Время было позднее, так что машин было совсем мало. В каньоне царила тишина, нарушаемая лишь переговорами по полицейской рации Альтшулера. Он стоял посреди дороги, примерно на расстоянии вытянутой руки от водительской дверцы машины, и осматривал окрестности. Одинокий уличный фонарь в северо-западном углу перекрестка отбрасывал конус желтого света, освещая тополя, растущие вдоль Боулдер-Крик. На востоке светились огни маленькой гравийной парковки - там, на границе тьмы, поднималась над землей каменистая, поросшая травой насыпь.
Около двух часов ночи Альтшулер заметил какую-то большую спускавшуюся по насыпи фигуру - судя по тому, как она двигалась, кошачью. Когда животное оказалось в круге света, он увидел, что это крупная пума.
- Какая же ты большая красивая киска, - произнес пораженный Альтшулер. - А глаза-то у тебя как светятся!
Пума уставилась на Альтшулера и сделала еще несколько шагов вперед. Поначалу он истолковал поведение животного как любопытство. Однако пума подходила все ближе, и Альтшулер почувствовал страх. "Хватит уже", - подумал он, когда кошка подошла к нему метров на шесть. Альтшулер начал отступать и, не сводя глаз с пумы, нащупал ручку на дверце машины. Пума постояла, глядя на человека, еще полминуты, потом развернулась и исчезла в темноте.
А Майкл Сандерс добавил этот случай к своей все подраставшей стопке отчетов и поставил на топографической карте новую красную метку. Со времени встречи с сотрудниками Отдела дикой природы Майклу звонили в месяц по несколько человек и сообщали о том, что видели пум. Майкл и Джим были возмущены бездействием Отдела дикой природы.
Они не оставляли попыток пробить воздвигнутую чиновниками стену и откровенно делились своими опасениями с журналистами. Газета "Рокки-Маунтин ньюс" процитировала высказывание Джима: "На окраине города живут по меньшей мере три самки с детенышами. Они привыкают жить рядом с людьми, и детеныши узнают от матерей, что соседство с людьми - дело нормальное… Я думаю, что в дальнейшем число пум будет возрастать и они еще больше осмелеют". Чиновники Отдела обвиняли Джима в паникерстве.
Утром в среду 11 октября Майклу позвонил Майк Одерголд, сотрудник службы информации Отдела рыболовства, диких животных и парков из Монтаны, и сообщил, что в их штате произошло первое нападение пумы со смертельным исходом: пятилетний мальчик, Джейк Гардайп, погиб недалеко от своего дома. Это нападение повергло в шок природоохранную службу штата, поскольку, как выразился Одерголд, пум "никогда не считали сколько-нибудь опасными для людей". Теперь он пытался собрать все сведения о нападениях пум, их причинах и способах их предотвращения.
Они быстро установили сходство ситуаций в западной части Монтаны и на Передовом хребте. В последнее время в Монтане тоже значительно выросло поголовье оленей, что, скорее всего, и привело к увеличению популяции пум. В обоих штатах все большее число людей строили дома посреди дикой природы.
Одерголд рассказал, что за пару недель до трагедии в семье мальчика пропал питбуль, который, скорее всего, стал жертвой той же пумы - в найденных рядом с телом мальчика экскрементах пумы обнаружили собачью шерсть и нейлоновые волокна, скорее всего, из собачьего ошейника. Биологи пришли к выводу, что собака, возможно, и приманила пуму к дому, а, сожрав ее, пума решила, что эта территория пригодна для охоты.
Тем временем в одном из октябрьских номеров "Маунтин мессенджер", газеты, выходящей в жилом районе Коул-Крик-Каньон, расположенном в горах Коул-Крик, в одиннадцати километрах к юго-западу от Боулдера, появилось следующее письмо:
Дорогие друзья!
Мне кажется, что у нас творится что-то неладное. Пока я не начала искать своего кота Александра, я и не знала, как много кошек пропало в нашем районе. Что происходит? Некое сборище сатанистов ворует наших домашних любимцев? Какой-то подонок отлавливает их ради денег и сдает в лаборатории для проведения опытов? Или речь идет о диких хищниках, не боящихся ни собак, ни человека?
Мне кажется, что никто не осознает масштаба этой проблемы. Если у вас пропала кошка, позвоните мне, чтобы я смогла собрать данные, и сообщите, если найдете кошку. Я знаю множество людей, которые ищут своих кошек!
Шэри Оуэн
Майкл Сандерс этой заметки не видел.
А вот Тереза Овермайер ее прочла. "Господи, - подумала она, - происходит что-то странное".
4
Рик и Тереза Овермайер поселились в каньоне Коул-Крик в 1986 году. После свадьбы они поначалу обосновались в Чикаго, однако Скалистые горы понравились им куда больше. Они нашли, что жизнь в Коул-Крик-Каньон идеально сочетает преимущества города и природы.
Двухэтажный дом Овермайеров стоял в лесу, у извилистой проселочной дороги. Они завезли грунт и дерн и разбили за домом лужайку. На краю лужайки они поставили качели для своих дочерей и разбили грядки, на которых Тереза выращивала овощи, отгоняя, когда поспевал урожай, голодных оленей и белок. Девочки, Дженни и Кристи, устраивали на заднем дворе пикники. Сбоку от дома и подъездной дорожки Рик соорудил вольер для собак, огородив его двухметровым забором из металлической сетки, чтобы ни Тор, их датский дог, ни Барни, белый шотландский терьер, не смогли через нее перепрыгнуть. Спали собаки, свернувшись в клубок, в конуре, которая стояла в углу площадки.
Первые несколько лет Овермайеры наслаждались природой, устраивали пикники с соседями. Летом Дженни и Кристи катались по задней открытой террасе на трехколесных велосипедах и роликах. Как вспоминает Тереза: "Мы и понятия не имели, что где-то рядом живут пумы".
В начале ноября Овермайеры, вернувшись домой, увидели на морде Барни кровь. Они сразу отвезли его к ветеринару, и тот обнаружил на лбу терьера глубокую рану. Рик с Терезой решили, что Барни поранился о забор или, быть может, сцепился с енотом.
В четверг 30 ноября, ранним утром, Рика разбудил собачий лай. Это был Тор. Рик нащупал на столике у кровати очки, вылез из-под одеяла, накинул халат и, подойдя к задней сетчатой двери, крикнул:
- Тор, успокойся!
Top продолжал гавкать, но как-то непривычно, испуганно. Рик видел, как он мечется по вольеру. Рик включил наружный свет, вышел на крыльцо и обнаружил, что Барни лежал неподвижно на земле в вольере. Белая шерсть терьера была залита кровью. "Подрались они, что ли?" - подумал Рик.
Он вбежал в дом, чтобы одеться как следует, и направился к вольеру. Тор стоял у входа в конуру. Рик сдвинул засов на дверце вольера, зашел в него и, сопровождаемый догом, приблизился к Барни. Он увидел на теле собаки рваные раны и следы укусов - терьер все еще дергался. Озадаченный, он опустился на колени, чтобы разглядеть Барни получше. И услышал рычание.
Рик посветил фонарем в угол вольера - туда, откуда доносился этот звук. В углу, метрах в семи от Рика, сидела пума и глядела на него. Рик ошеломленно замер. Кошка, похоже, тоже была испугана. Она еще раз рыкнула, сделала два шага вперед, присела, перескочила через двухметровую ограду и растворилась в ночном лесу. Вся эта встреча - от рыка до исчезновения пумы - заняла, быть может, секунды четыре. Однако этого времени хватило на то, чтобы разрушить идиллическое существование Овермайеров.
Мгновение спустя Рик уже был в спальне - рассказывал Терезе о случившемся.
- Но кто же напал на Барни? - спросила встревоженная Тереза.
- Какой-то крупный зверь, - невразумительно ответил Рик.
- Что за зверь? - настаивала Тереза. - Чужая собака?
- Позвони в ветеринарную клинику, скажи им, что я еду, - ответил Рик. - Барни весь в крови. Не знаю, выживет ли он.
Тереза сбегала в ванную, принесла оттуда пару полотенец, отдала их Рику, и тот, завернув в них Барни, понес его к машине. Тереза опять спросила мужа:
- Кто же все-таки его покусал?
- Пума, - ответил наконец Рик.
Рик умчал по каньону, а Тереза, оставшись с девочками одна, начала впадать в панику. Она вспомнила, что читала где-то: пумы возвращаются к убитой ими добыче. И она боялась, что пума вернется за Барни, а не найдя его, изберет следующей своей жертвой Тора. Однако пойти на площадку и завести дога домой она не решалась.
Вместо этого она поднесла стул к запертому на замок стенному шкафу спальни, открыла его и сняла с верхней полки полуавтоматическую, 22-го калибра, винтовку Рика. Тереза никогда из нее не стреляла, однако Рик показал ей однажды, как ее заряжать. Взяв винтовку, она дрожащими руками открыла затвор и вставила патроны - один, два, три, четыре, пять. Каждый из них с щелчком вставал на место. Тереза действовала точно во сне. "Я действительно делаю это? - думала она. - Заряжаю ружье?"
Она отнесла винтовку в комнату, где у нее стояла швейная машинка, - комнату, окна которой выходили на вольер и подъездную дорожку. И, не выпуская винтовки из рук, начала переходить от одного окна к другому, вглядываясь в темноту и молясь, чтобы пума не вернулась.
- Мне очень жаль, что ваша собака погибла.
Джим Хафпенни стоял на пороге дома Овермайеров. Журналист из "Рокки-Маунтин ньюс" только что рассказал ему о гибели Барни (когда Рик добрался до ветеринарной клиники, терьер оказался "мертвым по прибытии"), Джим объяснил Терезе, что он расследует происшедшее в рамках проекта "Пумы Боулдера" и попросил разрешения осмотреть место происшествия.
Тереза показала Джиму огороженный вольер и рассказала о том, как произошла встреча Рика с пумой. Джим тщательно осмотрел почву, деревья, собачью конуру. Он обошел вольер внутри и снаружи. В задней части вольера сетка была искорежена. Джим внимательно оглядел это место и, вытащив из кармана швейцарский армейский нож, снял несколько застрявших на проволочной сетке волосков. Волоски были короткие, светло-коричневые, с темными кончиками. Джим поместил их в пластиковый пакет.
Он задал Терезе несколько вопросов:
- А до нападения вы ничего необычного не замечали? Какой-нибудь шум? Следы на снегу?
- Нет. Хотя вообще-то - да. За месяц до смерти Барни у него появилась на лбу странная рана. Мы так и не поняли, откуда она взялась.
То, что сказал ей затем Джим, повергло Терезу в шок. По мнению Джима, смерть Барни не была результатом внезапного нападения. Пума бродила по соседству, готовясь к нему, быть может, неделями. Она изучала распорядок дня Овермайеров - когда они уходят, когда возвращаются, где спят собаки. Она освоилась с освещением дома и поняла, что это не представляет для нее опасности. Не исключено, что несколько недель назад она уже совершила первое покушение на Барни: отогнула сетку за собачьей конурой, просунула сквозь нее лапу и разодрала терьеру лоб - это объясняет и прореху в изгороди, и волоски на ней, и загадочную рану Барни.
Тереза пришла в ужас. Неужели пума столько времени наблюдала за ее семьей? "Она была рядом, когда дети играли во дворе? - так, по ее воспоминаниям, подумала она тогда. - Пряталась в скалах?" Ее пугало то, что пума и сейчас следит за ними. Через неделю после гибели Барни они с Риком обнаружили на подъездной дорожке следы. Следы эти походили на отпечатки лап домашней кошки. Но только величиной каждый из них был с грейпфрут.
Наступил 1990 год. Через шесть с половиной недель после нападения пумы на Барни Джон Беннетт вышел рано утром во двор, чтобы задать корм лошадям, и обнаружил, что его собака, лабрадор по кличке Пеппер, куда-то пропала. "Было холодно, выпал небольшой снег, - вспоминает Джон. - Я все звал его, а потом увидел, что Пеппер лежит на склоне. От тела его еще шел парок". Джон пробежал вверх по пастбищу метров тридцать. Горло собаки было порвано, вокруг ее тела на снегу виднелись отпечатки крупных лап.
В следующий понедельник - почти через год после того, как пума загрызла пуделя по кличке Фифи, а чиновник из Отдела дикой природы пытался успокоить общественность, заявив: "Пумы ведь не нападают на полицейских немецких овчарок или кого-то в этом роде", - боулдерский полицейский Стив Хидли вышел на задний двор, к собачьему вольеру, чтобы посмотреть, как там его немецкая овчарка Кэти. Стив вошел в вольер и споткнулся о труп собаки. Кэти, мертвая и искалеченная, лежала в углу вольера со сломанной шеей и разинутой пастью.
Сотрудник Отдела дикой природы Том Говард приехал на место происшествия и обнаружил следы пумы, которые шли от подъездной дорожки к вольеру. Пройдя по ним назад, он увидел, что следы эти тянутся по прямой на протяжении сотни метров. "Эта пума не просто бродила вокруг и случайно увидела собаку, - заключил Том. - Она шла по прямой, как будто бывала здесь и раньше и знала, зачем идет".
В конце января газета "Рокки-Маунтин ньюс" вышла с передовицей, в которой говорилось: "Летели каньона Коул-Крик, где за последние два месяца пума убила трех собак, испытывают все большую тревогу за своих детей и домашних животных".
Школьные учителя предупреждали детей, чтобы те ходили только группами и как можно больше шумели. Сотрудники Управления шерифа округа Боулдер патрулировали остановки школьных автобусов.
Между тем Рик Овермайер, работавший инженером, решил сам заняться сбором и систематизацией данных, связанных с пумами. После того как соседи узнали о гибели его собаки, они стали сообщать ему о собственных наблюдениях: о пуме, переходившей дорогу, о следах крупной кошки. Одна семья сообщила о пропаже трех кошек. Любитель бега трусцой рассказал, что слышал рычание в придорожных зарослях. Рик собирал эти сведения, вводил их в компьютерную базу данных и наносил на карту каньона Коул-Крик. Следы он помечал буквой "С", встречи с пумой - буквой "В", пропавших домашних животных - буквой "Ж". Убитые собаки - Барни, Пеппер и Кэти - обозначались кружком с буквой "У" внутри. К началу февраля на карте Рика было уже пятьдесят обозначений, причем скапливались они в одном районе, из чего он сделал вывод, что это одна и та же пума.
Тереза Овермайер оповестила всех о результатах работы мужа.
- Эти встречи с пумой, ее следы, все возраставшее число убитых собак, присутствие пумы в такой близости от наших домов - все это говорило о том, что пума стала для нас настоящей проблемой, которую необходимо было как-то решать, - говорила она. - Эта пума отличалась от других. Это была городская пума. То, что ее необходимо убить, никаких сомнений у меня не вызывало.
Многие соседи были согласны с Терезой Овермайер, они обратились в Отдел дикой природы с коллективной просьбой об уничтожении опасной пумы. Однако Отдел сделать это отказался.
- Мы не намерены решать эту проблему посредством уничтожения животного, - заявила Кристи Коглон. - Во-первых, мы не уверены, что речь идет только об одной пуме. Во-вторых, мы считаем, что пум привлекают олени, расплодившиеся в этом районе, и, если мы убьем одну пуму, это просто освободит территорию для другой.
Кристи говорила, что она разделяет озабоченность местных жителей безопасностью их детей, однако считает, что решение проблемы состоит в изменении поведения людей, а не пум.
- Мы хотим научить местных жителей тому, как им защитить себя, - сказала она корреспонденту "Рокки-Маунтин ньюс", - а заодно и пум. Мы надеемся научить их одолевать свои страхи еще до того, как произойдет какой-нибудь несчастный случай, потому что никто из нас не хочет заниматься расследованием гибели ребенка.
Майкл Сандерс наблюдал за всем этим со все возраставшим отчаянием.
5
В середине января, пока пума продолжала бродить по окрестностям каньона Коул-Крик, два бывших сокурсника по Университету штата Колорадо основали небольшое предприятие. Они взяли в аренду участок земли и решили разводить на нем диких животных.
Идея поменять карьеру пришла тридцатилетнему Марку Мэйлану во время медового месяца, который он провел в Новой Зеландии. В 1800-х годах в эту страну завезли благородных оленей, близких родственников североамериканского оленя-вапити. Животных выпустили обживать местную природу, что было весьма недальновидно, учитывая отсутствие на острове крупных хищников. Новозеландский благородный олень быстро расплодился, огромные стада бродили по острову, подчистую объедая его растительность и вызывая эрозию почвы. Правительство вынуждено было приступить к их массовому отстрелу, однако к 1970-м годам фермеры нашли другой выход, который стал приносить им выгоду. Они отлавливали животных, разводили их в загонах и продавали ценную оленину на быстро растущем мировом рынке деликатесов. Дело оказалось настолько прибыльным, что вскоре выращивать благородного оленя начали и на ранчо Соединенных Штатов. Мэйлан поделился планами создания такого ранчо со своим другом Мэттом Миллером.
Не зная о том, что благородный олень - это природная добыча крупных кошек и что участок земли, который они арендовали, облюбовала одна из пум, Мэтт и Марк вложили в это дело все свои сбережения. Незадолго до Дня Благодарения они выпустили в загон дюжину закупленных у арканзасского скотовода оленей, каждый из которых стоил несколько тысяч долларов.
К середине января все на ранчо шло по плану. Несколько самок забеременели, и молодые люди уже подсчитывали будущие прибыли.
16 января 1990 года, в 19.30, под конец теплого, солнечного вторника, они зашли в загон проверить оленей. Все животные были на месте. Однако на следующий день, когда они на рассвете пересчитывали оленей, оказалось, что пятилетняя самка куда-то исчезла. Осмотрев ограду высотой два с половиной метра, хозяева ранчо обнаружили, что она в одном месте деформирована. Снег был взрыхлен, пропитан кровью и покрыт отпечатками огромных кошачьих лап. Неподалеку, под ивами, они нашли тело оленихи - та лежала на левом боку, ноги ее были вытянуты, голова откинута назад, грудная полость вспорота, ребра изгрызены, внутренние органы отсутствовали. Брюхо животного также было распорото, матка вывалилась наружу. В ней находился превосходный зародыш оленьего самца. У Мэтта Миллера все оборвалось внутри.
Гнев, страх и деньги - сильные стимулы. Мэтт Миллер не питал ненависти к пумам, однако эту пуму он предпочел бы увидеть мертвой. Мужчины разрубили тело оленихи на части, развесили на деревьях в качестве приманки, а сами затаились с ружьем неподалеку, ожидая, когда пума вернется за добычей. Однако обмануть пуму - дело непростое. "Мы пытались придумать, что нам делать, - говорит Мэтт. - И тогда Марк начал обзванивать знакомых, и мы узнали о Доне Каттнере".
Дон Каттнер, он же Кошачий Человек, - рослый, бородатый, с лицом, изрезанным морщинами, - был одет в потрепанные джинсы и джинсовую рубаху. На шее его красовалась бандана. Дон вырос в глухой сельской местности в северной Калифорнии. "В тех местах, - любил говорить он, - когда ты только появляешься на свет, то уже держишь в одной руке ружье, в другой удочку, а в зубах нож". Все, что ходит, крадется, роится, летает и ползает, считается там законной добычей. После того как в 1970-х годах законодатели Калифорнии запретили охоту на пум, Каттнер перебрался на запад штата Колорадо, где охота на пум по-прежнему оставалась частью образа жизни. Он стал профессиональным проводником охотников и поставщиком охотничьего снаряжения.