– А кто еду будет готовить? Ты, что ли?
– Мы можем ему помочь, а он нам поможет с ножом.
– Тогда надо поговорить с ним на днях.
Тут пробила очередная склянка, и юноши заспешили на вахту. Пьера в ту же минуту потребовали к румпелю. Жак сказал:
– Пьер, сегодня на тебе руль. Гляди в оба. Почаще поглядывай на компас. И смотри – не зевай. Курс ты знаешь, тебе сообщили его?
– Конечно, месье! И не беспокойтесь. Море спокойно.
– Никогда не надейся на это, погода всегда может быстро измениться.
– Слушаю, месье!
Петька постоянно поглядывал на компас, реагируя на малейшие изменения курса. Он тут же подправлял руль и поглядывал вперед, хотя это было и не его дело.
Он часто хвастал Гардану, что уже знает, как обращаться с секстантом, что такое алидада, градус, минута, широта и долгота. Пробовал уже брать высоту светил и вычислять положение судна по их показателям. Однако до настоящего умения было еще далеко. Все же он и тут преуспел и стал хорошим рулевым, как и пушкарем.
Сейчас он думал, как бы получше распорядиться своими средствами, которые ему казались уже довольно большими. Мысли то сбегались, то разбегались, но чего-то основательного никак не приходило в голову. Одно он знал – когда все это закончится, он станет купцом, как и его отец. Попробует вернуться в Новгород, обновит дом, заведет корабли и станет плавать по рекам и Балтике, развозить товары, продавать и покупать…
Когда вечером юноши освободились от вахты, Гардан сказал:
– А я уже договорился с Ю. Он согласился нас немного обучить и завтра проведет первый урок. Потом мы с тобой ему поможем у печки. Согласен?
– Еще бы! Конечно! Вот здорово будет, а? А ножи какие, специальные?
– Да нет. Любые, какие есть у каждого.
И действительно, утром, еще солнце не взошло, как Ю уже рассказывал юным друзьям об основных приемах метания ножа. Они внимательно слушали, всматривались в его темные узкие глаза и с нетерпением ожидали, когда же он приступит к показу.
Наконец он сделал несколько пробных бросков на расстоянии шести шагов. Небольшой щит, принесенный им для этого, оказался трижды поражен в самый центр круга.
– Видели? – спросил Ю. – Теперь все зависит от вас самих. Чем больше сделаете бросков, тем быстрее научитесь. А я пошел – дела.
– Я думал, какие-то чудеса будут, – протянул разочарованно Петька. – А тут ничего особенного.
– Сказал тоже! А попади-ка в цель. Знаешь, сколько нам надо бросать нож, чтобы начать попадать. Так что давай упражнять руку и глаз. А там поглядим, кто быстрее осилит эту премудрость.
– А тут и нечего глядеть, Гарданка. Ты всегда был впереди. Правда, из пушки я стреляю получше, но ведь в остальном ты меня оставляешь далеко позади.
– Не плачь только. А то можно подумать, что совсем слабак тут с нами плавает. А с этим мы управимся, вот увидишь.
Глава 7
Жемчуг
Подгоняемый попутным муссоном, "Волк" быстро шел строго на запад.
Свежий ветер разгонял жару, дышалось легко и свободно. Наши друзья играли с мангустом, визжали и смеялись, пытаясь поймать юркого, проворного зверька. Шум на баке мало кого привлекал, и ребята увлеклись игрой. Однако их прервал строгий окрик Жака:
– Гардан! К капитану! Быстро!
Ребята в недоумении переглянулись, ничего не понимая.
– Чего это я понадобился капитану? Чудно, правда, Пьер?
– Кто ж его знает. Иди, а то отругает за опоздание. Потом расскажешь, а теперь поспешай.
Петька с нетерпением стал ждать друга, тихонько поглаживая мягкую шерстку мангуста, который разлегся на солнышке.
Второй день фуста шла на запад, но никто из матросов не знал цели этого похода. Да и мало находилось любопытных. Все привыкли, что капитан сам обдумывал и разрабатывал планы походов, а остальным оставалось лишь выполнять задуманное. Пока это себя оправдывало, и никто не роптал на единовластие в этом вопросе.
Гардан долго отсутствовал, и Пьер понял, что там шел разговор не о пустяках. Так оно и оказалось. Когда Гардан вернулся, то с озабоченным лицом поведал другу, что они приближаются к Мальдивским островам и он назначен главой опасной миссии.
– Так я не понял, что тебе надо будет делать?
– Расскажу потом, а сейчас капитан не разрешает болтать.
– Что же, неужели я разнесу по всему судну?! – обиделся Пьер.
– Уверен, что нет, но и нарушить приказ капитана не могу, не обижайся. Завтра все сам узнаешь. А мне пора начинать готовиться. Надо Коран просмотреть, одежду подготовить, и не только для себя. Так что лучше пока не спрашивай ничего, а занимайся своими делами.
Ночью фуста легла в дрейф. Наверное, капитан опасался близости островов с опасными рифами. Он почти всю ночь вышагивал по палубе, поглядывая на звезды, видневшиеся между разрывами густых облаков.
Взошло солнце, и фуста под самыми малыми парусами двинулась дальше.
Часа через два показалась дхони – мальдивская лодка больших размеров. Последовал приказ:
– Лодку захватить! Если не остановится, пальнуть из пушки. Пьер, к орудию! Приготовиться к преследованию!
Матросы налегли на канаты, подняли реи, все паруса туго надулись под напором муссона. Форштевень забурлил вспененной водой океана.
Попытка дхони уйти от "Волка" не увенчалась успехом. Ядро Пьера всплеснуло фонтан воды по курсу, перед самым ее носом, и парус быстро сполз вниз.
Дхони притянули крючьями к борту фусты. Рыбаки со страхом взирали на обидчиков, ожидая расправы. Гардан по-арабски, который мальдивцы кое-как понимали, успокоил людей, но потребовал проводника до острова Ланду. Такой был известен рыбакам. Они посовещались и выделили в качестве лоцмана одного пожилого рыбака. Гардан обернулся к капитану и сказал:
– Капитан, что сказать остальным? Волнуются люди.
– Пусть подарят нам пару тунцов на обед, а с их лоцманом я расплачусь сполна, но потом. Понял?
Вскоре переговоры увенчались обоюдным согласием, и на палубу фусты плюхнулись две немалых сверкающих рыбьих туши. Ожидаемый обед сразу же стал казаться куда приятнее.
Лоцман с опаской перебрался на фусту. Дхони торопливо отчалила.
Гардан в присутствии капитана стал расспрашивать мальдивца о путях подхода к Ланду. Оказалось, что это один из множества маленьких коралловых островов в гряде, опоясавших огромную лагуну с несколькими проходами в нее со стороны океана. Подходы опасны, вокруг масса рифов, и потому идти надо медленно.
– Пойдем на веслах, если так, – молвил капитан. – Гардан, спроси, знает ли он Ибрагима Муссу, сборщика жемчуга у берегов Цейлона?
– Знает, капитан. Плохо, понаслышке, но знает. И тот действительно живет много месяцев на Ланду. Он проведет нас туда. Надо заходить со стороны лагуны. Он сумеет это сделать.
– Скажи ему, что я хорошо заплачу, но после прохода и выхода назад.
Переговоры утомили Гардана, к тому же много дел еще не были закончены.
Вскоре посреди моря показалась темная точка и выросла в пышный венец кокосовых пальм, окаймленных белоснежным коралловым песком. Картина эта оказалась просто чудесной. Белоснежные гребни бурунов набегали на берег, который возвышался, казалось, не более чем на пять-шесть футов над морем.
Лоцман стоял рядом с рулевым и капитаном. Фуста изменила курс и двинулась на север, преодолевая противный ветер. Парусность уменьшили, и ход резко снизился.
Крошечные островки тянулись по левому борту, кивая кокосовыми головами. Отдаленный шум бурунов едва долетал до фусты, сливаясь с шумом ветра в снастях.
Уже после полудня фуста подошла к проходу в лагуну. Паруса вовсе убрали, и матросы взялись за весла. Работа трудная, но рисковать капитан не хотел. Пройдя успешно линию бурунов, "Волк" втянулся в спокойные воды лагуны. Там они увидели несколько лодок и разбросанные по гладкой воде рифы.
Опять поставили паруса. Медленно продвигались вдоль красочных рифов, пока капитан не отдал распоряжение бросить якорь. Встречные лодки, проходившие мимо, слегка замедляли ход, а невысокие темнокожие люди с любопытством оглядывали чужеземцев.
– На ночь усилить вахты, всем иметь при себе оружие и глядеть в оба. Жак, будешь на палубе до полуночи. Всякое может случиться. Гардан, утром быть готовым отправиться на берег. Вас будет пятнадцать человек, старайтесь без надобности не шуметь.
– Понятно, капитан, – взволнованно ответил Гардан. Он весь день находился в таком напряженном состоянии. Шутка ли – он глава опасной миссии. Даже Жак будет подчиняться ему. Чудно придумал капитан! Даже страшно становится, когда задумаешься обо всем.
– Возьмешь для солидности свою саблю с каменьями. Это сразу впечатляет. Перстни будут тебе выданы утром.
– Да, капитан. Я все помню.
– Лишний раз напомнить не мешает, – отозвался Эжен, но в голосе его не слышалось угрозы. – Когда все сделаете, постарайтесь уйти тихо, без пальбы. Это очень важно.
Ночь прошла спокойно. Никто их не беспокоил, да и утро не предвещало ничего опасного.
Гребцы с полчаса подгребали ближе к берегу. В глубине острова виднелись несколько хижин, которые окружали добротный дом под крышей из листьев пальмы. Редкие люди двигались среди хижин, заходили в дом, и видно было, что жизнь идет своим, заведенным на годы, порядком. Капитан внимательно все это рассматривал в зрительную трубу, а лоцман подправлял рулевого.
По приказу лоцмана фуста остановилась. Гребцы убрали весла, а команда в пятнадцать человек спешно уселась в спущенную лодку. На корме с важным, но озабоченным видом уселся Гардан в праздничной одежде с чалмой на голове и дорогой саблей на поясе.
Гребцы дружно ударили веслами, лодка стремительно набрала ход и вскоре уткнулась носом в коралловое крошево берега.
Там их встретили мальдивцы, с любопытством разглядывая редких и диковинных людей. Гардан заметил, что на порог большого дома вышел важный араб в дорогом халате легкого шелка. Полноватое лицо выдавало довольство и чувство собственного достоинства. Это, как понял Гардан, и был сборщик жемчуга Ибрагим Мусса. Он внимательно наблюдал, как выгружались матросы, и потом с любопытством оглядывал процессию во главе с разодетым Гарданом.
Тот подошел к порогу и слегка склонил голову, приложив руку к груди.
– Салям алейкум, достойнейший Ибрагим Мусса, – сказал Гардан по-арабски и еще ниже склонил голову в белоснежной чалме. Его руки сверкнули дорогими перстнями. – Прости за столь раннее появление у твоего порога, да будет благословен твой дом под покровительством нашего великого пророка!
– Салям, дорогие гости, – ответил Ибрагим, но в голосе не чувствовалось доброжелательства. Его лицо выражало недоумение и напряженность. – Что привело столь важных людей в мой скромный дом? Но прошу вас, заходите. В доме и поговорим о делах, ибо без дел такие гости не появляются. И пусть Аллах снизойдет до вас. Проходите.
– Благодарю, достойнейший Ибрагим Мусса. Мы с радостью последуем твоему приглашению, тем более что мой господин посылает тебе скромный подарок, – и Гардан, слегка обернувшись, показал рукой на матроса с ларцом в руке, покрытым бархатной косынкой.
– О, благодарю тебя, юный доброжелатель. Однако я не жду никакого подарка, особенно от таких гостей, как вы. Как тебя величать, мой юный друг? И кто твой господин?
– Моя скромная персона именуется Гардан Махмуд, уважаемый. А послал меня мой господин, эмир острова Сокотра, которого ты не раз посещал, досточтимый Ибрагим Мусса. Сеид Аббас его имя, да пусть Аллах не оставит его своими благодеяниями.
– О, я иногда встречался с Сеидом Аббасом, Аллах допустил меня до светлых очей этого господина. Но проходите же, уважаемый Гардан Махмуд. Шербет уже ждет нас, а на дворе так жарко.
Гардан склонил голову и прошел в двери, попав в довольно роскошно убранную комнату, где слуги расставляли угощение и напитки.
– Многоуважаемый Ибрагим Мусса, – снова начал Гардан, приложив руку к груди. – Прими подарок моего господина, да продлятся его годы во славу ислама! – Гардан сделал величественный жест, и матрос, опустившись на колени, поставил на ковер ларец из красного дерева, потом сдернул покрывало и открыл крышку.
В ларце засверкал большой рубин в золотой витиеватой оправе на бархатной подстилке синего цвета. Все затаили дыхание, а Ибрагим впился в него жадным взором, не в силах оторваться от созерцания такого сокровища. Наконец он прошептал:
– За что же, мой юный друг, уважаемый Сеид Аббас, да продлятся годы его, передает мне столь великолепный подарок?
– Причина проста, досточтимый Ибрагим Мусса. Мой господин предлагает тебе продать ему весь твой сбор жемчуга и готов хорошо заплатить.
– О! Я польщен таким вниманием к моей скромной персоне. Но у меня нет такого количества жемчуга, чтобы уважаемый Сеид Аббас мог быть доволен мной. Да и зачем ему так много жемчуга?
– Мой господин женится, почтеннейший Ибрагим Мусса, а жене нужно много жемчуга, таков уговор между сватами. А за ценой мой господин не постоит, – закончил Гардан, чувствуя, как струи пота скопились под чалмой и готовы вот-вот пролиться на лоб. Он вообще весь взмок уже от напряжения, хотя все пока шло по плану. Жак стоял рядом и молча взирал на происходящее, готовый прийти на помощь в любое время.
– Я понимаю. Достойнейший Сеид Аббас уже стар и напоследок решил побаловать себя молодой плотью, верно я говорю, мой юный друг?
– Кто же не хочет ублажить свою старость столь дорогим удовольствием? Ты прав, уважаемый Ибрагим Мусса, да продлит твои годы Аллах еще на множество лет!
– Однако весьма странно такое решение великого Сеида Аббаса!
– Кто имеет деньги – тот не любит отказывать себе в маленьких удовольствиях, – ответил Гардан, прижимая руку к груди и склоняя голову. – Итак, уважаемый Ибрагим Мусса, каково твое решение?
– Против просьбы такого знатного господина я никак не могу возразить. Я готов выполнить эту просьбу, тем более что подарок того стоит.
– В таком случае, уважаемый Ибрагим, прошу удалить всех посторонних, и мы приступим к торгам, – Гардан сделал едва заметное движение рукой. Лишние матросы, склонившись в подобострастном поклоне, удалились за наружные двери.
Гардан шепотом поговорил с Жаком, и тот достал из-под полы халата увесистый мешочек с золотом. Гардан сказал:
– Глубокоуважаемый Ибрагим Мусса, сколько ты можешь предложить нам крупного, среднего и мелкого жемчуга? Моему господину нужно много для работы ювелиров. Заказ очень большой, а жемчуг – любимое увлечение его невесты.
– Будет исполнено, мой юный друг. Я готов показать все, что у меня есть, – ответил Ибрагим и сам опустился на колени у стены, открыл незаметно потайную дверцу и стал один за другим выкладывать наружу мешочки из красной кожи.
Гардан, Жак и Дуарте, которые остались в комнате, с затаенным вниманием наблюдали эту операцию. Наконец Ибрагим поднялся и сложил на стол все мешочки. Он медленно развязывал тесемки с кистями и разворачивал горловины их, показывая рассортированные по размерам горошины жемчуга.
– Вот, пожалуйста, мой юный друг, ознакомься с содержимым мешочков. Тут годовой сбор, и весьма хороший, должен я заметить. Аллах, да восславится его имя на земле, сподобился помочь мне в этот раз. Сбор оказался хорошим – ты сам можешь в этом убедиться.
Гардан довольно равнодушно оглядел жемчуга, взвесил на ладони один из мешочков, положил его на столик, сказал:
– Ну что ж, уважаемый Ибрагим. Я думаю, что мой господин будет доволен тобой. И в долгу не останется, сам знаешь. Я беру все, – сказал Гардан и дал знак Жаку. Тот переглянулся с Дуарте.
Не успел Гардан и глазом моргнуть, как Дуарте обрушил на голову Ибрагима увесистый кулак, и тот, не проронив ни звука, рухнул на пол. Жак успел придержать его грузное тело, чтобы не производить слишком большого грохота. А Гардан продолжал говорить довольно громко, будто торгуется и уговаривает.
Жак быстро складывал мешочки в сумку, Дуарте шарил в тайнике и выгребал оставшиеся сокровища в виде колец, камней и утвари из золота.
В три минуты все было покончено. Гардан мило прощался с валяющимся на полу Ибрагимом. Потом Дуарте связал араба, заткнул его рот кляпом, еще раз стукнув для надежности по голове. В последний раз оглядев комнату и убедившись, что все в порядке, троица вышла на солнце. Слуги толпились в отдалении, матросы настороженно оглядывали двор, в любой момент готовые пустить в ход оружие. Но все было тихо.
Гардан крикнул слугам, что их господин занят сейчас очень важным делом и приказывает ни в коем случае себя не беспокоить, пока не выйдет сам. Моряки торопливо сошли к лодке, столкнули ее и тут же налегли на весла. "Волк" уже стоял, развернутый носом к проходу, и экипаж ожидал товарищей, готовый тут же тронуться с места. Весла нетерпеливо шевелились, оставшиеся на борту матросы готовы были к немедленному отходу.
Не успели моряки Гардана вернуться, как весла ударили по воде, и фуста стронулась с места. Тут же подняли паруса, матросы разбежались по своим местам.
Гардан торопливо срывал с себя намокшее от пота дорогое платье. Петька тут же облил его забортной водой, и только тогда тот, отдуваясь, блаженно заулыбался:
– Ну, Петька! Чуть я дуба не дал от страха! Вот уж не ожидал, что будет так трудно говорить и делать вид, что ты настоящий вельможа. Зато теперь все позади и можно отдохнуть!
– Погоди, еще выбраться в море надо. Это тоже важно, а то тут мы как в западне. Я вот весь почти день просидел у пушки с Густавом. Капитан требовал, чтобы мы были наготове.
– Все, Петька! Дай-ка лучше напиться, а то я от волнения и шербета у любезного хозяина не отведал! Страсть как пить охота!
– На веслах! Смена! Торопись! – Голос капитана вывел юных друзей из разговоров и бросил их на свои места. – Навались, братья! Не жалей себя, впереди проход в океан и воля!
"Волк" уже ходко шел вдоль берега острова. Паруса были туго натянуты, но капитан спешил и не давал гребцам отдыха. Они часто менялись, обливались потом, но трудились на совесть. Впереди их ждала добыча, которая вскоре будет поделена. Это придавало им силы.
Когда фуста вышла в океан и пошла вдоль цепи островков на север, весла убрали, и матросы смогли наконец перевести дух.
– А теперь, Гарданка, думаю, что ты можешь поведать мне все подробно. Я едва дождался этого момента, рассказывай!
– Да уж теперь и рассказывать-то нечего. Уже все известно.
– Так долго с капитаном разговаривали и нечего рассказать? Так не пойдет! Начинай лучше. Как капитан вышел на этого Ибрагима?
– Мы же были на Цейлоне, помнишь? Так вот, там у него был свой человек, который и выведал про Ибрагима. Ловцы жемчуга сильно жаловались на этого кровопийцу. Он их откровенно грабил, и они едва могли тянуть жалкое существование. Вот капитан и решил немного потрясти этого Ибрагима, наказать его за жадность. Часть средств он обещал ловцам жемчуга. Так мы добрались до этих островов. Остальное ты и сам уже знаешь.
– А теперь мы куда идем?
– Кто ж его знает. Об этом у капитана надо спрашивать. Слыхал, что пройдемся вдоль островов, потом к материку подойдем. Капитан что-нибудь придумает, а может, и придумал уже, да нам пока не говорит.
К ночи вошли в проход очередного острова и стали на якоре в лагуне. Кругом стояла мертвая тишина, редкие далекие огоньки показывали, что где-то там живут люди.