелось озерцо с часовней на дальнем берегу, правее - огород и соседствовавший с ним коттедж. Видимо, он-то и предполагался для репетитора и его семьи. Уилт вышел во двор и, обойдя дом, увидел крепкие железные ворота и присыпанную щебнем площадку перед вместительным гаражом.
- Въезд для своих, - раздался голос за его спиной. - Справа кнопка, которую трижды нажимаешь, и ворота открываются.
Уилт оглянулся - на высоком заднем крыльце стояла миссис Бейл.
- Идемте пить чай, - пригласила она.
Генри последовал за ней и оказался в кухне, о чем свидетельствовали плита и полки с утварью. Кухня поражала своими размерами - по сравнению с другими помещениями она была просто огромной.
- Присаживайтесь, - сказала миссис Бейл. - Беседовать удобнее в углах - иначе приходится кричать. Уверена, ничего более странного вы еще не видели, - я говорю о доме вообще.
Не видел, согласился Уилт.
- Пожалуй, надо вас предуведомить, что сэр Джордж тоже весьма чудной старикан, - продолжила секретарь, подавая ему чашку. - Прежде он звался Смит или как-то столь же незатейливо. По словам моего покойного мужа, он не настоящий Гэдсли и вовсе не сэр. Род Гэдсли прервался, когда старый сэр Гэдсли - тот, истинный - подцепил свинку. Сестра его вышла за мистера Смита, и их старший сын унаследовал поместье. Говорят, нашему старику никто титул не жаловал, но об этом я умолчу. Однако, если честно, ходят слухи, что сэр Обри, последний настоящий Гэдсли, умер вовсе не от свинки. - Рассказчица перевела дух. - Не люблю сплетничать, но поговаривают, что он был слегка… того… додик.
- Простите? - Уилт не мог взять в толк, о чем тетка балаболит.
- Ну из этих… нетрадиционной ориентации… Не люблю досужих разговоров, однако выходит, что леди Кларисса никакая не леди. Понимаете?
- Мне она показалась вполне респектабельной, - поспешно сказал Уилт - на случай, если кто-нибудь из четы Гэдсли слышит эти удивительные разоблачения.
- Я имею в виду не манеры, а титул. Даже если б сэр Джордж был баронетом, ее бы звали не леди Кларисса, а леди Гэдсли. Никакая она не леди, только мнит себя ею, хотя это все равно что купить титул через Интернет. Говорят, можно. Я-то, конечно, не приценивалась, но вот однажды мой покойный супруг в подарок на день рождения получил делянку на Луне. А что проку?
"Я будто оказался на Марсе, - подумал Уилт, - что уж там Луна… Сюр какой-то… Похоже, тут все окончательно сбрендили".
- Вы говорили о сэре Джордже… - попытался он вернуть разговор в прежнее русло.
- Ну да. Уже много лет он мировой судья, но порою так себя ведет… С ним лучше не спорить, а то начнет топать и орать не пойми чего.
Уилт взял это на заметку.
- Спасибо за совет. А что леди Кларисса?
- Пьет. По правде, в этом они оба хороши. И еще… Да вы сами скоро все поймете. Насколько я знаю, Эдварда надо подготовить к экзамену? Я вам не завидую. Странный парень, чего скрывать. Туда-сюда бродит, кидается камнями и прочее… Ей-богу, в прежние времена его б поместили в заведение для умственно отсталых. Ум сяжком под небеса уходит, знаете ли… Как с утра сгинул, никто его не видел.
Прервав мрачную повесть, миссис Бейл подошла к огромной плите и подлила кипятку в заварной чайник размером с титан.
- Еще чашечку? - спросила она.
Уилт кивнул. Умственно отсталый? Значит, малый и впрямь идиот…
- Как по-вашему, мальчик… сметливый?
- Не скажу, не знаю. Сэр Джордж его определенно терпеть не может. Парень-то ему неродной, пасынок, оттого, может, и не сладятся.
- Да, веселая семейка, - вздохнул Генри. - Удивляюсь, что вы здесь служите.
- Приходится. Муж мой погиб в автокатастрофе… совсем как первый супруг леди Клариссы… только на другом переезде… Сэру Джорджу требовался секретарь, вот я и нанялась. Работа нужна, платят хорошо, ну я и держусь, мое дело сторона. Говорю же, не люблю сплетничать.
- Конечно-конечно, - с готовностью поддакнул Уилт. - Спору нет, ваши сведения чрезвычайно полезны. Я вам весьма признателен. Большое спасибо.
- Не за что. Столько наивных душ угодили в сию крысоловку… да нет, сумасшедший дом, пожалуй, - более точное определение… так что лучше уведомить, куда вы попали. Пара-то необычная: она вышла за него ради денег, а что до ее сынка… Если сумеете хоть что-нибудь ему втемяшить…
Миссис Бейл осеклась; видимо, разговор об Эдварде ей был неприятен, и Уилт деликатно сменил тему:
- Скажите, я могу позвонить жене, чтобы известить о своем благополучном прибытии? Нужно уведомить, чтобы лесной дорогой не ехала, там чертовски опасно. Окольный подъезд выглядит гораздо надежнее.
- Старая дорога предназначена отпугивать незваных гостей. Конечно, вы вправе позвонить супруге. Я покажу, где телефон.
В коридоре миссис Бейл остановилась перед неприметной дверью, предварительно удостоверившись в отсутствии нежданных соглядатаев.
- Личная уборная сэра Джорджа, - ухмыльнулась она. - Там установлен телефон. Ссылаясь на запор, хозяин подолгу сидит в уборной, но я уверена, что он использует ее для чего-то незаконного. Дверь отъезжает по сигналу инфракрасного пульта…
- А что внутри-то?